Воин

Монотонно проходили дни за днями, наполненные только болью, диким напряжением или просто пустотой. Впоследствии я размышлял, как же сумел не свихнуться в этом аду, как смог остаться собой и не превратиться в бездушный автомат под такими нечеловеческими нагрузками? И лишь много позже пришел к выводу, что в этом мне очень помогла Алона. Именно разговоры с ней стали тем спасательным кругом, который не давал моему разуму окончательно отключаться и теряться в пучине боли. Сестренка каждый вечер рассказывала мне все свои новости, впечатления о прожитом дне, а я в это время лечил свое тело, чувствуя, как ненадолго уходит боль и наступают долгожданные минуты спокойствия и расслабления.

Постепенно я начал втягиваться, и уже к концу первого месяца почувствовал, что мне с легкостью даются те упражнения, которыми меня обеспечивал Зар. Полосу препятствий я также научился проходить почти всю, за исключением самого последнего препятствия – дюжины качающихся толстых бревен, между которыми нужно было пробежать по тонкой жердочке. Все дело было в том, что эти бревна издавали весьма громкий и противный скрип при раскачивании, а я не решался будить всех среди ночи, поэтому совершенствовал свои навыки на остальных препятствиях.

Из особо сложных мне попались всего два – длинный продольный металлический шест с нанизанными на него чурками разной толщины и лестница с вращающимися поленцами, по которой нужно было пробежать. Именно на ней я в первый раз сломал руку, неудачно упав. Боль была дикая, но зато после этого я научился восстанавливать повреждения костной ткани. В тот день я эти препятствия так и не осилил, но зато понял, что они направлены на развитие моего чувства равновесия, а никак не ловкости. Мне понадобилось пять дней, чтобы научиться уверенно удерживать равновесие даже на самом маленьком бревнышке. А на поперечном металлическом шесте я вообще стал развлекаться, бегая по вращающимся чуркам, как акробат, и четко контролируя их вращение.

Но это все оказалось не самым сложным, труднее было уговорить Зара повысить мои нагрузки. В этом мне помог сам мастер, который один день понаблюдал за мной, а затем разрешил делать все, что мне захочется. В общем, поднимаемые мною тяжести увеличились вдвое, количество упражнений на каждую группу мышц возросло втрое, а по ночам я стал истязать себя еще нещаднее, осознавая, что хоть у меня появилась ловкость и стало сильным тело, но реакция все же оставляет желать лучшего. Вспомнить хотя бы то первое препятствие – я ведь прошел его, только когда ускорил свое восприятие.

Поэтому я стал подниматься ночью еще раньше, давая себе на отдых всего три-четыре часа, а затем после небольшой разминки перемахивал через забор школы и бежал в ближайшую рощицу, где занимался тем, что на Земле называется паркуром. Правда, там этот термин используется применительно к городским условиям, а у меня – к лесной чаще. Я усиленно тренировался, бегая по лесу, отталкиваясь от стволов деревьев, перепрыгивая через колючие кусты и хватаясь за ветки, пытаясь реагировать на все препятствия как можно быстрее. В этом мне сильно помогала повысившаяся чувствительность зрения, которая давала возможность и в неярком свете звезд разглядеть практически все, поэтому магию я не использовал.

Через какое-то время я понял, что этого явно недостаточно, и переместился повыше – на средний ярус деревьев. Поначалу были синяки, переломы и другие травмы, когда я падал с неслабой высоты, не сумев достать до подходящей ветки, но затем я научился просчитывать траекторию движения, предугадывать появление следующей опоры и навскидку выбирать оптимальный маршрут. Через десятицу я прыгал по деревьям на зависть молодому Тарзану. Частые падения привели к тому, что я научился оставаться целым и невредимым при приземлении даже с десяти-пятнадцати метров. Я понял, как нужно гасить инерцию ногами, как смягчать ее перекатом… В общем, много мне дали эти тренировки в лесу!

Однако я понял, что дальше дело двигаться не будет. Мое тело уже стало довольно сильным – я мог поднимать такие тяжести, что и пяти ученикам были не под силу, о ловкости уже молчу, но когда же мастер будет учить меня искусству боя? К концу второго месяца, когда лужи во дворе утром уже начали покрываться тонкой корочкой льда, я прямо спросил его об этом. Мастер долго смотрел на меня, а потом попросил показать все, что умею. Как будто сам частенько не наблюдал за моими утренними тренировками! Под внимательными взглядами мастера и семи десятков учеников я прошел полосу препятствий, показав, наверное, самый лучший результат за всю историю школы.

