Пропагандист

Максим Горький

Пропагандист

Анфиса – вдова рабочего. Торгует сластями. Лет 40, но ещё хорошо сохранилась.

Морозов – сын её. Юноша лет 20. Скромный. Серьёзное, задумчивое лицо.

Соколов – его товарищ. Весёлый, сильный, ловкий парень, лет 25.

Петя – юноша, слесарь.

Бобров – чернорабочий, гуляка.

Сомов – кузнец. Алкоголик. Мрачная фигура. Сутулый. Бородатое лицо.

Сомов – сын его, молотобоец. Неуклюжий парень, ленивые движения, угрюмое, некрасивое лицо.

Лидия – учительница. Лет 30. Красивое холодное лицо.

Соня – сирота, её ученица. 15–16 лет. Бойкая, шаловливая, гибкая, точно кошка.

Бармин – лавочник.

Вера – его дочь. Лет 19. Резкое, грубоватое, но очень красивое лицо. Прямой взгляд.

Углов – шпион.

Медников – полицейский.

Туркин – табельщик. Щеголевато одет, смешон, суетлив, лет 24.

Лукин – пропагандист.

Пропагандист идёт на работу

Ночь. Сквозь тьму идёт на публику человек, в зубах его – папироса, вспыхивая, она освещает молодое задумчивое лицо.

Ночь. Тёмное здание фабрики, дома фабричного села; к ним издали, по полю, двигается красная искра папиросы.

Праздничный день в фабричном селе

Площадь перед церковью. Полдень. Кончилась обедня, из церкви выходит народ: служащие фабрики, пожилые рабочие, старики, старухи, бабы с детями; расходятся по домам; некоторые останавливаются на площади, образуются группы, рассматривают сходящих с церковной паперти.

Лавочник Бармин, лет 50, кругленький, с ласковым лицом, прищуренными глазками; Вера, дочь его, девушка лет 19, одета крикливо, безвкусно, красивое, надменное лицо; Туркин, табельщик, маленький, тощий щёголь, с эспаньолкой; держится заискивающе пред лавочником; суетлив, ухаживает за Верой. Часть рабочих кланяется лавочнику почтительно, некоторые смотрят на него угрюмо, враждебно.

С паперти сходит Лидия, учительница, скромно одета, лет под 30, серьёзное лицо; стоит, пропуская мимо себя учеников школы. Туркин, подмигивая в сторону Лидии, что-то говорит Бармину, лавочник смеётся. Вера смотрит на Лидию враждебно, нервно играет зонтом.

Другая часть площади. Фасад трактира Бармина, рядом его же лавка. Перед трактиром стоят торговки съестным: пирогами, калачами; среди них – Анфиса, она торгует орехами, семенами подсолнуха, сластями. Около её лотка – мальчишки, девочки.

Углов, бородатый человек, глаза острые, внимательные, беспокойный взгляд, натянутая улыбка. Перед ним, на козлах, большой лоток с книгами; группа молодых рабочих рассматривает книжки, покупает. Углов кричит:

– Вот – интересные книжки, дёшево продаю!

Идут Морозов, Петя с удочками; в руке Пети ведро с водою и рыбой; оба одеты не празднично, в рабочее платье.

К Лидии подбегает Соня, говорит ей тихонько, с радостью:

– Пришёл!

Лидия, улыбаясь, гладит её по голове. Мимо их проходят Бармин с дочерью, Туркин, последний говорит Вере, указывая пальцем через своё плечо, назад:

– Видите? Всегда у них секреты…

Бармину, оглядываясь:

– Опять ночью сегодня прокламации появились…

Вера, отстав от них, идёт тихо, точно крадётся, смотрит на учительницу откровенно враждебно, та отвечает ей спокойно ожидающим взглядом. Соня прижимается к ней, сердито сверкая глазёнками. Вера остановилась, несколько секунд стоит, как будто собираясь что-то сказать, затем порывисто идёт дальше. Провожая её глазами, Лидия что-то говорит Соне, та бежит.

Углов, через головы покупателей, наблюдает за Лидией и Соней. Анфиса незаметно следит за ним.

Туркин, поджидая Веру, тоже видит эту сцену, поправляет галстух, сдувает пылинки с костюма, щёлкает пальцами по рукаву пиджака.

К Морозову подбегает Соня; оглядываясь, говорит:

– В лесу, у сторожки, в пять часов!

Морозов ласково кивает головою. Соня заглядывает в ведро, суёт туда руку, Пётр не даёт ей сделать это; весело шалят; Соня брызжет водою в лица им, убегает, утащив какую-то рыбу. Смеясь, Пётр кричит что-то вслед ей, Морозов, отирая мокрое лицо, улыбается. Идут.

Вера и Туркин.

Вера. Ненавижу учительницу.

Туркин. А – ученика? А – Морозова?

Вера. Тоже. А вас – презираю…

Туркин, усмехаясь. В последние слова ваши – не верю!

Гневно взглянув на него, Вера быстро отходит прочь. Туркин сердито дёргает эспаньолку.

За огородами идёт Соколов, кудрявый, ловкий юноша, несёт на плече большую связку свежескошенной травы. К нему подбегает Соня.

– В пять часов, у сторожки, – ой, устала!

– Эх ты, стрекоза!

Соколов осыпает голову её травою.

Группа рабочих – человек десять – идёт на реку, купаться; впереди – чернорабочий Бобров, оборванный, грязный, приплясывая, играет на балалайке, – это очень весёлый человек, беззаботный к себе самому, добрый к людям. Некоторые из рабочих уже пьяны, идут обнявшись, поют, кричат, свистят, задевают встречных. Сзади всех – кузнец Сомов, большой, волосатый человек, сильно пьяный, пытается плясать, неуклюже топает ногами, разводит руками, рукава его рубахи засучены по локти; он в экстазе алкоголика.

