Аул Бастунджи

Михаил Юрьевич Лермонтов

Аул Бастунджи

Посвященье

1

Тебе, Кавказ, – суровый царь земли —Я снова посвящаю стих небрежный:Как сына ты его благословиИ осени вершиной белоснежной!От ранних лет кипит в моей кровиТвой жар и бурь твоих порыв мятежный;На севере в стране тебе чужойЯ сердцем твой, – всегда и всюду твой!..

2

Твоих вершин зубчатые хребтыМеня носили в царстве урагана,И принимал меня лелея тыВ объятия из синего тумана.И я глядел в восторге с высоты,И подо мной, как остов великана,В степи обросший мохом и травой,Лежали горы грудой вековой.

3

Над детской головой моей венцомСвивались облака твои седые;Когда по ним гремя катался гром,И пробудясь от сна, как часовые,Пещеры окликалися кругом,Я понимал их звуки роковые,Я в край надзвездный пылкою душойЛетал на колеснице громовой!..

4

Моей души не понял мир. ЕмуДуши не надо. Мрак ее глубокой,Как вечности таинственную тьму,Ничье живое не проникнет око.И в ней-то недоступные умуЖивут воспоминанья о далекойСвятой земле… ни свет, ни шум земнойИх не убьет… я твой! я всюду твой!..

Глава первая

I

Между Машуком и Бешту, назадТому лет тридцать, был аул, горамиЗакрыт от бурь и вольностью богат.Его уж нет. Кудрявыми кустамиПокрыто поле: дикий виноградЦепляясь вьется длинными хвостамиВокруг камней, покрытых сединой,С вершин соседних сброшенных грозой!..

II

Ни бранный шум, ни песня молодойЧеркешенки уж там не слышны боле;И в знойный, летний день табун степнойБез стражи ходит там, один, по воле;И без оглядки с пикой за спинойДонской казак въезжает в это поле;И безопасно в небесах орел,Чертя круги, глядит на тихий дол.

III

И там, когда вечерняя заряБледнеющим румянцем одеваетВершины гор, – пустынная змеяИз-под камней резвяся выползает;На ней рябая блещет чешуяСеребряным отливом, как блистаетРазбитый меч, оставленный бойцомВ густой траве на поле роковом.

IV

Сгорел аул – и слух об нем исчез.Его сыны рассыпаны в чужбине…Лишь пред огнем, в туманный день, черкесПорой об нем рассказывает нынеПри малых детях. – И чужих небесПитомец, проезжая по пустыне,Напрасно молвит казаку: «Скажи,Не знаешь ли аула Бастунджи?»

V

В ауле том без ближних и друзейКогда-то жили два родные брата,И в Пятигорье не было грознейИ не было отважней Акбулата.Меньшой был слаб и нежен с юных дней,Как цвет весенний под лучом заката!Чуждался битв и крови он и зла,Но искра в нем таилась… и ждала…

VI

Отец их был убит в чужом краю.А мать Селим убил своим рожденьем,И, хоть невинный, начал жизнь свою,Как многие кончают, преступленьем!Он душу не обрадовал ничью,Он никому не мог быть утешеньем;Когда он в первый раз открыл глаза,Его улыбку встретила гроза!..

VII

Он рос один… по воле, без забот,Как птичка, меж землей и небесами!Блуждая с детства средь родных высот,Привык он тучи видеть под ногами,А над собой один безбрежный свод;Порой в степи застигнутый мечтамиОдин сидел до поздней ночи он.И вкруг него летал чудесный сон.

VIII

И земляки – зачем? то знает бог —Чуждались их беседы; особливоПаслись их кони… и за их порогПереступали люди боязливо;И даже молодой Селим не мог,Свой тонкий стан высокий и красивыйВ бешмет шелкòвый праздничный одев,Привлечь одной улыбки гордых дев.

IX

Сбиралась ли ватага удальцовОтбить табун, иль бранною забавойПотешиться… оставя бедный кров,Им вслед, с усмешкой горькой и лукавой,Смотрели братья, сумрачны, без слов,Как смотрит облак иногда двуглавый,Засев меж скал, на светлый бег луны,Один, исполнен грозной тишины.

X

Дивились все взаимной их любви,И не любил никто их… оттого ли,Что никому они дела своиНе поверяли, и надменной волиСклонить пред чуждой волей не могли?Не знаю, – тайна их угрюмой долиТемнее строк, начертанных рукойПрохожего на плите гробовой…

XI

Была их сакля меньше всех других,И с плоской кровли мох висел зеленый.Рядком блистали на стенах простыхАркан, седло с насечкой вороненой,Два башлыка, две шашки боевых,Да два ружья, которых ствол граненый,Едва прикрытый шерстяным чехлом,Был закопчен в дыму пороховом.

XII

Однажды… Акбулата ждал СелимС охоты. Было поздно. На долинуТуман ложился как прозрачный дым;И сквозь него, прорезав половинуКосматых скал, как буркою, густымОдетых мраком, дикую картинуРодной земли и неба красотуОбозревал задумчивый Бешту.

XIII

Вдали тянулись розовой стеной,Прощаясь с солнцем, горы снеговые;Машук, склоняся лысой головой,Через струи Подкумка голубые,Казалось, думал тяжкою стопойПерешагнуть в поместия чужие.С мечети слез мулла; аул дремал…Лишь в крайней сакле огонек блистал.

XIV

И ждет Селим – сидит он час и два,Гуляя в поле, горный ветер плачет,И под окном колышется трава.Но чуть далекий топот… кто-то скачет…Примчался; фыркнул конь, заржал… СперваСпрыгнул один, потом другой… что это значит?То не сайгак, не волк, не зверь лесной!Он прискакал с добычею иной.

XV

И в саклю молча входит Акбулат,Самодовольно взорами сверкая.Селим к нему: «Ты загулялся, брат!Я чай, с тобой не дичь одна лесная».И любопытно он взглянул назад,И видит он: черкешенка младаяСтоит в дверях, мила как херувим;И побледнел невольно мой Селим.

XVI

И в нем, как будто пробудясь от сна,Зашевелилось сладостное что-то.«Люби ее! она моя жена! —Сказал тогда Селиму брат. – ОхотойРодной аул покинула она.Наш бедный дом храним ее заботойОтныне будет. Зара! вот мояОтчизна, всё богатство, вся семья!..»

XVII

И Зара улыбнулась, и устаХотели вымолвить слова привета,Но замерли. – Вдоль по челу мечтаПромчалась тенью. По словам поэта,Казалось, вся она была слита,Как гурии, из сумрака и света;Белей и чище ранних облаковЯвлялась грудь, поднявшая покров;

XVIII

Черны глаза у серны молодой,Но у нее глаза чернее были;Сквозь тень ресниц, исполнены душой,Они блаженством сердцу говорили!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.