bannerbanner
Белорусские сказки
Белорусские сказки

Полная версия

Белорусские сказки

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 7

Так Иван и сделал, а потом говорит:

– Мне братья трудную работку оставили: мак от пшена отделить. Как это сделать, ума не приложу…

– Ступай домой, – отвечал ему Гнедушка. – Не беда это! Придешь, расстели полотно, высыпь туда свою «работку» – мак с пшеном. И отойди. Увидишь, что будет!

Вернулся Иван и сделал, как Гнедушка велел. Вдруг видит: вихрь какой-то летит. Да прямо на него! А это не вихрь был, а Гнедушка просто ноздрями дунул. Сразу мак пересыпался отдельно, пшено – в другой кучке оказалось. Поблагодарил Иванушка коня, а сам сначала в ближний лесок сходил, грибов набрал, а потом еще и на печи с любимой жалейкой повалялся.

Тут заявляются братья с женами и давай его ругать:

– Ты что, провалялся все время на печи? Пшено и мак пересеял? Толку от тебя никакого!

– Пошто ругаетесь, все готово! Гляньте, а потом крик поднимайте! – засмеялся Иванушка и снова заиграл на своей жалейке.

Стали шептаться меж собой братья с женами:

– Никак ему леший какой-то помогает!

– Не иначе!

– А давайте вы, женушки, завтра сделайте вид, что с нами поехали, а сами за Иваном присмотрите.

Женам, конечно, страсть как хотелось на женихов царевны поглазеть, но тут тоже стало интересно. Вот и согласились.

Между тем, братья стали рассказывать, какой славный царевич едва перстенек с царевниной руки не снял:

– Такой красавец молодец, такой конь буланый под ним был!

– А царевна, чай, влюбилась, что кричала: «Ловите его!»

А Иван с печи:

– Может, то я был? – и усмехается.

Братья возмутились:

– Да куда тебе-то со свиным рылом да в калашный ряд!

– Чья б корова мычала, а твоя б молчала!

Долго еще братья с женами успокоиться не могли, все нахваливали ловкого наездника, что чуть было не сосватал царевну.

А та все тоже вспоминала кудрявого красавца на буланом коне. Вскоре снова заявила, что замуж, все-таки, хочет. Только еще труднее задачу придумала: забралась на четвертый ярус терема.

Снова съехались и ротозеи, вроде Иванушкиных братцев, и те, кто хотел бы стать женихом царевны.

Братья снова собрались, жены сделали вид, что тоже едут.

– Возьмите меня с собой! – просит братьев Иванушка.

– Вот еще! Сиди дома, а чтоб не скучно было, вот тебе новая работа.

Перемешали братья теперь мак с песком и приказали отобрать маковые зернышки. Да так, чтоб ни одна песчинка не попалась, когда проверять будут.

Ухмыльнулись хитро, сели в повозки да и подались в столицу царскую. И жен вяли. Только свернули на другую дорогу, жены спрыгнули – и домой, за Иваном приглядеть, узнать, кто ему помогает! Вернулись, а Иванушки уж и след простыл. Пересыпал мак с песком в мешок и в луга заливные подался к верным своим коням.

Засвистал, как прежде: один раз, потом два раза, затем трижды. В мгновение ока примчались его верные Сивушка, Гнедушка и Буланушка.

– Что, Иванушка, будем царевну для тебя добывать?

– Да, други мои, запала она мне душу. Хочу жениться на царевне! Только теперь моя ненаглядная забралась аж на четвертый ярус терема. Как же словчиться и достать ее перстенек?

Сивушка и говорит:

– Так, тут расчет нужен да опыт. Пожалуй, Гнедушка справится. А тебе, Иванушка, снова нужно принарядиться. Полезай-ка! – и подставил правое ухо.

Иван в правое ухо влез, из левого появился. Да такой нарядный, ладный да пригожий стал Иванушка, что и солнышко, глядя на него, засияло да засверкало лучиками.

