Дыхание снега и пепла. Книга 2. Голос будущего

Свист прекратился, на террасе воцарилась мертвая тишина.

– Кто ты? – спросила она отчетливо. – Выходи.

Тень медленно удлинилась, обнаруживая львиную гриву на месте головы, сквозь кудри лился солнечный свет, сияя на плитках террасы. Сама голова несмело высунулась из-за угла возле дверей. Она с удивлением обнаружила, что это был индеец, хотя одежда была в основном европейской и сильно изношенной, не считая ожерелья из вампума. Он был худой и грязный, с глубоко посаженными глазами, напряженно застывшими на ней с неким благоговением.

– Ты тут одна, подруга? – спросил он хриплым шепотом. – Мне показалось, я слышал голоса.

– Как видишь, одна. Ты кто, черт побери, такой?

– Э… Вендиго. Вендиго Доннер. А твое имя Фрэзер, так? – Он несмело зашел в комнату, настороженно глядя по сторонам.

– Это мое девичье имя, да. А ты… – Она замолчала, не зная, как спросить.

– Да, – отозвался он мягко, небрежно оглядывая ее сверху вниз в манере, какой не позволил бы себе ни один мужчина восемнадцатого века в отношении леди. – Значит, это ты? Ты ее дочь, должна быть ей. – Он говорил настойчиво, придвигаясь все ближе.

Она почти наверняка знала, что он не собирался причинять ей вреда, просто был очень заинтересован. Йен, однако, решил не ждать развязки – в дверях стремительно мелькнула тень, и он уже держал Доннера сзади, индейский тревожный клич застрял у пленника в горле, прегражденный рукой, пережимавшей шею, кончик мастихина опасно упирался в кожу под ухом.

– Кто ты такой, задницы кусок, и чего тебе надо? – потребовал Йен объяснений, усиливая хватку на шее Доннера. Глаза индейца полезли из орбит, и он стал издавать короткие мяукающие звуки.

– Как он должен отвечать, если ты его душишь?

Этот призыв к разуму заставил Йена неохотно ослабить хватку. Доннер закашлялся, нарочито хватаясь за горло, и бросил на Йена неприязненный взгляд.

– В этом нет нужды, приятель. Я ничего такого не делал. – Глаза Доннера бегали, переходя с Йена на Бри. Он кивнул в его сторону: – А он?..

– Нет, но он знает. Сядь. Ты встретил мою маму, когда она… Когда ее похитили, так?

В ответ на это кустистые брови Йена подпрыгнули вверх, и он сжал ладонь на мастихине, который был довольно гибким, но имел острый кончик.

– Да. – Доннер осторожно опустился на стул, настороженно поглядывая на Йена. – Я почти попался. Твоя мама, она сказала мне, что у ее старика крутой нрав и мне лучше убраться, пока он не пришел за ней, но я не поверил. Почти не поверил. Но потом, когда я услышал барабаны, блин, я понял, что дело плохо, и свалил, пока там не стало горячо. – Он сглотнул, лицо его было бледным. – Я вернулся утром. Господи, ребята…

Йен пробормотал что-то себе под нос, Брианне показалось, что на могавке. Это звучало крайне недружелюбно, и Доннер очевидно разобрал достаточно, чтобы отодвинуться вместе со стулом подальше и ссутулить плечи.

– Эй, приятель, я ей ничего не сделал, лады? – Он умоляюще посмотрел на Брианну. – Не сделал! Я хотел помочь ей сбежать – спросите ее, она подтвердит! Только вот Фрэзер и его люди пришли прежде, чем я успел. Боже, зачем бы я стал вредить ей? Она первая, кого я здесь нашел, она была мне нужна!

– Первая? – спросил Йен, хмурясь. – Первая…

– Первая… путешественница, он имеет в виду, – сказала Брианна. Ее сердце сильно билось. – Зачем она была тебе нужна?

– Чтобы рассказать, как вернуться… обратно. – Он снова сглотнул, рука потянулась к ожерелью из вампума на шее. – Ты… Ты прошла через камни или родилась здесь? Наверное, прошла, – добавил он, не дожидаясь ответа. – Они здесь не вырастают такими высокими, как ты. Маленькие девчонки. Я люблю высоких. – Он улыбнулся с выражением, которое явно задумывалось как игривое.

– Я прошла, – коротко ответила Брианна. – Какого черта ты тут делаешь?

