Мертвые повелевают

И пусть себѣ его недавнія мысли, оказавшись побѣжденными, возвращаются и протестуютъ въ послѣдній разъ! Онѣ кричатъ, что движеніе по пространству – также ложь, кричатъ, что земля кружится, какъ колесо вокругъ солнца… Нѣтъ, солнце въ свою очередь также не неподвижно и со всѣмъ хороводомъ родныхъ планетъ падаетъ и падаетъ, если только въ безконечности можно падать и подыматься: оно движется и движется, кто знаетъ, въ какой точкѣ, во имя какой цѣли!..

Наконецъ, онъ проникся ненавистью къ колесу, разрывалъ его на мелкіе куски въ своемъ воображеніи, испытывая радость узника, переступающаго порогъ тюрьмы и вдыхающаго вольный воздухъ. Ему казалось, что съ его глазъ спала чешуя, какъ съ глазъ еврейскаго апостола по дорогѣ въ Дамаскъ. Онъ видѣлъ новый свѣтъ. Человѣкъ свободенъ и можетъ освободиться отъ удара мертвыхъ, можетъ организовать свою жизнь согласно своимъ желаніямъ, обрѣзавъ цѣпь рабства, приковывшую его къ этимъ невидимымъ деспотамъ.

Сновидѣнія прекратились: онъ погрузился въ ничто, съ интимнымъ, тихимъ удовольствіемъ работника, отдыхающимъ послѣ трудового дня.

Когда много – много времени спустя онъ открылъ глаза, онъ встрѣтилъ устремленный на него взглядъ Пабло Вальса. Вальсъ держалъ его за руки, ласково смотрѣлъ на него своими желтыми зрачками.

Сомнѣваться нельзя. Это – дѣйствительность. Онъ ощутилъ запахъ англійскаго табаку съ легкимъ араматомъ опіума, всегда какъ бы носившійся вокругъ рта и бакенбардъ капитана. Значитъ, то была не иллюзія, когда онъ видѣлъ его въ часы бреда? Значитъ, дѣйствительно, его голосъ онъ слышалъ среди своихъ кошмаромъ?.. Капитанъ засмѣялся, показывая свои длинные зубы, пожелтѣвшіе отъ трубки.

– Молодецъ парень! – воскликнулъ онъ. – Дѣло подвигается впередъ, не правдали? Жару больше нѣтъ: опасность теиерь миновала. Раны заживаютъ. Тебя, навѣрно, колютъ въ нихъ тысяча чертей: какъ будто тебѣ подъ перевязки впустили осъ. Зто образуются ткани, новое мясо: оно растетъ и рѣжет!

Хаиме убѣдился въ правдивости его словь. На мѣстахъ своихъ ранъ онъ чувствовалъ сильные уколы; стягивавшееся мясо было страшно жестко.

Вальсъ прочелъ выраженіе умоляющаго любопытства въ глазахъ пріятеля.

– He говори, не утомляйся!.. Сколько времени я здѣсь? Около двухъ недѣль. Я прочиталъ въ пальмскихъ газетахъ о тебѣ и тотчасъ очутился здѣсь. Твой другъ чуета всегда будетъ вѣренъ себѣ. He мало скверныхъ часовъ ты заставилъ насъ провести! Воспаленіе легкихъ, сынъ мой, и изъ опасныхъ. Ты открывалъ глаза и не узнавалъ меня: бредилъ, какъ безумный. Но это кончилось. Мы за тобой очень ухаживали… Посмотри, кто тутъ.

И онъ отстранился отъ кровати, чтобъ показать Маргалиду. Теперь, когда сеньоръ могъ смотрѣть на нее незатуманенными жаромъ глазами, она спряталась за капитана, робкая и стыдливая. Ахъ, Цвѣтокъ миндаля!.. Взглядъ Хаиме, ласковый и нѣжный, заставилъ ее покраснѣть. Она боялась, какъ бы больной не припомнилъ, что она дѣлала въ самыя критическія минуты, почти увѣренная въ его смерти.

