Полное собрание стихотворений

Александру Второму

Ты взял свой день… Замеченный от векаВеликою господней благодатью —Он рабский образ сдвинул с человекаИ возвратил семье меньшую братью…25 марта 1861

«Я знал ее еще тогда…»

Я знал ее еще тогда,В те баснословные года,Как перед утренним лучомПервоначальных дней звездаУж тонет в небе голубом…И всё еще была онаТой свежей прелести полна,Той дорассветной темноты,Когда, незрима, неслышна,Роса ложится на цветы…Вся жизнь ее тогда былаТак совершенна, так целаИ так среде земной чужда,Что, мнится, и она ушлаИ скрылась в небе, как звезда.27 марта 1861

«Недаром русские ты с детства помнил звуки…»

‹В. Вольфсону›

Недаром русские ты с детства помнил звукиИ их сберег в себе сочувствием живым —Теперь для двух миров, на высоте науки,Посредником стоишь ты мировым…Март? 1861

Князю П. А. Вяземскому («Теперь не то, что за полгода…»)

Теперь не то, что за полгода,Теперь не тесный круг друзей —Сама великая природаВаш торжествует юбилей…Смотрите, на каком простореОна устроила свой пир —Весь этот берег, это море,Весь этот чудный летний мир…Смотрите, как, облитый светом,Ступив на крайнюю ступень,С своим прощается поэтомВеликолепный этот день…Фонтаны плещут тиховейно,Прохладой сонной дышит сад —И так над вами юбилейноПетровы липы здесь шумят…12 июля 1861

«Играй, покуда над тобою…»

Играй, покуда над тобоюЕще безоблачна лазурь;Играй с людьми, играй с судьбою,Ты – жизнь, назначенная к бою,Ты – сердце, жаждущее бурь…Как часто, грустными мечтамиТомимый, на тебя гляжуИ взор туманится слезами…Зачем? Что общего меж нами?Ты жить идешь – я ухожу.Я слышал утренние грезыЛишь пробудившегося дня…Но поздние, живые грозы,Но взрыв страстей, но страсти слезы —Нет, это всё не для меня!Но, может быть, под зноем летаТы вспомнишь о своей весне…О, вспомни и про время это,Как о забытом до рассвета,Нам смутно грезившемся сне.25 июля 1861

При посылке Нового завета

Не легкий жребий, не отрадный,Был вынут для тебя судьбой,И рано с жизнью беспощаднойВступила ты в неравный бой.Ты билась с мужеством немногихИ в этом роковом боюИз испытаний самых строгихВсю душу вынесла свою.Нет, жизнь тебя не победила,И ты в отчаянной борьбеНи разу, друг, не изменилаНи правде сердца, ни себе.Но скудны все земные силы:Рассвирепеет жизни зло —И нам, как на краю могилы,Вдруг станет страшно-тяжело.Вот в эти-то часы с любовьюО книге сей ты вспомяни —И всей душой, как к изголовью,К ней припади и отдохни.1861

«Он прежде мирный был казак…»

Он прежде мирный был казак;Теперь он попечитель дикий;Филиппов сын – положим, так,А всё не Александр Великий.1861

А. А. Фету

‹1›Тебе сердечный мой поклонИ мой, каков ни есть, портрет,И пусть, сочувственный поэт,Тебе хоть молча скажет он,Как дорог был мне твой привет,Как им в душе я умилен.‹2›Иным достался от природыИнстинкт пророчески-слепой, —Они им чуют-слышат водыИ в темной глубине земной…Великой Матерью любимый,Стократ завидней твой удел —Не раз под оболочкой зримойТы самое ее узрел…14 апреля 1862

«Затею этого рассказа…»

Затею этого рассказаОпределить мы можем так:То грязный русский наш кабакПридвинут к высотам Кавказа.Февраль 1863

«Ужасный сон отяготел над нами…»