Вскочил добрый молодец Иванушка на гнедого коня и поспешил в царскую столицу на охоту за перстенечком яхонтовым царевны. Съезжались туда зеваки целую неделю, а Ивану спешить надо было, чтоб поспеть. Примчался он вовремя, с лету взлетел верхом на Гнедушке до четвертого яруса… Ах! На вершок не дотянулся, не смог перстень достать.

Заохали все внизу, завидев такое, а царевна – в плач!

– Ах, поймайте! Да догоните!

Пустое… Ускакал Иванушка верхом на гнедом коне сразу. Ищи теперь ветра в поле!

Иванушка вернулся к верным коням, поблагодарил за заботу да службу, попросил только с маком да песком разобраться.

Кони заржали, ноздри раздули, дунули – вмиг песок отсеялся! Взял Иванушка чистые зернышки мака, насыпал в торбу и домой пошел.

Приходит, а жены братьев как налетели курами бестолковыми, кричат-кудахчут:

– Ты где был? Куда мак подевал?

– Да забирайте свой мак! – кинул под ноги им мешок с чистыми зернышками мака и на печь забрался.

Тут и братья вернулись. Стали рассказывать, какой молодец едва-едва перстень не умыкнул с руки царевны.

Иванушка старую песню завел:

– А не я ли то был?

Что тут началось!

– Ты на себя посмотри, недотепа! Куда уж тебе до такого принца, что на дорогом гнедом коне чуть не в небо прыгнул!

А Иван лежит на печи да усмехается.

Тем временем в царской столице совсем переполох начался.

Не спит царевна, не ест, все батюшку царя теребит:

– Достань да найди мне ловкого молодца!

Решила еще раз кликнуть всех ловких молодцев в столицу. Уговорила батюшку царя, чтобы тот вместе с ней пообещал и полцарства отдать. Царевна-то ладно, а вот полцарства обещанные десятки царевичей приехали отвоевывать, сотни королевичей, рыцари турнирные да люди знатные. А уж люду простого – толпа несметная. И братья Иванушкины явились вместе с женами. Бог с ним, с братом меньшим! Пускай лежит себе на печи, а Иванушка даже просить, чтоб с собой взяли, не стал. Только братья с женами – за ворота, а Иванушка – в луга волшебные, к любимым коням.

Засвистал разливисто – так, что травы-муравы полегли. Примчались кони резвые, сильные – Сивушка, Гнедушка да Буланушка.

– Знаю, что задумал ты, – говорит Сивушка. Тут не только сила нужна, тут мудрость, ловкость да опыт потребуется. Должен тебе сказать, Иванушка, что этот раз – последний. Получится – как сыр в масле кататься будешь сам да и нас не обидишь, думаю. Полцарством управлять – это не шутки, мы тебе верой и правдой служить будем, границы охранять станем от врагов ближних и дальних. Давай-ка, наряжайся, полезай в ухо правое.

Сделал Иван, как Сивушка приказал – из левого уха богатырем и красавцем выскочил.

Взлетел на Сивушку, и полетели они в стольный град, царевну отвоевывать.

А царевна и вовсе чудное придумала: в окошке пятого яруса терема показалась да ручкой машет. Внизу толпа народу глазеет, а из гостей никто никак рискнуть не решается: слишком высоко забралась царевна, глумливо так перстенечком играет, посверкивает.

– Крепче держись! – заржал сивый конь да как взлетит к самому окошку, где царевна сидела!

Та и опомниться не успела, как Иванушка изловчился и снял с ее руки яхонтовый перстенек.

Пролетел Сивушка над головами зевак и умчался.

– Ищи, лови, хватай! – а Иванушки на коне и близко уже нету.

Царевна рыдает, руки заламывает, царь гневные приказы отдает, толпа внизу, у терема, совсем развеселилась.

Воротились Сивушка с Иваном на заливные луга. Поблагодарил милых коней Иван:

– Век не забуду!