– Теперь покой! – продолжалъ Вальсъ – я побуду здѣсь и мы вмѣстѣ отправимся въ Пальму. Ты знаешь меня… Мнѣ все извѣстно, я все устрою… Ну? Объяснить тебѣ?..

Чуета прищурилъ одинъ глазъ и злорадно улыбался, гордый своимъ умѣньемъ угадывать желанія пріятелей.

Славный капитанъ! Съ той минуты, какъ онъ пріѣхалъ въ Канъ Майорки, всѣ какъ бы зависѣли отъ его приказаній, всѣ преклонялись передъ нимъ, какъ передъ человѣкомъ безграничной власти, но вѣчно веселымъ. Маргалида краснѣла при его словахъ и подмигиваніи, но она любила его: онъ такъ самоотверженно преданъ своему другу. Она помнила, что его глаза подернулись слезами однажды ночью, когда всѣ думали, что Хаиме умретъ. Вальсъ плакалъ тогда и въ то же время бормоталъ проклятія. Капельянетъ началъ обожать этого майоркскаго сеньора, съ тѣхъ поръ какъ тотъ разсмѣялся, услыхавъ, что изъ него хотѣли сдѣлать священника. Пепъ съ женой ходили за нимъ, какъ послушныя, преданныя собаки.

Въ продолженіе нѣсколькихъ вечеровъ Пабло съ больнымъ бесѣдовали о случившемся.

Вальсъ былъ человѣкъ быстрый въ своихъ рѣшеніяхъ.

– Ты знаешь, я не чувствую усталости, разъ дѣло идетъ о пріятелѣ. Высадивщись въ Ибисѣ, я повидался съ судьей. Это устроится: ты правъ и всѣ это признаютъ – замозащита. Маленькія непріятности, когда поправишься, но все сведется на нѣтъ… Что касается твоего здоровья, дѣлотна мази. Что же еще?.. Ахъ, да! Еще кое-что, но и это дѣло у меня налажено.

И при этихъ словахъ онъ хитро улыбнулся, пожавъ руки Фебрера. Послѣдній съ своей стороны не хотѣлъ спрашивать, боясь разочарованія.

Однажды при появленіи Маргалиды въ спальнѣ, Вальсъ схватилъ ее за руку и подвелъ къ постели.

– Посмотри на нее! – воскликнулъ онъ съ комической важностью, направляясь къ больному. – Эта та, кого ты любишь? Тебѣ ее не подмѣнили?.. Дай же ей руку, дуракъ. Что ты глядишь на нее удивленно?..

Обѣ руки Фебрера пожали правую руку Маргалиды. Ахъ! Значитъ, правда?.. Его взглядъ искалъ глазъ атлоты, но они были опущены, а отъ волненія побѣлѣли ея щеки и дрожали крылья носа.

– Теперь поцѣлуйтесь, – сказалъ Вальсъ, тихонько толкая дѣвушку къ больному.

Но Маргалида, какъ будто ей грозила опасность, вырвалась изъ рукъ и убѣжала.

– Отлично! – произнесъ капитанъ. – Поцѣлуетесь потомъ: не въ моемъ присутствіи.

Вальсъ одобрялъ этотъ бракъ. Фебреръ ее любитъ, стало быть, впередъ!.. Это логичнѣе, чѣмъ повѣнчаться съ его племянницей изъ за милліоновъ ея отца, Маргалида – выдающаяся женщина. Онъ знатокъ въ этихъ вещахъ. Когда Хаиме увезетъ ее съ острова, она освоится съ новыми обычаями и костюмами легко, какъ легко усваиваютъ женщины все хорошее: никто не узнаетъ въ ней прежнюю крестьянку,

– Я устроилъ тебѣ твою будущность, маленькій инквизиторъ. Ты знаешь, твой пріятель еврей всегда добивается намѣченнаго. На Майоркѣ у тебя остались средства для скромной жизни. He качай головой: знаю, знаю, что ты хочешь работать. А особенно теперь, когда влюбленъ и желаешь создать семью. Ты будешь работать: мы заведемъ съ тобой дѣло: найдется, что выбрать. У меня постоянно голова набита проектами: свойство расы… Если предпочтешь уѣхать съ Майорки, я отыщу тебѣ занятіе за границей… Слѣдуетъ обдумать дѣльце.

