Взаимная ошибка

Воспользовавшись тем, что Джейн, отдав заказанное пиво и получив деньги, пробегала мимо, он перехватил ее и попытался усадить за свой столик. Сначала она хотела возмутиться, но, узнав его, улыбнулась и, наклонившись к его уху, прокричала, перекрикивая грохот музыки:

– Мне некогда, простите! Много работы! – И умчалась, оставив его сумрачно оглядывать полный зал.

Кафе было набито волосатыми и бородатыми юнцами, многие из которых были уже изрядно под кайфом, причем Люку показалось, что главной причиной тому служил даже не алкоголь – здесь явно не обошлось и без наркотиков. Это ему решительно не понравилось, но он терпеливо дожидался своего часа, досадуя, что не взглянул на вывеску у входа и не узнал, во сколько заканчивает работу эта мерзкая забегаловка.

Прошел почти час. Люк, у которого от громкой музыки и запаха дешевого табака начала болеть голова, злился все больше и больше. Он уже хотел выйти и подождать Джейн на улице, когда в углу возникла какая-то потасовка. Дюжие охранники решительно двинулись туда, но даже после их вмешательства драка не прекратилась. Внезапно сквозь грохочущую музыку Люк услышал слабый крик: «Помогите!» – и повернулся на возглас. Около дверей на кухню стояла Джейн и отбивалась от пары молодчиков, пытающихся отобрать у нее выручку. Она упорно не отдавала деньги, хотя они безжалостно выкручивали ей руки, крича в ухо угрозы.

На помощь ей никто не спешил – кто сам участвовал в драке, а кто наблюдал за происходящим, находясь в другом конце помещения. Но зато зал был почти пуст, и Люк, беспрепятственно очутившись возле парней, быстрым и жестким ударом вырубил одного из них. Другой, обернувшись, завопил:

– Какого черта! В рай захотел, старикан? – но тут же замолчал, получив добротный удар в челюсть и растянувшись на полу как гуттаперчевая кукла.

Освобожденная девушка, даже не поблагодарив спасителя, метнулась на кухню. Люк растерянно оглянулся, не зная, что делать дальше. Придут на выручку этим двоим подельники или парочка действовала на свой страх и риск? Скорее всего, первое – свалка в углу была рассчитана именно на отвлечение охранников от их прямых обязанностей.

Но тут из подсобки появилась Джейн. С испугом посмотрев на лежащих на земле парней, проговорила:

– Спасибо вам. А то мне пришлось бы возмещать недостачу из своих денег. – На возмущенный возглас Люка она покорно добавила: – Здесь так положено. Нужно быть очень осторожной.

– А где полиция?

– Ее никто никогда не зовет. Зачем? Неприятностей и без нее хватает.

Но на этот раз, видимо, кто-то все-таки вызвал копов. А возможно, они и сами решили проверить неблагонадежное местечко. Во всяком случае, у входа внезапно завыла сирена и кто-то завопил:

– Облава!

Публика бросилась к дверям запасного выхода, но там уже стояло несколько вооруженных полицейских. Во внезапно наступившей угрожающей тишине прозвучал властный голос:

– Всем оставаться на своих местах! Приготовить документы!

Люк застонал вслух – как он объяснит свое пребывание в подобном месте? Наверняка о его неосмотрительном поступке станет известно журналистам и его безукоризненный имидж будет вывалян в грязи. По своему опыту он знал, что папарацци из любого пустяка раздуют такой скандал, что только держись.

Тут же, будто услышав его опасения, у входа защелкали фотовспышки, а он расстроенно прошептал:

– Вот накаркал, черт!

Оглянувшись вокруг, Джейн ухватила его за руку и потащила за собой. Они пронеслись по узкому коридорчику мимо заваленной какими-то старыми шмотками лестницы и оказались в тесной темной каморке. Осторожно пошарив вокруг, девушка отодвинула от стены шкаф на шарнирах, с трудом отворила спрятанную за ним тяжелую дверь и вывела Люка в полутемный переулок. У него отлегло от сердца, и он решил, что эта полуподпольная кафешка экипирована средствами спасения не хуже, чем какой-нибудь средневековый замок.

