Четыре птицы

Михаил Ромм

Четыре птицы

Творческий путь Михаила Ромма удивителен тем, что он идёт к вершине по своему собственному пути уверенно, твёрдо, без истерик и не сомневаясь, что поэзия нужна людям.

Его стихи приобретают в последние годы уже почти эпическое, глубокое и уверенное звучание…

Имя Михаила Ромма известно уже более 25 лет. Издатель самиздатовских рукописных журналов, наивный романтик, мечтающий спасти мир… Таким он был в 80-е годы. Будучи общественным деятелем и главным редактором газеты «Гуманитарный фонд» (конец-80-x – начало 90-х) М. Н. Ромм не стремился широко пропагандировать своё собственное творчество. Однако после 2000 года вышли две книги его стихотворений – «Заветное желание» (Москва – Тель-Авив, Э.РА, 2004) и «Мастер снов» (Москва – Тель-Авив, Э.РА, 2006), куда вошли стихи разных лет. Книги вызвали живую реакцию. Например, в «Независимой газете» появился материал Ларисы Кононовой, озаглавленный «Михаил Ромм жив! Последнего романтика вытащили из андеграунда», где вкратце напоминается об истории Гуманитарного фонда (см. ссылки).

Михаил Ромм, его деятельность, его творчество – это не музейный атрибут, а факт сегодняшней литературной реальности. Михаил лишен творческого эгоизма. Он открыт миру, а не зациклен на себе. Он любит людей, особенно – пишущих. Это и привело его в последние годы в издательство Э.РА, заместителем главного редактора которого он является с конца 2009 года. Работа в издательстве дала ему возможность продолжить своё любимое дело.

При его прямом участии учреждена Независимая премия «Живая литература» (http://www.lname.ucoz.ru), организован выпуск журнала «Последняя среда», проводятся заседания одноименного клуба каждую последнюю среду месяца. Можно с полным правом сказать, что Михаил Ромм – подвижник литературы.

Эвелина Ракитская

Четыре странные птицы

Четыре странные птицыПоют в ночи для меня,У трёх из них женские лица,Четвёртая – из огня.Одна мне поёт про радостьВсего, что дано сполна,Про горечь жизни и сладость,И песня её грустна.Тихо поёт вторая,Что совесть моя больна,Что гибель мой мир ожидает,И песня её грустна.Третья поёт сердечноО том, что сулит весна,О том, что любовь не вечна,И песня её грустна.Четвертая исчезает,Сгорает и восстаёт,Надежда не умирает,И радостна песнь её.

Алконост

Облака

Я славлю кучевые облака,О, как они бессмысленно прекрасны.Их плоть обманчива, их ткань тонка,Их красота избыточна напрасно.Они клубятся, преломляя свет,И окружают солнце семицветьем,И нет покоя им, и смерти нет —Ведь своего не ведают бессмертья.Зачем они? Награда ли? Намёк?Надежда нам, в ничтожность заключённым?Беспечной веры солнечный урок,В который раз напрасно повторённый…

Спичечный кораблик

Мой корабль был из спичек склеен,Лужу, как Титаник рассекал,Муравей карабкался на рею,Он как я – судьбы своей не знал.Я стоял, чумазый и счастливый,Весь промокший с головы до ног,Но нырнул корабль в пучину слива,И над ним сомкнулся водосток.Мартовское солнце, воздух славный,А на лужах радужные плёнки,Может быть, тот день был в жизни главным —День, когда я убежал с продлёнки.

Весёлые вещи

Весёлые вещи, ручьи, воробьиИ солнце, блестящее в луже,Они отдают мне богатства свои,А я им задаром не нужен.И падают цепи на землю, звеня —Раба отпускают на волю,Они, тем не менее, учат меняИскусству победы над болью.И снова тепло, и безоблачно, иНа мире ни сколов, ни трещин.Маршрутки, деревья, ручьи-воробьи —Такие обычные вещи.

Весенняя щедрость

А Весна не жалеет нам ночи безлунной,Птичьих песен ажурную вязь,Запах вишен в цвету, запах зелени юной —Отдаёт всю себя, не скупясь.И господ и рабов, и больных обречённых,Недовольных собой и судьбой,И свободных пока, и пока заключённых,Всех весна одаряет собой.К тем, кто рвёт друг у друга добычу из пасти,Одинаково тёплый привет,Ничего нет доступнее этого счастья,Ничего недоступнее нет.

Птичий гомон н свист

Птичий гомон и свистВ поцелуях дрожащего мая.Чтоб ценить этот твист,Надо жить,На холодном ветру умирая.В лужах город искрист,Расставляет в отчаянье точки.Остро пахнущий листВылезает из треснувшей почки.Есть в портфеле цветномУ Весны ещё хлебные крошкиЯ бы стал воробьём,Чтобы тёплую клюнуть ладошку.

Лучик солнечный, играй

Лучик солнечный, играй,Это всё на самом деле:Наша жизнь – цветущий майВ соловьиных чистых трелях.Стужа, лютая зима,Город зноем раскалённый,Боль, сводящая с ума,Праздник, в раму заключённый.Жалко плачущий старик,Умирающий ребенок,Это только сонный крик,Голос, сорванный спросонок.Только морок это всё:Жажда власти и наживы.Май цветущий нас спасет:В тёмной раме – май счастливый.

