Проблемы культуры. Культура переходного периода

Нам необходимо накопление уже не для того, чтобы восстанавливать довоенный уровень, а для того, чтобы обновить весь основной капитал страны, обновить его и расширить на новых началах. Нам нужно накопление, и из этого накопления народного труда, чем дальше, тем больше ценностей будет направляться по руслу культурных нужд и, в частности, здравоохранения.

Нам нужно обновить материальный инвентарь народа, страны. Это значит – обновить заводы, фабрики и их машины. Это значит – дать крестьянину соху, борону, трактор. Материальный инвентарь – это значит, прежде всего, сам рабочий и сам крестьянин. Обновляя капитал нации, капитал народа, капитал страны, мы должны обновить и основной капитал народного здравия, ибо нигде судьба народа не зависит в такой степени от его здоровья, как у нас, именно потому, что мы – народ отсталый. У нас механический рабочий, т.-е. машина, играет по отношению к живому рабочему несравненно меньшую роль, чем в других странах. В Америке за каждым гражданином, хотя бы он сосал еще материнскую грудь, стоит 40 механических рабочих, а у нас за спиной советского гражданина стоит едва ли один механический рабочий.

Вот пока что узкий предел наших материальных ресурсов. Стало быть, наша страна будет подниматься вверх еще в значительной мере опираясь на физическую силу живого рабочего. Эту физическую силу надо охранить, поднять, развить, укрепить. Надо обновить основной человеческий инвентарь Союза Советских Республик. (Аплодисменты.)

Товарищи, я не сомневаюсь, в этой работе врачи выполнят свою роль, выполнят свой долг. Я не делаю себе никаких иллюзий на счет того, что будто в среде врачей нет скептиков, нет сомневающихся. Это неизбежно, и так будет еще в течение значительного периода, но я думаю, что эти 8 лет страданий, совместно с трудящимися массами, 8 лет работы, борьбы связали тот кадр врачей, который представлен здесь, с строительством трудящихся масс навсегда. Как раз в числе тех газет нашей эмиграции, которые я цитировал вначале, мне попалась (все в один день) газета Милюкова[151] от 21 ноября из Парижа, которая посвящает передовую статью нашей интеллигенции, в частности врачам. Статья называется: «Лик внутрирусской интеллигенции». Есть интеллигенция внутрирусская, в отличие от внерусской. Значит ли «внутрирусская» только то, что она находится в России, или это интеллигенция, живущая в одно с русским народом, – этого автор не поясняет. Здесь проведены тончайшие, сложнейшие разграничения внутрирусской интеллигенции. Здесь говорится, что в ней есть группа отживающая, правеющая, есть группа нервно-реагирующая, говорится о том, что есть группа энтузиастов – профессиональных работников, группа, эволюционирующая в сторону коммунизма, группа, увлекающаяся религиозными вопросами, целый ряд категорий (там так и сказано: «перебирая эти категории…» и т. д.). Каждый волосок расщепляется в этой статье на 4 части, подвергается микроскопическому и химическому анализу, для того чтобы прийти к следующему утешительному выводу: «Очевидно, после этого обзора, приходится сделать приятный вывод, что между внутрирусской и внерусской интеллигенцией нет решительно никаких непереходимых граней». Там, у внерусской интеллигенции, тоже имеются отживающие, правеющие, эволюционирующие и т. п. группы. Стало быть, заключает автор, между тамошней и нашей интеллигенцией нет непереходимых граней. А я думаю, что мы имеем полное право отбросить эту филигранную психологическую работу, эту политико-психологическую трескотню или, вернее, это газетное вранье, и сказать, – а что вы, голубчики, внерусская интеллигенция, там делаете? Вы ушли из страны, когда страна отстаивала свое существование в тягчайшей борьбе, в войне и блокаде. Вы издаете газеты, на которые собираете подачки у всех магнатов капитала, во всех буржуазных государствах. Вы говорите, что нет непереходимых психологических граней. Да кто же у нас, в деревне Московской или Саратовской губернии, или в Азербайджане, или в Туркменистане, кто среди рабочих и крестьян станет спрашивать, – и не только темный крестьянин, но и историк, серьезный историк завтрашнего дня, а не болтун, – кто станет спрашивать, к какой психологической категории относится русский врач имярек? Нет, он спросит: где он был, что он делал в эти годы?

