Полное собрание стихотворений

Поэт

Когда Рафаэль вдохновенныйПречистой девы лик священныйЖивою кистью окончал:Своим искусством восхищенныйОн пред картиною упал!Но скоро сей порыв чудесныйСлабел в груди его младой,И утомленный и немойОн забывал огонь небесный.Таков поэт: чуть мысль блеснет,Как он пером своим прольетВсю душу; звуком громкой лирыЧарует свет, и в тишинеПоет, забывшись в райском сне,Вас, вас! души его кумиры!И вдруг хладеет жар ланит,Его сердечные волненьяВсё тише, и призрáк бежит!Но долго, долго ум хранитПервоначальны впечатленья.

Примечания к стихотворениям 1828 года

Осень

Печатается по автографу – ИРЛИ, оп. 1, № 2 (тетрадь II), л. 2 об.

Впервые опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 1, 1889, стр. 1).

В автографе позже приписана рукой Лермонтова дата в скобках: «1828».

Заблуждение Купидона

Печатается по автографу – ИРЛИ, оп. 1, № 2 (тетрадь II), л. 3.

Впервые опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 1, 1889, стр. 1).

В автографе позже приписана рукой Лермонтова дата в скобках: «1828».

Цевница

Печатается по автографу – ИРЛИ, оп. 1, № 2 (тетрадь II), л. 3 об.

Впервые опубликовано в «Библиогр. записках» (1861, т. 3. № 16, стлб. 487).

В автографе позже приписана рукой Лермонтова дата в скобках: «1828».

Поэт

Печатается по автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 28 (в письме Лермонтова к М. А. Шан-Гирей от декабря 1828 г.), л. 2; предшествовавший ему автограф второй половины стихотворения (от слов «таков поэт») имеется в ИРЛИ, оп. 1, № 2 (тетрадь II), л. 3.

Впервые опубликовано в «Русск. старине» (1872, кн. 2, стр. 294–295).

Датируется 1828 годом по нахождению в письме к М. А. Шан-Гирей.

Стихотворения 1829 года

К П……ну

Забудь, любезный П<етерсо>н,Мои минувшие сужденья;Нет! недостоин бедный свет презренья,Хоть наша жизнь минута сновиденья,Хоть наша смерть струны порванной звон.Мой ум его теперь ценить иначе станет.Навряд ли кто-нибудь из нас страну узрит,Где дружба дружбы не обманет,Любовь любви не изменит.Зачем же всё в сем мире бросить,Зачем и счастья не найти:Есть розы, друг, и на земном пути!Их время злобное не все покосит!..Пусть добродетель в прах падет,Пусть будут все мольбы творцу бесплодны,Навеки гений пусть умрет, —Везде утехи есть толпе простонародной;Но тот, на ком лежит уныния печать,Кто, юный, потерял лета златые,Того не могут услаждатьНи дружба, ни любовь, ни песни боевые!..

К Д….ву

Я пробегал страны России,Как бедный странник меж людей;Везде шипят коварства змии;Я думал: в свете нет друзей!Нет дружбы нежно-постоянной,И бескорыстной, и простой;Но ты явился, гость незванный,И вновь мне возвратил покой!С тобою чувствами сливаюсь,В речах веселых счастье пью;Но дев коварных не терплю, —И больше им не доверяюсь!..

Посвящение. N. N

Вот, друг, плоды моей небрежной музы!Оттенок чувств тебе несу я в дар.Хоть ты презрел священной дружбы узы,Хоть ты души моей отринул жар…Я знаю всё: ты ветрен, безрассуден,И ложный друг уж в сеть тебя завлек;Но вспоминай, что путь ко счастью труденОт той страны, где царствует порок!..Готов на всё для твоего спасенья!Я так клялся и к гибели летел;Но ты молчал и, полный подозренья,Словам моим поверить не хотел…Но час придет, своим печальным взоромТы всё прочтешь в немой душе моей;Тогда: – беги, не трать пустых речей, —Ты осужден последним приговором!..