– Ну как? – спросил я мастера.

– Ты еще не до конца прошел испытание, – ответил он и приказал ученикам раскачать бревна.

Я морально подготовился, встал на жердочку, пытаясь просчитать ритм качания, но понял, что его там не было! Бревна раскачивались хаотично, подталкиваемые учениками, иногда цеплялись друг за друга и замедлялись. Поняв, что действовать как-то нужно, я шагнул вперед, пропустив одно бревно. Дальше было немного проще – два бревна качались почти синхронно, а потом я не рассчитал, и еще одно полено сбило меня на землю, заставив онеметь правую руку. Вздохнув, я вернулся к началу, но опять не смог пройти дальше пятого бревна. Я просто не успевал рассчитывать свое движение, а бревна висели так плотно друг к другу, что между ними нельзя было остановиться и передохнуть.

Пять раз я поднимался с земли, держась за отбитые бока, пока один сучок в бревне не распорол мне плечо. Вот тогда я сильно разозлился, и, едва не рыча, снова стал проходить препятствие. Третье бревно опять попыталось сбить меня с жердочки, но я ударил его всем телом, останавливая, и сделал еще шаг. Два бревна я просто миновал, а потом ударил еще одно, поняв наконец, что нужно было делать. Еще несколько бревен пришлось мне сбивать своим телом, прежде чем я достиг финиша. Это упражнение далось мне нелегко, бока представляли собой сплошной синяк, а руки отказывались подниматься. Но, тяжело дыша, я победно взглянул на мастера. Тот смотрел на меня с удивлением, а затем задумчиво сказал:

– Еще никто из моих учеников не догадался таким способом проходить это препятствие… Оно должно развивать интуицию, умение предчувствовать, а не просчитывать, а ты… – Лин махнул рукой. – Сегодня отдыхай, завтра я буду сам заниматься с тобой.

Чувствуя, что победил, я опустился на колени, давая передышку измученному организму. Ученики смотрели на меня с восхищением, а Зар подошел поближе и протянул руку, помогая подняться. Когда я встал на ноги, он тихо произнес:

– Извини.

– За что? – недоуменно произнес я.

Ничего себе, я даже и не знал, что он найдет в себе смелость подойти и попросить прощения! Эх, не до конца я в нем разобрался, не сумел понять его характер, и это мой просчет. Я видел в нем только наглого выскочку-ученика, а он оказался весьма неплохим парнем.

– За то, что я оскорблял тебя, унижал… – начал Зар.

– Оставь! – прервал я его. – Ты просто тренировал одного младшего ученика, так что за это тебе от меня большое спасибо! – я отвесил ему легкий поклон, признавая, что он мне очень помог за это время.

Зар, к моему удивлению, поклонился в ответ.

– И ты прими мою благодарность, старший ученик Алекс, я тоже многому у тебя научился.

– А почему старший? – уточнил я.

– Потому что мастер обучает только старших учеников, остальные уже учатся всему у них, – пояснил он.

– Понятно, – протянул я.

Это было немного неправильно, обучать только лучших, а на остальных махнуть рукой. Кроме того, младшие ученики требуют намного большего внимания, потому что у них навыки боя только начинают формироваться, а старшие могут спокойно не заметить ошибок на этой стадии, и их потом придется долго исправлять. Но это уже методика мастера, и не мне лезть в нее своим любопытным носом. Оглянувшись, я увидел, что все ученики до сих пор смотрят на меня, потому улыбнулся и сказал:

– По-моему, уже время обеда.

Развернувшись, я первым направился в столовую, а за обедом, на котором, по своему обыкновению, умял три порции, вспомнил, что задолжал мастеру за свое обучение. А значит, пока он велел мне отдыхать, есть возможность смотаться в город и продать несколько клинков. Возьму пять кинжалов, этого вполне хватит на требуемую за месяц сумму.

Отставив в сторону пустые тарелки, я пошел к себе и отобрал нужное количество эльфийских клинков. Кинул их в сумку и вышел из школы в большой мир, по привычке лихо перемахнув через забор. За воротами на деревьях я увидел все тех же мальчишек, только одежды теперь на них было гораздо больше, чем в прошлый раз. Они проводили меня молчанием – видимо, были сильно удивлены моими сегодняшними художествами во дворе.

