Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

В течение 1899—1900 гг. вышло около двенадцати переводов «Воскресения» на немецкий язык. Из них отметим следующие: «Graf Leo Tolstoi’s neuester grosser Roman Auferstehung». Leipzig. Verlag von Wilhelm Friedrich, 1899, в пятнадцати выпусках; «Auferstehung. Roman von Graf Leo N. Tolstoi. Aus dem Russischen übersetzt von L. A. Hauff». Berlin. Verlag von Otto Janke, 1900; «Auferstehung. Roman von Graf L. N. Tolstoi. Mit Genehmigung des Herrn A. F. Marks aus der «Niva» übersetzt von Arnold Hollmann». Нам известно это последнее издание, разрешенное Марксом к выпуску на немецком языке, по экземпляру Государственного Толстовского музея. Оно представляет собою сброшюрованный оттиск, заключающий в себе лишь двадцать восемь первых глав, без обложки и без указания места и года издания. Появились ли в этом издании остальные главы, мы не знаем. Любопытна помета на первой странице: «Nachdruck verboten» [«Перепечатка воспрещается»].

Печатание «Воскресения» в Германии сопровождалось осложнениями, происшедшими по вине издателя «Нивы» А. Ф. Маркса, который в целях наживы стал отправлять в Германию, как видно из предыдущего, корректуры «Воскресения» для публикации их там в немецком переводе. В одном немецком журнале перевод первых глав романа появился ранее 1 марта – срока, выговоренного Фонтаном при договоре с Чертковым. Один лейпцигский издатель объявил, что у него будет появляться «полный» перевод «Воскресения» через три дня после выхода соответствующих глав романа в «Ниве». Эти действия Маркса, нарушая интересы Фонтана, вызвали со стороны последнего протест, направленный им на имя Черткова. После этого Чертков в газете «Berliner Literarischer Echo» от 27 февраля 1899 года напечатал заявление, в котором сообщал о том, что в России роман публикуется со значительными цензурными купюрами, что переводы, делаемые в Германии по тексту «Нивы», также будут урезанными и что единственно полные переводы на тот или иной язык появятся лишь в тех периодических изданиях, с которыми договаривался он, Чертков, или его доверенные. С своей стороны Фонтан в газете «Börsenblatt für den Deutschen Buchhandels», 1899, № 55, поместил объявление о печатании «Воскресения» его фирмой с указанием на неполноту публикации романа – вследствие цензурного вмешательства – в «Ниве». В ответ на заявление Черткова и Фонтана Маркс в № 62 «Börsenblatt» зa тот же год напечатал свое опровержение. В дальнейшем Маркс и Фонтан в той же газете напечатали еще по одному полемическому заявлению. 2 марта 1899 года Маркс обратился с жалобой на Черткова и Фонтана к Толстому, прося его обратиться к Черткову с предложением взять свое заявление назад. В ответ на письмо Маркса Толстой 3 марта написал ему: «Получив ваше письмо, тотчас же написал Черткову, прося его сделать что нужно для отрицания неправильного объявления немецкого издателя». 5 марта Толстой, пересылая Черткову письмо Маркса, надписал на нем: «Сейчас получил это письмо. Если можно, сделайте, милый друг, такое объявление, распоряжение, письмо, которое удовлетворило бы Маркса» (AЧ). На следующий день телеграммой на имя Черткова Толстой подтвердил свою просьбу. В связи с этой телеграммой 10 марта он писал Черткову: «Не сердитесь на меня, пожалуйста за телеграмму… Очень мне и трудно, и скучно, и одиноко. И боюсь я неприятности, т. е. того, чтобы люди на меня сердились. А люди сердятся. Всё деньги. Не нужно было и Духоб[орам] деньги. Лучше бы было, если бы они оставались на месте и страдали, и для нас и для мира. Но так [как] мы – я – живу дурно, в роскоши и роскошной среде, то мне нельзя было не делать. А делаю, и всё выходит скверно и грех» (AЧ). 7 ? марта Толстой писал Марксу о том, что, получив телеграмму, ответил на нее так: «Разница в объеме версии моего романа, появляющейся в «Ниве», и той, которая появится за границей – в издательстве «Deutsche Verlagsanstalt» – будет незначительна» (текст по-французски). От кого была получена упоминаемая Толстым телеграмма и кому был направлен ответ на нее, – неизвестно.677