Во всемъ, что касалось семьи Кана Майорки, капитанъ распоряжался, какъ хозяинъ. Пепъ съ женою не смѣли его ослушаться. Развѣ можно спорить съ сеньоромъ, который все знаетъ. Крестьянинъ почти не сопротивлялся. Разъ донъ Пабло хочетъ брака Маргалиды съ сеньоромъ и даетъ слово, что это не принесетъ несчастія для атлоты, пусть себѣ вѣнчаются. Великое огорченіе для стариковъ – отъѣздъ Маргалиды, но они помирятся со своимъ горемъ, лишь бы имѣть зятемъ Фебрера, внушавшаго имъ глубочайшее уваженіе.

Капельянетъ почти молился на Вальса. А еще въ Пальмѣ говорятъ, что чуеты – дурные люди! Онъ отлично знаетъ, что такое эти майоркинцы. Народъ несправедливый и надменный!.. Капитанъ святой. Благодаря ему, онъ не отправится въ семинарію. Онъ будетъ крестьяниномъ. Канъ Майорки достается ему. Онъ даже заполучилъ отъ отца ножъ при содѣйствіи дона Пабло и расчитывлъ еще на новѣйшій пистолетъ, обѣщанный ему капитаномъ, одну изъ тѣхъ чудесныхъ вещей, какими онъ любовался въ Пальмѣ, въ витринахъ Борне. Какъ только сыграютъ свадьбу Маргалиды, онъ отправится отыскивать себѣ невѣсту въ квартонѣ съ этими двумя благородными спутниками за поясомъ. Верро не переведутся на островѣ: въ немъ кипитъ геройская кровь дѣдушки.

Вь одно солнечное утро Фебреръ, опираясь на Вальса и Маргалиду, дошелъ шагами выздоравливающаго до навѣса хутора. Сидя на креслѣ онъ жаднымъ взоромъ осматривалъ развернувшійся передъ нимъ тихій пейзажъ. На вершииѣ мыса возвышалась башня Пирата. Сколько онъ грезилъ, сколько страдалъ въ ней!.. Какъ онъ любилъ ее, вспоминая, что въ ней одинокій, забытый міромъ, онъ взлелѣялъ страсть, которая наполнитъ остатокъ его жизни, до тѣхъ поръ безцѣльной!..

Ослабѣвъ отъ долгаго пребыванія въ постели и потери крови, онъ вдыхалъ въ себя тепловатый воздухъ яснаго утра, волнуемый порывами вѣтра, налетавшаго съ берега.

Посмотрѣвъ на Хайме любовнымъ взглядомъ, еще сохранившемъ долю застѣнчивости, Маргалида вернулась въ хуторъ, чтобъ приготовить завтракъ.

Мужчины остались вдвоемъ и долго молчали. Вальсъ досталъ свою трубку, набилъ ее англійскимъ табакомъ и сталъ выпускать пахучіе клубы дыма.

Пристально глядя на пейзажъ, улавливая своей ослѣпленной сѣтчаткой небо, горы, поля и море, Фебреръ заговорилъ тихимъ голосомъ, какъ бы бесѣдуя съ самиъ собою.

Жизнь прекрасна, это утверждаетъ онъ убѣжденно, какъ воскресшій, неожиданно возвращающійся въ міръ. Человѣкъ можетъ двигаться свободно, все равно какъ птица или насѣкомое, на лонѣ Природы. Для всѣхъ найдется мѣсто. Къ чему застывать въ узахъ, изобрѣтенныхъ другими съ цѣлью распоряжаться будущностью людей, которые должны ихъ смѣнить?.. Мертвые, эти проклятые мертвые хотятъ вмѣшиватъся во все, запутывать наше существсшаніе!..