Через полчаса, добравшись до городской стены, я с удивлением узнал, что и с пешеходов тоже берут плату за вход. Расставшись с шестью медяками, я попросил стражников подсказать, где поблизости находится оружейная лавка – чтобы не вышло, как в прошлый раз. Стражники любезно меня просветили, и я потопал в указанном направлении. Искомая лавка обнаружилась быстро, а хозяином в ней оказался человек, прекрасно разбирающийся в оружии. За свои клинки я сумел выручить почти шесть сотен золотых.

Задержавшись в лавке, рассматривая разнообразный товар, я даже не заметил, как подкрался вечер, и обратный путь мне пришлось проделать бегом, чтобы успеть до закрытия ворот. Хотя при воспоминании о монолитных воротах в городской стене я начинал сильно сомневаться и думать: а закрывают ли их вообще? Но все же счел нужным перестраховаться.

Оказалось, что закрывают-таки их стражники, с большим трудом втроем двигая одну створку. Я успел выскочить из города, а после этого ворота захлопнулись, и до меня донеслось натужное скрежетание огромного засова. Переведя дух, я потопал в школу, на ходу беседуя с Алоной, так вовремя связавшейся со мной и позволившей скоротать прогулку. Дойдя до школы, я не обнаружил мальчишек на деревьях (видимо, их родители уже собрали поспевший урожай) и перелез через забор.

В комнате я смог расслабиться и приготовить деньги для расчета с мастером. Наверняка если продать все мои клинки, кроме тех, что я носил, должно выйти примерно еще на три месяца обучения. Нужно справиться за меньший срок, иначе останусь совсем без гроша в кармане.

Улегшись на тюфяк, я с огорчением подумал, что нужно было не рассматривать блестящие железки, а прикупить себе какую-нибудь одежду. Моя-то уже совсем пришла в негодность – двое штанов истрепались, рубашка вся в прорехах, а сапоги уже давно пытаются вежливо намекнуть, что их пора заменить. Нужно будет завтра к мастеру подойти с этим вопросом, пусть выдаст кимоно или хотя бы халатик какой, а то скоро совсем нагишом тренироваться придется. С такой мыслью я просто отключился, будто кто-то невидимый нажал на кнопку.

Проснулся я до рассвета и обнаружил, что на дворе пошел снег. Вот и наступил сезон холодов. Утренний мороз заставил меня поежиться и с удвоенными усилиями начать разминаться. Сделав разминку, я припомнил все, чему меня обучали в лесу, и выполнил своеобразный «бой с тенью», чтобы дать окрепшему телу привыкнуть к знакомым движениям. Многое приходилось изменять, многое вообще чувствовалось инородным. Именно тогда я понял, почему спортсмены не тренируют каждую мышцу отдельно, а только всю группу разом – чтобы не получилось потом так, как у меня. Я вроде бы и стал сильнее, но привычные движения приходилось разучивать заново. Кропотливо и методично я стал восстанавливать все свои двигательные навыки, приспосабливая их под новые ощущения, новые реакции.

За этим занятием меня и застал мастер. Некоторое время он понаблюдал за мной, а затем приказал следовать за ним. Я сбегал в комнату и вернулся с деньгами, которые и всучил Лину. В ответ тот выдал мне одежду и те самые чешки, которые носили все его ученики.

– Теперь ты стал моим старшим учеником, – порадовал меня он. – И не смей больше позорить меня своим видом!

Я только улыбнулся и быстренько переоделся. Да, эта одежда явно напоминала кимоно – такая же простая и не стесняющая движений. После этого мастер провел меня в соседний дом, где я еще никогда не бывал. Осмотревшись, я окрестил его спортзалом, так как назначение огромной комнаты с деревянным полом другим быть не могло. По стенам было развешано оружие и всякий спортивный инвентарь, а возле одной стены стояли куклы в рост человека, обтянутые мешковиной.