Пир

Приди ко мне, любезный друг,Под сень черемух и акаций,Чтоб разделить святой досугВ объятьях мира, муз и граций.Не мясо тучного тельца,Не фрукты Греции счастливойУвидишь ты; не мед, не пивоБлеснут в стакане пришлеца;Но за столом любимца ФебаПирует дружба и она;А снедь, кусок прекрасный хлебаИ рюмка красного вина.

Веселый час

(Стихи в оригинале найдены во Франции на стенах одной государственной темницы)

Зачем вы на меня,Любезные друзья,В решетку так глядите?Не плачьте, не грустите!Пускай умру сейчас,Коль я в углу темницыСмочил один хоть разСлезой мои ресницы!..Ликуйте вы однеИ чаши осушайте,Любви в безумном снеКак прежде утопайте;Но в пламенном винеМеня воспоминайте!..Я также в вашу честь,Кляня любовь былую,Хлеб черствый стану естьИ воду пить гнилую!..Пред мной отличный стол,И шаткий <и> старинный;И музыкой ослинойСкрыпит повсюду пол.В окошко свет чуть льется;Я на стене кругомПишу стихи углем,Браню кого придется,Хвалю кого хочу,Нередко хохочу,Что так мне удается!Иль если крыса, в ночь,Колпак на мне сгрызает,Я не гоняю прочь:Меня увеселяетЕе бесплодный труд.Я повернусь – и тут!..Послыша глас тревоги —Она – давай бог ноги!..Я сторожа дверейВсегда увеселяю,Смешу – и тем сытейВсегда почти бываю.. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .Тогда я припеваю. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .«Тот счастлив, в ком ни разВеселья дух не гас.Хоть он всю жизнь страдает,Но горесть забываетВ один веселый час!..»

К друзьям

Я рожден с душою пылкой,Я люблю с друзьями быть,А подчас и за бутылкойБыстро время проводить.

*

Я не склонен к славе громкой,Сердце греет лишь любовь;Лиры звук дрожащий, звонкойМне волнует также кровь.

*

Но нередко средь весельяДух мой страждет и грустит,В шуме буйного похмельяДума на сердце лежит.

Эпиграмма

Дурак и старая кокетка – всё равно:Румяны, горсть белил – всё знание его!..

Мадригал

«Душа телесна!» ты всех уверяешь смело;Я соглашусь, любовию дыша:Твое прекраснейшее телоНе что иное как душа!..

Романс

Коварной жизнью недовольный,Обманут низкой клеветой,Летел, изгнанник самовольный,В страну Италии златой.«Забуду ль вас, сказал он, други?Тебя, о севера вино?Забуду ль, в мирные досугиКак веселило нас оно?*Снега и вихрь зимы холодной,Горячий взор московских дев,И балалайки звук народный,И томный вечера припев?Душа души моей! тебя лиЗагладят в памяти моейСтрана далекая, печали,Язык презрительных людей?*«Нет! и под миртом изумрудным,И на Гельвеции скалах,И в граде Рима многолюдномВсё будешь ты в моих очах!»*В коляску сел, дорогой скучной,Закрывшись в плащ, он поскакал;А колокольчик однозвучныйЗвенел, звенел и пропадал!

Портреты

1

Он некрасив, он невысок,Но взор горит, любовь сулит,И на челе оставил рокСредь юных дней печать страстей.Власы на нем как смоль черны,Бледны всегда его уста,Открыты ль, сомкнуты ль они,Лиют без слов язык богов.И пылок он, когда над нимГрозит бедой перун земной.Не любит он и славы дым.Средь тайных мук, свободы друг,Смеется редко, чаще вновьКлянет он мир, где вечно сир,Коварность, зависть и любовь,Всё бросил он как лживый сон!Не знал он друга меж людей,Везде один, природы сын.Так жертву средь сухих степейМчит бури ток сухой листок.

2

Довольно толст, довольно тученНаш полновесистый герой.Нередко весел, чаще скучен,Любезен, горд, сердит порой.Он добр, член нашего Парнаса,Красавицам Москвы смешон,На крыльях дряхлого ПегасаЛетает в мир мечтанья он.Глаза не слишком говорливы,Всегда по моде он одет.А щечки – полненькие сливы,Так говорит докучный свет.