– Пытаюсь подобраться достаточно близко, чтобы поговорить с твоей матерью. – Он тревожно оглянулся через плечо; в кухонном огороде разговаривали рабы, их было слышно отсюда. – Я прятался с чероки какое-то время, потом решил вернуться на Ридж, когда стало безопасно, но старая леди оттуда сказала, что вы все здесь. Чертовски длинная прогулка, скажу я тебе, – добавил он, морщась от неприятных воспоминаний. – Но потом громадный черный парень дважды вышвыривал меня отсюда. Видно, я не проходил по дресс-коду. Но я видел ее говорящей с тобой на террасе и слышал, как ты назвала ее мамой. Ну и по тому, что ты такая высокая, я понял, что ты наверно… Ну, в общем, что, если ты не подхватишь песню, попытка не пытка.

– Значит, ты хочешь вернуться туда, откуда пришел? – спросил Йен. Он явно считал, что это блестящая идея.

– О да, – жарко отозвался Доннер. – Да!

– Как ты пришел? – спросила Брианна. Шок от его появления постепенно сменялся любопытством. – Через Шотландию?

– Нет. Ты прошла там? – жадно спросил он. Едва дождавшись ее кивка, он продолжил: – Твоя мама сказала, что она пришла, потом вернулась назад и снова пришла сюда. Вы все можете ходить туда-обратно, типа как с вращающейся дверью?

Брианна решительно замотала головой, от воспоминаний ее пробрал озноб.

– Боже, нет. Это ужасно и очень опасно, даже с драгоценным камнем.

– Драгоценным камнем? – Он зацепился за это. – Нужен камень, чтобы получилось?

– Не обязательно, но, похоже, что он дает некоторую защиту. Еще, видимо, их можно использовать, чтобы вроде как управлять… процессом, но мы не знаем наверняка. – Она замялась, разрываясь между любопытством и необходимостью позвать Клэр. – Йен, можешь привести маму? Думаю, она в огороде с Федрой.

Ее кузен бросил на гостя пронизывающий подозрительный взгляд и покачал головой.

– Я не оставлю тебя одну с этим парнем. Ты иди, а я за ним послежу.

Она бы поспорила, но опыт общения с шотландскими мужчинами научил ее распознавать непреодолимое упрямство, когда она имела с ними дело. Кроме того, Доннер смотрел на нее таким взглядом, который заставлял ее ощущать легкий дискомфорт, – она поняла, что он смотрел на ее руку, на неограненный рубин в ее кольце. Она была в целом уверена, что сможет дать ему отпор в случае чего, и все же…

– Я мигом вернусь, – сказала она, торопливо засовывая забытую кисть в чашку со скипидаром. – Никуда не уходи.

* * *

Я была шокирована, но меньше, чем можно было ожидать. Я чувствовала, что Доннер выжил. Надеялась на это, несмотря ни на что. Тем не менее эта встреча в утренней комнате Иокасты заставила меня онеметь. Он говорил, когда я вошла, но остановился, увидев меня. Он не поднялся – что было естественно, – но и не выказал никаких эмоций по поводу того, что я по-прежнему жива; просто кивнул и продолжил прерванный монолог.

– Остановить белых. Спасти наши земли, спасти наших людей.

– Но ты выбрал неподходящее время, – сказал Брианна. – Слишком поздно.

Доннер бросил на нее угрюмый взгляд.

– Я все выбрал верно. Я должен был прийти в 1766-м и пришел. – Он зло ударил себя по голове основанием ладони. – Черт, и что со мной было не так?

– Врожденный идиотизм? – вежливо предположила я, снова обретая способность говорить. – Либо это, либо галлюциногены.

Пустой угрюмый взгляд немного ожил, и он дернул углом рта.

– О да, подруга. Такое было.

– Но если ты пришел в 1766-м, как собирался, – запротестовала Бри, – как насчет Роберта Спрингера, Зуба Выдры? Если верить истории, которую мама слышала о нем, он должен был предупредить коренные племена о белых и предотвратить колонизацию. Только он пришел слишком поздно; это при том, что он явился за сорок или пятьдесят лет до тебя.

– План был другим! – взорвался Доннер. Он поднялся, запустив обе руки в пышную копну, и возбужденно ерошил волосы, превращая свою шевелюру в ежевичный куст. – Боже, нет!

– Значит, другим? Каким тогда, черт побери, был ваш план? – вопросила я. – У вас ведь он был.

– Да, был! – Он уронил руки, оглядываясь вокруг, как будто в страхе быть услышанным, и облизнул губы.