– Перстенечек-то спрячь подальше, чтоб беды не было, – посоветовал Сивушка. Прыгнули кони, заржав, в высокие травы и растаяли в вечерних сумерках.

Вернулся Иван домой, а тут и братья с женами в ворота въезжают. Наперебой рассказывают, руками машут, а Иванушке смешно:

– Может, то я был?

У родственничков и слов не хватило – аж задохнулись от возмущения!

После пришли в себя:

– Сиди уж на печи, дурачок!

А в столице переполох не унимается. Царевна похитителя колечка требует, созвала сначала всех царевичей и королевичей и спрашивает:

– У кого мой перстенечек?

Молчат все.

Потребовала, чтоб явились все рыцари, знатные люди, купцы, а потом и бедный люд собирать стала:

– Признавайтесь, у кого мой перстень!

Снова все молчат.

Заплакала царевна, да и ушла в дальнюю светлицу. Не ест, не пьет – вот как иссушил сердце царской дочки молодой удалец, что кольцом завладел. Не только кольцом, видать!

Чует Иван, что пришла пора ему к царевне наведаться. Сказал братьям:

– Ухожу я в столицу сам. Не особо нужны вы мне, оказывается. Разбирайтесь со своим маком и песком без меня.

Вышел к лугу, засвистел заливисто. Прилетели все три коня.

– Други мои близкие, – говорит Иван, – душа рвется к суженой. Да и она полюбила меня, видать. Говорят люди, что совсем высохла от горя. Хочу явиться пред ее ясны очи, повиниться за тоску.

– Добро. Ступай! Только на этот раз тебе Буланушка понадобится, самый молодой он из нас. Иди без нарядов особых, такой, как есть, – сказал Сивушка и заржал громко.

Потом Сивушка повернул точеную шею к Буланушке:

– Оставишь его у бани, что близ царского терема. А ты, – тут Сивушка кивнул Ивану, – заберись в баню и сиди там тихохонько. Сиди и играй на жалейке, люди царевнины сами тебя отыщут.

Так все и вышло, как Сивушка сказал.

Не нашла своего суженого царевна ни среди гостей дорогих да знатных, ни среди люду простого. И вдруг слышит: играет кто-то так хорошо, так заманчиво… В бане чья-то жалейка о любви рассказывала!

Отправила царевна слуг туда, приказала привести хозяина жалейки.

Привели да в сторону кинулись: в рваной одежде, худой да невидный совсем человек оказался. Молодой, правда. И рукавицы почему-то не снимает!

Подошла к нему царевна, в глаза глянула. Потом сняла с его рук рукавицы, а там – ее перстенечек яхонтовый на мизинце посверкивает!

Засияла царевна, счастливо засветились глаза ее:

– Это он!

Потом повернулась к челяди:

– Расступитесь! Мы к батюшке идем, к царю!

А Иван стоит, как каменный:

– Чего я там не видел? Чтоб посмеялись надо мной? Ну, уж нет! Не пойду!

С трудом уговорила царевна Ивана пред светлы очи отца явиться, благословения попросить.

Царь увидел Ивана и осерчал поначалу:

– Дочка, ты кого мне привела в зятья? Твоей руки просили и князья, и царевичи, и купцы богатые, а ты выбрала нищего!

– Батюшка, у него мое колечко. Это он на коне летящем допрыгнул до пятого яруса и снял с моей руки. Значит, это судьба. Не перечь моей доле, прошу тебя!


Дочка младшенькая у царя – любимица. Не стал царь перечить, сыграл свадьбу знатную. Вот так и стал Иван царским зятем. Две-то старшие уж давно замужем были: за князем одна, а другая – королевича женой была.

Царь немолод был, стал задумываться, кому царство в наследство оставить придется. Собрал как-то раз зятьев своих и спрашивает:

– Лет немало мне, смерть не за горами. Кому ж из вас царство в наследство передавать придется?