3

Лукав, завистлив, зол и страстен,Отступник бога и людей;Холоден, всем почти ужасен,Своими ласками опасен,А в заключение – злодей!..

4

Всё в мире суета, он мнит, или отрава,Возвышенной души предмет стремленья – слава.

5

Всегда он с улыбкой веселой,Жизнь любит и юность румяну,Но чувства глубоки питает, —Не знает он тайны природы.Открытен всегда, постоянен;Не знает горячих страстей.

6

Он любимец мягкой лени,Сна и низких всех людей;Он любимец наслаждений,Враг губительных страстей!Русы волосы кудрямиУпадают средь ланит.Взор изнежен, и устамиОн лишь редко шевелит!..

К гению

Когда во тьме ночей мой не смыкаясь взорБез цели бродит вкруг, прошедших дней укорКогда зовет меня, невольно, к вспоминанью:Какому тяжкому я предаюсь мечтанью!..О сколько вдруг толпой теснится в грудь моюИ теней, и любви свидетелей!.. Люблю!Твержу, забывшись им. Но полный весь тоскоюНеверной девы лик мелькает предо мною…Так, счастье ведал я, и сладкий миг исчез,Как гаснет блеск звезды падучей средь небес!Но я тебя молю, мой неизменный Гений:Дай раз еще любить! дай жаром вдохновенийСогреться миг один, последний, и тогдаПускай остынет пыл сердечный навсегда.Но прежде там, где вы, души моей царицы,Промчится звук моей задумчивой цевницы!Молю тебя, молю, хранитель мой святой,Над яблоней мой тирс и с лирой золотойПовесь и начерти: здесь жили вдохновенья!Певец знавал любви живые упоенья……И я приду сюда, и не узнаю вас,О струны звонкие!. . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . .Но ты забыла, друг! когда порой ночнойМы на балконе там сидели. Как немой,Смотрел я на тебя с обычною печалью.Не помнишь ты тот миг, как я, под длинной шальюСокрывши голову, на грудь твою склонял —И был ответом вздох, твою я руку жал —И был ответом взгляд и страстный и стыдливый!И месяц был один свидетель молчаливыйПоследних и невинных радостей моих!..Их пламень на груди моей давно затих!..Но, милая, зачем, как год прошел разлуки,Как я почти забыл и радости и муки,Желаешь ты опять привлечь меня к себе?..Забудь любовь мою! покорна будь судьбе!Кляни мой взор, кляни моих восторгов сладость!..Забудь!.. пускай другой твою украсит младость!..Ты ж, чистый житель тех неизмеримых стран,Где стелется эфир, как вечный океан,И совесть чистая с беспечностью драгою,Хранители души, останьтесь ввек со мною!И будет мне луны любезен томный свет,Как смутный памятник прошедших, милых лет!..

Покаяние

Дева

– Я пришла, святой отец,Исповедать грех сердечный,Горесть, роковой конецСчастья жизни скоротечной!..

Поп

– Если дух твой изнемог,И в сердечном покаяньиИзлиешь свои страданьи:Грех простит великий бог!..

Дева

– Нет, не в той я здесь надежде,Чтобы сбросить тягость бед:Всё прошло, что было прежде, —Где ж найти уплывших лет?Не хочу я пред небеснымО спасеньи слезы литьИль спокойствием чудеснымДушу грешную омыть;Я спешу перед тобоюИсповедать жизнь мою,Чтоб не умертвить с собоюВсё, что в жизни я люблю!Слушай, тверже будь… скрепися,Знай, что есть удар судьбы;Но над мною не молися:Не достойна я мольбы.Я не знала, что такоеСчастье юных, нежных дней;Я не знала о покое,О невинности детей:Пылкой страсти вожделеньюЯ была посвящена,И геенскому мученьюПредала меня она!..Но любови тайна сладостьУкрывалася от глаз;Вслед за ней бежала младость,Как бежит за часом час.Вскоре бедствие узналаИ ничтожество свое:Я любовью торговала;И не ведала ее.Исповедать грех сердечныйЯ пришла, святой отец!Счастья жизни скоротечнойВечный роковой конец.