В ответ на письмо и телеграмму Толстого Чертков писал ему 13 апреля н. с.: «Я никаких заявлений и писем по своей инициативе в газеты не писал о том, что моя версия романа будет самая полная. Но когда другие переводчики и издатели немецкие стали заявлять в газетах, что их перевод, взятый из «Нивы», будет самый точный и полный и когда немецкий издатель моей версии попросил меня печатно заявить то, что ему было мною сообщено частным образом при приобретении им у меня моей версии, а именно, что она единственная полная, а в «Ниве» сокращена цензурой, и когда он мне сообщил, что в противном случае он не может не считать себя подведенным в этом деле, то я счел себя нравственно обязанным исполнить его просьбу, тем более, что такое мое заявление в заграничной печати не могло нисколько повредить русскому изданию Маркса и могло только повредить каким-либо его сделкам с заграничными издателями переводов из «Нивы», между тем как он обязался нам не высылать за границу корректур для перевода… Теперь я получаю от различных издателей из разных стран (в том числе и от английских), с которыми я нахожусь в постоянных сношениях по изданию ваших писаний, недоумевающие письма с вырезками прилагаемого второго письма Маркса в немецкие газеты, в котором он подтверждает свой обман, ссылаясь на письма и телеграммы, полученные им от вас, и утверждая, что вы сами довольны и одобряете цензурные изменения и выпуски, что моя версия не есть самая верная, окончательно вами одобренная и что ни я, ни мои переводчики и издатели не пользуются вашим доверием в моем посредничестве и их сотрудничестве в этом деле».678 Для того чтобы реабилитировать себя в глазах заграничных издателей и переводчиков романа, Чертков приложил к письму составленный им следующий текст заявления от имени Толстого в иностранные газеты, который просил Толстого подписать: «Сим удостоверяю, что издание моего романа «Воскресение», в настоящее время выпускаемое в Англии по-русски В. Чертковым, печатается по самой полной, неискаженной цензурой и окончательно исправленной мною версии, которую я ему доставляю для этой цели, равно как и для издания в переводах на различных языках. При этом, во избежание всяких могущих возникнуть недоразумений, считаю необходимым прибавить, что друг мой В. Чертков без всякой личной для себя выгоды и единственно из желания содействовать распространению моих писаний в самом верном, неискаженном их виде любезно взял на себя посредничество между мною и теми заграничными издателями, которые желают пользоваться вернейшими подлинниками для выпуска первого издания моих писаний. Поэтому прошу смотреть на В. Черткова как на непосредственного моего уполномоченного в этом деле, пользующегося моим полным доверием, и относиться ко всяким относящимся к этому делу его заявлениям и объяснениям как к безусловно достоверным и точным».679 Подписанное Толстым, это заявление с датой 3 апреля 1899 года было напечатано в переводах во многих иностранных газетах. Возвращая Черткову подписанный текст, Толстой писал ему 5 апреля: «Не могу вам выразить, милый друг Владимир Григорьевич, как мне больно, что я, всё-таки я во всех смыслах, был причиной тех отвратительных неприятностей, которые вам пришлось перенести. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Удостоверение, которое посылаю, видно, что составлено вами, – так оно умеренно и достойно деликатно. Утешаюсь только тем, что это пройдет и забудется»680