Заспорили сразу меж собой старшие зятья: каждому хочется такой лакомый кусочек иметь. Видит царь, что раздор пошел, стал условие свое говорить:

– Вот что, мои дорогие, мне не желания ваши нужны, а сноровка да умение. Царством управлять – не поле перейти. Кто из вас выполнит мое задание, тому и царством владеть. В тридевятом царстве, в тридесятом государстве есть свинка-золотая щетинка: рыльцем землю пашет, хвостиком боронует. Идет себе свинка, а за ней сразу пшеничка растет, в муку мелется. Пироги сами выпекаются, да такие, что на царский стол не стыдно ставить. Кто из вас такую диковинку добудет, тому и царство достанется!

У старших зятьев ума немного было: собрали по войску каждый да с музыкой впереди солдат пошли.

А Иван и думать об этой свинке-золотой щетинке не хочет.

Стала жена попрекать его: посмотри, свояки пошли добывать диковинку, а ты все сидел бы сиднем. Им батюшка царство отпишет, а мы что, сухари есть будем?

– Не хочу никакой свинки! Вот выдумали сказку!

Заплакала жена Иванова, а тот, знай, на жалейке играет. Прошло время, от старших зятьев ни слуху, ни духу.

Печалью наполнился царский дворец.

Говорит как-то Иван жене:

– Сходи-ка к отцу, попроси лошаденку. Поеду за свояками да за свинкой этой, будь она неладна.

– Поздно теперь: либо они свинку нашли и домой везут, либо сгинули. Не ходи! – испугалась жена за Ивана.

– Не перечь, ступай к отцу! А коли не даст лошадь, пешком пойду.

Делать нечего, пошла жена к царю.

– Батюшка, надумал Иван вслед за свояками ехать. Дай ему лошаденку какую-нибудь. Авось, не зря в путь собрался.

Царю не жалко: хоть какой-то толк от младшего зятя будет. Да любимице – младшей дочке отказать не смог.

Иван ходил-ходил вокруг этой клячи, что царь ему выделил, сел на нее задом наперед. Та с перепугу и рванула прочь под смех и улюлюканье дворни.

Только выехал Иван за околицу царской столицы, спрыгнул с клячи, хлестнул ее поводом:

– Иди, гуляй, болезная!

А сам засвистал по-молодецки, любимых коней созывая.

Примчались тут же и Сивушка, и Гнедушка, и Буланушка.

– Что задумал, Иванушка?

– Кони мои, други мои, – начал Иван. – в тридевятом царстве, в тридесятом государстве живет свинка-золотая щетинка. Рыльцем землицу роет, хвостиком боронит, а следом пшеничка растет, в муку мелется, пироги сами по себе появляются. Да такие сладкие, что на царский стол не стыдно ставить. Как бы раздобыть эту диковинку? Жена поедом ест, батюшка ее условия ставит…

– Да, запросто! – отвечает Сивушка. – Тут и самый из нас молодой, Буланушка, справится. Только шелковый шнурок да кожаная плеточка понадобятся.

– Где ж их взять здесь в поле?

– Погоди, сейчас добуду, – сказал Сивушка и исчез. Не успел и подумать чего Иван, как конь сивый воротился.

– Держи! – и протягивает Ивану и кожаную плеточку, и шелковый шнурок. – Твое дело, как только ее увидишь, покрепче стегать свинку плеточкой. А ты, Буланый, топчи покрепче ее копытами, иначе несдобровать вам.

Как прежде было, влез Иван в правое ухо коню, только теперь буланому, вылез из левого добрым молодцем. Вскочил на коня – и в путь!

Для молодого и горячего Буланушки семь верст – не расстояние: вмиг примчал Ивана в тридевятое царство, тридесятое государство.

Глядит Иван – и в самом деле, чудо-диковинка – свинка-золотая щетинка все делает, как по-писаному.

Подивился Иван, глядя, как действует свинка-золотая щетинка, а потом вспомнил, что Сивушка ему наказывал. Подполз к свинке и ну хлестать ее кожаной плеточкой! А Буланушка копытами норовит свинку потоптать.