– Боб хотел сделать, что ты говоришь, только другие сказали, что это не сработает. Слишком много разных групп, большой соблазн торговать с белыми… Просто нет шанса, что это сработает, понимаешь? Мы не могли совсем остановить происходящее, но могли сделать историю лучше.

Официальный план группы был не особенно масштабным. Путешественники должны были прибыть в 1760-е и в течение последующих десяти лет среди хаоса и замешательства – после окончания войны между французами и индейцами племена начали кочевать с места на место, образуя новые поселения, – внедриться в индейские группы вдоль линии соглашения и выше, на канадской территории.

После этого при помощи дара убеждения они планировали склонить индейцев на сторону британцев в грядущей революции, чтобы обеспечить англичанам победу.

– Понимаете, англичане обращаются с индейцами как с суверенными нациями, – начал он с рвением, обнаруживающим хорошо заученную теорию. – Они победят, продолжат торговать и всякое такое – это хорошо, – но они не станут вытеснять и выселять индейцев. Колонисты, – он с пренебрежением махнул в сторону открытой двери, – эти жадные ублюдки вгрызались в индейские земли последнюю сотню лет, и они не остановятся.

Бри подняла брови, но я видела, что идея показалась ей интригующей. Очевидно, это было не настолько безумно, насколько это звучало.

– Как вы могли думать, что преуспеете? – требовательно спросила я. – Всего несколько человек… Господи, – прервалась я, увидев его изменившееся лицо. – Иисус твою Рузвельт Христос, вы были не единственными?

Доннер безмолвно покачал головой.

– Сколько? – спросил Йен. Его голос звучал спокойно, но я видела, что он напряженно сцепил ладони на коленях.

– Я не знаю. – Доннер внезапно опустился на стол и сник, как мешок с зерном. – Всего было вроде около двухсот или трехсот человек, но большинство из них не слышали камни. – Он приподнял голову и посмотрел на Брианну. – А ты слышишь?

Она кивнула и сдвинула медные брови.

– Но ты считаешь, что были еще… путешественники… кроме тебя и твоих друзей?

Доннер беспомощно пожал плечами:

– Я думал, что были, да. Но Роберт сказал, что только пятеро могут пройти одновременно, поэтому мы тренировались в связках по пять человек. Мы все держали в секрете, никто из большой группы не знал, кто сможет путешествовать, а кто нет. Роберт был единственным, кто знал обо всех.

Я должна была задать этот вопрос.

– Как Роберт выглядел? – Подозрение гнездилось где-то на периферии сознания с тех пор, как я услышала это имя.

Доннер удивленно моргнул – он не ожидал такого вопроса.

– Блин, я не знаю, – сказал он беспомощно. – Низкий такой чувак. Белые волосы. Длинные, у нас у всех они были длинные. – Он запустил руку в свои запутанные патлы в подтверждение и задумчиво нахмурился.

– Довольно… широкий… лоб? – Я знала, что нельзя было подсказывать, но ничего не смогла с собой поделать и приложила два указательных пальца к бровям в качестве иллюстрации.

Он растерянно смотрел на меня несколько мгновений.

– Слушай, я не помню, – сказал он, беспомощно качая головой. – Это было давно. Как я могу такое помнить?

Я вздохнула.

– Что ж, тогда расскажи мне, что произошло, когда ты прошел через камни.

Доннер облизнул губы, часто моргая в попытке вспомнить детали. Я видела, что его медлительность не имела отношения к тупости, ему просто не нравилось об этом думать.

– Да. Ну, как я сказал, нас было пятеро. Я, Роб, Джереми и Атта. О, еще Джоджо. Мы прошли на острове, и…

– На каком острове? – хором спросили я, Брианна и Йен.

– Окракок, – ответил он с удивленным видом. – Это самый северный портал в архипелаге Бермудского треугольника. Мы хотели быть как можно ближе к…

– Бер… – начали мы с Брианной, но остановились, глядя друг на друга.

– Ты знаешь место, где есть несколько таких порталов? – спросила я, пытаясь звучать спокойно.

– Сколько их там? – вклинилась Брианна, не дожидаясь ответа.

Ответ, однако, оказался довольно пространным, в чем не было ничего удивительного. Роберт сказал им, что в мире есть много таких мест и что порталы обычно стоят группами. Одна была на Карибах, еще одна на северо-востоке, возле канадской границы. Другая в юго-западной пустыне – в Аризоне, еще одна где-то в Мексике. Порталы были в Северной Британии и на побережье Франции, на краю Иберийского полуострова. Наверное, были еще, но это все, что он упомянул.