В Англии «Воскресение» в переводе Луизы Моод, жены Эйльмера Моода, с авторизацией Толстого, выходило отдельными выпусками, составившими затем книгу: «Leo Tolstoy. Resurrection, A Novel». Brotherhood Publishing Co. London. 1899—1900. Каждый выпуск сопровождался следующим объявлением издательства (перевод с английского): «Доход от этого издания, выпускаемого отдельными частями стоимостью в пенни, будет посвящен помощи духоборам, которые поселяются сейчас в Канаде. За отказ от участия в войне духоборы испытывали от русского правительства самые ужасные и жестокие преследования, вследствие чего более тысячи погибло. Для подробного ознакомления прочтите «Christian Martyrdom in Russia», изданную Владимиром Чертковым, содержащую заключительную главу и письмо Льва Толстого». Вслед затем тот же перевод вышел в другом лондонском издательстве с иллюстрациями Л. О. Пастернака: «Leo Tolstoy. Resurrection. A Novel. Translation by Louise Maude. With thirty three illustrations by Pasternak». London, Francis Riddel Henderson, 1900. В письме от 11 ноября 1899 года Эйльмер Моод писал Толстому о том, что Луиза Моод, при условии закрепления за ней права литературной собственности на ее перевод, готова взять на себя издание «Воскресения», для чего необходимо предоставление ей рукописи или исправленных корректур за месяц до напечатания романа в России. В ответ на это письмо Толстой писал Мооду 15 декабря 1899 года: «Насчет «Воскресения» и его перевода, простите меня, если я не исполню вашего желания. Всё это затеянное мною денежное дело, в котором я теперь раскаиваюсь, до такой степени было мне мучительно тяжело, что теперь, когда оно окончено, я решил уже больше ничего не делать для него и вернуться вполне к моему прежнему отношению к моим писаниям, т. е. предоставить всем делать с ними что кто хочет, самому не вмешиваться в это дело. Передайте, пожалуйста, мой сердечный привет вашей жене и мои извинения за то, что я причинил ей так много неприятностей моей нерешительностью и поправками, – ей, которая так внимательно, превосходно переводит».681

В Америке право первой публикации «Воскресения» было предоставлено Чертковым за 10 000 рублей журналу «The Cosmopolitan Magazine». Вопреки принятому на себя издателем журнала Джоном Уокером обязательству точно следовать в своей публикации оригиналу, перевод стал печататься в журнале с рядом переделок и пропусков, вызванных боязнью шокировать моральные чувства буржуазного американского читателя. Там, например, радикально изменена была сцена соблазнения Катюши Масловой. Чертков, узнав об искажениях, которым подверглось «Воскресение» в «Cosmopolitan», телеграфно порвал контракт и вернул чек на полученный им задаток. Основываясь на том, что разрыв контракта исходил не от автора, Уокер протестовал против действий Черткова, угрожая ему судом. По просьбе Черткова Толстой подписал следующее составленное Чертковым заявление в американские газеты (перевод с английского): «В виду искажения, которому подвергся мой роман «Воскресение» в руках редактора «Cosmopolitan», где началось печатание его, и так как это совершенно противоречит моему ясно выраженному желанию, сообщенному редакторам другом моим В. Чертковым, я вынужден лишить моей авторизации издание этого произведения в том виде, в каком оно появилось на страницах «Cosmopolitan». Посылая Черткову это заявление, Толстой писал ему 13 апреля 1899 года: «Посылаю вам, дорогой друг, подписанное письмо в Американские газеты; только признаюсь, лучше бы было, если бы можно было обойтись без него. Так неприятно ссориться, кого-то – кого я и не знаю – обижать. Да и можно ли в газетах добиться и высказать правду. В этом мире всегда более наглый и бессовестный aura le dernier mot.682 Как бы не было так и здесь. То же, что вы возвратили их и остановили печатание, очень хорошо».683

На это письмо Чертков 9 мая н. ст. отвечал: «С тех пор, как я вчера начал это письмо, опять пришлось заняться «делами» – выяснение своего и нашего отношения к происшедшей катастрофе с печатанием «Воскресения» в «Cosmopolitan». Результат этого вчерашнего занятия посылаю вам при сем в виде копий с писем, посланных мною к Crosby и двум агентам, лондонскому Dillon-Woon’у и американскому Reynolds’y, участвовавшим в этом деле. Если вы будете иметь терпение всё это прочесть, то увидите, какое решение я принял. Если вы с ним согласны, то ничего не телеграфируйте мне. Если же вы предпочли бы, чтобы, несмотря на жалкое положение Reynolds’a, Crosby не было предоставлено право довести дело печатания до конца с «Cosmopolitan», то телеграфируйте мне немедленно… и я тогда перешлю эту телеграмму Crosby, и дело с «Cosmopolitan» будет окончательно расстроено. Надобно однако иметь в виду, что даже и в этом последнем случае невозможно будет предпринять никакого другого издания в Соединенных Штатах до окончания выхода романа, когда мы его выпустим там отдельной книгой, так как издатель «Cosmopolitan» будет в таком случае очень зол на нас и никому не даст возможности приняться за периодические выпуски романа, тем более, что он знает, что преследовать судом мы не будем. Если же вам некогда прочесть всю эту скучную английскую корреспонденцию и достаточно доверяете мне, чтобы положиться на мое решение по поводу письма Crosby ко мне (которое во всяком случае прочтите), то будьте уверены, что я предпринял свое решение обдуманно, хладнокровно, «unselfishly»684 и руководясь исключительно внушениями того духа, который нас с вами соединяет воедино» (АТБ). Как можно догадываться по содержанию этого письма, Чертков в силу указанных им соображений решил не препятствовать дальнейшей публикации «Воскресения» на страницах «Cosmopolitan» и не публиковать заявления Толстого, но сам устранился от сношений с редактором журнала Уокером, передав эти обязанности – по предварительному сговору – американскому писателю и общественному деятелю Эрнесту Кросби. Толстой, видимо, согласился с соображениями Черткова и 5 мая писал ему: «С американскими издателями делайте как находите нужным. Я лично не запретил бы. В будущем нельзя же запретить» (AЧ).