Ужасный сон отяготел над нами,Ужасный, безобразный сон:В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,Воскресшими для новых похорон.Осьмой уж месяц длятся эти битвы,Геройский пыл, предательство и ложь,Притон разбойничий в дому молитвы,В одной руке распятие и нож.И целый мир, как опьяненный ложью,Все виды зла, все ухищренья зла!..Нет, никогда так дерзко правду божьюЛюдская кривда к бою не звала!..И этот клич сочувствия слепого,Всемирный клич к неистовой борьбе,Разврат умов и искаженье слова —Всё поднялось и всё грозит тебе,О край родной! такого ополченьяМир не видал с первоначальных дней…Велико, знать, о Русь, твое значенье!Мужайся, стой, крепись и одолей!Начало августа 1863

Его светлости князю А. А. Суворову

Гуманный внук воинственного деда,Простите нам, наш симпатичный князь,Что русского честим мы людоеда,Мы, русские, Европы не спросясь!..Как извинить пред вами эту смелость?Как оправдать сочувствие к тому,Кто отстоял и спас России целость,Всем жертвуя призванью своему, —Кто всю ответственность, весь труд и бремяВзял на себя в отчаянной борьбеИ бедное, замученное племя,Воздвигнув к жизни, вынес на себе, —Кто, избранный для всех крамол мишенью,Стал и стоит, спокоен, невредим,Назло врагам, их лжи и озлобленью,Назло, увы, и пошлостям родным.Так будь и нам позорною уликойПисьмо к нему от нас, его друзей!Но нам сдается, князь, ваш дед великийЕго скрепил бы подписью своей.12 ноября 1863

«Как летней иногда порою…»

Как летней иногда пороюВдруг птичка в комнату влетитИ жизнь и свет внесет с собою,Всё огласит и озарит;Весь мир, цветущий мир природы,В наш угол вносит за собой —Зеленый лес, живые водыИ отблеск неба голубой, —Так мимолетной и воздушнойЯвилась гостьей к нам она,В наш мир, и чопорный и душный,И пробудила всех от сна.Ее присутствием согрета,Жизнь встрепенулася живей,И даже питерское летоЧуть не оттаяло при ней.При ней и старость молодела,И опыт стал учеником,Она вертела, как хотела,Дипломатическим клубком.И самый дом наш будто ожил,Ее жилицею избрав,И нас уж менее тревожилНеугомонный телеграф.Но кратки все очарованья,Им не дано у нас гостить,И вот сошлись мы для прощанья, —Но долго, долго не забытьНежданно-милых впечатлений,Те ямки розовых ланит,Ту негу стройную движенийИ стан, оправленный в магнит,Радушный смех и звучный голос,Полулукавый свет очейИ этот длинный, тонкий волос,Едва доступный пальцам фей.1863

Н. И. Кролю

Сентябрь холодный бушевал,С деревьев ржавый лист валился,День потухающий дымился,Сходила ночь, туман вставал.И всё для сердца и для глазТак было холодно-бесцветно,Так было грустно-безответно, —Но чья-то песнь вдруг раздалась…И вот, каким-то обаяньем,Туман, свернувшись, улетел,Небесный свод поголубелИ вновь подернулся сияньем…И всё опять зазеленело,Всё обратилося к весне…И эта греза снилась мне,Пока мне птичка ваша пела.1863?

19-е февраля 1864

И тихими последними шагамиОн подошел к окну. День вечерел,И чистыми, как благодать, лучамиНа западе светился и горел.И вспомнил он годину обновленья —Великий день, новозаветный день, —И на лице его от умиленьяПредсмертная вдруг озарилась тень.Два образа, заветные, родные,Что как святыню в сердце он носил,Предстали перед ним – царь и Россия,И от души он их благословил.Потом главой припал он к изголовью,Последняя свершалася борьба, —И сам спаситель отпустил с любовьюПослушного и верного раба.Между 19 и 21 февраля 1864

«Утихла биза… Легче дышит…»

Утихла биза…Легче дышитЛазурный сонм женевских вод —И лодка вновь по ним плывет,И снова лебедь их колышет.Весь день, как летом, солнце греет,Деревья блещут пестротой,И воздух ласковой волнойИх пышность ветхую лелеет.А там, в торжественном покое,Разоблаченная с утра,Сияет Белая гора,Как откровенье неземное.Здесь сердце так бы всё забыло,Забыло б муку всю свою,Когда бы там – в родном краю —Одной могилой меньше было…11 октября 1864