Не все порталы были отмечены каменными кругами, но они часто оказывались там, где люди обосновались много веков назад.

– Роберт говорил, что эти безопаснее, – сказал он, пожимая плечами. – Не знаю почему.

Портал на Окракоке не был окружен полным кругом камней, но был отмечен. Четыре камня, сказал он. На одном были знаки, которые Роберт определил как африканские, – возможно, они были сделаны рабами.

– Они вроде как в воде, – сказал Доннер, пожимая плечами. – В смысле, через них течет небольшой ручей. Роб сказал, что не знает ничего про воду, есть ли с ней какая-то разница, но он думал, что может быть. Вы, ребята, не в курсе?

Мы с Брианной покачали головами, глядя на него круглыми глазами, как пара сов. Йен, который и прежде хмурился, сдвинул брови еще сильнее. Мог ли он что-то такое слышать за то время, что провел с Гейлис Дункан?

Впятером – плюс Роберт – они доехали на машине так далеко, насколько это было возможно. Дорога, ведущая к Внешним Отмелям, была в плохом состоянии, ее часто смывало штормами, поэтому пришлось бросить машину в нескольких милях от пункта назначения и пробираться пешком через низкорослые прибрежные сосны и неожиданные участки с зыбучими песками. Стояла поздняя осень…

– Самайн[17], – тихо проговорила Брианна, не отвлекая Доннера от рассказа.

Поздняя осень, погода была плохой. Дождь лил, не переставая, уже несколько дней, земля под ногами была скользкой, ненадежной и местами топкой. Дул сильный ветер, на пляжах бушевал шторм, они слышали его рев даже в том укромном месте, где стоял портал.

– Мы все были напуганы, кроме, быть может, Роба, но, черт, это было захватывающе, – сказал он с проблеском энтузиазма. – Деревья практически гнулись к земле, а небо… оно позеленело. Ветер дул так сильно, что мы чувствовали в нем соль – перемешанные с дождем, до нас долетали океанские брызги. И мы промокли до самых трусов.

– До чего? – спросил Йен, нахмурившись.

– До нижнего белья. Ну, знаешь, до панталон, – ответила Брианна, нетерпеливо махая рукой. – Продолжай.

Как только они прибыли на место, Роберт проверил путешественников на предмет наличия всего необходимого – огнива, табака, денег из того времени, – а потом выдал каждому ожерелье из вампума и по небольшому кожаному мешочку с ритуальными травами – это были амулеты.

– О, ну ты об этом знаешь, – сказал он, заметив мое выражение лица. – А ты какие использовала?

– Я не использовала амулеты, – ответила я, не желая, чтобы он отвлекался. – Продолжай. Как вы планировали попасть в нужное время?

– О, ну… – отозвался он, ссутулившись на своем стуле. – Мы не планировали. Роб сказал, что мы попадем примерно на двести лет назад плюс-минус два года. Мы не могли управлять путешествием – я думал, вы, ребята, что-то про это знаете. Ну, как попасть в определенное время. Потому что, черт возьми, я страшно хочу вернуться назад, к тем временам, когда я еще не связался с Рэем.

Под управлением Роба они в определенном порядке обошли камни, произнося какие-то слова. Доннер понятия не имел ни что они значили, ни что за язык это был. В конце ритуала они по одному должны были пройти к камню с африканскими символами, осторожно обходя его слева.

– И потом – бум! – Он ударил кулаком по открытой ладони второй руки. – Первый в очереди просто исчезает! Прикинь! Мы все были в шоке. То есть так и должно было случиться, но… исчез, понимаете? – повторил он, качая головой. – Просто исчез.

Взбудораженные эффективностью ритуала, они повторяли маршрут и заклинание, и при каждом повторении первый в очереди к камню исчезал. Доннер был четвертым.

– Господи, – сказал он, бледнея при воспоминании. – Господи, я никогда не ощущал ничего подобного, и, надеюсь, мне не придется в будущем.

– Амулет – этот мешочек, который у тебя был, – начала Брианна, игнорируя его волнение, – что с ним случилось?

– Не знаю. Может, я его уронил, может, еще что. Я отключился, а когда пришел в себя, его не было. – Несмотря на теплый пригожий день, Доннер задрожал. – Джоджо. Он был со мной. Только мертвый.

