Еще о г. Максиме Горьком и его героях

Мне кажется, что г. Горького одолевает некоторая не совсем для него самого ясная идея; именно одолевает, несмотря на свою неясность, а может быть, благодаря этой неясности. И только когда он от ее гнета так или иначе освободится – совсем ли ее отбросит или вполне овладеет ею, – мы получим возможность окончательно судить о размерах и значении приобретения, сделанного в его лице нашей литературой. Как ни несомненно его знакомство с изображаемым им миром, но слишком подозрительна эта частая повторяемость одних и тех же (очень, впрочем, интересных) мотивов, даже одних и тех же выражений, слов; тем более подозрительна, что эти мотивы и выражения г. Горький предоставляет и не босякам: существам фантастическим и аллегорическим, а также двум сумасшедшим. Это свидетельствует, я думаю, что к своим наблюдениям г. Горький прибавляет кое-что им не наблюдавшееся, но его самого очень занимающее. Это бы еще не беда, но – да простится мне грубоватое и, может быть, не совсем удачное слово – г. Горький еще не переварил того, что его так занимает, не усвоил настолько, чтобы претворять в образы и картины. Идея, занимающая автора, не сливается в одно органическое целое с его наблюдениями, автор ее подсовывает своим действующим лицам. Отсюда многие художественные бестактности, о которых я уже упоминал и распространяться о которых мне не хочется.

К сожалению, г. Горькому грозит в будущем нечто гораздо худшее, чем эти досадные бестактности, а именно – «тонкие и острые иглы декадентства», которые в действительности не только не тонки и не остры, а, напротив, очень грубы и тупы.

Но в двух томиках г. Горького есть и совсем иного рода задатки. Босяки занимают в этих двух томиках столько места и автор такими усиленными эффектами привлекает к ним внимание читателей, что неудивительно, если критика просто даже не заметила двух рассказов или очерков, не имеющих к босякам никакого отношения, ни прямого, ни косвенного, ни реального, ни аллегорического. Это, во-первых, «Ярмарка в Голтве»– маленький очерк, написанный без претензий на какую-нибудь глубину или «проникновение», безделка, но вся пропитанная каким-то мягким, светлым юмором, производящим тем большее впечатление, что этого элемента совсем нет в других произведениях г. Горького. Это, во-вторых, рассказ «Скуки ради», гораздо более серьезный и значительный по замыслу и истинно превосходный по исполнению. Самое чуткое ухо не услышит здесь ни одной фальшивой ноты, самая строгая рука не вычеркнет и не прибавит ни одного слова. И хотя тут нет ни одного босяка и никто не жалуется на «яму», но читатель и без авторского подсказывания сам скажет: какая яма! какая ужасная яма эта жизнь, в которой «скуки ради» проделывается возмутительнейшее издевательство над людьми! Проделывается не злобно, а именно только скуки ради, как суррогат настоящей жизни. И сами эти жестокие забавники, творящие издевательство, но не ведающие, что творят, вызывают, несмотря на свою отупелость, едва ли даже не больше сожаления, чем их жертвы; ибо и они, эти жестокие забавники, – жертвы «ямы»… Рассказ этот так целен и в цельности своей хорош, что я не стану передавать его содержание или приводить отрывки из него – и то и другое может только ослабить впечатление. Если к этим двум задаткам, очень разной цены, но одинаково цельным и законченным, прибавить отдельные страницы вроде вышеупомянутой сцены пения в «Тоске» и превосходные пейзажи, рассыпанные в произведениях г. Горького, то станет ясно, что мы имеем дело с большой художественной силой. И неужели же этой силе суждено не заглохнуть в какой-нибудь нашей «яме» или уверовать в тонкость и остроту декадентских игол?

Примечания

1

«Бродяга» (фр.) – Ред.

2

– По ту сторону добра и зла (нем) – Ред.

3

– Иди, бродяга, бродяжничай! (фр.) – Ред.

4

Рыданий (фр.) – Ред.

