Продается шкаф с любовником

– Именно об убийстве, – подтвердила Далила.

– Тогда это слишком серьезное обвинение. Верховские из очень приличных кругов, а Машу убил подонок! Страшно даже представить: умная милая девушка, пирог испекла, стол изящно накрыла, принарядилась, гостя ждала в свой день рождения. Все так трогательно, и вот пришел подонок и влепил пулю в лоб имениннице, чистой, ни в чем не повинной девушке. Жуть, – содрогнулась Бойцова и заключила:

– Нет, убил ее кто-то совсем чужой. Маша могла познакомиться с кем угодно и где угодно. Она была слишком юная, не разбиралась в людях. Молодежь сейчас ценит отвязность, вот и нарвалась. Мало ли маньяков на свете.

Далила сокрушенно вздохнула:

– Именно с такой позиции начинал свой поиск и тот детектив, которого нанял Верховский.

– Ото! Верховский нанимал детектива? – поразилась Елизавета.

– Да, когда убедился, что милиция в этом деле бессильна. Детектив разыскал множество ненужных знакомых покойной и проделал большую работу. К сожалению, эта работа мало мне пригодится.

– Но почему?

– Дело в том, что познакомиться с кем угодно и влюбиться в кого угодно Маша никак не могла. Она была всецело поглощена совсем другим занятием.

Бойцова скептически осведомилась:

– Каким же?

– Совершенно очевидно, что в красавицу Наташу были влюблены все друзья Андрея Верховского. А на дурнушку Машу они не обращали внимания. Именно поэтому Машу интересовали только парни старшей сестры. На любого, в кого влюблялась Наташа, Маша тут же объявляла охоту.

– Ерунда. Маша была девушкой самых высоких принципов. С чего ты взяла, что она могла позволить себе отношения с парнем сестры?

– Следи за логикой, – попросила Далила. – Ты верно подметила, что Маша стремилась жить в рамках высокой морали. К этому стремятся все Золушки. Все они руководствуются лучшими идеями: всецело отдаются служению друзьям и любимой семье. Но как раз тут-то и кроется закавыка.

– Какая же? – осведомилась Елизавета, накрытая новой волной скептицизма.

– Если верить словам Верховского, да и самой Наташи, Машу абсолютно не интересовала любовь.

Разве в ее возрасте это нормально? Девушке исполнилось восемнадцать лет в день ее смерти. Можешь ты допустить, что такая юная особа совсем не думает о парнях?

Такого даже мужененавистница Бойцова допустить не могла, а потому она неуверенно произнесла:

– Пусть так, Маша думала о парнях и согласно твоей логике это скрывала. Но вовсе не обязательно друзей ее старшего брата сюда приплетать. И совсем глупо приплетать к убийству Наташку.

Далила мученически закатила глаза:

– Я что, нарочно ее приплетаю, Наташку твою?

Однако как ты ее защищаешь!

– Да, защищаю, потому что поверить не могу даже в то, что Наташка вампирша. А убийство совсем в голове не укладывается, – призналась Бойцова и пояснила:

– Мозгами понимаю, что насчет вампирши ты вроде права. Я и сама замечала, что Замотаева фальшивит, косит под дурочку, иногда нагло льстит, но в целом она просто душка. Умом-то я осознаю, что Наташка опасна, раз ты говоришь, а сердцем эту информацию принять не могу. Она все равно мне симпатична.

– Хорошо. Тогда ответь на такой вопрос: почему Маша должна была скрывать свой интерес к парням?

Строгость брата здесь ни при чем, – предотвращая возражения подруги, сказала Далила. – Наташа своих влюбленностей не скрывала, а разница в возрасте у сестер невелика. Верховский утверждал, что сестры откровенничали друг с другом. Да и Наташа говорила о доверительных отношениях с младшей сестрой.

– Да, я знаю.

– Тогда почему Маша скрыла важнейший эпизод своей жизни? Ладно, от Верховского скрыла, но от сестры!

Вопрос поставил Лизу в тупик.

– И в самом деле, зачем Маше скрывать свои чувства? – спросила она у Далилы. – Когда влюбляешься, с утра до вечера готова трещать о любви. Даже я в юности была такой дурой. Уже и слушать меня никто не хотел, а я все трещала. Аж противно теперь вспоминать. Ну и почему Маша скрывала? – с интересом осведомилась она.

– Ты что, не слышишь меня? Согласно логике я вижу только одну причину: чувства Маши были направлены на возлюбленного сестры. Если найдешь вторую причину, буду тебе благодарна, – искренне (без всякой иронии) сообщила Далила.