«Весь день она лежала в забытьи…»

Весь день она лежала в забытьи,И всю ее уж тени покрывали.Лил теплый летний дождь – его струиПо листьям весело звучали.И медленно опомнилась она,И начала прислушиваться к шуму,И долго слушала – увлечена,Погружена в сознательную думу…И вот, как бы беседуя с собой,Сознательно проговорила(Я был при ней, убитый, но живой):«О, как всё это я любила!»…Любила ты, и так, как ты, любить —Нет, никому еще не удавалось!О господи!.. и это пережить…И сердце на клочки не разорвалось…Октябрь или первая половина декабря 1864

Императрице Марии Александровне

«Как неразгаданная тайна…»

Как неразгаданная тайна,Живая прелесть дышит в ней —Мы смотрим с трепетом тревожнымНа тихий свет ее очей.Земное ль в ней очарованьеИль неземная благодать?Душа хотела б ей молиться,А сердце рвется обожать…3 ноября 1864

«Кто б ни был ты, но, встретясь с ней…»

Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,Душою чистой иль греховнойТы вдруг почувствуешь живей,Что есть мир лучший, мир духовный.Ноябрь 1864

«О, этот Юг, о, эта Ницца!..»

О, этот Юг, о, эта Ницца!..О, как их блеск меня тревожит!Жизнь, как подстреленная птица,Подняться хочет – и не может…Нет ни полета, ни размаху —Висят поломанные крылья,И вся она, прижавшись к праху,Дрожит от боли и бессилья…21 ноября 1864

Encyclica[13]

Был день, когда господней правды молотГромил, дробил ветхозаветный храмИ, собственным мечом своим заколот,В нем издыхал первосвященник сам.Еще страшней, еще неумолимейИ в наши дни – дни божьего суда —Свершится казнь в отступническом РимеНад лженаместником Христа.Столетья шли, ему прощалось много,Кривые толки, темные дела,Но не простится правдой богаЕго последняя хула…Не от меча погибнет он земного,Мечом земным владевший столько лет, —Его погубит роковое слово:«Свобода совести есть бред!»21 декабря 1864

Князю Горчакову

Вам выпало призванье роковое,Но тот, кто призвал вас, и соблюдет.Всё лучшее в России, всё живоеГлядит на вас, и верит вам, и ждет.Обманутой, обиженной РоссииВы честь спасли, – и выше нет заслуг;Днесь подвиги вам предстоят иные:Отстойте мысль ее, спасите дух…1864

«Когда на то нет божьего согласья…»

Когда на то нет божьего согласья,Как ни страдай она, любя, —Душа, увы, не выстрадает счастья,Но может выстрадать себя…Душа, душа, которая всецелоОдной заветной отдалась любвиИ ей одной дышала и болела,Господь тебя благослови!Он, милосердный, всемогущий,Он, греющий своим лучомИ пышный цвет, на воздухе цветущий,И чистый перл на дне морском.11 января 1865

«Как хорошо ты, о море ночное…»

Как хорошо ты, о море ночное, —Здесь лучезарно, там сизо-темно…В лунном сиянии, словно живое,Ходит, и дышит, и блещет оно…На бесконечном, на вольном простореБлеск и движенье, грохот и гром…Тусклым сияньем облитое море,Как хорошо ты в безлюдье ночном!Зыбь ты великая, зыбь ты морская,Чей это праздник так празднуешь ты?Волны несутся, гремя и сверкая,Чуткие звезды глядят с высоты.В этом волнении, в этом сиянье,Весь, как во сне, я потерян стою —О, как охотно бы в их обаяньеВсю потопил бы я душу свою…Январь 1865

Ответ на адрес

Себя, друзья, морочите вы грубо —Велик с Россией ваш разлад.Куда вам в члены Английских палат:Вы просто члены Английского клуба…Вторая половина января 1865

«Есть и в моем страдальческом застое…»