Мы говорим, что грань есть и эта грань – непереходима. В то время как внерусская интеллигенция остается в качестве приживальщицы европейского капитала и играет роль лизоблюдов, попрошаек при европейской буржуазии и на ее подачки издает газеты, – в это время внутрирусская интеллигенция, несмотря на различие оттенков, симпатий и воспоминаний прошлого, осталась с народом, с рабочими и крестьянами нашей страны, нашего Союза. Там – лизоблюды, приживалы, завистники, содержанцы. А здесь – строители, здесь герои, здесь работники культурного строительства. (Бурные аплодисменты.)

«Правда» N 281, 9 декабря 1925 г.

Л. Троцкий. «НАШЕЙ ГАЗЕТЕ»

Торговые служащие связывают государственную промышленность с населением. Советские служащие связывают с населением рабочее государство. Уже одного этого достаточно, чтобы понять гигантское значение профессионального союза советских и торговых служащих и величайший культурно-исторический смысл совершаемой им работы. Борьба с бюрократизмом государственного аппарата есть в огромной степени борьба за элементарно-культурное, а затем и культурно-социалистическое перевоспитание советского служащего. Борьба за хозяйственную добросовестность, за интересы потребителя, за качество продукции есть в огромной степени борьба за воспитание и перевоспитание торгового работника, за его товароведческую профессиональную и культурную грамотность. Выполнить эту работу можно только в том случае, если повседневное обслуживание материально-бытовых и культурных интересов советского и торгового работника будет связано неразрывной связью с общими задачами трудящихся масс и социалистического строительства. В этом смысле поле работы перед «Нашей Газетой» неизмеримо. Она должна стать – и, несомненно, станет – нашей газетой не только для профессионального союза, но и для партии и рабочего государства в целом, как важнейшее воспитательное орудие, направленное на сотни тысяч работников, без сплочения, воспитания и подъема которых немыслимо построить социалистическое общество.

«Наша Газета» N 1, 1 января 1926 г.

Л. Троцкий. ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ РАБКОРОВ

(Речь на всесоюзном совещании рабкоров «Рабочей Газеты» 13 января 1926 г.)

Надо бороться за поднятие культуры

Нам надо бороться за поднятие культуры, начиная с самых азов, с азов в буквальном смысле, т.-е. с азбуки. В Москве открывается в понедельник съезд общества «Долой Неграмотность». Лозунг этот мы выставили давненько, но неграмотности у нас, в самом прямом и непосредственном смысле, сколько угодно, и забывать об этом, забывать о том, что у нас 10.000.000 человек не умеют прочитать «Рабочей Газеты», нельзя.

Мы собираемся расширить «Рабочую Газету» и хорошо сделаем, если расширим, но и в нынешнем маленьком своем виде она недоступна 10.000.000 взрослых мужчин и женщин. А мы ведь, товарищи, хотим социализм строить. Для того чтобы в неграмотной стране построить социализм, нужен героический напор передовиков, нужно поднять темные отсталые массы – по крайней мере, прежде всего – на уровень простой грамотности.

Первая задача – ликвидация неграмотности

Отправляясь к вам, я просмотрел свежую почту, положенную мне на стол, – там были эмигрантские, белогвардейские газеты. В них рассказывалось про встречу Нового года. На каком-то вечере какой-то эмигрант из партии националистов или кадетской произнес тост за букву «ять». Среди вас много молодежи, и боюсь, что многие из вас не знают, что это за гражданин или гражданка. Буква «ять», как и твердый знак, фита и ижица, это то дворянское сословие в нашей азбуке, которое упразднено Октябрьской революцией. Это были буквы ненужные, лишние, дворянско-паразитические. Они упразднены. А в Париже один из вождей эмиграции (фамилию его я забыл) произносит под Новый год тост за букву «ять». Ну, что же, это – тост символический. Мы можем также под Новый год, – а сегодня, если я не ошибаюсь, старый русский Новый год, – заявить, что ять, твердый знак, фиту и ижицу мы эмиграции сдаем целиком. На Украине это, кажется, называется дать «дырку от бублика».