5

В переводе М. Л. Михайлова:

Вот замерла – и меня обняла,Когти мне в тело вонзаяСладкая мука! блаженная боль!Нега и скорбь без предела!Райским блаженством поит поцелуй,Когти терзают мне тело.

6

Люмпен-пролетариат (нем.). – Ред.

7

Когда Ларру спросили, зачем он убил девушку (см. выше), он отвечал: «она оттолкнула меня, а мне было нужно ее». «„Но ведь она не твоя?“ – сказали ему. – „Разве вы пользуетесь только своим? Я вижу, что каждый человек имеет своего только речь, руки и ноги, а владеет он животными, женщинами, землей и многим еще“ – Ему сказали на это, что за все, что человек берет, он платит собой – своим умом и силой, своей свободой и жизнью. А он отвечал, что он хочет сохранить себя целым» (Горький, II, 297–298).

8

Г-н Горький в одном месте раздумывается «о великом горящем сердце Данко (а почему бы и не о Зобаре и Ларре? – H. M.) и о человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд, о старине, в которой были герои и подвиги, и о печальном времени, бедном сильными людьми и крупными событиями, богатом холодным недоверием, смеющимся надо всем, – жалким временем мизерных людей с мертворожденными сердцами» (II, 322).

9

«О пользе и вреде истории для жизни» (нем.). – Ред.

10

Без чести и совести (фр.). – Ред.

11

Насквозь (нем). – Ред.

12

«От Дарвина к Ницше» (нем.). – Ред.

13

Вопрос этот очень занимает европейскую литературу. Не говоря об известных и русским читателям сочинениях Тарда, Сигеле, Лебона, то и дело появляются на эту тему новые книги и журнальные статьи.

14

В самое последнее время, кроме журнальных статей, появились Алоиз Риль и Г. Зиммель «Фридрих Ницше» (очерк Риля появился и раньше, в другом издании); Герман Тюрк. «Философия эгоизма» (сокращенный и довольно произвольный перевод отрывка из книги «Der geniale Mensch»); «Граф Л. Н. Толстой и Фридрих Ницше: Очерк философско-нравственного их мировоззрения» проф. В. Г. Щеглова.

Комментарии

1

…одни… восторгаясь писаниями г. Горького. подчеркивают… художественный такт… другие… утверждают, что именно художественного такта ему и не хватает. – А. И. Богданович в рецензии, подписанной инициалами А. Б., писал: «Автор с истинно художественным тактом сумел везде удержаться от преувеличений, представляя героям говорить за себя» (Мир божий. 1897. № 7. С. 231). В неподписанной рецензии библиографического отдела журнала «Русская мысль» (1897. № 9. С. 427) о Горьком говорилось, что это «натура резкая, мятущаяся, неуравновешенная».

2

Имеется в виду статья И. Н. Игнатьева, опубликованная в газете 22 августа 1898 г.

3

Ж. Ришпен (1849–1926), французский поэт, прозаик, драматург. Его роман «В смутное время» был опубликован в «Русском богатстве» (1889. № 3–9). Пьеса «Бродяга» написана в 1897 г.

4

…предписано, как Агасферу: ходи, ходи, ходи! – Сюжет легенды об Агасфере, послуживший материалом для многих литературных произведений, состоит, примерно, в следующем: иудей ремесленник, мимо дома которого вели на распятие Христа, оттолкнул Иисуса, когда тот попросил позволения отдохнуть у его дома, за что был осужден на вечное скитание по земле и вечное презрение со стороны людей.

5

…я невольно вспомнил фразу из какого-то французского романа… – Установить источник цитаты не удалось.

6

Эти люди стоят на точке «переоценки всех ценностей»… – эту формулу Ницше выносит в подзаголовок своей книги «По ту сторону добра и зла». См.: Ницше Ф. Собр. соч. М., (б. г.) Т. 2.

7

Михайловский ошибается: Аглая не была княжной.

8

Один русский философ разделял женщин на «змеистых» и «коровистых». – О каком философе идет речь, установить не удалось.

9

…Гейне поставил в преддверии своей «Книги песен» женского сфинкса… – Михайловский имеет в виду стихотворное «Предисловие к третьему изданию» «Книги песен», где изображается встреча героя со сфинксом.