8 июня н. ст. Э. Кросби извещал Толстого, что редактор «Cosmopolitan» очень раздражен приостановкой в доставке ему Чертковым рукописи «Воскресения» и что невыполнение Чертковым взятых на себя обязательств может привести к судебному процессу.685

Вскоре после этого и сам Уокер обратился к Толстому с письмом, в котором протестовал против действий Черткова и жаловался на задержки в доставке рукописей и на невозвращение ему денег в связи с расторжением контракта. Толстой ответил ему следующим письмом от 10 июля (перевод с английского): «Всё дело, касающееся издания моего романа, было полностью поручено моему уважаемому другу В. Черткову, а потому я мало или даже почти ничего не знаю о подробностях этого дела. Что касается задержек при печатании, о которых вы упоминаете в заявлении в вашем журнале, то они были вызваны, я думаю, во-первых, трудностью пересылки рукописи нескольким переводчикам для одновременного издания и, во-вторых, тем, что перед отправкой рукописи я пересматривал каждую главу, что являлось основной причиной задержки. Таким образом, главная причина всех этих недоразумений может быть приписана мне или трудности нового дела, но ни в коем случае не моему уважаемому другу г. Черткову, который бескорыстно и самоотверженно предпринял, несмотря на свои сложные занятия, трудную задачу добывания денег, необходимых для помощи очень нуждающимся русским изгнанникам, для которых это издание предназначалось. Как бы то ни было, очень сожалею о неприятностях, причиненных вам всем этим делом. Я думаю, что деньги в настоящее время вам уже возвращены; во всяком случае, с этой же почтой сообщу о том г. Черткову».686

В упомянутом письме к Черткову от 26 июля 1899 года Толстой сообщил ему о получении им письма Уокера, приложив к своему письму самое письмо Уокера и свой ответ на него, а 8 августа Черткову напомнил: «Я послал вам письмо из «Cosmopolitan». Деньги возвращены ли ему? Сколько греха от этого издания» (AЧ).

В октябре того же года Уокер еще раз обратился к Толстому с просьбой о возврате ему денег, полученных Чертковым, который в ответ на эти претензий сообщил о том, что он давно вернул деньги американскому агенту, очевидно задержавшему передачу их по назначению.

«Воскресение», прекратившись печатанием в «Cosmopolitan», № 1, стало печататься в журнале «The Clarion» с 25 марта 1899 года по 3 марта 1900 года, с измененным заглавием («Resurrection» вместо «The Awakening»). Затем оно вышло отдельным изданием: «Leo Tolstoy. The Awakening», Street and Smith, New-York, 1900, с указанием на то, что издание не искажено цензурой.