Поп

Если таешь ты в страданьи,Если дух твой изнемог,Но не молишь в покаяньи:Не простит великий бог!..

Письмо

Свеча горит! дрожащею рукоюЯ окончал заветные черты,Болезнь и парка мчались надо мною,И много в грудь теснилося – и тыНапрасно чашу мне несла здоровья,(Так чудилось) с веселием в глазах,Напрасно стала здесь у изголовья,И поцелуй любви горел в устах.Прости навек! – Но вот одно желанье:Приди ко мне, приди в последний раз,Чтоб усладить предсмертное страданье,Чтоб потушить огонь сомкнутых глаз,Чтоб сжать мою хладеющую руку…Далеко ты! не слышишь голос мой!He при тебе узнаю смерти муку!Не при тебе оставлю мир земной!Когда ж письмо в очах твоих печальныхОткроется… прочтешь его… тогдаБыть может я, при песнях погребальных,Сойду в мой дом подземный навсегда!..Но ты не плачь: мы ближе друг от друга,Мой дух всегда готов к тебе летатьИли, в часы беспечного досуга,Сокрыты прелести твои лобзать…Настанет ночь; приедешь из собраньяИ к ложу тайному придешь одна;Посмотришь в зеркало и жар дыханьяПочувствуешь, и не увидишь сна,И пыхнет огнь на девственны ланиты,К груди младой прильнет безвестный дух,И над главой мелькнет призрак забытый,И звук влетит в твой удивленный слух.Узнай в тот миг, что это я, из гробаНа мрачное свиданье прилетел:Так, душная земли немой утробаНе всех теней презрительный удел!..Когда ж в санях, в блистательном катаньи,Проедешь ты на паре вороных;И за тобой в любви живом страданьиСтоит гусар безмолвен, мрачен, тих;И по груди обоих вас промчитсяНевольный хлад, и сердце закипит,И ты вздохнешь, гусара взор затмится,Он черный ус рукою закрутит;Услышишь звук военного металла,Увидишь бледный цвет его чела:То тень моя безумная предсталаИ мертвый взор на путь ваш навела!..Ах! много, много я сказать желаю;Но медленно слабеет жизни дух.Я чувствую, что к смерти подступаю,И – падает перо из слабых рук…Прости!.. Я бегал за лучами славы,Несчастливо, но пламенно любил,Всё изменило мне, везде отравы,Лишь лиры звук мне неизменен был!..

Война

Зажглась, друзья мои, война;И развились знамена чести;Трубой заветною онаМанит в поля кровавой мести!Простите, шумные пиры,Хвалы достойные напевы,И Вакха милые дары,Святая Русь и красны девы!Забуду я тебя, любовь,Сует и юности отравы,И полечу, свободный, вновьЛовить венок небренной славы!

Русская мелодия

1

В уме своем я создал мир инойИ образов иных существованье;Я цепью их связал между собой,Я дал им вид, но не дал им названья;Вдруг зимних бурь раздался грозный вой, —И рушилось неверное созданье!..

2

Так перед праздною толпойИ с балалайкою народнойСидит в тени певец простой,И бескорыстный и свободный!..

3

Он громкий звук внезапно раздает,В честь девы милой сердцу и прекрасной —И звук внезапно струны оборвет,И слышится начало песни! – но напрасно! —Никто конца ее не допоет!..

Песня

Светлый призрак дней минувших,Для чего тыПробудил страстей уснувшихИ заботы?Ты питаешь сладострастьяСкоротечность!Но где взять былое счастьеИ беспечность?..Где вы, дружески обетыИ отвага?Поглотились бездной ЛетыЭти блага!..Щеки бледностью, хоть молод,Уж покрылись;В сердце ненависть и холодВодворились!

К *** (Не привлекай меня красой!..)

Не привлекай меня красой!Мой дух погас и состарелся.Ах! много лет как взгляд другойВ уме моем напечатлелся!..Я для него забыл весь мир,Для сей минуты незабвенной;Но я теперь как нищий сир,Брожу один как отчужденный!Так путник в темноте ночной,Когда узрит огонь блудящий,Бежит за ним… схватил рукой…И – пропасть под ногой скользящей!..