Есть и в моем страдальческом застоеЧасы и дни ужаснее других…Их тяжкий гнет, их бремя роковоеНе выскажет, не выдержит мой стих.Вдруг всё замрет. Слезам и умиленьюНет доступа, всё пусто и темно,Минувшее не веет легкой тенью,А под землей, как труп, лежит оно.Ах, и над ним в действительности ясной,Но без любви, без солнечных лучей,Такой же мир бездушный и бесстрастный,Не знающий, не помнящий о ней.И я один, с моей тупой тоскою,Хочу сознать себя и не могу —Разбитый челн, заброшенный волною,На безымянном диком берегу.О господи, дай жгучего страданьяИ мертвенность души моей рассей:Ты взял ее, но муку вспоминанья,Живую муку мне оставь по ней, —По ней, по ней, свой подвиг совершившейВесь до конца в отчаянной борьбе,Так пламенно, так горячо любившейНаперекор и людям и судьбе, —По ней, по ней, судьбы не одолевшей,Но и себя не давшей победить,По ней, по ней, так до конца умевшейСтрадать, молиться, верить и любить.Конец марта 1865

«Он, умирая, сомневался…»

Он, умирая, сомневался,Зловещей думою томим…Но бог недаром в нем сказался —Бог верен избранным своим…Сто лет прошло в труде и горе —И вот, мужая с каждым днем,Родная Речь уж на простореПоминки празднует по нем…Уж не опутанная боле,От прежних уз отрешена,На всей своей разумной волеЕго приветствует она…И мы, признательные внуки,Его всем подвигам благимВо имя Правды и НаукиЗдесь память вечную гласим.Да, велико его значенье —Он, верный Русскому уму,Завоевал нам Просвещенье,Не нас поработил ему, —Как тот борец ветхозаветный,Который с Силой неземнойБоролся до звезды рассветнойИ устоял в борьбе ночной.Начало апреля 1865

«Сын царский умирает в Ницце…»

Сын царский умирает в Ницце —И из него нам строят ков…«То божья месть за поляков», —Вот что мы слышим здесь, в столице…Из чьих понятий, диких, узких,То слово вырваться могло б?..Кто говорит так: польский попИли министр какой из русских?О, эти толки роковые,Преступный лепет и шальнойВсех выродков земли родной,Да не услышит их Россия, —И отповедью – да не грянетТот страшный клич, что в старину:«Везде измена – царь в плену!» —И Русь спасать его не встанет8-11 апреля 1865

«Всё решено, и он спокоен…»

Всё решено, и он спокоен,Он, претерпевший до конца, —Знать, он пред богом был достоинДругого, лучшего венца —Другого, лучшего наследства,Наследства бога своего, —Он, наша радость с малолетства,Он был не наш, он был его…Но между ним и между намиЕсть связи естества сильней:Со всеми русскими сердцамиТеперь он молится о ней, —О ней, чью горечь испытаньяПоймет, измерит только та,Кто, освятив собой страданья,Стояла, плача, у креста…12 апреля 1865

«Как верно здравый смысл народа…»

Как верно здравый смысл народаЗначенье слов определил:Недаром, видно, от «ухода»Он вывел слово «уходил».30 апреля 1865

«Певучесть есть в морских волнах…»

Est in arundineis modulatio musica ripis.[14]

Певучесть есть в морских волнах,Гармония в стихийных спорах,И стройный мусикийский шорохСтруится в зыбких камышах.Невозмутимый строй во всем,Созвучье полное в природе, —Лишь в нашей призрачной свободеРазлад мы с нею сознаем.Откуда, как разлад возник?И отчего же в общем хореДуша не то поет, что, море,И ропщет мыслящий тростник?И от земли до крайних звездВсё безответен и понынеГлас вопиющего в пустыне,Души отчаянной протест?11 мая 1865

Другу моему Я. П. Полонскому

Нет боле искр живых на голос твой приветный —Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…И скоро улетит – во мраке незаметный —Последний, скудный дым с потухшего костра.30 мая 1865

Н. С. Акинфьевой («Велели вы – хоть, может быть, и в шутку…»)