В комнате уже находились все старшие ученики. Мастер пригласил меня выйти на середину и кивнул одному из них, имени которого я не знал. Он в ответ коротко поклонился мастеру и встал напротив меня. Я быстренько активировал знакомое заклятие для усиленного запоминания, раскрыл глаза пошире, попытавшись охватить своим вниманием все тело спарринг-партнера, и мастер дал команду: «Начали!». Ученик атаковал меня. Жестко, безжалостно, нанося хлесткие удары ногами, руками, обрушивая на меня град приемов. Я замечал и запоминал их все, но реагировать на многие просто не успевал. Уклоняясь и уворачиваясь, я лишь ослаблял силу ударов, оказавшихся весьма болезненными. Тогда я сменил тактику и попытался их блокировать. Со многими это проходило, но все же удары, которые, как мне казалось, были наиболее болезненными, я продолжал пропускать.

Через пять минут моего избиения я закономерно оказался на полу, пытаясь разогнать звездочки перед глазами. Одновременно с этим я лихорадочно анализировал все приемы, которыми меня награждал старший ученик. Одни я сразу же принимал, другие немного изменял, подстраивая под себя, а третьи вообще отбрасывал, так как знал удары несколько совершеннее. Разложив знания по полочкам, я услышал голос мастера:

– Плохо, ты еще не готов!

Я поднялся, а потом ухмыльнулся и сказал:

– Еще дубль!

Мастер с сомнением посмотрел на меня, но все же скомандовал: «Начали!» – и мой противник опять накинулся на меня. Но теперь я примерно представлял его технику боя, видел его удары, подмечал лишь только начинавшиеся движения и успевал их опережать или блокировать. В этот раз я уже стал нападать сам, награждая ученика несколькими ударами в чувствительные места. Нет, я не смог тут же полностью овладеть его приемами, мне все еще были нужны тренировки, чтобы тело стало двигаться быстрее, выполняя незнакомые движения, ведь это достигается только практикой и ничем другим. Но я уже чувствовал, что стал практически равным этому ученику, а через день или два он для меня наверняка будет уже слабым противником.

Но рано я обрадовался. Мой противник внезапно поменял схему боя! Удары сменились захватами, приемы – болезненными щипками и точечными ударами, заставлявшими мои мышцы отключаться. Я не знал, что ему противопоставить, а потому только смотрел, запоминал и анализировал, пытаясь снова хоть как-то уклоняться от ударов. Во второй раз оказавшись на полу, я так же начал раскладывать все, что узнал, в своей черепушке, но услышал голос мастера:

– Ты просто поразительно быстро учишься, Алекс! Кто ты?

Я молчал и, лежа на полу, продолжал сортировку знаний, которым вскоре нужно будет превратиться в мои навыки. Закончив с этим, я поднялся и спросил:

– Еще дубль?

Мастер только кивнул, понимая, что ответа на свой вопрос он не услышит.

В этот раз ученик, поняв, что такой техникой со мной уже не справится, перешел на подкаты, удары из неожиданных положений, обманные движения. Я все запоминал, но в этот раз постарался не падать на пол, а продолжал отбиваться, фиксируя новые движения и тут же применяя их на практике. Через десяток минут я вошел во вкус и почувствовал удовольствие от спарринга. Через полчаса мой противник уже начал задыхаться, его атаки стали редкими, я наконец увидел бреши в его защите. Вскоре, понимая, что полноценной схватки больше не получится, я поднял руки, прекращая бой, повернулся к мастеру, внимательно за нами наблюдавшему, и спросил с улыбкой:

– А не пора ли нам подкрепиться?

Он только машинально кивнул и махнул рукой, отправляя всех учеников завтракать и провожая меня ОЧЕНЬ внимательным взглядом.

За завтраком я опять принялся анализировать увиденные приемы. А нехилая школа у мастера, она позволяет охватить буквально все направления рукопашного боя. Если он еще и на холодном оружии такой же профессионал, то мне крупно повезло! Вот только наверняка этот процесс обучения будет происходить еще долго. Ведь пока я увижу все движения, пока запомню их, пока научусь ими владеть, пока выработаю свой собственный комплекс боевых приемов… Может пройти не один месяц.