Бойцова нахмурилась:

– Попробую поискать.

– Попробуй. Я уже пробовала, но у меня не получилось. Не нашла.

После минутной паузы Елизавета вдохновенно воскликнула:

– А что, если Маша влюбилась в преступника?

Скажем, в вора, в братка. Если ее избранник из низших слоев, ей было бы стыдно признаться сестре.

– Во-первых, по нашей жизни воры и эти, как ты их называешь, братки, совсем не из низших слоев, а скорее из высших – так все перед ними пляшут и пресмыкаются. Но влюбиться в явного подонка умная Маша никак не могла, а в простого парня – пожалуйста. Это в характере Золушки.

– Ну, что я говорила! – возликовала Бойцова – Золушка могла влюбиться в простого парня, но Маша как раз не влюбилась, – возразила Далила. – Я абсолютно в этом уверена.

– Но почему?

– Да потому, что Маша – Золушка. Золушка очаровательна: жертвенна, трудолюбива, скромна, безропотна. Если она влюбляется, окружает избранника вниманием и заботой. Не дай бог, у него проблемы, она не останется в стороне, а мгновенно подставит плечо. Золушки не боятся чужих проблем и способны на жертвы. Исходя из этого, давай анализировать. Ты предположила, что избранник из простых парней, следовательно, какие у него просматриваются проблемы?

– Как минимум отсутствие денег или хорошей работы, – не задумываясь, выпалила Елизавета.

– Правильно, – согласилась Далила. – А Верховские отнюдь не бедны и с обширными связями. Так могла ли наша Золушка-Маша не воспользоваться возможностями семьи ради любимого? Золушка на все готова ради любимого. Так неужели ты до сих пор думаешь, что Маша могла испугаться каких-то насмешек?

– Вряд ли, – усомнилась Бойцова. – Уже так не думаю.

– Маша непременно обратилась бы за помощью и к брату, и к его друзьям, благо, все они уже тогда процветали. Кстати, вот тебе эпизод ее жизни. В двенадцать лет Маша влюбилась в дядю Васю, дворника, и любви своей не скрывала. Она повела себя как настоящая Золушка: со слезами умоляла папу (он был директором крупной фирмы) устроить алкоголика-дворника «каким-нибудь хорошим начальником».

– Детская непосредственность с возрастом исчезает.

– У Маши она почти сохранилась, что не мешало ей оставаться сложной натурой. Кстати, Маша еще и принципиально никогда не лгала. Повторяю, мораль этой девушки была на редкость, по нашим временам, высока, – с уважением отметила Далила, чем рассердила подругу.

– Хороша мораль! – фыркнула Елизавета. – Ты меня убедила, такая Маша могла скрывать только чувства к парню Наташки, но куда делась мораль этой Золушки? Ха, у старшей сестры парней отбивать! Если так, стерва она, твоя хваленая Маша!

– Увы, человек – сложное и противоречивое существо. Наукой установлено, что в корне любого невроза лежит конфликт морали и желаний. Человек хочет чего-то, но его характер и жизненные принципы говорят: так нельзя! Именно они не позволяют человеку удовлетворить потребность.

– О! Это так! – с жаром подтвердила Бойцова. – Если бы не мои принципы, я бы весь Питер за пояс заткнула!

Вдруг ее осенило:

– Так что же, выходит, меня ждет невроз?

Далила невозмутимо продолжила:

– Карен Хорни выделила три основных противоречия. Первое противоречие – между стремлением к успеху и человечностью. Это как раз то, о чем ты переживаешь.

– Да, я не хочу брать за глотку, не хочу быть агрессивной, но ведь приходится, иначе затопчут. А в душе я беленькая и пушистая, – поплакалась Лиза.

Далила вынесла приговор:

– Это уже конфликт. Второе противоречие, – продолжила она, – это противоречие между стимуляцией потребностей и невозможностью их удовлетворения. Мода, реклама призывают купить, а купить невозможно. Вот тебе и новый конфликт – путь к неврозу.

Бойцова сочувственно возмутилась:

– А как без нее, без рекламы?! Сама ведь даю!

И тут же посетовала:

– Наживаются на мне, сволочи, бередят мою душу и здоровью вредят.

Покопавшись в ящике, она бросила на стол журнал:

– Вот, взгляни на проспект. Красный кабриолет – закачаешься! Двести тысяч евро! Хороша я в нем буду в красной карденовской шляпе с белым пером?