Велели вы – хоть, может быть, и в шуткуЯ исполняю ваш приказ.Тут места нет раздумью, ни рассудку,И даже мудрость без ума от вас, —И даже он – ваш дядя достославный, —Хоть всю Европу переспорить мог,Но уступил и он в борьбе неравнойИ присмирел у ваших ног…5 июня 1865

«Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло…»

Сегодня, друг, пятнадцать лет минулоС того блаженно-рокового дня,Как душу всю свою она вдохнула,Как всю себя перелила в меня.И вот уж год, без жалоб, без упреку,Утратив всё, приветствую судьбу…Быть до конца так страшно одиноку,Как буду одинок в своем гробу.15 июля 1865

«Молчит сомнительно Восток…»

Молчит сомнительно Восток,Повсюду чуткое молчанье…Что это? Сон иль ожиданье,И близок день или далек?Чуть-чуть белеет темя гор,Еще в тумане лес и долы,Спят города и дремлют селы,Но к небу подымите взор…Смотрите: полоса видна,И, словно скрытной страстью рдея,Она всё ярче, всё живее —Вся разгорается она —Еще минута, и во всейНеизмеримости эфирнойРаздастся благовест всемирныйПобедных солнечных лучей…29 июля 1865

Накануне годовщины 4 августа 1864 г.

Вот бреду я вдоль большой дорогиВ тихом свете гаснущего дня…Тяжело мне, замирают ноги…Друг мой милый, видишь ли меня?Всё темней, темнее над землею —Улетел последний отблеск дня…Вот тот мир, где жили мы с тобою,Ангел мой, ты видишь ли меня?Завтра день молитвы и печали,Завтра память рокового дня…Ангел мой, где б души ни витали,Ангел мой, ты видишь ли меня?3 августа 1865

«Как неожиданно и ярко…»

Как неожиданно и ярко,На влажной неба синеве,Воздушная воздвиглась аркаВ своем минутном торжестве!Один конец в леса вонзила,Другим за облака ушла —Она полнеба обхватилаИ в высоте изнемогла.О, в этом радужном виденьеКакая нега для очей!Оно дано нам на мгновенье,Лови его – лови скорей!Смотри – оно уж побледнело,Еще минута, две – и что ж?Ушло, как то уйдет всецело,Чем ты и дышишь и живешь.5 августа 1865

«Ночное небо так угрюмо…»

Ночное небо так угрюмо,Заволокло со всех сторон.То не угроза и не дума,То вялый, безотрадный сон.Одни зарницы огневые,Воспламеняясь чередой,Как демоны глухонемые,Ведут беседу меж собой.Как по условленному знаку,Вдруг неба вспыхнет полоса,И быстро выступят из мракуПоля и дальние леса.И вот опять всё потемнело,Всё стихло в чуткой темноте —Как бы таинственное делоРешалось там – на высоте.18 августа 1865

«Нет дня, чтобы душа не ныла…»

Нет дня, чтобы душа не ныла,Не изнывала б о былом,Искала слов, не находила,И сохла, сохла с каждым днем, —Как тот, кто жгучею тоскоюТомился по краю родномИ вдруг узнал бы, что волноюОн схоронен на дне морском.23 ноября 1865

«Как ни бесилося злоречье…»

Как ни бесилося злоречье,Как ни трудилося над ней,Но этих глаз чистосердечье —Оно всех демонов сильней.Всё в ней так искренно и мило,Так все движенья хороши;Ничто лазури не смутилоЕе безоблачной души.К ней и пылинка не присталаОт глупых сплетней, злых речей;И даже клевета не смялаВоздушный шелк ее кудрей.21 декабря 1865

Графине А. Д. Блудовой

Как жизнь ни сделалась скуднее,Как ни пришлось нам уяснитьТо, что нам с каждым днем яснее,Что пережить – не значит жить, —Во имя милого былого,Во имя вашего отцаДадим же мы друг другу слово:Не изменяться до конца.1 марта 1866

«Так! Он спасен! Иначе быть не может!..»