Романс

Невинный нежною душою,Не знавши в юности страстей прилив,Ты можешь, друг, сказать, с какой-то простотою:Я был счастлив!..Кто, слишком рано насладившись,Живет, в душе негодованье скрыв,Тот может, друг, еще сказать, забывшись:Я был счастлив!..Но я, в сей жизни скоротечной,Так испытал отчаянья порыв,Что не могу сказать чистосердечно:Я был счастлив!

Три ведьмы

(Из «Макбета» Ф. Шиллера)

Первая

Попался мне один рыбак:Чинил он весел сети!Как будто в рубище, бедняк,Имел златые горы!И с песнью день и ночи мракВстречал беспечный мой рыбак.Я ж поклялась ему давно,Что всё сердит меня одно…Однажды рыбу он ловил,И клад ему попался;Клад блеском очи ослепил,Яд черный в нем скрывался.Он взял его к себе на двор:И песен не было с тех пор!

Другие две

Он взял врага к себе на двор:И песен не было с тех пор!

Первая

И вот где он: там пир горой,Толпа увеселений:И прочь, как с крыльями, покойБыстрей умчался тени.Не знал безумец молодой,Что деньги ведьмы – прах пустой!

Вторая и третья

Не знал, глупец, средь тех минут,Что наши деньги в ад ведут!..

Первая

Но бедность скоро вновь бежит,Друзья исчезли ложны;Он прибегал, чтоб скрыть свой стыд,К врагу людей, безбожный!И на дороге уж большойТворил убийство и разбой…Я ныне близ реки иду,Свободною минутой:Там он сидел на берегу,Терзаясь мукой лютой!..Он говорил: «Мне жизнь пуста!Вы отвращений полны,Блаженства, злата!.. вы мечта!..»И забелели волны.

К Нине

(Из Шиллера)

Ах! сокрылась в мрак ненастныйСчастья прошлого мечта!..По одной звезде прекраснойМлею, бедный сирота.Но как блеск звезды моей,Ложно счастье прежних дней.Пусть, навек с златым мечтаньем,Пусть тебе глаза закрыть,Сохраню тебя страданьем:Ты для сердца будешь жить.Но увы! ты любишь свет:И любви моей как нет!Может ли любви страданье,Нина! некогда пройти?Бури света волнованьеЧувств горячих унести?Иль умрет небесный жар,Как земли ничтожный дар?..

К N. N

Ты не хотел! но скоро волю рокаУзнаешь ты и в бездну упадешь;Проколет грудь раскаяния нож.Предстану я без горького упрека,Но ты тогда совсем мой взор поймешь;Но он тебе как меч, как яд опасен;Захочешь ты проступку вновь помочь;Нет, поздно, друг, твой будет труд напрасен:Обратно взор тебя отгонит прочь!..Я оттолкну униженную руку,Я вспомню дружбу нашу как во сне;Никто со мной делить не будет скуку;Таких друзей не надо больше мне;Ты хладен был, когда я зрел несчастьеИли удар печальной клеветы;Но придет час: и будешь в горе ты,И не пробудится в душе моей участье!..

Эпиграммы

1

Есть люди странные, которые с друзьямиОбходятся как с сертуками:Покуда нов сертук: в чести – а тамЗабыт и подарен слугам!..

2

Тот самый человек пустой,Кто весь наполнен сам собой.

3

Поэтом (хоть и это бремя)…

Поэтом (хоть и это бремя)Из журналиста быть тебе не суждено;Ругать и льстить, и лгать в одно и то же время,Признаться, – очень мудрено!

4

Г-ну П…

Аминт твой на глупца походит,Когда за счастием бежит;А под конец так крепко спит,Что даже сон другим наводит.

5

Стыдить лжеца, шутить над дуракомИ спорить с женщиной, – всё то же,Что черпать воду решетом:От сих троих избавь нас, боже!..

6

Дамон, наш врач, о друге прослезился,Когда тот кончил жизнь; поныне он грустит;(Но не о том, что жизни друг лишился)Пять раз забыл он взять билеты за визит!..

