Змееносец

– Почему? – послушно спросила Таркова.

– Кто-то исчерпал пропускную способность гудаланских Врат: явился с той стороны и убрался восвояси, – подвела итог Злавадская.

– Там же целая система охраны помимо привратников!

– Загадок действительно много. Даже для человека, который видел вторжение собственными глазами.

– Неужели был свидетель? – с недоверием спросила Вероника.

– Я же еще вчера говорила, что есть человек, на которого почему-то пытаются свалить всю вину за произошедшее. Он на форуме выложил очень интересный рассказик, которым сразу заинтересовались сотрудники КПО.

– Ты и в служебную информацию сунула нос?

– Будем считать, что я наткнулась на нее случайно. – Смутить Злавадскую подобными вопросами было невозможно.

– Что за человек?

– Судя по фотографии, довольно симпатичный малый, брюнет. Сейчас ему инкриминируют убийство сослуживцев в той самой перестрелке, подрыв тюремной стены при совершении побега из КПЗ и устранение одного из сокамерников.

– Прямо рецидивист со стажем, а не симпатичный малый. Такие обычно на форуме свои истории не выкладывают. И что же он там рассказал?

– То, что я и раньше подозревала. Теперь я в курсе всех деталей.

– Поделишься?

– От тебя, доро… Вероника, у меня почти нет секретов.

– Хотела бы я знать, сколько в этом «почти» умещается гигабайт, – усмехнулась Таркова. – Но об этом потом. Слушаю тебя очень внимательно.

Улица вывела девушек на окраину Ошудана, где располагались коттеджи бизнесменов средней руки. Сотрудницы «Ранга» пересекли реку по арочному пешеходному мостику и двинулись вдоль ее правого берега. Дом Ромуда находился возле самого леса.

– Тич (это имя свидетеля) пропустил самое начало вторжения – задержался в казарме. Он появился как раз в тот момент, когда последний из привратников выпустил по пришельцам автоматную очередь, которая его же и погубила.

– Кого, свидетеля?

– Нет, стрелявшего. Тич как раз автоматом пользоваться не стал, может, потому и выжил. Так вот парень видел пятнадцать пришельцев во главе с магринцем (это такой волшебник из завратного мира). Двое пришельцев бросились за Тичем, а остальные направились к городу. Вернулись налетчики спустя четверть часа с пятью пленницами, которых забрали с собой в Жарзанию.

– Насколько я знаю, о пропавших ничего не сообщалось, – покачала головой слушательница.

– Там неподалеку от Врат есть какое-то учебное заведение. Сейчас пора сдачи экзаменов, обнаружить, что студент пропал, не так просто. Хотя одно заявление уже поступило. У кпошников есть его электронная копия.

– Разве этим не полиция должна заниматься?

– По заявлению действительно работают полицейские, но контора потусторонних отношений сейчас тоже собирает данные о случае в Гудалане. Если Тич прав, налицо бандитская вылазка с участием волшебника, что напрямую касается КПО.

– Но почему никто не бьет тревогу? Если есть жертвы, пропали люди…

– А ты представляешь, каким это станет ударом по основному источнику доходов Инварса? Стоит заявить, что путешествие на ту сторону небезопасно, и сначала рухнут туристические, а за ними и страховые компании. На планете может такое начаться! Представь, что завтра половина трудоспособного населения проснется безработными. Опять же вполне вероятно, что случай в Гудалане окажется единичным. Хотя после визита вчерашних типов в офис «Ранга» во мне все сильнее растет уверенность в том, что одними гудаланскими Вратами дело не ограничится.

– Тогда почему ты до сих пор не пошла в полицию и не выложила им все эти доводы? – Вероника отдавала должное информированности своей временной коллеги, но ее не оставляло чувство, что дамочка лишь играет роль разбитной журналистки. Как-то ее логическое построение и даже речь, когда Мадлена увлекалась, не вязалась с образом раскрепощенной глупой бабенки, которой она пыталась выглядеть на Земле. Решив пока не ломать голову над тем, что ее, в общем-то, не касается, девушка продолжила внимательно слушать рассуждения Злавадской.