А если попробовать по старинке? Считать все знания мастера и перенести их себе? Я даже жевать перестал, обдумывая это идею, но потом с сожалением от нее отказался. Не выйдет. Просто так он мне копаться у себя в голове не позволит, а вырубить его, чтобы покопаться в ней без его ведома, у меня пока не получится. Нужно стать хотя бы таким же умелым воином, как и он сам, чтобы лишить его сознания и со спокойной душой копировать его знания. А тогда зачем они уже будут мне нужны? Я продолжил завтрак и свои размышления. А если подсыпать ему что-нибудь в еду? Прикинув, я отказался и от этой идеи – рискованно, ненадежно, и при неудаче я могу потерять все. Так что мне придется действовать медленно, но верно, пока деньги не кончатся.

После завтрака мы вернулись к тренировкам. Сейчас на меня уже нападали двое и трое учеников, а я учился технике боя против группы, когда было необходимо двигаться так, чтобы противники мешали друг другу. Мои движения становились все четче и увереннее, мастер некоторые из них корректировал, изредка останавливая бой и показывая, как правильно нужно двигаться. Остальные ученики тоже даром время не теряли и отрабатывали приемы на куклах и друг на друге. Под конец занятия мастер сам вышел против меня, и тут я понял, что по сравнению с ним я еще беспомощный котенок. Он уложил меня на пол с трех ударов, двигаясь так быстро, что его движения смазывались в моих глазах. Преодолевая боль, я поднялся с пола и попросил, ускоряя свое восприятие:

– Еще!

Мастер опять атаковал меня, но в этот раз я сумел немного ослабить один из его ударов. Онемевшая нога не желала подчиняться, но я кое-как поднялся, мысленно прокручивая последовательность атаки мастера, и твердо заявил:

– Еще!

На этот раз я даже сумел отбить один его удар. Но подняться уже не смог, так как весьма опрометчиво попробовал атаковать сам и вполне закономерно получил удар в голову, попрощавшись со своим сознанием и опять упав в заботливые руки темноты.

Когда я очнулся, то понял, что лежу в своей комнате, а рядом сидит мастер и ждет, когда его ученик соизволит очнуться. Рядом с ним горела свеча, освещая своим неярким пламенем небольшое помещение. Я почувствовал, что тело хоть и болит, но подчиняется, и тоже принял сидячее положение. Мастер выглядел очень виноватым, так что я, видя его терзания, заговорил первым:

– В чем дело?

– Прости, Алекс, я не хотел ударить тебя так сильно, – повинился Лин.

– Ничего страшного, мне и похлеще доставалось, – ответил я. – А долго я пробыл без сознания?

– Уже вечер, – сообщил мастер.

Ни хрена себе, как он мне зарядил! Надо же все-таки меру знать, ведь так и убить недолго!

Я похрустел шейными позвонками, чувствуя, что моя голова еще гудит. Но мастер после моих слов все еще выглядел как в воду опущенным. Я решил успокоить его:

– Не переживайте вы так, ничего же страшного… – я осекся, увидев то, что Лин держал в руке.

Это был мой разговорный амулет, и, судя по виноватому виду мастера, он им уже пользовался. Я разозлился и коротко приказал:

– Рассказывайте!

Ликалон вздохнул и начал:

– Когда мне сообщили час назад, что ты еще не пришел в себя, я зашел в твою комнату, ожидая худшего. Но, проверив твое состояние, понял, что твоя жизнь вне опасности.

Интересно, как же он мог это определить? По пульсу и дыханию? А если бы я вообще в сознание не вернулся, ведь кто там знает, что бывает при сильных сотрясениях?

Мастер тем временем продолжал:

– Когда я осматривал тебя, то обнаружил на твоем теле амулет, с помощью которого кто-то в тот момент пытался тебя вызвать. Я решил ответить, чтобы успокоить неизвестного собеседника, но вначале что-то меня дернуло узнать имя той, кто тебя вызывал… Алекс, скажи, кем тебе приходится принцесса Алониана?

– Сестрой, – ответил я, зло глядя на мастера.

– Но как можно, ведь она гнома, а ты эльф?

Я слегка удивился, но мастер мне пояснил:

– Когда я проводил осмотр, то увидел твои уши, которые ты старательно прячешь под длинными волосами.

Я откинул прядь со лба и заявил:

– В этом мире все возможно.

Мастер, видя мой злой взгляд, поспешил извиниться:

– Я прошу прощения, ваше высочество, что без разрешения воспользовался вашим амулетом.

Я вздохнул. Только этого мне еще не хватало!