Взмолилась свинка:

– Чем провинилась я перед тобой, Иванушка! За что так больно бьешь?

– Смирись-ка! Не то живой не уйдешь! – Ивану и самому жаль свинку, да приказ помнит.

– Ладно, – говорит свинка, – чего тебе надобно?

– Со мной поедешь! Царь-батюшка приказал тебя доставить к нему, – с этими словами накинул свинке на шею шелковый шнурок. Сам вскочил на Буланушку, и отправились они в обратный путь. Иван на коне скачет, а свинка – за ними, едва поспевает.

Едет он так, в меру быстро, смотрит, а навстречу ему два полка с музыкой шествуют. Понял Иван, что это свояки только-только к тридевятому царству, тридесятому государству подбираются. Быстро соскочил с Буланушки, в одно ухо влез, из другого вылез – снова в себя обычного превратился. Буланушку отпустил траву пощипать подале, а свинку шнурочком к стволу дерева привязал. Потом костер развел – вроде как кашу варит да на жалейке своей играет.

Подобрались свояки со своими полками поближе, разведчиков подослали глянуть: кто это там костер развел.

Вернулись разведчики и докладывают:

– Иван там. И свинка-золотая щетинка рядом привязана.

Удивились свояки несказанно:

– Быть этого не может! Он же дома оставался!

Решили сами посмотреть, и если вправду Иван добыл свинку – отобрать.

Подошли. Точно, Иван. И свинка рядом привязана.

Поздоровались, а сами смотрят, как бы свинку отобрать. Стали сулить Ивану всяких сладостей, вина, даже золота. А Иван ни в какую!

– Не отдам, – говорит, и все! Самому нужна, тестю отведу, старика порадую! Что вам одна свинка? Там, – и Иван рукой махнул в сторону лесочка, откуда пришел, – этих свинок – целое стадо!

А своякам много не надо – только одну. Не отстают от Ивана – и все!

– Ладно, уступлю вам эту свинку за один палец-мизинец с правой руки от каждого. Режьте – и забирайте животину редкую.

Долго думали свояки – больно же резать по живому, а потом все одно согласились: жадность одолела. Это ж каждому по полцартсва теперь будет. И всего за один палец!

Отдали пальцы Ивану, отвязали свинку-золотую щетинку и домой заспешили. Даже полки свои вместе с музыкой побросали: сами как-нибудь доберутся!

Спрятал Иван пальцы свояков подальше в мешок, свистнул Буланушку, вскочил ему на спину – и скорей к дому.

Свояки-то долго добирались, а Иванушка мигом домчался. Отпустил в волшебные заливные луга коня верного, а сам пешком домой добрался.

Жена увидела его голодного да оборванного, без добычи и без лошади, только руки развела:

– Что ж ты у меня такой неудачливый! А лошадь куда дел?

– А чего ты хотела? Разве на такой лошади далеко уедешь? Меня самого чуть волки в степи не загрызли.

– Батюшке-то что я скажу? Ни свинки, ни кобылы…

Много ли, мало ли времени прошло, а заявились, наконец, и свояки со свинкой-золотой щетинкой. Едва успели привязать у крыльца царского, а она давай свои чудеса показывать: рыльцем землю роет, хвостиком боронит, следом пшеничка прямо рядом с крыльцом из земли лезет… И пироги, конечно, появляются. Словно из водуха!

Царь не нарадуется. Тут же велел на пир гостей звать, чтоб чудо-свинку показать да пирогами угостить. Назавидовались гости, ведь ни у кого такой свинки нет.

Свояки после пира решили у царя своего добиться. Обещал ведь царство отписать! Пришли к нему и стали требовать, чтоб выполнил обещанное.

А царь и говорит:

– Нет, за царство одной свинки-золотой щетинки мало. Далеко за морем, слыхал я от купцов, живет чудо-кобылица. Не скачет – летит, быстрая, как огонь. Гуляет она на волшебных зеленых лугах, в траве-мураве шелковой катается, силу набирает. А стерегут да приглядывают за ней двенадцать коней златогривых. Вот приведете ко мне ту кобылицу да табун коней златогривых, так и быть – отпишу на вас царство.