Так! Он спасен! Иначе быть не может!И чувство радости по Руси разлилось…Но посреди молитв, средь благодарных слезМысль неотступная невольно сердце гложет:Всё этим выстрелом, всё в нас оскорблено,И оскорблению как будто нет исхода:Легло, увы, легло позорное пятноНа всю историю российского народа!4 апреля 1866

«Когда сочувственно на наше слово…»

Когда сочувственно на наше словоОдна душа отозвалась —Не нужно нам возмездия иного,Довольно с нас, довольно с нас…12 апреля 1866

Князю Суворову

Два разнородные стремленьяВ себе соединяешь ты:Юродство без душеспасеньяИ шутовство без остроты.Сама природа, знать, хотелаТебя устроить и обречьНа безответственное дело,На безнаказанную речь.Апрель 1866

«И в божьем мире то ж бывает…»

И в божьем мире то ж бывает,И в мае снег идет порой,А всё ж Весна не унываетИ говорит: «Черед за мной!..»Бессильна, как она ни злися,Несвоевременная дурь, —Метели, вьюги улеглися,Уж близко время летних бурь.11 мая 1866

«Когда расстроенный кредит…»

Когда расстроенный кредитНе бьется кое-как,А просто на мели сидит,Сидит себе как рак, —Кто ж тут спасет, кто пособит?Ну кто ж, коль не моряк.3 июня 1866

«Тихо в озере струится…»

Тихо в озере струитсяОтблеск кровель золотых,Много в озеро глядитсяДостославностей былых.Жизнь играет, солнце греет,Но под нею и под нимЗдесь былое чудно веетОбаянием своим.Солнце светит золотое,Блещут озера струи…Здесь великое былоеСловно дышит в забытьи;Дремлет сладко-беззаботно,Не смущая дивных сновИ тревогой мимолетнойЛебединых голосов…Июль 1866

«На гробовой его покров…»

На гробовой его покровМы, вместо всех венков, кладем слова простые:Не много было б у него врагов,Когда бы не твои, Россия.2 сентября 1866

«Когда дряхлеющие силы…»

Когда дряхлеющие силыНам начинают изменятьИ мы должны, как старожилы,Пришельцам новым место дать, —Спаси тогда нас, добрый гений,От малодушных укоризн,От клеветы, от озлобленийНа изменяющую жизнь;От чувства затаенной злостиНа обновляющийся мир,Где новые садятся гостиЗа уготованный им пир;От желчи горького сознанья,Что нас поток уж не несетИ что другие есть призванья,Другие вызваны вперед;Ото всего, что тем задорней,Чем глубже крылось с давних пор,И старческой любви позорнейСварливый старческий задор.Начало сентября 1866

«Небо бледно-голубое…»

Небо бледно-голубоеДышит светом и тепломИ приветствует ПетропольНебывалым сентябрем.Воздух, полный теплой влаги,Зелень свежую поитИ торжественные флагиТихим веяньем струит.Блеск горячий солнце сеетВдоль по невской глубине —Югом блещет, югом веет,И живется как во сне.Всё привольней, всё приветнейУмаляющийся день, —И согрета негой летнейВечеров осенних тень.Ночью тихо пламенеютРазноцветные огни…Очарованные ночи,Очарованные дни.Словно строгий чин природыУступил права своиДуху жизни и свободы,Вдохновениям любви.Словно, ввек ненарушимый,Был нарушен вечный стройИ любившей и любимойЧеловеческой душой.В этом ласковом сиянье,В этом небе голубомЕсть улыбка, есть сознанье,Есть сочувственный прием.И святое умиленьеС благодатью чистых слезК нам сошло как откровеньеИ во всем отозвалось…Небывалое доселеПонял вещий наш народ,И Дагмарина неделяПерейдет из рода в род.17 сентября 1866

«Умом Россию не понять…»

Умом Россию не понять,Аршином общим не измерить:У ней особенная стать —В Россию можно только верить.28 ноября 1866