К Грузинову

Скажу, любезный мой приятель,Ты для меня такой смешной,Ты муз прилежный обожатель,Им даже жертвуешь собой!..Напрасно, милый друг! коварныхК себе не приманишь никак;Ведь музы женщины – итак,Кто ж видел женщин благодарных?..

Наполеон

Где бьет волна о брег высокой,Где дикий памятник небрежно положен,В сырой земле и в яме неглубокой —Там спит герой, друзья! – Наполеон!..Вещают так: и камень одинокой,И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон!..Но вот полночь свинцовый свой покровПо сводам неба распустила,И влагу дремлющих валовС могилой тихою Диана осребрила.Над ней сюда пришел мечтатьПевец возвышенный, но юный;Воспоминания стараясь пробуждать,Он арфу взял, запел, ударил в струны…«Не ты ли, островок уединенный,Свидетелем был чистых днейГероя дивного? Не здесь ли звук мечейГремел, носился глас его священный?Нет! рок хотел отсюда удалитьИ честолюбие, и кровь, и гул военный;А твой удел благословенный:Принять изгнанника и прах его хранить!«Зачем он так за славою гонялся?Для чести счастье презирал?С невинными народами сражался?И скипетром стальным короны разбивал?Зачем шутил граждан спокойных кровью,Презрел и дружбой и любовьюИ пред творцом не трепетал?..«Ему, погибельно войною принужденный,Почти весь свет кричал: ура!При визге бурного ядраУже он был готов – но… воин дерзновенный!..Творец смешал неколебимый ум,Ты побежден московскими стенами…Бежал!.. и скрыл за дальними морямиСледы печальные твоих высоких дум.. . . . . . . . . . . . . . .«Огнем снедаем угрызений,Ты здесь безвременно погас:Покоен ты; и в тихий утра час,Как над тобой порхнет зефир весенний,Безвестный гость, дубравный соловей,Порою издает томительные звуки,В них слышны: слава прежних дней,И голос нег, и голос муки!..«Когда уже едва свет дневный отраженКристальною играющей волноюИ гаснет день: усталою стопоюИдет рыбак брегов на тихий склон,Несведущий, безмолвно попирает,Таща изорванную сеть,Ту землю, где твой прах забытый истлевает,Не перестав простую песню петь…». . . . . . . . . . . . . . .Вдруг!.. ветерок… луна за тучи забежала…Умолк певец. Струится в жилах хлад;Он тайным ужасом объят…И струны лопнули… и тень ему предстала.«Умолкни, о певец! – спеши отсюда прочь, —С хвалой иль язвою упрека:Мне всё равно; в могиле вечно ночь.Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!Пускай историю страстейИ дел моих хранят далекие потомки:Я презрю песнопенья громки; —Я выше и похвал, и славы, и людей!..»

Пан

(В древнем роде)

Люблю, друзья, когда за речкой гаснет день,Укрывшися лесов в таинственную сеньИли под ветвями пустынныя рябины,Смотреть на синие, туманные равнины.Тогда приходит Пан с толпою пастухов;И пляшут вкруг меня на бархате лугов.Но чаще бог овец ко мне в уединеньеЯвляется, ведя святое вдохновенье:Главу рогатую ласкает легкий хмель,В одной руке его стакан, в другой свирель!Он учит петь меня; и я в тиши дубравыИграю и пою, не зная жажды славы.

Жалобы турка

(Письмо. К другу, иностранцу)

Ты знал ли дикий край, под знойными лучами,Где рощи и луга поблекшие цветут?Где хитрость и беспечность злобе дань несут?Где сердце жителей волнуемо страстями?И где являются поройУмы и хладные и твердые как камень?Но мощь их давится безвременной тоской,И рано гаснет в них добра спокойный пламень.Там рано жизнь тяжка бывает для людей,Там за утехами несется укоризна,Там стонет человек от рабства и цепей!..Друг! этот край… моя отчизна!*Р. S. Ах! если ты меня поймешь,Прости свободные намеки;Пусть истину скрывает ложь:Что ж делать? – Все мы человеки!..