Эта последняя фраза оглушила меня, как удар ножом прямо под ребра. В дневниках Гейлис Дункан были списки людей, найденных возле камней живыми и мертвыми. Мне не нужно было доказывать, что путешествие сквозь камни – рискованное предприятие, но это напоминание заставило меня ощутить дурноту, и я опустилась на обитую тафтой оттоманку Иокасты.

– Остальные, – сказала я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Они…

Он покачал головой. Доннера бил озноб, но на лице блестел пот – он выглядел нездоровым.

– Никогда их больше не видел, – выдавил он.

Доннер не знал, что убило Джоджо. Он не задержался, чтобы разобраться, хотя смутно помнил, что на его рубашке было что-то вроде прожженных отметин. Найдя друга мертвым и обнаружив, что остальных там нет, он в панике кинулся сквозь густой хвойник и эстуарные болота. Через пару часов беспорядочного брожения он выбился из сил и провел ночь, лежа в песчаных дюнах среди жесткой травы. Он голодал трое суток, пока не нашел гнездо с черепашьими яйцами. Через некоторое время ему удалось добраться до материка на украденном каноэ. После этого Доннер бесцельно передвигался с места на место, время от времени подвизаясь на самую черную работу и ища забытья в выпивке, когда мог себе ее позволить. Так он и попал в банду Ходжепила около года тому назад.

Он сказал, что ожерелья из вампума предназначались для того, чтобы заговорщики узнали друг друга, случись им встретиться, но он не видел никого с таким ожерельем.

Брианна почти не слушала часть о его скитаниях, она сразу перепрыгнула на другую тему.

– Думаешь, Зуб Выдры – Спрингер – намеренно вас подставил, пытаясь попасть в другое время?

Он смотрел на нее, чуть приоткрыв рот.

– Никогда не думал об этом. Он пошел первым. Он пошел первым, – повторил Доннер, как будто пробуя эту мысль на вкус.

Брианна начала было спрашивать его о чем-то еще, но ее прервали голоса в холле, приближающиеся к утренней комнате. Доннер тут же подскочил на ноги, широко раскрыв глаза от испуга.

– Вот дерьмо, – сказал он. – Это он, вы должны мне помочь.

Прежде чем я успела выяснить, почему он так думал и кто такой «он», в дверях возникла строгая фигура Улисса.

– Ты, – угрожающим тоном сказал он съежившемуся Доннеру. – Не указывал ли я тебе, любезный, на дверь? Как ты смеешь входить в дом мисс Иннес и оскорблять своим присутствием ее родных?

Он отступил в сторону, кивнув кому-то, кто стоял позади него, и в комнату заглянул маленький и круглый сердитый господин в измятом костюме.

– Это он, – сказал он, обвинительно выбрасывая вперед указательный палец. – Этот бродяга, который стащил мой кошелек в таверне Джейкобса этим утром! Вытянул прямо у меня из кармана, пока я завтракал ветчиной!

– Это был не я! – Доннер сделал слабую попытку возмутиться, но правда была написана у него на лице. Когда Улисс схватил его за воротник и без церемоний обыскал одежду, кошелек был благополучно обнаружен, к торжеству владельца.

– Вор! – выкрикнул он, потрясая кулаком. – Я все утро за тобой гонялся, ты мерзкий, вшивый, питающийся собачатиной дикарь… О, я прошу прощения, дамы, – добавил он, кланяясь мне и Брианне перед тем, как снова приняться за ругательства.

Брианна посмотрела на меня, приподняв брови, но я только пожала плечами. У нас не было возможности защитить Доннера от праведного гнева жертвы, даже если бы мне очень этого хотелось. По требованию круглого господина Улисс позвал двоих слуг с парой ручных кандалов – их вид заставил Брианну побледнеть, – и Доннера, под его протестующие вопли, что он этого не делал, его подставили, его вообще там не было, он друг леди, правда, «дружище, спроси их сам», его под конвоем сопроводили в темницу Кросс-Крика.

После его ухода в комнате воцарилась мертвая тишина. В конце концов, Йен помотал головой, как будто пытаясь отогнать мух, и, отложив мастихин, взял в руки альбом для набросков, где Доннер по просьбе Брианны пытался нарисовать маршрут вокруг камней, который они проходили. Безнадежные каракули из кругов и закорючек – его рисунок выглядел как один из тех, что делал Джемми.

– Что за имя такое – Веддиго? – спросил Йен, опуская альбом.

Брианна так крепко сжимала в пальцах карандаш, что костяшки на руке побелели. Она разжала ладонь и опустила его на стол; я заметила, что ее руки немного дрожат.