Вальсъ улыбнулся, глядя на него хитрымъ взглядомъ. Нѣсколько разъ онъ слышалъ, какъ Фебреръ въ бреду говорилъ о мертвыхъ, размахивая руками, словно боролся съ ними и хотѣлъ прогнать ихъ изъ своихъ кошмарныхъ видѣній. Услышавъ рѣчь Хаиме, увидя что преклоненіе передъ прошлымъ и покорность вліянію мертвыхъ исковеркали его жизнь, заточили его на уединенный оргровъ, Вальсъ сосредоточенно молчалъ.

– Ты вѣришь, Пабло, что мертвые повелѣваютъ?..

Капитанъ пожалъ плечами: для него не существуетъ въ мірѣ ничего абсолютнаго. Можегь быть, власть мертвыхъ не одинакова, можетъ быть, она уже падаетъ. Нѣкогда они повелѣвали, какъ деспоты: это несомнѣнно. Теперь, быть можетъ, они повелѣваютъ лишь въ однихъ мѣстахъ, а въ другихъ безповоротно потеряли всякую надежду на власть. На Майоркѣ они еще правятъ могучей рукой; такъ говоритъ онъ, чуета. Въ другихъ странахъ, быть можетъ, не правятъ.

Фебреръ почувствовалъ глубокое раздраженіе, вспомнивъ свои ошибки и тревоги. Проклятые мертвые! Человѣчество не будетъ счастливымъ и свободнымъ, пока не покончитъ съ ними.

– Пабло, убьемъ мертвыхъ!

Капитанъ съ минуту тревожно смотрѣлъ на пріятеля, но увидавъ его ясный взглядъ, онъ успокоился и сказалъ, улыбаясь:

– По мнѣ, пусть ихъ убьютъ!

Затѣмъ, снова серьезный, нагнувшись на стулѣ и пуская кольца дыма, чуета прибавилъ:

– Ты правъ. Убьемъ мертвыхъ: растопчемъ ненужныя преграды, старье, загромождающее и усложняющее нашъ путь. Мы живемъ согласно завѣтамъ Моисея, завѣтамъ Будды, Іисуса, Магомета или другихъ человѣческихъ пастырей, но естественнѣе и логичнѣе жить согласно тому, что мы думаемъ и чувствуемъ сами.

Хаиме оглянулся назадъ, какъ будто его глаза хотѣли увидать внутри дома нѣжную фигуру Маргалиды. Потомъ онъ резюмировалъ всѣ утѣшенія и новыя истины, открытыя его мыслью, и энергично повторилъ: «Убьемъ мертвыхъ».

Голосъ Пабло пробудилъ его отъ его размышленій.

– Теперь ты женился бы на моей племянницѣ безъ страха и раскаянія?

Фебреръ колебался, прежее чѣмъ отвѣтить, Да, онъ женился бы, не обращая вниманія на укоры совѣсти, такъ много заставившей его страдать. Но чего-то не доставало бы. Чего-то выше человѣческой воли, чего-то превосходящаго ихъ могущество; чего-то такого, чего нельзя купить и что правитъ міромъ: это что-то несла съ собою Маргалида, сама того не вѣдая.

Его тревоги кончились. Новая жизнь!

Нѣтъ, мертвые не повелѣваютъ: нами повелѣваетъ жизнь, а жизнью – любовь.

КОНЕЦЪ.Мадридъ.Май – декабрь 1908 г.

Примечания

1

Прозвище потомковъ евреевъ.

2

«Descamisado» – прозвище ярыхъ сторонниковъ демократической партіи въ эпоху 1820–1823 гг. При., пер.

3

Roqueta – провіантская башвя старинныхъ крѣпостей.

4

Треснулъ по срединѣ, разсыпались всѣ его внутренности.

5

Песо – серебряиая монета (= 8 реаловъ).

6

Мѣра сыпучихъ тѣлъ = 4,625 литра.