А вот все остальные буквы, которые действительно нужны, – не дворянские, паразитические, а трудовые рабочие буквы, – которые нужны в деле, мы должны сделать в ближайший год, в ближайшие два-три года, во что бы то ни стало, достоянием всей нашей страны. У нас не должно быть такого позора, что взрослые крестьяне, крестьянки, рабочие и работницы не умеют читать и писать.

И вот рабкор должен быть подлинным подвижником этого дела. Ликвидация неграмотности – наша первая задача в борьбе за культуру.

Женщина в борьбе с пьянством

Но в этой борьбе, товарищи, у нас есть еще один жестокий враг, преодолев которого, мы только и сможем пойти вперед. Я говорю об алкоголизме, о пьянстве.

Разные формы и способы борьбы с пьянством испробованы и будут пробоваться и впредь. Но основной метод борьбы, это – культурный подъем самой массы, создание в ней опорного боевого отряда по борьбе с алкоголизмом.

Здесь первое место принадлежит женщине, и, разумеется, в этом движении рабкоры должны сказать свое слово. Ближайший период должен быть периодом героической борьбы с алкоголизмом. Рабочая масса живет еще очень скудно, но все же не так скудно, как в прошлые годы. Наблюдается нервная усталость и от революционного подъема в недавнем прошлом, и от теперешнего революционного затишья, которое требует упорной повседневной работы. Нервы сильно изношены. Потребность в каких-нибудь возбуждающих или, наоборот, усыпляющих средствах велика. Потребность в алкоголе, в отравляющем, в искусственно возбуждающем напитке очень сильна в городах у рабочих.

И вот, товарищи, рабкор, который подает плохой пример в этом отношении, не заслуживает имени рабкора. Рабкор должен быть борцом против алкоголизма. Это дело нешуточное. Тут нам история делает экзамен. Если мы не дадим отпора алкоголизму, начиная с города, то мы пропьем социализм и пропьем Октябрьскую революцию.

Надо это зло освещать и бичевать. Наряду с общим культурным подъемом для борьбы с алкоголизмом нужны особые, наиболее молодые и боевые, лучшие элементы рабочего класса, в первую голову – работницы, потому что ничто не бьет так тяжко по работнице, как алкоголизм, особенно по работнице-матери. Ничто так не угрожает физическому и моральному здоровью новых поколений рабочего класса, как алкоголизм. Без борьбы с ним нет настоящей рабкоровской общественной службы.

Рабкор в борьбе за качество продукции

Третий вопрос, это – вопрос о качестве продукции. Я на эту тему получил много записок. Что такое качество продукции?

Качество продукции – это значит: что делаешь, делай хорошо, помня, что ты это делаешь для коллектива, для общества в целом. В заметках рабкора есть свое качество, это – добросовестность. Не пиши по слухам и не привирай. Иной раз и газета приврет, бывает и такой грех. Борись против этого!

По линии качества продукции, конечно, бывают ошибки и в ту и в другую сторону. Вот здесь сидит рабкор, который меня уличил в ошибке по вопросу об автомобилях на заводе АМО. Действительно, выяснилось, что я был введен в заблуждение и думал, что на заводе дело обстоит хуже, чем оказалось фактически.

Но чаще бывают ошибки другого характера. Ошибки бахвальства, хвастовства. Мы, мол, совершили Октябрьскую революцию, мы и немцам, и французам, и американцам нос утрем – и автомобилями, и машинами, и текстильными изделиями, и всем, чем угодно. Говорящие так забывают, что мы малокультурны и даже безграмотны, что алкоголизм у нас в жизни народа играет еще большую и жестокую роль, и что производим мы пока хуже, чем производит капиталистическое хозяйство.

К тому же каждое изделие есть продукт не одного только живого человеческого труда, но также и накопленного мертвого труда, т.-е. машин, оборудования. Последнее у нас пока слабо, и нам надо изо всех сил равняться по хозяйству капиталистических стран. Нельзя забывать, что мы строим социализм в капиталистическом окружении.

Чем отличается один общественный строй от другого? Чем должен отличаться социализм от капитализма? Социализм должен давать на единицу труда больше продуктов, чем дает капитализм. Если бы мы этого не достигли, мы сами должны были бы сказать себе: не нужно нам социализма.