Притворив дверь, Джейн на цыпочках пошла по пустынной и гулкой улице, не выпуская руки Люка. Он послушно шел за ней, боясь проронить и слово. Она успела стянуть с себя передник и осталась в светлой майке и темных шортах, превратившись в обычную девчонку. Он внезапно почувствовал себя очень старым. Хотя это было глупо: тридцать пять – вовсе не старость, а, наоборот, расцвет жизни. Но вот только эта шедшая рядом девчонка доказывала, что, пока он делал деньги, на земле появилось новое поколение.

Нагнувшись к ней, Люк хрипловато спросил:

– Сколько вам лет?

Она с изумлением оглянулась на него, не понимая, откуда подобный интерес в такой ситуации, но тихо ответила:

– Двадцать четыре.

Люк поразился. Надо же! А он-то считал, что ей не более семнадцати. Хотя, конечно, в Лос-Анджелесе женщины особенно хорошо умеют хранить красоту и молодость – все-таки здесь находится фабрика киногрез.

Он хотел что-то сказать, но она испуганно прижала палец к губам и предупреждающе махнула рукой куда-то вперед. Через пару минут послышалось угрюмое урчание мотора и перед ними остановилась полицейская машина. Из нее выбрался хмурый офицер, небрежно козырнул и потребовал документы.

Джейн испуганно забормотала:

– Но у меня с собой ничего нет, я не думала, что так случится…

Успокаивающе сжав ей руку, Люк вытащил из кармана джинсов права и протянул их подозрительно оглядывающему его сержанту. Посмотрев на удостоверение, тот удивленно спросил:

– Вы из Чикаго, сэр? Но что вы делаете в такое время в трущобах Лос-Анджелеса?

Люк досадливо пожал плечами.

– Кто бы мне это объяснил, поскольку я и сам не знаю. Просто моя подруга решила поближе познакомиться с ночным Лос-Анджелесом – она, знаете ли, весьма романтичная особа. И водитель такси привез нас сюда. Наверное, вздумал пошутить или решил, что здесь самая характерная для Калифорнии ночная жизнь.

Полисмен изучающе посмотрел на девушку, прекрасно видимую в ярком свете фар. От смущения она ужасно покраснела и попыталась спрятаться за спину спутника.

– Да уж, порой эти бабы из нас полных дураков делают. Но где вы остановились?

Услышав название одного из самых престижных отелей города, он почтительно предложил:

– Может быть, вас подвезти? А то такси вам тут точно не дождаться.

Тут Джейн чуть все не испортила, заявив:

– Но я вполне могу вызвать такси по сотовому.

Ее оговоркой тут же воспользовался коп:

– Вы знаете нужные телефоны и где сейчас находитесь?

Джейн неуверенным языком кое-как пролепетала:

– Нет… Но ведь вы можете нам это сказать?

Укоризненно покачав головой, Люк заметил:

– А не лучше ли будет, дорогая, если нас просто подвезут? Все равно мы больше никуда не собирались. Я не думаю, что это далеко. Во всяком случае, сюда мы ехали недолго.

Чтобы не вызывать ненужные подозрения, ей пришлось согласиться.

Сев в машину, он почувствовал, что Джейн мелко трясется от возбуждения и страха, и обхватил ее за плечи, пытаясь согреть и успокоить. До гостиницы они добрались за десять минут – гораздо быстрее, чем днем по забитым транспортом улицам. Проверяя, здесь или нет они проживают, полисмен прошел вместе с ними в фойе. Обеспокоенный долгим отсутствием постояльца, портье немедля двинулся им навстречу. Увидев, что все в порядке, он поклонился и спросил:

– Доброй ночи, мистер Брэтт! Познакомились с ночным Лос-Анджелесом?

Тот кивнул, язвительно заявив, что вполне удовлетворен подобным знакомством, и попросил подать в номер две чашечки чая. Успокоенный сержант вежливо распрощался и вышел. Джейн хотела броситься следом, но Люк ее не пустил. Мертвой хваткой взяв за локоть, повлек к лифту. Она даже вырываться не посмела, провожаемая пристальным взглядом портье.

Зайдя в номер, Джейн возмущенно прошипела:

– За кого вы меня принимаете, затаскивая к себе?

Упав в кресло, Люк устало ответил:

– За порядочную девушку, которой ни к чему в одиночестве шататься по ночным улицам, рискуя нарваться на неприятности. Почему вас не встречает Хартли?

Джейн тотчас растеряла свой боевой пыл.

– У него в контракте стоит пункт: никаких приводов в полицию, никаких синяков и шишек, уродующих внешность. Он просто не может рисковать.

Люк негромко выругался.