На юбилей Н. М. Карамзина

Великий день КарамзинаМы, поминая братской тризной,Что скажем здесь перед отчизной,На что б откликнулась она?Какой хвалой благоговейной,Каким сочувствием живымМы этот славный день почтим —Народный праздник и семейный?Какой пошлем тебе привет —Тебе, наш добрый, чистый гений,Средь колебаний и сомненийМноготревожных этих лет?При этой смеси безобразнойБессильной правды, дерзкой лжи,Так ненавистной для душиВысокой и ко благу страстной, —Души, какой твоя была,Как здесь она еще боролась,Но на призывный божий голосНеудержимо к цели шла?Мы скажем: будь нам путеводной,Будь вдохновительной звездой —Свети в наш сумрак роковой,Дух целомудренно-свободный,Умевший всё совокупитьВ ненарушимом, полном строе,Всё человечески-благое,И русским чувством закрепить, —Умевший, не сгибая выиПред обаянием венца,Царю быть другом до концаИ верноподданным России…30 ноября – 1 декабря 1866

«Ты долго ль будешь за туманом…»

Ты долго ль будешь за туманомСкрываться, Русская звезда,Или оптическим обманомТы обличишься навсегда?Ужель навстречу жадным взорам,К тебе стремящимся в ночи,Пустым и ложным метеоромТвои рассыплются лучи?Всё гуще мрак, всё пуще горе,Всё неминуемей беда —Взгляни, чей флаг там гибнет в море,Проснись – теперь иль никогда…20 декабря 1866

«Хотя б она сошла с лица земного…»

Хотя б она сошла с лица земного,В душе царей для правды есть приют.Кто не слыхал торжественного слова?Века векам его передают.И что ж теперь? Увы, что видим мы?Кто приютит, кто призрит гостью божью?Ложь, злая ложь растлила все умы,И целый мир стал воплощенной ложью!..Опять Восток дымится свежей кровью,Опять резня… повсюду вой и плач,И снова прав пирующий палач,А жертвы… преданы злословью!О, этот век, воспитанный в крамолах,Век без души, с озлобленным умом,На площадях, в палатах, на престолах —Везде он правды личным стал врагом!Но есть еще один приют державный,Для правды есть один святой алтарь:В твоей душе он, царь наш православный,Наш благодушный, честный русский царь!31 декабря 1866

В Риме

(С французского)

Средь Рима древнего сооружалось зданье —Но Нерон воздвигал дворец свой золотой.Под самою дворца гранитною пятойБылинка с кесарем вступила в состязанье:«Не уступлю тебе, знай это, бог земной,И ненавистное твое я сброшу бремя».– «Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной!»– «Весь мир тебе слуга, а мне слугою – Время».Конец декабря 1866 – начало января 1867

«Над Россией распростертой…»

Над Россией, распростертойВстал внезапною грозойПетр, по прозвищу четвертый,Аракчеев же – второй.1866 или 1867

А. Д. Блудовой

Как этого посмертного альбомаМне дороги заветные листы,Как всё на них так родственно-знакомо,Как полно всё душевной теплоты!Как этих строк сочувственная силаВсего меня обвеяла былым!Храм опустел, потух огонь кадила,Но жертвенный еще курится дым.1 марта 1867

Дым

Здесь некогда, могучий и прекрасный,Шумел и зеленел волшебный лес, —Не лес, а целый мир разнообразный,Исполненный видений и чудес.Лучи сквозили, трепетали тени;Не умолкал в деревьях птичий гам;Мелькали в чаще быстрые олени,И ловчий рог взывал по временам.На перекрестках, с речью и приветом,Навстречу нам, из полутьмы лесной,Обвеянный каким-то чудным светом,Знакомых лиц слетался целый рой.Какая жизнь, какое обаянье,Какой для чувств роскошный, светлый пир!Нам чудились нездешние созданья,Но близок был нам этот дивный мир.И вот опять к таинственному лесуМы с прежнею любовью подошли.Но где же он? Кто опустил завесу,Спустил ее от неба до земли?Что это? Призрак, чары ли какие?Где мы? И верить ли глазам своим?Здесь дым один, как пятая стихия,Дым – безотрадный, бесконечный дым!Кой-где насквозь торчат по обнаженнымПожарищам уродливые пни,И бегают по сучьям обожженнымС зловещим треском белые огни…Нет, это сон! Нет, ветерок повеетИ дымный призрак унесет с собой…И вот опять наш лес зазеленеет,Всё тот же лес, волшебный и родной.25 апреля 1867