Социализм ведь состоит не только в том, что он уничтожает эксплуататоров. Если бы люди жили при эксплуататорах богаче, более сытно, более свободно, материально обеспеченнее, если бы они жили при эксплуататорах лучше, чем без эксплуататоров, то они сказали бы: «Давай назад эксплуататоров».

Значит, задача состоит в том, чтобы без эксплуататоров создавать строй материального довольства, всеобщей обеспеченности, всеобщей культурности. Без этого социализм – не социализм. Октябрьская революция заложила только государственную предпосылку для социализма. Мы только закладываем сейчас первые кирпичи. И когда мы спрашиваем себя, производим ли мы в настоящее время больше товара на единицу рабочей силы, чем его производится в других странах, то ответ может быть только один: пока еще нет, мы производим значительно меньше, по сравнению же с Америкой чудовищно мало. Этот вопрос решает все. Нас пытались задавить войсками, – не удалось. Блокадой, голодом, – тоже не удалось. А теперь мы вышли на мировой рынок, а ведь это значит, что и мировой рынок приполз к нам. Мы ввозим иностранные товары и вывозим свои. Этим самым началась прямая и непосредственная конкуренция нашего ситца и английского, нашей машины и американской, нашего зерна и северо-американского.

Вопрос качества – вопрос конкуренции

Что значит конкуренция? Это значит на языке капиталистического рынка сравнение качества нашей работы с работой капиталистических стран. Этот вопрос совершенно ясен и прост. Если мы шьем пару сапог в течение двух дней, примерно, и эти сапоги изнашиваем в 1 год, а американец, благодаря лучшему оборудованию, более правильному разделению труда, большей специализации, шьет их полдня, и сапоги прослужат тот же год, то значит, что в этой отрасли промышленности американец в 4 раза сильнее нас. При капиталистическом строе каждое общество разбито на разные классы с очень большим разнообразием достатка, и товары отражают это построение общества. Как мы видим, в старой азбуке были аристократические буквы: вот также и среди товаров есть аристократические товары, которые приноровлены к привилегированному вкусу. Нам, конечно, в ближайшие годы нужны товары массовые, демократические. Это не значит – грубо сделанные и плохо сделанные, неспособные удовлетворить человеческий вкус, но во всяком случае основным качеством товара для нас пока является его прочность. И мы должны научиться теперь не на глаз и не на слух сравнивать наше хозяйство с европейским. Сравнивать с довоенным уровнем тоже теперь уже не годится. Довоенное хозяйство царизма было отсталое, варварское, – потому-то и разгромили царское правительство на войне, что оно опиралось на отсталое хозяйство. Нам нужно наше хозяйство сравнивать с хозяйством европейских стран, чтобы сначала сравняться с ним, а затем и обогнать. Повторяю, нужно сравнивать не на глаз и не на слух. Мы, – говорят, – «почти» так же работаем, как немец, француз и пр. Я готов объявить священную войну этому слову «почти». «Почти» – ничего не означает. Нужно точное измерение. Это очень просто. Нужно взять себестоимость продукции, нужно установить, напр., во что обходится пара сапог, установить прочность товара, срок его изготовления, и тогда уже можно сравнивать с заграницей. На научном языке это называется сравнительным коэффициентом.