– Будешь неподражаема, – усмехнулась Далила.

Елизавета пожаловалась:

– Во запала! Каждый день этот проспект из стола достаю и себя извожу. Как посмотрю, под ложечкой сразу сосет. Того и гляди наживу или гастрит, или язву. Придется бюджет подкосить и купить, – вздохнула она и сквозь зубы добавила:

– Пора сажать за рекламу. На каждом шагу искушают. Я на диету, а они мне шоколад предлагают. Я что, железная? Какая выдержит воля? А вот еще проспект. Посмотри, какие тут виллы! Мама родная! Я точно умру! – схватилась за сердце Бойцова.

Далила (уже без усмешки) заметила:

– Человек гонится за достойным образом жизни и обязательно заболевает. Реклама наносит чудовищный вред человеку, это бесспорно, но кто послушает нас, психологов?

– Ладно, фиг с ней, с рекламой, – махнула рукой Елизавета. – Третье противоречие давай.

– Третье противоречие по Карен Хорни – это противоречие между ощущением безграничной власти в отношении собственной судьбы и чувством незащищенности и беспомощности. Общество убеждает: ты свободен, тебе все доступно, только работай. На самом деле человек не может выбрать себе даже родителей, не говоря уже обо всем остальном: жене, работе, доме, отдыхе и одежде. Как вынужден поступать человек?

Елизавета с компетентностью бизнесмена возвестила:

– Человек плюет на совесть и рвет от жизни куски пожирней.

– А на совесть безнаказанно плюнуть нельзя, – сообщила Далила. – Говоря иными словами, неврозы и соматические заболевания (сердечные болезни, язва желудка, мигрень, полиартрит, хроника легких и т, д.) возникают у человека с нечистой совестью. Поэтому все Золушки рано заболевают и чаще именно соматическими заболеваниями. Они очень тревожные, переживательные и слишком много работают. Маша такой и была: внешне спортивной и сильной, но часто простужалась. Судя по всему, от своей непорядочности она очень страдала, но поделать с собой ничего не могла.

– Вот те на! Она еще и страдала! Тогда почему Маше приспичило влюбляться в парней Наташки? – изумилась Бойцова. – Ей что, не хватало других парней?

– Увы, Маша была охвачена сложной, противоречивой и очень болезненной гаммой чувств. У подростков так часто бывает. Маша была некрасива, а рядом живет красавица. Маша соперничала с Наташей. Она ей жутко завидовала и одновременно ее презирала.

Она ревновала ее к парням и подсознательно к ним стремилась сама.

– Зачем? – поразилась Елизавета.

Далила, вздохнув, развела руками:

– Увы, чтобы разрушить новый роман Наташи.

Так проявлялся ее вампиризм. Маша хотела властвовать над сестрой.

– Что за сдвиг?

– Она Золушка, следовательно, собственница.

Собственность Золушки обычно семья. Но Маша не верила, что в нее кто-то влюбится по-настоящему, она поставила крест на себе как на женщине. Такой взгляд на себя – трагедия для любой девушки, но для Золушки это чрезвычайно мучительно. Ведь Золушка должна хлопотать, должна о ком-то заботиться. Не надеясь выйти замуж. Маша признала собственностью сестру и брата, а собственность должна принадлежать лишь хозяину, лишь ей, Маше. А тут какие-то парни, поклонники. И Наташа им свою любовь отдает.

– А Наташка еще по ней убивается. Да она заела бы Наташкину жизнь, – ужаснулась Бойцова и, кручинясь, добавила:

– О, люди – порождения крокодилов!

Пожав плечами, Далила заметила:

– Жизнь Золушки тоже счастливой не назовешь.

Вампиры вредят не только донорам, но и себе. Маша очень много трудилась, чтобы доказать своим родственникам, как она им необходима. Естественно, она боялась потерять свою власть. Несмотря на то что Маша в семье самая младшая, на ней держался весь дом.

Она привыкла заботиться о брате и Наташе. Наша Золушка была этим счастлива и мила. Но как только возникала опасность потерять это счастье, покладистость исчезала. Оберегая свои интересы, Золушки бывают очень жестокими.

Впечатленная, Елизавета спросила:

– Но как некрасивая Маша могла отбить парня у красотки Наташи?