– Я приму ваши извинения при соблюдении вами некоторых условий. Первое – вы больше так поступать не будете. Второе – от вас не последует никаких вопросов касательно моей жизни. Третье – вы будете продолжать вести себя со мной, как со своим учеником, забыв о том, что произошло. Вы согласны?

Мастер только ошарашенно кивнул, а я подумал, что слишком переборщил с официозом. Как бы только хуже не было.

– В таком случае извинения приняты, – констатировал я. – Теперь верните мне амулет и давайте быстро забудем об этом инциденте.

Лин протянул мне амулет, который я снова повесил на шею, и сказал с восхищением:

– Ваше высочество… простите, Алекс, но я просто ошеломлен, как долго вам удавалось водить меня за нос! Теперь понятно, почему для вас такая плата за обучение не является затруднительной!

Еще как является, только тебе об этом знать не следует.

– Мастер, я все еще ваш ученик, так что обращайтесь ко мне на «ты» и смотрите, не вздумайте жалеть меня на тренировках. Ладно?

Мастер поднялся и коротко поклонился мне, а открывая дверь, задумчиво произнес:

– Алекс, я не знаю, какие у ва… тебя враги, но я им не завидую!

Я только улыбнулся и вновь лег. Сегодня мне нужно было о многом подумать, но перед этим стоило связаться с Алонкой, чтобы она не волновалась понапрасну. Я сжал в кулаке амулет и услышал обеспокоенный голос сестренки:

– Алекс, у тебя там все нормально?

– Все в полном порядке! – заверил я ее.

– Знаю я твой порядок, – проворчала гнома. – Мне уже мастер Ликалон рассказал, чем вы там с ним занимаетесь… Алекс, а тебе это действительно нужно? Может, бросишь обучение и переберешься в горы?

– Ну, Алона, ты же понимаешь, что я не могу сойти на полдороге. У меня только-только началось что-то получаться! – ответил я и услышал ехидное:

– Ага, вот сегодня, например, по голове получил!

– Это уже издержки, – начал я оправдываться. – Да и потом, ничего же страшного не произошло?

– Вообще-то, произошло, – огорчила меня Алона. – Я с тобой хотела серьезно поговорить. Сегодня со мной что-то случилось, и я довольно сильно толкнула одного надоедливого приставалу у нас во дворце…

– Он жив? – осведомился я.

– Да, конечно, только синяками отделался… Я его об стенку шмякнула!

– А что он сам за гном? Приличный, стоит перед ним извиняться?

– Да нет же, говорю, приставала, уже целый месяц мне на нервы действует, а нормального языка никак не хочет понимать!

– Так чего ты переживаешь? Ну, шмякнула, с кем не бывает, зато приставать больше не будет, – я не понимал, почему ее это так взволновало.

– Алекс, ты не понял, я к нему даже не прикасалась! Просто зло посмотрела на него, чувствуя, что сейчас как врезала бы по его наглой роже… а в следующее мгновение его отбросило от меня и со всего размаху приложило об стенку!

Приплыли. У сестренки случился первый бесконтрольный выброс силы. Я рассчитывал, что это наступит гораздо позже, когда я буду иметь побольше свободного времени, чтобы объяснить ей, как быть дальше. А ведь ее отец уже должен был найти ей хорошего учителя магии, ведь не зря я его предупреждал перед уходом. Но, судя по всему, этого так и не произошло, поэтому еще хорошо, что при первом выбросе силы никто особо не пострадал. Ведь я даже боюсь подумать, что бы случилось, произойди это где-нибудь в толпе, да будь эта сила хотя бы немного оформленной…

Кстати, бесконтрольный выброс сам по себе говорит уже о многом. Ведь если одаренные не получают должного обучения в детстве, со временем их способности атрофируются как ненужный орган. А происшедшее свидетельствует только об одном – сестренка обладает весьма немаленьким потенциалом, который позволит ей стать сильным магом.

– Поздравляю, дорогая сестричка, ты превращаешься в магиню, или колдунью, или даже ведьму… ну, это уже как получится! – радостно сообщил я. – Тебе твой папа уже подыскал учителя магии или все еще думает над этим?

– Я… магиня?

По ее голосу я понял, что Алона потрясена, и поспешил добавить:

– Да не переживай ты так, это же не болезнь какая! Вот я маг и абсолютно не страдаю от этого, поэтому и ты не волнуйся. Найдет тебе папа учителя, будешь постигать основы магии…