Делать нечего. Да и не поспоришь! Собрали свояки войско больше прежнего, музыку снова с собой взяли и пошли строем за кобылицей, как на войну. Люди вслед посмеялись да и забыли вскоре.

Только Иванова женушка не успокоится:

– Что ж ты, Иван, в первый раз удачу упустил, теперь тоже смотреть только будешь?

– Что тебе неймется? У меня ж войска-то нет, куда я без войска поду? – хитро улыбается Иван.

Оставила жена Ивана в покое, а он через некоторое время ей:

– Попроси у отца лошаденку какую-нибудь. Уговорила, поеду вслед своякам.

– Так они уже, небось, с кобылицей возвращаются, – смеется жена.

– Подумаешь, великое дело! Вот с ними тогда и вернусь!

– И что я отцу скажу? Что ты лошадей у него на прокорм степным волкам берешь?

– Да ладно тебе, царь не обеднеет!

Выпросила Иванова жена еще одну лошадку для мужа. Тот сел – лошадь едва не упала сразу, такая клячонка была. Отъехал Иван с горем пополам за околицу, слез с лошадки да и отпустил ее на волю. А сам свистнул, призывая коней своих златогривых.

Примчались они, стал Иван рассказывать о кобылице да табуне златогривых ее хранителей.

– Вот новость ты нам рассказал! – заржал Сивушка. – Матушка это наша. Охраняют ее теперь девятеро братьев наших, а мы втроем тебе служим. Ничего страшного, поможем тебе. Только ступай назад да возьми у царя дедову цепь на двадцать пудов. Понадобится.

Вернулся в столицу царскую Иван да прямиком в хоромы к тестю. Сказал, что, мол, так и так, цепь требуется, коли хочет кобылицу иметь.

Царь удивился, но тяжелую цепь дал:

– Ишь ты, хитер, однако!

Вернулся Иван к коням. Сивушка и молвил:

– Сам с тобой поеду. Слушай меня внимательно: как только оседлаешь кобылицу – держись крепче! Будет она тебя носить по белу свету так быстро, что и слететь недолго. Да и жаром опалить может. Уж я-то матушку, как никто, знаю. Я буду рядом скакать, разговорами ее отвлекать. А коли догадается, что тебе помогаю, брось конец цепи мне. Ухвачусь зубами и держать буду за цепь. Не ручаюсь, что получится, но попробовать надо. Иначе загоняет она тебя, пока не свалишься где-нибудь в пропасть.

Случилось все так, как Сивушка предсказал.

Подкрался Иван да на кобылицу и вспрыгнул. Ох, что тут сталось! Сначала кобылица пыталась сбросить нежданного седока, потом хотела его огнем из ноздрей пожечь, да не достала. И только после понеслась вскачь. Да так быстро, что ветер свистал в ушах. Чудом Иванушка держался за ее роскошную гриву, несколько раз чуть было не слетел со спины чудо-кобылицы. Уж не помнил Иван, сколько раз она вокруг света его пронесла, только почувствовал, что слабеет. Еще чуток – и сбросит кобылица его со своей спины. Вовремя про цепь вспомнил. Бросил конец Сивушке, что рядом несся. Ухватил тот цепь за конец зубами – потише пошла кобылица. Сынок-то ее, Сивушка, тоже был силы немереной!

Устала, наконец, кобылица, остановилась и спрашивает:

– Ты кто такой? Что тебе от меня нужно? – это она к Ивану обратилась. А потом и у сыночка спрашивает:

– Почему человеку помогаешь? Даже против матери пошел!

Сивушка отвечает:

– Служу я, матушка, хорошему человеку. Батюшка его добрый был да помер. Да и Иван зла никому не причинял. Ты учила добро нести.

– Так объяснить сразу надо было, зачем по свету носились впустую?