– Элементарно, – рассмеялась Далила. – Не забывай, Маша умна. К тому же Золушки очаровательны, их обычно все любят. В отличие от Наташи Маша не проявляла эгоизма в открытую. Она могла внимательно выслушать, посочувствовать, поддержать и советом, и делом. Это оружие. Им Маша пользовалась очень умело, одновременно стараясь себе доказать, что она лучше красотки Наташи. И все это протекало на фоне обожания старшей сестры. Старшая сестра была кумиром для младшей. Эти сложные противоречия, естественно, порождали вражду.

Елизавета запротестовала:

– Что угодно, только не это. Вот здесь ты ошибаешься. Сестры не враждовали, в этом я абсолютно убеждена.

Далила заверила:

– Враждовали, но неосознанно.

Бойцова опять восстала. Сузив глаза, она ядовито поинтересовалась:

– Откуда ты знаешь? Ты эту Машу ни разу не видела и с Наташей общалась не больше трех раз, а уже судишь об их отношениях. Да еще так уверенно. Психология психологией, но и я не глухая. Наташка до сих пор обожает сестру. Слышала бы ты, какие она ей дифирамбы поет. Если уж речь зашла о кумирах, то скорей наоборот, это Маша была для Наташки кумиром.

– Подруга твоя сама мне все приоткрыла, – пояснила Далила, вытаскивая из сумочки тетрадку с ответами Замотаевой. – Вот, смотри, что она пишет.

Я спросила, ругались ли сестры? Наташа пишет: «Поругивались иногда». Я спрашиваю: «Кто был зачинщик?» Она пишет: «Маша всегда нападала». Я спрашиваю: «Употребляла ли Маша ругательства и, если употребляла, какие?» Она пишет: «Говорила, что у меня дырки в щеках, щепкой меня обзывала, каланчой и жирафой».

Елизавету ответы не впечатлили:

– Ну и что?

Далила терпеливо продолжила:

– Еще Маша любила подшучивать над сестрой.

Знаешь этот старый прикол?

– Какой?

– «Девушка, у вас нитки из-под юбки болтаются!

Ой, пардон, это ваши ноги!»

– Ну и что? – раздраженно повторила Бойцова. – Все сестры друг дружку подкалывают.

– Совершенно верно, – согласилась Далила. – И по тому, как они это делают, можно составить впечатление и о них самих, и об их отношениях. – Елизавета сдалась и, обреченно махнув рукой, скомандовала:

– Составляй впечатление.

– Золушки стараются всем понравиться и всем угодить. Колкость, задиристость, вредность – это не их стиль. Следовательно, Маша не могла намеренно обижать сестру. Но Маша не ангел, и у нее бывали вспышки обиды, гнева и раздражения. Тем более что Наташа умеет все это вызывать. И вот тут-то получается интересная штука: ругая сестру, Маша практически признавалась той в своей зависти и, как это ни парадоксально, в любви.

Бойцова схватилась за голову:

– А теперь ты меня запутала окончательно!

– Следи за логикой, – попросила Далила. – Если Маша тактичная и добрая девушка, разве может она сделать больно сестре?

– Неосознанно может.

– Правильно. Когда сестры ругаются?

– Когда не согласны с чем-то, когда хотят выразить свой протест, когда хотят чего-то добиться, – добросовестно перечислила Елизавета.

Далила добавила:

– И когда все, тобой упомянутое, накопилось в душе и перешло в раздражение. Все, о чем ты сказала, у таких, как Маша, умных и сдержанных, вызывает желание разобраться. В ход идут не ругательства, а аргументы. А вот запас раздражения мог утопить ее рассудительность в сильных эмоциях. Тут уж трудно удержаться от ругательств и Золушке. Но даже в такие моменты Маша себя контролировала. Она боялась обидеть сестру.

Бойцова всплеснула руками:

– Ну с чего ты взяла? То она сестру предавала, то обидеть ее боялась! Что вы за люди, психологи! Как начнете тень на плетень наводить – крыша едет!

– Никакая не тень, – рассердилась Далила. – Все ясно, как в солнечный день. Наташа красивая женщина, но разве нет у нее недостатков?

– Да сколько угодно! – радостно известила Елизавета. – У нее глаза даже разные: один – больше, другой – меньше. И как она ни пытается исправить разницу макияжем, все равно это сильно заметно.

– Однако Маша этой разницы вроде не замечает.

Глазами она ни разу не подковырнула сестру. Следовательно, наша Золушка боялась сделать Наташе больно даже тогда, когда с трудом себя контролировала.

Но и сдержаться она не могла. Потому и получалось, что, ругая сестру, Маша практически признавалась ей в своей зависти и, как это ни парадоксально, признавалась в любви. Можно ли Наташины ямочки в щеках назвать дырками?