Толпа окружает Туркина. Табельщик не любим рабочими, они издеваются над ним; кто-то, схватив конец галстуха, срывает его с шеи Туркина; пытаясь отнять галстух, Туркин смешно подпрыгивает, все смеются над ним, а кузнец, ничего не видя, всё пляшет в стороне, один. Вырвав галстух, Туркин бежит прочь, наткнулся на кузнеца, тот схватил его за плечо, бессмысленно посмотрел и, оттолкнув, снова пляшет.

Николай Сомов, молотобоец, сын кузнеца, парень лет двадцати двух, неуклюжий, с тупым

лицом, маленькими глазами, стоя у ворот, смотрит на пьяные судороги отца. Мимо его идёт растрёпанный Туркин, повязывая галстух, Сомов провожает его равнодушным взглядом. Идёт Углов, катит пред собой тележку с книгами, остановился, подмигнул Сомову, тот медленно подошёл к нему.

Углов. Ночью – зайди ко мне.

Сомов кивает головою.

Чистенькая комната, на подоконниках горшки с цветами, на стене полка книг, географическая карта, охотничье ружьё, двустволка. Анфиса, Морозов с книгой в руках, пьют чай, Петя скручивает лесу удочки.

Анфиса, вздыхая, говорит:

– Этот торговец книгами всё присматривается к учительнице.

Петя. Морда у него нехорошая, собачья…

Морозов, с улыбкой. Лицо не всегда зеркало души.

На берегу реки гуляет молодёжь, рабочие, работницы. Одна группа поёт песню, пением воодушевлённо дирижирует Бобров; другая группа играет в горелки.

На песчаном холме, под соснами сидит более «чистая публика», служащие фабрики, пожилые рабочие, смотрят, как веселится молодёжь. Тут же Углов и Анфиса со своими лотками. Расхаживает полицейский Медников, грузный, сонный человек. Прислонясь к стволу сосны, стоит Туркин, пощипывая эспаньолку, морщится, наблюдая, как группа молодых конторщиков, окружив Веру, ухаживает за нею.

По реке едет лодка; гребёт молодой Сомов, на руле – Петя, в лодке – Лидия, Соня, Соколов. Лодка пристала к берегу, Соня вышла из неё, остальные поехали дальше.

Туркин смотрит из-под ладони за реку, потом подходит к Вере.

За рекою, полем, к лесу идёт человек.

Туркин – Вере, указывая за реку. Взгляните!

Вера. Что такое?

Туркин. Морозов. И учительница в ту сторону поехала…

Вера. Любите вы шпионить.

Отвернулась от него, но незаметно искоса смотрит за реку.

Соня около Анфисы, смеясь, рассказывает что-то, Анфиса слушает её улыбаясь.

Углов. А вы, барышня, не пожелали кататься?

Соня. Не пожелала. А – что?

Углов. Ничего.

Вера одна идёт берегом, смотрит за реку, лицо – печально. Шагах в пяти за нею – Туркин.

Появляется группа выпивших, буйно настроенных рабочих, среди них – кузнец Сомов, они мешают молодёжи играть, петь, гоняются за девушками; завязывается ряд ссор. Сомов дёргает и тащит куда-то Боброва, тот его отталкивает, начинается драка, Сомов бьёт своих и чужих, на него бросаются несколько человек, сталкивают в реку. Опрокидывают лоток с книгами Углова. Анфиса и Соня спешно уходят. Зрители на холме смеются, улюлюкают, стравливая дерущихся. Бежит полицейский Медников, с ним ещё двое.

Туркин, – сняв шляпу, размахивая тросточкой, идя рядом с Верой:

– Неужели вы не чувствуете, как моё сердце рвётся к вам?

Вера, нахмурясь, смотрит за реку.

Лесная поляна, полуразрушенная избушка лесника; на пороге её сидит пропагандист Лукин – тот человек, который в первой картине шёл с папиросой в зубах; он, оживлённо жестикулируя, говорит. Его внимательно слушают Морозов, Соколов и ещё человека три рабочих.

По реке едет лодка, в ней Лидия, Петя, на руле – Сомов. Пристают к берегу, выходят, Петя привязывает лодку, Лидия, пожав руку Сомова, идёт берегом.

Туркин идёт, нахлобучив шляпу на лоб, видит Лидию, прячется в кустах.

Вера сидит на сваленном дереве, чертит концом зонтика на песке буквы «В. М.» Видит Лидию, встаёт, спрашивает:

– Гуляете?

– Да.

– Морозова видели?

– Нет.

– Врёте вы, врёте!

Лидия – изумлена, возмущённо оглядывает её с головы до ног, молча идёт дальше, Вера кричит вслед ей ругательство.

Туркин из кустов наблюдает эту сцену, поспешно идёт к Вере, сдвинув шляпу на затылок, имея вид героя. Подошёл; Вера смотрит на него, сжав кулаки, слепыми от ярости глазами.

– Хотите – я ей стёкла в окнах выбью? Хотите?

– Да! О, да…

– Я для вас – на всё готов!

На корме лодки сидит молодой Сомов, курит; идёт Туркин.

– Дай огня!

– Иди сюда.

Туркин осторожно лезет в лодку, но, когда он идёт к Сомову, тот резким движением встаёт на ноги, нарочно покачнув лодку так, что Туркин падает за борт. Сомов хохочет. Туркин, по колена в воде, ловит свою шляпу, грозит Сомову кулаком.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.