– А ты, значит, можешь? Свинья он, по моему мнению!

Она отчаянно затрясла головой.

– Нет, нет, что вы! Он очень обо мне беспокоится…

Будто подтверждая эти слова, в ее кармане тоненько запиликал сотовый. Выхватив его, Джейн принялась виновато оправдываться:

– Да, я знаю, что уже поздно, но у нас была облава и мне пришлось бежать. Ты не волнуйся, я сейчас у знакомой. – При этих словах Люк криво усмехнулся, подошел к бару и плеснул себе виски. – Не знаю, стоит ли вызывать такси, ведь документов у меня с собой нет, вдруг остановит патруль – что мне тогда говорить? Меня же вполне могут загрести в участок.

Видимо, подобная перспектива не устроила Хартли, потому что Джейн покорно ответила:

– Да, конечно… – И выключила телефон.

Люк и без ее объяснений все понял.

– Похоже, в его контракте стоит еще один пункт – не светиться ни в каких сомнительных историях. А если его подружка попадет ночью в полицию – это самая настоящая сомнительная история. Не так ли?

Она обреченно взглянула на Люка, не зная, что ответить, но ее выручил деликатный стук в дверь. После разрешения войти сонный официант закатил в номер тележку с чаем, к которому полагался целый набор пирожных и фруктов.

Усадив Джейн напротив себя, Люк стал с удовольствием наблюдать, с каким аппетитом она ест. Это было непривычно – обычно его приятельницы, тщательно следя за своей фигурой, позволяли себе проглотить в лучшем случае легкий салатик. И то, что Джейн ничуть не беспокоилась о толщине собственной талии, было пикантно и приятно.

Наевшись, она сонно покачнулась в кресле, но тут же извинилась за то, что чуть не потеряла над собой контроль. Было видно, что она очень устала, но, несмотря на это, в дальнейшем сидела, выпрямив спину и изо всех сил стараясь не задремать.

Люк хмуро молчал, что-то обдумывая. Наконец, решившись, спокойно спросил:

– Что ты собираешься делать дальше?

Немного удивившись, Джейн ответила:

– Как только рассветет, поеду домой. А вечером – снова на работу.

– И сколько времени ты планируешь так жить?

Она озадачилась.

– Что значит – сколько? Сколько будет нужно.

– Кому нужно? Хартли? А ты не предполагаешь, что, едва он получит то, к чему стремится, славу и деньги, ты станешь ненужным балластом, который он при первом же удобном случае выбросит за борт?

Джейн посмотрела на него испуганно и оскорбленно, но без удивления. Видимо, эта мысль не раз приходила и ей. Но все же возразила, будто стараясь убедить в своей правоте не только своего оппонента, но и себя:

– Мы слишком много значим друг для друга, чтобы предать. Мы так долго были вместе, столько пережили, что дороже друг друга у нас никого нет!

Люк тяжело вздохнул.

– Не обольщайся. Это сейчас он тобой дорожит, поскольку ты его, по сути, содержишь, но, стоит появиться на горизонте особе чуть-чуть поперспективнее, он о тебе тут же забудет. Для него главное – деньги и карьера, а вовсе не ты. Тебя же он просто использует!

Джейн обиженными и беззащитными глазами уставилась на Люка, с трудом сдерживая слезы.

– Зачем вы мне это говорите?

Он решил идти ва-банк.

– Да чтобы ты поняла, что тебя ждет, если ты останешься с Хартли. – Немного помолчав, значительно произнес: – Я предлагаю тебе оставить его и уехать со мной. Так сказать, просто опередить события.

Она непонимающим взглядом уставилась, на него, не в силах осознать сделанное им предложение. Мягко погладив ее по бледной щеке, Люк продолжил:

– Со мной ты ни в чем не будешь нуждаться. И работать тебе тоже не придется. Ну а когда нашим отношениям придет конец, что, я думаю, наступит нескоро, ты получишь вполне достаточный счет в банке, чтобы и дальше жить безбедно. Ты и учиться сможешь, если захочешь. – Его завлекающий голос был подобен голосу змея-искусителя, обольщающего Еву в райском саду.

Джейн молчала, обдумывая его предложение, и чем дольше длилось молчание, тем безнадежнее что-то ныло в душе Люка.

Наконец она вскинула на него потемневшие глаза.