После расторжения контракта с «Cosmopolitan» Чертков при посредстве Эрнеста Кросби вступил в соглашение относительно печатания в Америке «Воскресения» с издательством «Dodd, Mead and Со». В связи с этим Кросби писал Толстому 8 июня н. ст. 1899 года (перевод с английского): «Дорогой граф Толстой, у меня был разговор с одним из представителей фирмы «Dodd, Mead and Со», получившей право на публикацию «Воскресения» отдельной книгой за крупную сумму, кажется, четыре тысячи долларов, которую мне очень хочется выручить для духоборов. Это одна из лучших издательских фирм Америки. Издательство хотело бы напечатать точный перевод Моода, но, считаясь с тем, что обычаи Америки отличаются от русских, оно боится, что откровенная передача тех мест, в которых говорится о половой любви, может привести к судебному процессу и повредить издательству… Оно хотело бы получить от вас разрешение сгладить текст самым незначительным образом, но так, чтобы вопросы пола в части повествовательной раскрывались менее откровенно. Представить эти изменения на ваше усмотрение не будет времени, так как все «пираты» книжной торговли будут ждать случая опередить. Издательство спрашивает, не поручили ли бы вы мне это щекотливое дело? Я не прошу лично, но это обеспечило бы духоборам большую сумму денег. Если вы согласитесь, то напишите, пожалуйста, собственноручно на отдельном листе следующее: «Этот английский перевод «Воскресения» печатается фирмой «Dodd, Mead and Company», с моей авторизацией. Лев Толстой». Если вы это пришлете, то я буду разрешать только те изменения, которые, по-моему, вы одобрили бы и которые касались бы исключительно описания любовных сцен».687 Просимая Кросби авторизация Толстым была дана и напечатана по-английски факсимильно в книге «Resurrection. A Novel by Leo Tolstoy, Author of Anna Karenina», «War and Peace», etc. Translated by Mrs Louise Maude. With illustrations by Pasternak». New-York, Dodd, Mead and Co, 1900. Тот же набор книги, с предисловием Л. Моода, но без иллюстрации Пастернака был отпечатан издательством Grosser&Duwlap (New-York). О согласии на авторизацию Толстой известил Черткова в письме, написанном в июне 1899 года: «Надеюсь, что с Американским издательством процесса не будет. Crosby пишет, что вы согласились высылать ему рукопись, а также о том, что разрешили в Америке Dodd, Mead and Company. Я ему пишу по его просьбе так: «This Englich version of «Resurrection» is published by D., M.&C. by my authority». Вы ничего не имеете против?» (AЧ).

Все такого рода осложнения и недоразумения, возникавшие в связи с печатанием «Воскресения» в переводах на иностранные языки, доставляли Толстому очень много беспокойств и огорчений, под влиянием которых 7 июля 1899 года он, решив разорвать контракты с иностранными издателями, написал Черткову следующее письмо: «Дела с переводами замучали меня. Воображаю поэтому, как они замучали вас. Нынче я думал вот что: бросить все контракты с переводчиками и написать в газеты следующее:

«Печатание романа «Воскресение» предпринято было мною с целью оказания помощи пострадавшим от гонения и терпевшим тяжелую нужду Духоборам. Нужда эта до сих пор не прекратилась. Первое право печатания было для этой цели продано мною в «Ниву», а также и право первого печатания переводов в Англии, Америке, Франции и Германии. Гонорар зa первое право печатания в русском журнале был получен и поступил в духоборческий фонд, но первое печатание переводов, которое должно было быть одновременно и кроме того соображаемо с выходом частей романа в России, встретило так много затруднений и вследствии исправлений и изменений, которые я делал в романе, как и вследствии необъяснимой пропажи на почте высылаемых частей романа, что мы вынуждены были отказаться от платимого издателями за право первого печатания гонорара и тем лишили Духоборов значительной суммы, на которую мы рассчитывали и которая им крайне необходима, так как нужда их в настоящее время не только не прекратилась, но еще усилилась после истраченных ими последних средств для переезда в Канаду. Нужда эта так велика, что в настоящее время Духоборы, не имея средств для приобретения скота, сами с женами запрягаются в плуги и пашут человеческой силой под посев свою землю. В виду этого прошу как издателей, которые будут перепечатывать роман и переводы с него, равно и читателей романа вспомнить тех людей, для которых мною начато было это печатание, и по мере сил и желания помочь Духоборам, внося свою лепту в Духоборческий фонд в Англии.... Адрес».

Что нибудь в этом роде. Как вы думаете?» (AЧ).