10

…вспомнишь… Достоевского и его изречения. – Следующие ниже цитаты были приведены в качестве эпиграфа в статье Михайловского «Жестокий талант».

11

…вспомнишь Достоевского с его Ставрог иным… – См.: Достоевский Ф. М. Т. 10. С. 201.

12

А в 1894 г., излагая на этих же страницах… учение Фр. Ницше… – Михайловский отсылает к своим статьям «О Максе Штирнере и Фридрихе Ничше», «Еще о Фридрихе Ничше». «И еще о Ничше» (Рус. богатство. 1894. № 8, 11, 12).

13

…уважение, с которым Ницше относился к нашему художнику, знакомому ему, по-видимому, только по «Запискам из Мертвого дома». – В действительности первое знакомство Ницше с творчеством Достоевского состоялось в 1887 г., когда он прочел во французском переводе «Записки из подполья» и «Хозяйку», объединенные в сборник «Подпольный гений». Эта книга вызвала у Ницше интерес, и он прочел во французском переводе роман «Униженные и оскорбленные» и «Записки из Мертвого дома». В переписке Ницше упоминает также ряд повестей и рассказов Достоевского, прочтенных уже по-немецки, и роман «Преступление и наказание». Кроме того, сохранился его конспект французского перевода романа «Бесы». О знакомстве Ницше с творчеством Достоевского см.: Фридлендер Г. Достоевский и мировая литература. М., 1970. С. 233–235.

14

…Ницше говорит о «чувстве чандала», чувстве ненависти, мести и восстания против всего существующего… – «Все духовные новаторы имеют некоторое время на челе бледное, фатальное клеймо чандала: не потому, что на них так смотрят, а потому, что они сами чувствуют страшную пропасть, отделяющую их от всего обычного и находящегося в чести. Почти каждому гению знакомо, как одна из фаз его развития, „катилинарное состояние“, чувство ненависти, мести и бунта против всего, что уже есть, что больше не становится… Катилина – форма предшествования всякого Цезаря» (Ницше Ф. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом. СПб., 1907. С. 127).

15

В рассказе «Коновалов».

16

…рядом с наукой об обществе… науку об одиночестве… – Об этом Ницше писал в книге «Сумерки богов».

17

…Ницше не знает ничего лучшего, как «погибнуть на великом и невозможном»… – Имеется в виду следующее утверждение Ницше в «Несвоевременных мыслях»: «…для чего существует отдельный человек – вот что ты должен спросить самого себя, и если бы никто не сумел бы тебе ответить на это, то ты должен попытаться найти оправдание твоему существованию… ставя себе самому известные задачи, известные цели, известное „для того“, высокое и благородное „для того“. Пусть тебя ждет на этом пути даже гибель – я не знаю лучшего жизненного жребия, как погибнуть на великом и невозможном…» (Ницше Ф. Полн. собр. соч. М., 1909. Т. 2. С. 163).

18

«Воля к власти» – одна из основных категорий философии Ницше (см.: Ницше Ф. Воля к власти. Собр. соч. М., 1910. Т. 9).

19

«…вид страдания доставляет удовольствие…» – См.: Ницше Ф. Происхождение морали. «Сама месть приводит опять к той же проблеме: „Каким образом причинение страдания может быть удовлетворением?“ Современному человеку, этому изнеженному, прирученному и приученному к тонким кушаньям домашнему животному, противно представить, до какой степени жестокость была радостью и удовольствием древнейшего человечества, составляя необходимую и главную составную часть каждой его радости; и как наивна, как невинна была его потребность жестокости, являясь как бы нормальным свойством человека…» (Ницше Ф. Собр. соч. М., (б. г.) Т. 9. С. 140).