Я неоднократно приводил пример с электрической лампочкой. Он ярче всего показывает сущность вопроса. Лампочку легко измерить, оценить, во что она обходится, сколько часов горит по сравнению с иностранной, сколько поглощает электрической энергии и какое освещение дает вокруг себя. Если все это подсчитать, то можно получить совершенно точный сравнительный коэффициент. Если, допустим, окажется, что наша лампочка в 2 раза хуже по сравнению с иностранной, то коэффициент будет 1:2. Общественная полезность нашей лампочки будет равняться половине. Если мы возьмем такие сравнительные коэффициенты для сапог, для машин, для ситца, для гвоздей, для спичек и т. д. и сравним их между собой, то получим так называемый в статистической науке средний взвешенный коэффициент, который определит, насколько мы отстали. Может оказаться, что наш взвешенный коэффициент по отношению к Америке будет 1: 10, т.-е. что мы работаем в 10 раз хуже, чем Америка. Я называю примерный коэффициент, но думаю, что он не очень далек от истины, потому что в Северо-Американских Соединенных Штатах механических двигателей имеется в 40 с лишним раз больше, чем у нас. У нас на каждую душу населения приходится менее одной механической рабочей силы, а там на каждую душу приходится более 40 механических рабочих сил. Вот почему национальный доход в Америке в 8 – 10 раз больше, чем у нас. Там населения 115 миллионов, а у нас – 130, а между тем в год там вырабатывается в 8 – 10 раз больше всех продуктов сельского хозяйства, скотоводства, промышленности. Эти основные цифры должны бить рабкорам в глаза, но они не должны вызывать уныния, для которого нет никаких оснований. С.-А.С.Ш. поднялись и выросли на пустынных пространствах при капиталистическом строе, у нас же освобожденный революцией народ в стране с неограниченными естественными богатствами работает на себя и только на себя.

Без комчванства и рабкорчванства

Таким образом наши возможности гораздо шире. Но, сознавая наши возможности, мы должны в то же время ясно видеть степень нашей отсталости: бахвальству, чванству, комчванству, рабкорчванству не должно быть места ни в коем случае. Надо ясно и правдиво оценить то, что есть.

На днях у меня был такой опыт. Я не буду называть имен, а то опять попадешь на рабкоровскую удочку, хотя на сей раз я подковался хорошо. Дело касается автомобилей, касается резины. У нас был автопробег для испытания автомобилей и шин. Отчет о результатах испытания был послан в газету, при чем было указано, что наша резина оказалась несомненно хуже иностранной, а в некоторых случаях и вовсе непригодной. И вот, беру я газету, пока не скажу какую, но, из внимания к гостям, скажу, что не «Рабочую Газету». Я не зарекаюсь, может быть, я эту газету потом и назову; пока же только производится подготовительная рекогносцировка. (Смех.) Что же напечатали в этой газете? Да напечатали, что наша резина нимало не хуже иностранной, а во многих случаях даже превосходит ее. (Смех.) Я видел и рукопись и фельетон, напечатанный в газете. В рукописи было сказано: наша резина хуже иностранной, а в некоторых случаях и вовсе непригодна. А там сказано: наша резина не хуже иностранной, а в некоторых случаях даже превосходит ее. По-моему, товарищи, это – сплошное бесстыдство. Конечно, мы живем в социалистическом государстве, телесные наказания у нас отменены, телесные наказания – позор, но если бы можно было вообще допустить телесные наказания, то именно за этакие штучки. Потому что обманывать себя, обманывать собственное общественное мнение, – значит губить дело социализма. Конечно, вам будут приводить тысячи всяких оправданий. Скажут, нельзя, чтобы за границей об этом знали, что это имеет, мол, и военное значение, и всякое другое. Вздор, вздор! Резину не скроешь. Иностранцев у нас сколько угодно. И иностранец возьмет нашу резину, повезет ее в лабораторию и оценит ее, и механически и технически, со всех сторон, с полной точностью. Кого же мы обманываем? Мы обманываем нашего рабочего, который читает, обманываем работницу, обманываем самих хозяйственников, которые руководят нашей промышленностью. Мы обманываем крестьян, обманываем армию, – самих себя обманываем. И тем самым губим дело социалистического строительства. Надо каленым железом выжигать эту нашу лживость, хвастовство наше, которыми подменивают реальную, упорную, беспощадную борьбу за поднятие нашей техники и нашей культуры. В этом и заключается задача рабкора в деле борьбы за качество продукции.