Получив от Толстого этот проект обращения в иностранные газеты, Чертков переписал его с некоторыми изменениями, самым существенным из которых была замена слов «мы вынуждены были отказаться от платимого издателями зa право первого печатания гонорара» словами «мы вынуждены были лишиться значительной части предполагаемого гонорара от издателей», что вовсе устраняло мысль о разрыве контрактов. Возвращая исправленный проект обращения, Чертков предложил Толстому дополнить его упоминанием о том, за что пострадали духоборы, так как большинство читателей обращения ничего о них не будет знать. Толстой, учтя этот совет, еще раз исправил текст обращения,688 но обратно Черткову его не послал. Вскоре от Черткова было получено письмо от 2 августа н. ст., в котором он писал о том, что, несмотря на большое облегчение, какое он и его сотрудники испытали бы в результате расторжения контракта с заграничными издательствами, такой шаг является – по ряду соображений – неприемлемым: с делом издания романа на иностранных языках связано большое количество людей, прежде всего переводчики, для которых разрыв с иностранными издательствами был бы бедствием; с другой стороны, издатели вследствие самовольного нарушения договоров могли бы начать судебное дело, тем более, что от французского издательства часть денег уже получена и израсходована на нужды духоборов. Вместе с тем, по мнению Черткова, дело значительно упростилось благодаря тому, что Толстой обрабатывает роман по корректурам «Нивы» до последней минуты, и потому Чертков лишен возможности доставлять рукопись издателям своевременно, так, чтобы текст романа появлялся у них одновременно с «Нивой». Теперь, когда всем стало очевидным, что иностранные публикации «Воскресения» не могут поспевать за «Нивой», остается только спокойно посылать части романа по мере получения их в Англии, сообщив заграничным издателям, что иначе доставка налажена быть не может, так как «Воскресение» в «Ниве» получается и печатается прямо от пера Толстого. Таким образом самим издателям будет предоставлена возможность отказаться от контракта, если они этого захотят, и немецкие издатели, по слухам, собираются уже это сделать. Если инициатива в этом деле будет проявлена со стороны издателей, устранится перспектива судебного процесса и возможность нареканий с их стороны.689 Толстой, очевидно, согласился с доводами Черткова и 26 июля писал ему: «Письмо об издании – уничтожении контракта не буду писать. Если это вас не освободит, то не зачем» (AЧ).

–

Подвигаясь к концу своей работы, Толстой в письме к Л. А. Сулержицкому от 5 октября 1899 года как бы подводит итоги тех неприятных переживаний, которые у него были связаны с этой работой: «Не то, что я мрачен и грустен – я не могу быть таким (мне, слава Богу, хорошо на душе), но нет энергии, охоты работать, а какая есть, всю пускаю на колесо обязательной работы «Воскресения», к которой меня подгоняют и рвут со всех сторон. Много было приятного мне в этой работе, в самой работе, но в отношениях с людьми, с издателями было неприятного очень много».690

Потративший массу труда и энергии на отделку и радикальную переработку рукописи романа, когда принято было решение ее печатать, непрестанно подгоняемый в своей работе необходимостью окончить ее к определенному сроку и связанный в своих творческих возможностях условиями спешной доставки материала в русский журнал и заграничным издателям, Толстой естественно испытывал физическое и нравственное облегчение, когда сдача всего романа в печать поставила механический предел дальнейшим его поправкам, переделкам и дополнениям и дала ему возможность сосредоточиться над новыми трудами, которые ждали своей очереди.

Впрочем, вскоре Толстого вновь потянуло к «Воскресению», и он задумал было писать его продолжение. 23 июня 1900 г. он записывает в дневник: «Ужасно хочется писать художественное, и не драматическое, а эпическое – продолжение «Воскресения»: крестьянская жизнь Нехлюдова». Судя по последним словам этой записи, Нехлюдов должен был «опроститься» и жить земледельческим трудом. Вероятно, в связи с этим замыслом находится и более ранняя дневниковая запись Толстого – 5 мая 1900 г.: «Думаю о крестьянском романе». 28 ноября того же года в дневнике записано: «Драму «Труп»691 надо бросить. А если писать, то ту драму692 и продолжение «Воскресения». Почти через четыре года, 17 июля 1904 г., Толстой записывает в дневник: «Был в Пирогове… Дорогой увидал дугу новую, связанную лыком, и вспомнил сюжет Робинзона – сельского общества переселяющегося. И захотелось написать 2-ю часть Нехлюдова. Его работа, усталость, просыпающееся барство, соблазн женский, падение, ошибка, и всё на фоне робинзоновской общины». На следующий день, 18 июля, там же записано: «Ах, как бы хотелось написать II-ю часть Нехлюдова!» Однако намерение продолжать «Воскресение» не было осуществлено, и Толстой в дальнейшем нигде об этом намерении не говорит.