– А я-то никак не могла понять, для чего вы притащились сегодня в нашу кафешку – это совершенно не ваш уровень. А вы просто побаловаться захотели. – И добавила внезапно построжевшим тоном: – Мне ваше предложение кажется крайне вздорным и непорядочным. Зачем я вам? Надоели томные красотки и захотелось чего-то попроще, от навозной кучи? Но я не собираюсь предавать Макса, я его люблю. – От этой категоричной фразы в животе у Люка что-то мелко завибрировало, и он машинально растер диафрагму. Не обращая внимания на его болезненные жесты, Джейн продолжила: – Так что извините, но на ваше сногсшибательное предложение мне ответить нечем.

Со словами «рассвело, мне пора домой» она встала и отстраненно, как совершенно чужого и не слишком приятного человека, поблагодарила его за помощь.

Очнувшись от охватившего его непомерного разочарования, Люк кинулся за ней. Остановив ее у самой двери, он развернул Джейн и прильнул к ее губам требовательным и жарким поцелуем. От пряного вкуса ее губ его тотчас затрясло как в лихорадке. Он вдруг почувствовал небывалое вожделение и хрипло застонал. Скользящим движением вывернувшись из-под его требовательной руки, Джейн прошептала:

– Извините, но я этого не хочу, – и быстро вышла, аккуратно прикрыв за собой двери.

2

Люк обессиленно прислонился к стене, яростно внушая себе, что это просто дурацкая блажь и скоро пройдет. В его судьбе эта несговорчивая девица никакой особой роли не играет – у него и без нее найдется немало утешительниц.

С момента памятной встречи прошло полгода. За это время Люк Брэтт вел полнокровную жизнь стопроцентного мужчины – усердно работал и столь же усердно развлекался. Он будто доказывал сам себе, что ничего не потерял от отказа какой-то провинциальной девицы разделить, пусть и ненадолго, его жизнь и постель. Каждый уик-энд катался с очередной подружкой то в Нью-Йорк на очередную бродвейскую премьеру, то на пляжи Майами, а пару раз даже летал на неделю в Европу, по пути навещая своих итальянских родственников.

Его мать, давно живущая в Хьюстоне, не могла взять в толк, что случилось с ее таким деловитым и сдержанным сыном – он будто с цепи сорвался. Или пытался кого-то забыть? Выясняя, в чем дело, она проявила недюжинную проницательность, и Люк был рад, что по телефону не видно глаз, иначе она все поняла бы и без слов, а ему ни к чему лишняя соль на еще свежую рану.

Он и без того не мог понять, почему отказ какой-то простенькой девчонки такой болью отозвался в его душе. Более того, предпринятые им способы лечения, похоже, не давали никаких результатов. Ему все так же снилась Джейн – то в жарких эротических снах, и тогда он просыпался весь в поту от неудовлетворенной страсти и весь день метался, мечтая воплотить в жизнь свои фантазии, то в нежных, мягких, почти сказочных сновидениях, и тогда поутру он ни на чем не мог сосредоточиться, вспоминая обжигающе нежное чувство, испытанное им.

И когда ему вновь позвонила Глория Линн, приглашая стать ее кавалером на вечеринке у Олбени, посвященной завершению съемок фильма «Синий цвет-2», он не раздумывая согласился.

Обнадеженная его быстрым согласием Глория встречала его у трапа самолета. Как обычно, вокруг кинозвезды крутились папарацци, оттираемые ее охранниками. Завидев Люка, она радостно вскрикнула и бросилась к нему, запечатлев на его губах страстный поцелуй.

Ему захотелось вытереть рот, но он, сдержавшись, лишь прошипел:

– Что тебе на это скажет Луиджи?

Луиджи Карреро был очередным любовником Глории, и он в самом деле имел кое-какие основания для недовольства ею, но на вопрос Люка она лишь тихо рассмеялась.

– Ах, милый, что тебе до него? Надеюсь, ты не ревнуешь? – И она испытующе взглянула ему в глаза.

Он не ревновал, и Глория огорченно вздохнула. Она еще не оставила надежды заполучить его в свою постель. Люку не нравились щелкающие со всех сторон затворы фотокамер, но он ничего не мог поделать. А, впрочем, какая разница? Одной фотографией больше, одной меньше: в последнее время он и без того непрестанно мелькал на страницах желтой прессы, без конца давая папарацци поводы для дурацких домыслов.

Они с Глорией чинно, под руку, будто давно женатая пара, пошли к выходу, причем она прижалась щекой к его плечу, изображая соскучившуюся по мужу женушку. Люка ее актерство изрядно раздражало, но он терпел. Еще не время открывать карты. Она была ему нужна для одного щекотливого неотложного дельца.