Подъёмный кран

Подъёмный кран – тропическая птица,Загадочная надпись – ОСН-3Москва-река на солнце серебрится,И сладкой гарью дышат пустыри.Сюда ведет проезд Южнопортовый,В тоскливый шлакоблочный пейзаж.Забор, воняющий покраской новой,И полуразвалившийся гараж.Громадные гудят автомобили,На стенах иероглифами мат,Как будто в этом запахе и пыли,Свершается магический обряд.Бессмысленная злая кутерьмаАлхимика, сошедшего с ума.

Ливень

Июль дождлив и жарок, как субтропики.Глотает фразы сумасшедший ливень,И тёмен смысл его невнятной строфики,И голос его влажный непосилен.Поёт вода с экспрессией пугающейО том ли, что все капли сочтены,Или о солнце в лужах, подсыхающихСреди внезапной звонкой тишины?А может быть, предвосхитить пытается,Долбя ожесточённо водосток,Как беззащитно свету улыбается,Прорвавшийся из-под земли росток.А ливень вниз уйдет. Какая разница,Что в нежности своей несправедлив,Что капли с листьев, прыгают и дразнятся,И тихо говорю: «Июль дождлив…»

Раки

Раки выходят на тёплые камни,Свиркает кто-то в высокой траве.Жизнь свою щедро приносит река мне,Точно туза в рукаве.Может быть, завтра ей дар возвращу я,Жизнь свою ей возвратив,Раки тогда надо мной потанцуют,Клешни раскрыв.Будут звенеть комары неустанно,Мох, наливаясь, светлеть,И облака будут плыть к океану,А река будет петь.

Лесной царь

Темнота наступает стремительно,Я один на дороге лесной,Шевелящимся в сумраке жителям,Навсегда бесконечно чужой.Мне невидно, кто ветками хрустает,Кто кричит над моей головой,Лишь черники дрожащие кустикиПокрываются свежей росой.Я не знаю для этого имени,Лес надежно секреты таит,Царь лесной, забери, забери меня,Посвяти меня в тайны свои.

Туристы

Солнце – мячик, запущенный прямо в зенит,День карельский, неслыханно жаркий.Слышны аплодисменты – то утка бежитПо воде перед носом байдарки.За инструктором лодки одна за другой,Как за уткой утята.Вот пристали на днёвку. С затекшей спинойВылезают неловко ребята.Обгорели, промокли, смеются они.Стало шумно меж сосен.На полянке остались лишь слепни одни —Посмотреть, как байдарки выносят.У туристов закуска и выпивка есть,Ничего не жалеют.На стволе в два обхвата удобно присесть,Только в кустиках надо скорее.А когда ночь наступит и лес оживёт,Соберутся у светлого круга.Вдруг затихнут, и слышно, как жук проползёт.Зябко жмутся друг к другу.

Ледяные глыбы тишины

Ледяные глыбы тишины,Сжатые дрожащие колонны —Чёрных дыр мучительные сныИ ревущей плазмы мегатонны.В сгустках гравитации летят,Звёздные беззвучные громады,И бушует, выгорая, адВ недрах выгорающего ада.Но они – лишь искорки во мглеРастворяясь в петлях расстояний.Ветви галактических сияний,Еле различимы на Земле.Где свод неба выточен и прочен,В тихой отражается реке,Метеоры – эти слёзы ночи,Катятся по бархатной щеке.

Поздний октябрь

Томительная неба просиньНежнее, чище и родней.Рассвет окрашивает осеньВ предчувствии бесцветных дней.Дрожат берёзки между сосен,Листвы лишённые своей,Уже не золотая осень,Она и проще, и скромней.Глядит с улыбкой виноватой,На свой поблекнувший наряд,Но наполняет цветом взглядРассвет сквозь воздух горьковатый.И окон рыцарские латыМалиновым огнём горят.

Перелётные птицы

А чёрные птицы, и правда, на юг улетают.Наполнено небо прощальными криками птиц,Но люди спешат, люди головы не подымают,И небо пустеет, устав от опущенных лиц.А вскоре, наутро, окажутся голыми клены,И будут под ними, обсыпаны снежной трухой,Пасти голубей, охраняя от кошек, вороны,Ещё воробьи не покинут наш город сырой.Да что я грущу, ведь на то – перелётные птицы,Они улетают – и в небо смотри, не смотри,Наступит Зима, на балкон возвратятся синицы,А может быть, даже и толстенькие снегири.

У лесной реки, осень

Здесь у речки лесной, где звенит тишина,Ночью небо становится ближе,И горошины-звёзды на ветви сосна,Точно бусы алмазные, нижет.Млечный купол, сверкая, в тиши вознесён,Только изредка слышно из мрака,Как в далёкой деревне облает свой сон,Заскулит и затихнет собака.Неожиданный плеск – лягушачий прыжок,Вдруг посмотришь на воду, очнувшись,Догорая, костёр затрепещет у ног,Тёмным зверем уютно свернувшись.Так искрится холодная осени вязь,Насекомых народ усыпляя,И опавшие листья слегка серебрясь,Кораблями в реке проплывают.