Слабые стороны наших газет

Я бы хотел, товарищи, прибавить еще только два слова относительно того отдела, который ужасающе слаб во всех наших изданиях, газетах. Я говорю, товарищи, об отделе мирового рабочего движения. Этот отдел необходимо во что бы то ни стало укрепить и расширить. Если проэкзаменовать не только массовика-рабочего, не только массовика-партийца, но даже рабкора, – знает ли он основные факты из жизни германской или французской коммунистических партий, английских профессиональных союзов, – то я убежден, что экзамен дал бы результат плохой. И это не вина рабкора, а вина наша, – газетчиков, – я тоже к этому цеху немножко принадлежу и беру на себя тоже часть вины. Если вы возьмете, товарищи, коммунистическую печать довоенную, дореволюционную, – по тогдашнему социал-демократическую, – то там этому отделу отводилось несравненно больше места. И передовые элементы рабочего класса воспитывались не только на собственном внутреннем политическом опыте, но, поднимаясь вверх, врастали в жизнь мирового рабочего класса. У нас в этом отношении дело обстоит сейчас гораздо хуже. Конечно, тут есть большие объективные причины: больше дела стало, стали строить новое хозяйство, поднимать миллионные массы вверх. Силы, внимание поглощены внутренним строительством, но все же сейчас не восемнадцатый, не девятнадцатый, даже не двадцать второй год, а двадцать шестой. 8-часовой рабочий день у нас есть как основная предпосылка духовной культуры рабочего класса. Можно учиться, есть свободное время для самообразования. И 8-часового рабочего дня мы, разумеется, ни в коем случае сдавать не собираемся. Наоборот, нам надо поднимать технику так, чтобы при повышении производительности труда иметь возможность через годы перейти от 8 часов труда к 7 часам, потом к 6, 5 и т. д. Но пока что мы имеем 8-часовой рабочий день, как одно из драгоценнейших завоеваний Октябрьской революции и как важнейшую предпосылку для поднятия культурного и международно-политического уровня нашего рабочего класса.

Больше внимания мировому рабочему движению

Мы слишком зависим от мировой революции, от европейской революции, чтобы осмеливаться поворачиваться к ней спиной. Надо, чтобы конкретные факты из жизни рабочего класса внедрялись газетами в сознание наших передовиков; чтобы они искали в газете знакомых фигур, чтобы они следили за деятельностью, скажем, парламентской фракции немецкой коммунистической партии, за изменением политики, за радикализацией, за поворотом влево английских тред-юнионов; чтобы передовикам-рабочим, а через них и более широкой рабочей массе были понятны приливы и отливы в европейском и мировом революционном движении. Нельзя по отношению к мировой революции ограничиваться одним голым ожиданием. Я думаю, те из вас, которые занимаются местной агитацией, не раз замечали, что, когда говоришь массе о европейской революции, она позевывает, она не чувствует ее, не ощущает ее внутреннего развития, и слова о европейской революции превращаются для нее в пустую фразу. А между тем это совсем не фраза: европейская революция растет, но у нее есть свои приливы и отливы, свои ошибки и свои успехи. На этом опыте складываются руководящие слои рабочего класса. За этим процессом надо следить, и следить за ним обязана в первую голову рабочая печать. Рабкоры должны добиться того, чтобы немецкие и французские рабкоры заняли в нашей печати соответствующее место, чтобы была подлинная международная перекличка рабкоров по основным вопросам нашего хозяйственного строительства и мировой пролетарской революции. Никакой односторонности, никакой узости и цеховой замкнутости рабкору допустить нельзя ни в одном вопросе, начиная с мороженого мяса и юбки-клеш и кончая европейской революцией. Вот, товарищи, на этом маленьком промежутке – между юбкой-клеш и мороженым мясом и мировой революцией – разрешается круг интересов рабкоров. И только тот рабкор достоин имени рабкора, который стремится охватить все это разнообразие интересов и всю сложность борьбы и культуры во всем мире. (Бурные аплодисменты.)

«Известия ВЦИК» N 16, 20 января 1926 г.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПО ПОВОДУ ПЯТИЛЕТИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ ГРУЗИИ 25 ФЕВРАЛЯ 1926 Г

Товарищи, позвольте принести вам горячий братский привет в этот праздник, который мы вместе празднуем, в день пятилетней годовщины существования Советской Грузии.

История Грузии, ее революционная история вошла в высшей степени поучительной главой в книгу борьбы народов бывшей царской России. Нам, марксистам, можно многому и многому научиться на судьбе грузинского народа. Юбилейный праздник не располагает к историческим исследованиям, тем более мало права имею на это я, так как с историей Грузии знаком далеко не достаточно. Но и общего знакомства с историей борьбы грузинского народа достаточно для того, чтобы рассеять ряд предрассудков и установить некоторые истины.