– Боялся я, матушка, что осерчаешь, – и Сивушка голову опустил.

– Ладно, что с вами делать! Рассказывайте!

Поведал Иван историю свою, о наказе тестя рассказал, о жене, царевой дочери любимой.

Говорит кобылица:

– Ладно, послужу тебе да твоей женушке любимой. О тесте больше и не заикайся: царство получишь, и нам вольготно не лугах будет. Поехали!

Отправился Иван на кобылице верхом назад, в свое царство. За ними – Сивушка да еще девятеро братцев, коней златогривых.

Вдруг видят: по дороге, из-за холма войско огромное движется, и музыка духовая играет.

Понял Иван, кто это, отпустил Сивушку пастись неподалеку, а сам костер разжег, похлебку варит.

Дым от костра далеко виден. Отправили свояки разведчиков, чтоб разузнали те, кто там, впереди.

Разузнали разведчики все, вернулись доложить:

– Это Иван на костре похлебку варит. Рядом кобылица славная, а еще девятеро златогривых коней пасутся неподалеку.

Удивились свояки:

– Почему только девять? Ведь их должно быть двенадцать!

Решили свояки сами поближе подойти да расспросить Ивана, что да как.

– Ну, ты, Иван, и ловок! Неужто кобылицу обуздал? Хороша, однако! – а сами в глаза Ивану не смотрят, замышляют что-то.

– Ничего удивительного, – признался Иванушка. – Да, там еще много лошадей! Я одну только взял да девять коней впридачу. Ваша добыча еще вас ждет! – и усмехнулся.

И виду не подали свояки, что знают, какую кобылицу Иван ведет к тестю. Давай его уговаривать, уламывать, чтобы уступил им именно эту.

– Ладно, – отвечает Иван, – берите. Только за нее по пальцу-мизинцу с правой руки отдайте.

Те и рады: зато царство теперь им принадлежать будет.

Отрезали свояки по пальцу да и отдали Ивану. Тот в мешок спрятал и своей дорогой пошел.

Вернулся домой, как и в прежние времена, раньше свояков.

На пороге жена встречает:

– Ну что, Иванушка? Снова ни с чем заявился? Хоть бы ту клячонку привел, чтоб отцу отдать.

– Нечего отдавать: издохла она от старости по дороге. Отнесу-ка я батюшке нашему хоть цепь, что брал на время у него.

В этот раз недолго пришлось ждать свояков: и сами живехоньки-здоровехоньки, и кобылицу знатную привели. Рады без меры – царство им достанется!

А царь злится, в руках перо да бумагу вертит, а отписывать царство не хочет.

– Вот что… – начал он, а зятья переглянулись: старик издевается над ними, что ли? Еще что-нибудь придумал?

И точно!

– Вот что, зятья мои дорогие! Всем вы мне угодили, но есть еще одна вещь, которую я хотел бы иметь. Сделаете – царство ваше!

– Говори, батюшка, – от злости одного из зятьев аж перекосило. Второй бледный стоит, слова в глотке застряли.

– Так вот, – продолжал царь, – за тремя синими морями, за горами высокими, что кажется, небо держат, живет свирепый лев. Цепи крепкие держат его у колодца, а двенадцать слуг воду ему носят и днем, и ночью. Не простой это лев, волшебный: воду пьет – все болезни и у людей, и у скота забирает. Приведите этого льва сюда, тогда и о царстве поговорим.

У обоих свояков одновременно мысль мелькнула: «Иван добудет, а мы у него заберем, чего бы это ни стоило!»

Согласились, собрались и поехали.

А жена Ивану снова житья не дает:

– Ну, что ты себе думаешь? Все лежал бы да лежал! И жалейка твоя уже надоела мне – слышать больше не могу! Ступай, приведи льва! Не милостыню же на старости лет просить.

– Так подаянием тоже люди живут. Что здесь такого страшного! Проживем как-нибудь без этого льва, – и снова улегся.

На страницу:
2 из 7