– Конечно, нельзя, – с большой неохотой отозвалась Бойцова.

Далила подытожила:

– Следовательно, именно такие ямочки хотела иметь Маша. Дразня щепкой Наташу, она завидовала ее стройности. Называя каланчой, завидовала ее росту.

Сравнивая же сестру с жирафой, она уже не ругала ее, а делала ей комплимент. Всем известно, как величественно грациозны жирафы. Ну что, я убедила тебя?

Елизавета ответила на вопрос вопросом:

– Ты не помнишь, как я ругаю тебя?

– Когда ты на меня злишься, обычно говоришь:

«Слишком ты умная», – с улыбкой сообщила Далила.

– Это что же выходит, – растерянно пропела Бойцова, – я завидую, что ли, уму твоему?

– Не смею настаивать, но выходит, что да.

– Но ведь я уж точно умней тебя-то! Я же богаче!

Далила виновато пожала плечами и ядовито произнесла:

– Подсознание – штука весьма объективная. Под сознание не проведешь.

– Да ладно! – рассердилась Елизавета. – Про герхернудель лучше мне расскажи!

– Про герхернудель я ничего не знаю, а про Беспомощную Личность Наташу скажу: своими жалобами и вопросами она раздражала сестру и провоцировалась на плохие поступки. Маша обожала Наташу и одновременно вела с ней борьбу. Но, с другой стороны, Наташа тоже любила Машу и в то же время завидовала ей.

– Это в чем же?

– Наташа осознавала, что интеллектуально уступает младшей сестре. Я предполагаю, что Наташа учуяла и разгадала интригу Маши, она всячески приглашала сестру к борьбе. Между ними установилось негласное соревнование «кто кого». Сестры схватились на поле любви: между ними началась битва, но за кого? Кто самый лакомый кусочек? Конечно, друзья Верховского. Обе сестры боготворят старшего брата и обожают, а он любит и уважает своих друзей. Андрей явный лидер, все к нему тянутся, значит, в доме полно гостей. Ты согласна со мной?

– Похоже на правду.

– Я вверена, между сестрами шла борьба за всех друзей брата. Обе следили внимательно и придирчиво, кого парни выделят? Кому отдадут предпочтение?

Наташа красива, а Маша добра. Но был среди них один, кого обе любили. И вот тут-то кроется разгадка тайны. Тайны, которая не дает покоя Верховскому.

Елизавета охнула:

– Хочешь сказать, что Маша пострадала именно в этой борьбе?

– Из-за чего она пострадала, мне еще предстоит узнать, но убийцу найти мне поможет именно борьба двух сестер, – уверенно сообщила Далила.

– Каким образом?

– С помощью психологии. Одно дело утереть нос старшей сестре, стянуть на себя внимание ее обожателей, и совсем другое дело – любовь. Маша влюбилась.

А в кого Золушка может влюбиться?

– Только в принца, – рассмеялась Елизавета.

Далила подняла вверх указательный палец и воскликнула:

– Именно! Ты пошутила и невольно попала в цель.

Золушки действительно чаще влюбляются в принцев.

В нашем случае – в Вечных Принцев. Еще в Алкоголиков или Деловитых Страдальцев. Заметь, все вампиры. Кстати, для Принцесс на горошине эти невротические личности тоже весьма привлекательны.

– Давай ближе к делу, – перебила Далилу Бойцова, взглянув на часы. – От меня ты хочешь чего?

– Буду с тобой откровенна. Как по-твоему, зачем я это все рассказала?

– Не знаю.

– Чтобы тебе стало ясно, как велики мои основания в ожидании успеха.

– Успеха в чем? – удивленно осведомилась Елизавета.

– В расследовании Я буду искать не просто убийцу, а человека, чей портрет мне знаком. Психологический портрет, разумеется. И ты должна мне помочь.

– Ну, нет, только не я! – запротестовала Бойцова. – Знаешь сама, как страшно я занята. И вообще, терпеть не могу сплетничать и подслушивать – Ты всегда так говоришь, а потом и сама не замечаешь, как входишь во вкус. Но в этот раз тебе не придется ничего особого делать. Ты все равно в клубе часами с Наташей болтаешь, а теперь будешь болтать не впустую, а с целью. С полезной целью.

– Полезной кому?

– Всем порядочным людям, которые имеют к Верховским хоть какое-то отношение.

– И о чем я должна болтать? – нервно осведомилась Бойцова.