Разное одиночество

Бывает разным одиночество:Бывает – двое – но не пара,Бывает – гений – в муках творчества,Бездомный пёс больной и старый…Безумец шепчет лжепророчества,Без струн оставлена гитара,Детдомовец, что ищет отчество,Пастух в горах один с отарой.Но облака, деревья, птицы,Трава, от дождика сырая,Зерно, что в поле колосится,Про одиночество не знают.И тот, кто отдаёт себя за так,Не знает одиночества, чудак.

Остров сокровищ

Всё, что мне нужно – заварки немножко,Да на коленях пушистая кошка.Бросил навеки я общество алчных чудовищ,Но в сундучке моём спит ещёкарта сокровищ.Знаю поэтому – чёрная мокрая птица —Буря в окошко холодным крылом постучится.И в полумраке все вещи изменят значенья —Тут и начнутсямои приключенья.Бросьте, не надо богатства, не надо величия,Чай закипает, и кошка уютно мурлычет.

Открытка

Песчинки белого пляжа,Спрятанные в ладони.Песчинка к песчинке ляжетНа идеальном склоне,Тоненькой струйкой строя,Времени пирамидки,Что тают в волнах прибояНа полинявшей открытке.От ласки живого моря,От детских воспоминаний,От наших простых историй,Печалей и обещанийОстанутся только флаги,Что треплет ветер солёныйНа пожелтевшей бумагеВ глубинах фотоальбома.

Реальный случай

«В Беляево есть даже кипарисы…» —Строка вертелась в голове помехой,Но поезд до «Беляево» не ехал,А только до «Черемушек» – капризы!Старик лежал на лавочке напротив,Храпел уютно, даже сняв ботинки,А я давил свои позывы к рвотеОт этой идиллической картинки.На станции две тётки в униформеЕго будили, вереща свистками,И, выкинув ботинок на платформу,Бодрили деда лёгкими пинками.Он вышел и к колонне прислонился,Взглянул на них без злобы и без страха.Чтобы надеть ботинок, наклонился,И о платформу грохнулся с размаху.Так он лежал с улыбкой дохлой крысы,Оставив мне и ненависть, и милость,«В Беляево есть даже кипарисы» —Бессмысленно строка в мозгу крутилась.

Сонный рассвет

Рассвет, запутавшийся в кронах,Застрял среди ветвей, как будто спит.Серебряный ледок на голых клёнахРубиновыми брызгами горит.Рассвет, такой медлительный спросонок,Он щурится, и он на всех сердит —Взлохмаченный заспавшийся ребенок,Что ловит сон и в школу не спешит,Уткнувшись носом в мягкую подушку,Слегка порозовевших облаков.Его разбудит вредная старушка.И выпроводит из дому без слов,И он пойдёт, из порванной котомкиРоняя снов цветастые обломки.

Усилилось земное притяженье

Усилилось земное притяженье,И с каждым днем оно чуть-чуть сильней.Мне всё труднее по земле движенье,Нас точно что-то связывает с ней.У этой связи будет продолженье,Меня согнёт дугой теченье дней,И лягу, наконец, в изнеможенье,Став шорохом внутри земли моей.Я погружусь в неё, и буду слушать,Других людей усталые шаги,И будут звуки становиться глушеВо тьме сырой, где не видать ни зги.Но я не умер, я ещё живой,Я просто становлюсь самой землёй.

Я сегодня напьюсь

Я сегодня напьюсь, да, сегодня напьюсь непременно я,Припасён у меня обжигающий нёбо коньяк,Наплевать, что ко мне равнодушна Вселенная,На закуску найдётся какой-нибудь вкусный пустяк.Я сегодня напьюсь, стану Пушкиным, Гоголем,Стану Наполеоном, в конце-то концов,Приосанюсь, пройдусь, хоть не щёголем – гоголем.Тёплым ветром величья согрею лицо.Пусть карманы пусты, и мечты не сбываются,На мгновенье забуду, что нелюбим.Буду плакать потом, и потом буду каятьсяНад разрушенным миром моим.

Земля

Не земля, и не твердь, не поверхность, а нечто такое,По чему так приятно босыми ногами ступать,Как по тёплой ладони, что бережно держит живое,Создавая опору, давая возможность взлетать.В ожерелье озер, и под тонкой фатой океана,Это нечто живёт, и подзёмною мощью бурлит,Дышит взмахами ветра, и в кольца свивает туманы,Одаряет едой, и сокровища в недрах хранит.В ледяной пустоте, этот брошенный теннисный мячик,Вслед за крохотным солнцем, стремится в объятия тьмы,Кто укроет её, кто в карман, словно камешек спрячет?Кто спасёт от беды,это – мы,это – мы!

Хорошая жизнь

Изморозь с утра на чёрных ветках,И уже растаял первый снег.В тёплых куртках школьницы-нимфетки,Аппетитно пахнет чебурек.В городском пруду теснятся утки

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.