20

…«мораль рабов» в противоположность «морали господ»… – Ницше Ф. Происхождение морали. С. 51–57. В статье «И еще о Ницше» Михайловский так разъяснял эти положения Ницше:

«Когда-то где-то жили люди (иногда это греки, иногда римляне, иногда германцы), по своим инстинктам подобные хищным зверям… В конце концов, однако, их мораль, то есть их понятия о добре и зле, о нравственно одобрительном и неодобрительном, резко отличалась от наших теперешних. Злое, то есть злобное, отнюдь не означало для них „дурное“, равно как „доброе“ не значило „хорошее“. Совсем даже напротив. И вот они столкнулись с другой расой, более слабой, победили ее и обратили в рабство. Мораль рабов, слабых, придавленных, естественно отличалась от морали господ… они должны были жаться друг к другу и воспитывать в себе так называемую любовь к ближнему, мягкость, осторожность, умеренность, хитрость… Им удалось, неизвестными путями, произвести „переоценку всех ценностей“ или, вернее, навязать человечеству свою „рабскую“ мораль смирения, самоотречения, воздержания, кротости, сострадания и вытеснить ею мораль „господ“» (Рус. богатство. 1894. № 13).

21

…о проповеди «любви к дальнему» взамен «любви к ближнему»… – См.: Ницше Ф. Так говорил Заратустра. СПб, 1913. С. 81–83.

22

Ницше рекомендовал… удаляться в дикие места и там основывать новые государства… – Имеется в виду следующее рассуждение Ницше: «Не должен ли был бы… каждый из вас думать про себя: „Лучше уйти отсюда и стать властелином какой-нибудь дикой, девственной страны, прежде всего стать властелинами над самими собой; менять место до тех пор, пока грозит малейший призрак рабства…“» (Ницше Ф. Утренняя заря. М, (б. г.) С. 195).

23

Для Ницше женщина «изящная и опасная игрушка»… – Имеется в виду высказывание: «Двух вещей хочет истинный мужчина: опасности и игры. И поэтому он хочет женщины как самой опасной игрушки» (Н и ц ш е Ф. Так говорил Заратустра. СПб., 1913. С. 87).

24

…«если ты идешь к женщине, не забудь захватить кнут»– из книги Ницше «Так говорил Заратустра» (СПб., 1913. С. 89).

25

Ницше различает чандалов – обитателей Мертвого домаи чандалов-Наполеонов. – Он пишет: «Тип преступника – это тип сильного человека при неблагоприятных условиях, это сильный человек, сделанный больным… Это в обществе, в нашем смирном, посредственном, оскопленном обществе сын природы, пришедший из гор или из морских похождений, необходимо вырождается в преступника… ибо бывают случаи, когда такой человек оказывается сильнее общества: корсиканец Наполеон самый знаменитый тому пример. Для проблемы, являющейся перед нами здесь, важно свидетельство Достоевского… он принадлежит к самым счастливым случаям моей жизни… Этот глубокий человек… нашел сибирских каторжников, в среде которых он долго жил, всё тяжких преступников, для которых уже не было возврата в общество, совершенно иными, чем сам ожидал – как бы выточенными из самого лучшего, самого твердого и драгоценнейшего дерева, какое только растет на русской земле. Обобщим случай преступника: представим себе натуры, которые по какой-либо причине лишены общественного сочувствия, которые знают, что их не считают благодетельными, полезными, – то чувство чандала, что считаешься не равным, а отверженным, недостойным, марающим». (Н и ц ш е Ф. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом. СПб. 1907. С. 125–126).

26

…«Есть люди, проповедующие мое учение о жизни…»– Имеется в виду высказывание: «Есть такие, что проповедуют мое учение о жизни, и вместе с тем они проповедники равенства и тарантулы. Они говорят об оправдании жизни, эти ядовитые пауки, а сами сидят в норах своих, отвратившись от жизни» (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. СПб., 1913. С 123).

27

О рабочих он выражается так: «побрал бы их черт и статистика»… – В «Несвоевременных размышлениях» Ницше писал: «Массы представляются мне достойными внимания только в трех отношениях: прежде всего как плохие копии великих людей, изготовленные на плохой бумаге со стертых негативов, затем как противодействие великим людям и, наконец, как орудие великих людей; в остальном же побери их черт и статистика!» (Ницше Ф. Полн… собр. соч. М., 1909. Т. 2. С. 164).