К N. N

Не играй моей тоской,И холодной, и немой.Для меня бывает время:Как о прошлом вспомню я,Сердце (бог тому судья)Жмет неведомое бремя!..*Я хладею и горю,Сам с собою говорю;Внемлю смертному напеву;Я гляжу на бег реки,На удар моей руки,На поверженную деву!*Я ищу в ее глазах,В изменившихся чертах,Искру муки, угрызенья;Но напрасно! злобный рокНачертать сего не мог,Чтоб мое спокоить мщенье!..

Черкешенка

Я видел вас: холмы и нивы,Разнообразных гор кусты,Природы дикой красоты,Степей глухих народ счастливыйИ нравы тихой простоты!Но там, где Терек протекает,Черкешенку я увидал, —Взор девы сердце приковал;И мысль невольно улетаетБродить средь милых, дальных скал…Так дух раскаяния, звукиПослышав райские, летитУзреть еще небесный вид:Так стон любви, страстей и мукиДо гроба в памяти звучит.

Ответ

Кто муки знал когда-нибудь,И чьи к любви закрылись вежды,Того от страха и надеждыВторично не забьется грудь.Он любит мрак уединенья,Он больше незнаком с слезой,Пред ним исчезли упоеньяМечты бесплодной и пустой.Он чувств лишен: так пень лесной,Постигнут молньей, догорает,Погас – и скрылся жизни сок,Он мертвых ветвей не питает, —На нем печать оставил рок.

Два сокола

Степь синея расстилаласьБлиз Азовских берегов;Запад гас, и ночь спускалась;Вихрь скользил между холмов.И, тряхнувшись, в поле дикомСерый сокол тихо сел;И к нему с ответным крикомБрат стрелою прилетел.«Братец, братец, что ты видел?Расскажи мне поскорей».– Ах! я свет возненавиделИ безжалостных людей.«Что ж ты видел там худого?»– Кучу каменных сердец:Деве смех тоска милóго,Для детей тиран отец.Девы мукой слез правдивыхВеселятся как игрой;И у ног самолюбивыхГибнут юноши толпой!..Братец, братец! ты что ж видел?Расскажи мне поскорей!«Свет и я возненавиделИ изменчивых людей.Ношею обманов скрытыхЮность там удручена;Вспоминаний ядовитыхСтарость мрачная полна.Гордость, верь ты мне, прекраснойЗабывается порой;Но измена девы страстнойНож для сердца вековой!..»

Грузинская песня

Жила грузинка молодая,В гареме душном увядая;Случилось раз:Из черных глазАлмаз любви, печали сын,Скатился;Ах! ею старый армянинГордился!..Вокруг нее кристалл, рубины;Но как не плакать от кручиныУ старика?Его рукаЛаскает деву всякий день:И что же?Скрываются красы как тень.О боже!..Он опасается измены.Его высоки, крепки стены;Но всё любовьПрезрела. ВновьРумянец на щеках живойЯвился.И перл, между ресниц, порой,Не бился…Но армянин открыл коварность,Измену и неблагодарностьКак перенесть!Досада, месть,Впервые вас он только самИзведал! —И труп преступницы волнамОн предал.

Мой демон

Собранье зол его стихия.Носясь меж дымных облаков,Он любит бури роковыеИ пену рек, и шум дубров.Меж листьев желтых, облетевших,Стоит его недвижный трон;На нем, средь ветров онемевших,Сидит уныл и мрачен он.Он недоверчивость вселяет,Он презрел чистую любовь,Он все моленья отвергает,Он равнодушно видит кровь,И звук высоких ощущенийОн давит голосом страстей,И муза кротких вдохновенийСтрашится неземных очей.

Жена Севера

Покрыта таинств легкой сеткой,Меж скал полуночной страны,Она являлася нередкоВ года волшебной старины.И Финна дикие сыныЕй храмины сооружали,Как грозной дочери богов;И скальды северных лесовЕй вдохновенье посвящали.Кто зрел ее, тот умирал.И слух в угрюмой полуночиБродил, что будто как металлЯзвили голубые очи.И только скальды лишь моглиСмотреть на деву издали.Они платили песнопеньемЗа пламенный восторга час;И пробужден немым виденьемБыл строен их невнятный глас!..