Приехав с ним в отель «Джойс», Глория неохотно распрощалась, ей надо было ехать к своему стилисту, чтобы достойно выглядеть вечером, и Люк с вздохом облегчения остался один. Пустое кокетство кинозвезды его изрядно утомило.

Его снова поселили в привычном люксе, и он с гневом, смешанным с сожалением, посмотрел на кресло, в котором в ту памятную ночь сидела Джейн Кендал и говорила такие правильные речи. Интересно, она и теперь так же думает или жизнь все-таки внесла свои коррективы в ее благородные намерения?

Подходил вечер, и Люк принялся готовиться. Делал он это с тем же рвением, с каким юная девица в первый раз собирается на свидание. В очередной раз переменив рубашку и бросив на кресло невесть какую по счету бабочку, он всерьез разозлился на свою смешную нервозность и надел то, что попалось под руку.

Зазвонил сотовый, и в трубке раздался воркующий голос Глории:

– Милый, я жду тебя внизу!

Люк собирался взять такси, чтобы не зависеть от капризов избалованной дамочки, но делать было нечего – он спустился, чуть скривив от недовольства чувственный рот.

Приехав в дом Олбени, Люк удивился отсутствию помпезности и внешнего шика. Было просторно, уютно, но не более. Занятые в фильме актеры уже разгуливали по широкой террасе, держа в руках обязательные бокалы с напитками. Хартли с подругой среди них не было. Люк подождал еще немного, но они не появились. На лбу у него выступил холодный пот. Если они не придут, то для чего тогда он здесь?

Люк уже хотел спросить о них у хозяина, стоящего рядом с ними и из вежливости выслушивающего фантасмагорические прожекты Глории, когда краем глаза заметил движение возле входа. Обернувшийся на шум Олбени заметил:

– А вот и наша восходящая звезда. Макс Хартли сыграл очень даже неплохо. Возможно, я приглашу его и в свой следующий фильм. У парня большой потенциал.

Чуть прищурившись, чтобы не выдать своей страстной заинтересованности, Люк тоже повернулся и с затаенным вздохом облегчения уставился на спутницу Хартли. На сей раз Джейн была в прекрасно сидящем на ней серебристом платье, вполне соответствовавшем смокингу Макса. Это не понравилось Люку, так как говорило о том, что Хартли ценит свою подругу куда больше, чем бы ему, Люку, хотелось. Нуда ладно, у него еще есть в рукаве припрятанные козыри.

Выждав для приличия некоторое время, он извинился перед недовольной Глорией, отошел от нее и пригласил на танец Джейн. Они медленно кружились в вальсе, который кроме них танцевали еще три пары. Он пристально разглядывал ее лицо, отмечая на нем следы усталости, а она неловко ежилась под этим бесцеремонным взглядом.

– Ну как, ты не переменила свое мнение? – Он изо всех сил старался придать своему голосу небрежную снисходительность, но тот все равно подозрительно дрогнул.

Джейн вскинула на него недоуменный взгляд.

– Нет, конечно. С чего бы это? Кстати, чтобы вы знали: Макс получил достойный гонорар, и я больше не работаю. Я учусь. В лос-анджелесском технологическом колледже.

В ее голосе звучала такая горделивая радость, что Люк мысленно застонал. Как ему хотелось, чтобы она передумала и ему не пришлось прибегать к тому плану, что вызрел у него бессонными ночами! Он молча наклонил голову набок, скрывая свое разочарование.

– Ну что ж. Как говорится, вольному воля… – С этими словами он отвел ее обратно, поклонился и направился к Глории.

Та мило болтала с одним из актеров, но оставила его на полуслове, едва рядом появился Брэтт.

– Что это с тобой? – спросила она, отведя его в сторонку. – Ты смотрел на эту дурочку таким взглядом, будто съесть хотел, причем без соли. С ума ты, что ли, сошел?

Он невесело усмехнулся, принимая ее упрек.

– Ага. Почти. И хочу, чтобы ты мне помогла.

Его голос звучал с таким напором, что Глория, осторожно оглянувшись по сторонам, испуганно прошептала:

– В чем я должна тебе помочь?

Люк откровенно предложил:

– Уведи этого парня, Макса Хартли.