– Вендиго, – сказала она, – это дух-каннибал у индейцев оджибуэй. Он воет в шторм и пожирает людей.

Йен бросил на нее долгий изучающий взгляд.

– Милый парень, – проронил он.

– И правда. – Я и сама дрожала не хуже Брианны. Кроме шока от появления Доннера, его откровений, а затем его ареста меня донимали обрывки воспоминаний. Навязчивые образы нашей первой встречи бесконтрольно крутились в мозгу, несмотря на мои попытки пресечь их появление. Я чувствовала вкус крови во рту, вонь от немытых мужских тел заглушал запах цветов, плывущий с террасы.

– Полагаю, это псевдоним, – сказала я, пытаясь казаться невозмутимой. – Вряд ли его могли крестить под таким именем.

– Ты в порядке, мама? – Бри хмурилась, глядя на меня. – Тебе что-нибудь принести? Стакан воды?

– Виски, – ответили мы с Йеном в унисон, и я рассмеялась, несмотря на дрожь. К тому времени, как его принесли, я уже собой овладела.

– Как ты думаешь, Улисс, что с ним будет? – спросила я, когда он протянул мне поднос. Строгое красивое лицо дворецкого не выражало ничего, кроме легкого недовольства по отношению к недавнему гостю. Я увидела, как он нахмурился, глядя на куски грязи, отвалившиеся с ботинок Доннера и лежащие теперь на паркете.

– Думаю, они его повесят. У мистера Таунсенда – так зовут джентльмена – было десять фунтов в этом кошельке.

Более чем достаточно для повешенья. В восемнадцатом веке придерживались строгих взглядов на кражу: фунта было достаточно, чтобы приговорить человека к смерти.

– Хорошо, – сказал Йен с явным одобрением.

Я почувствовала, как у меня ёкнуло в животе. Мне не нравился Доннер, я ему не доверяла и, если быть до конца честной, не считала, что его смерть будет серьезной потерей для человечества. Но он был собрат-путешественник: не налагало ли это на нас некоторые обязательства? Должны ли мы помочь ему? Что более важно – было ли что-то еще, чего он не успел рассказать?

– Мистер Таунсенд направился в Кэмпбеллтон, – добавил дворецкий, предлагая поднос Йену. – Попросить мистера Фаркуарда взяться за дело немедленно, чтобы поскорее дать показания, поскольку ему срочно нужно выезжать в Галифакс.

Фаркуард Кэмпбелл был мировым судьей и, похоже, единственным полномочным судьей в округе, с тех пор как Окружной суд перестал работать.

– Но они не повесят его до завтра, это вряд ли, – сказала Брианна. Обычно она не пила виски, но сейчас взяла бокал: эта встреча ее тоже потрясла. Я видела, как она крутит на пальце кольцо с рубином, рассеянно потирая камень большим пальцем.

– Нет, – сказал Йен, глядя на нее с подозрением. – Ты же не собираешься… – он посмотрел на меня. – Нет! – сказал он, в ужасе от той нерешительности, которую увидел на моем лице. – Этот парень – вор и мерзавец, и даже если ты собственными глазами не видела, как он сжигает дома и убивает людей, тетушка, ты отлично знаешь, что он это делал. Ради бога, пусть его повесят, и дело с концом!

– Ну… – сказала я, колеблясь. Звук шагов и голосов в холле спас меня от необходимости отвечать. Вернулись Джейми и Дункан, которые ездили в Кросс-Крик. При виде Джейми, появившегося в дверях, загорелого и раскрасневшегося, припыленного с дороги, я ощутила головокружительное чувство облегчения.

– Повесят кого? – весело поинтересовался он.

* * *

Мнение Джейми было таким же, как и мнение Йена: нужно дать им казнить Доннера, и дело с концом. Он нехотя согласился, что либо Брианна, либо я должны поговорить с парнем хотя бы еще один раз, чтобы удостовериться в том, что ему больше нечего нам рассказать.

– Я поговорю с тюремщиком, – сказал Джейми безо всякого энтузиазма. – Но имей в виду, – он ткнул на меня пальцем, – ни одна из вас и близко не подойдет к этому типу, если рядом не будет меня или Йена.

– Что, ты думаешь, он может нам сделать? – Брианна была раздражена его тоном. – Он вполовину меньше меня, Бога ради!

– Гремучая змея еще меньше, – ответил ее отец. – Ты же не зайдешь с ней в одну комнату только потому, что ты больше нее, я надеюсь?

Йен захихикал, и Брианна пихнула его локтем под ребра.