Далила ее успокоила:

– О ерунде. Где сама пооткровенничаешь, где Наташу расспросишь. Глядишь, и выявим возлюбленного обеих сестер.

– А ты не могла бы сама ее расспросить?

– Я для Наташи чужая, а к тебе она тянется. Тебе легче ее расспрашивать. К тому же я не уверена, что она станет со мной откровенничать о друзьях старшего брата.

– Выходит, ты хочешь знать только это.

– Не только это. Мне важно все, но найти Вечного Принца самое главное. Я уверена, он убийца.

Елизавета поразилась:

– Но с чего ты взяла, что убийца именно Вечный Принц? Ты же говорила еще про Алкоголика и про Деловитого Страдальца. Может, Маша в кого-то из них влюбилась. И потом, она что, обязательно в этих вампиров влюбиться должна была? И почему именно в вампиров? Ей что, обычные парни не подходили?

– Не подходили. Исключения, конечно, бывают, но редко, – развела руками Далила. – Золушки чаще выбирают вампиров, причем тех, которых я перечислила.

Елизавета с напором спросила:

– Но почему ты ищешь Вечного Принца? Я так и не поняла.

– Суди сама. Алкоголиком никто из друзей Верховского не был. Деловитый Страдалец тоже отпадает.

Друзья Верховского слишком успешны, значит, заняты своим делом. А у Деловитого Страдальца как раз в том и трагедия, что он загубил свой талант, посвятил себя не тому, к чему склонен.

– А вот тут ты не права, – возразила Елизавета. – Друг Верховского, Гоша Кроликов, ведь он сын дипломата и дочки большого ученого, а кем стал? Знаешь, кто он сейчас?

– Телохранитель Павла Замотаева, – спокойно сообщила Далила.

– Правильно, мужа Наташи. И как, по-твоему, разве Кроликов сделал карьеру? Парень из приличной семьи, а кулаками на жизнь промышляет. Наташа мне рассказывала, как переживают родители Гоши, как долго они не могли смириться с его бездарностью.

Чем это тебе не Деловитый Страдалец?

– Уж он-то точно не Деловитый Страдалец, Гоша как раз свое дело нашел. К тому же Кроликов пышет здоровьем, а Деловитый Страдалец, он потому и страдалец, что склонен жаловаться и болеть. Он потому и Деловитый, что всегда в делах, а Гоша не любит работать.

– Какие его годы, заболеет еще, – «щедро» пообещала Бойцова.

– Хорошо, – согласилась Далила, – допустим, болеть ему еще рано. Страдальцы обычно начинают страдать годам к сорока, когда осознают, что не тем занимались и жизнь прожита бездарно. Но трудолюбие – их конек. Глядя на Деловитого Страдальца, создается впечатление, что на нем все ездят.

Елизавета разочарованно сообщила:

– Видела я Гошу Кроликова, на нем не поездишь.

Далила заключила:

– Следовательно, и Деловитый Страдалец у нас отпадает. Остается один Вечный Принц. За него говорит и тот факт, что Верховский сам был Вечным Принцем. Сестры обожают старшего брата?

– Обожают. Наташка уж точно, – подтвердила Елизавета.

– И Маша любила Андрея, это бесспорно. Следовательно, черты Вечного Принца для обеих сестер привлекательны. А из этого следует, что обе сестры влюбятся в того из друзей брата, который окажется Вечным Принцем. Я убедила тебя?

– Убедила, – нехотя проворчала Бойцова и, вдруг оживившись, воскликнула:

– А зачем я у Наташки про друзей буду выпытывать? Ты что, сама не можешь познакомиться с друзьями Верховского? Сама их и протестируешь.

Далила смахнула со лба прядь и пояснила с терпеливой усталостью:

– С друзьями Верховского я обязательно познакомлюсь, но вряд ли они согласятся тестироваться. Да я и не стану им предлагать.

– Почему?

– Глупо их настораживать. Выявить Принца беседами вряд ли удастся. Вечный Принц мог стать Королем, это бывает. Бывают и скрытые Принцы. Короче, мне нужны их биографии и воспоминания окружающих. Чем больше информации, тем точнее будет моя оценка. Как друга прошу, Лизеночек, помоги.

Елизавета сдалась:

– Хорошо, я согласна. Говори, что я делать должна.

Далила обрадовалась:

– Делать ничего не придется. Теперь, когда ты все знаешь, побольше говори с Замотаевой о сестре, о друзьях старшего брата. Говори и внимательно наблюдай, не промелькнет ли в ее рассказах чего полезного для меня.