– Как увести? Куда? – От изумления у нее некрасиво выпучились большие глаза, делая ее похожей на удивленную сову.

– Ну, отбей его у этой девчонки. Только и всего. Для тебя ведь это не проблема.

Глория гордо выпрямила спину.

– Так вот для чего я тебе нужна?! Не выйдет! Я в такие игры не играю!

Люк только усмехнулся в ответ на эту демонстрацию добропорядочности и независимости.

– А ты не помнишь, что должна мне кое-что?

Это было сказано с достаточной долей категоричности, и Глория притихла, с досадой закусив нижнюю губу. Десять лет назад, в самом начале ее карьеры, Люк Брэтт, поддавшись на уговоры ее тогдашнего дружка, вместе с которым учился в Гарварде, спонсировал фильм с ее участием. Фильм не удался, но не был таким уж бесполезным: именно в нем ее заметили серьезные продюсеры – и после его проката, пусть и провалившегося, ее дела пошли в гору. Но у Люка остались подписанные ею векселя, на которые за прошедшие годы наросли изрядные проценты. Глория прекрасно понимала: стоит лишь ему предъявить их к оплате, как она окажется полным банкротом.

Чуть покраснев от досады, она зло прошипела:

– Ты что, так запал на эту пастушку, что собираешься учудить подобный срам? А ведь это точно срам – разбивать любящую пару! Да еще таким дурацким способом!

Они одновременно посмотрели на эту любящую пару. В этот момент Джейн жалась возле стенки, стараясь быть как можно менее заметной, а Макс, изображая записного бонвивана, отплясывал рок-н-ролл с одной из актрис, блиставших в «Синем цвете». Он с таким откровенным вожделением смотрел на ее губы, что Люк язвительно повторил:

– Да, ты права – очень, очень любящая пара. – И сухо бросил: – Что тебя смущает? Считай, что это просто очередная роль с достойным вознаграждением. Если мой план удастся, ты получишь обратно все свои векселя.

Глория по-плебейски почесала в затылке – порой сказывалось детство, проведенное на пастбищах Техаса.

– Ладно, я подумаю.

Люк сурово заявил:

– Некогда думать. Надо действовать. И давай-ка начинай, пока есть удобный случай.

Недовольно сверкнув зелеными очами, Глория все же отправилась поближе к закончившему танец Хартли, а Люк с трудом удержался, чтобы не подойти к удрученной Джейн. Неужели она и в самом деле считает, что ее милый налаживает деловые контакты? Разве можно быть такой наивной?

Наблюдая издали за изящной игрой Глории Линн, Люк отдал ей должное: она вела себя не как сексуальная дурочка, не как вульгарная женщина-вамп, нет, это была разумная светская дама. Он с восхищением следил за ее выступлением. Она ни одной секунды не пыталась ослепить или возбудить Макса – тот бы в один момент раскусил ее игру, он и сам был хорошим актером. Завязав светскую беседу, она даже внутренне зажатую Джейн пыталась вовлечь в их непринужденную болтовню – другими словами, предстала простой и милой женщиной, но интеллектуальной и образованной, рядом с которой Джейн выглядела до ужаса скучной и примитивной.

Люк по-мефистофельски усмехался, глядя, как мальчишка все больше и больше тает под взглядами великолепной обманщицы. Порой, когда он бросал проверяющие взгляды на Джейн, ему становилось ее искренне жаль, настолько удрученным и потерянным было ее лицо. Но что же делать, если по-другому невозможно? Как бы он хотел обойтись малой кровью…

Но вот Глория решила, что на сегодня сделала достаточно, и, небрежно помахивая сумочкой, прошла к буфету, где положила себе немного еды. Чтобы не дать Хартли ни малейшей возможности заподозрить его в режиссуре этой забавной комедии, Люк не подошел к ней, а пригласил на танец ту самую девицу, которой тот строил глазки.

Более часа повращавшись среди знакомых, Глория призывно глянула в его сторону и не спеша отправилась к выходу. Люк вышел из дома и подошел к машине Глории.

Та уже сидела в салоне, отделившись от водителя звуконепроницаемой перегородкой, и, изящно оттопырив мизинчик, закуривала длинную пахитоску. Люк не курил, считая этот вид бытовой наркомании недостойным себя, поэтому брезгливо поморщился. Глория заметила его недовольство, но курить не прекратила.

– Надеюсь, ты не станешь упрекать меня в некоторой вздрюченности? Я впервые в жизни разбиваю сердца.