– Полицейские терпеть не могут вмешательства гражданских, в особенности – журналистов. У них на руках, скорее всего, те же факты, что и у меня, а то и больше. Мне в этом деле вот что непонятно. – Злавадская автоматически мило улыбнулась шагавшему им навстречу широкоплечему мужчине и слегка поправила и без того идеально уложенную стрижку. – Пропускная способность Гудаланских Врат – двадцать человек туда и столько же обратно, то есть по два с половиной процента на человека за один проход. В отчете кпошников об остаточной мощности Врат фигурирует цифра в пять процентов, что соответствует тем двум пришельцам, которые были уложены привратником и не смогли вернуться. Но Тич писал на форуме, что налетчиков было полтора десятка. Где еще двенадцать процентов мощности?

– Мадлена, ты своими цифрами мне окончательно забила мозги. Что еще за двенадцать процентов?

– Обычная математика, до.… Смотри. Сорок человекопроходов – это сто процентов. Пятнадцать явилось, восемнадцать, если считать вместе с пленницами, ушло. Итого тридцать три. Прибавим потери – два человека – получится тридцать пять человекопроходов. Понятно?

– Приблизительно, – не стала уточнять больше Таркова.

– Если Тич ничего не упустил, должны быть еще пятеро. Или…

Взгляд карих глаз журналистки устремился далеко за горизонт, ее брови изогнулись, как две пантеры перед прыжком, губы вытянулись в тонкую полоску, а подбородок, казалось, стал еще острее. Дамочка остановилась, будто наткнулась на невидимую преграду.

– Мадлена, не стоит так глубоко задумываться. Тебе не идет. – Вероника даже дернула журналистку за рукав блузки.

– Сама знаю, – отмахнулась Злавадская. – Как бы эти пришельцы с собой чего не притащили да здесь не оставили. Мне срочно нужно съездить в Гудалан. Как думаешь, Ромуд отпустит?

– Да вон его дом. Придем, сама и спросишь. Только я не пойму, зачем тебе в это влезать? Других, что ли, забот нет?

– Я еще вчера все объяснила. Если хочешь, для тебя повторю персонально. Надоело работать гончей и по первому приказу человека, который в два раза тупее тебя, как угорелой нестись, куда он пошлет. Что мне поручают? Обсасывание бытовых скандалов звезд да полоскание грязного белья зажравшихся политиков. И это на канале «Невероятное рядом». Я и на Инварс-то попала совершенно случайно: хороший знакомый редактора попросил состряпать горячий матерьяльчик о провале устроителей Лунной лотереи, а все ведущие репортеры канала оказались в разъездах. Вот меня и отправили. А я им не стряпуха, я журналист! Моему чутью на сенсации завидовал весь выпуск нашего университета!

Таркова первый раз увидела Мадлену без маски вульгарной напористости и без пренебрежения во взгляде. И этот новый образ Веронике даже немного понравился.

– Пойми: здесь, на Инварсе, затевается не просто скандал, а что-то гораздо более серьезное. Оказаться в самой гуще событий и не сделать на эту тему грандиозный репортаж? Да я потом сама себе все волосы с досады повыдергиваю. Нутром чувствую – это станет настоящим взрывом в том болоте, в которое сейчас превратились средства массовой информации. А когда он, не без моего участия, произойдет, мне уже не придется бегать за сенсациями-однодневками. И мои некогда более удачливые коллеги по ремеслу станут драться за право попасть на пресс-конференции, которые я буду проводить.

– Да, планы у тебя наполеоновские!

– Мне больше импонирует Александр Македонский.

– Учти: они оба плохо кончили.

– Все мы неминуемо движемся к конечной точке жизненного пути, но далеко не все умирают великими.

– Ты поосторожней с манией величия, – предупредила Таркова. – Говорят, опасная болезнь.

– Болезни меня не пугают, как-нибудь справлюсь, а вот распахнутая настежь дверь в доме моего нового работодателя, честно говоря, настораживает.

Женщины как раз подошли к парадному входу в особняк Ромуда.

– Похоже, силовое поле не работает. Странно. Давай-ка пройдем внутрь через оранжерею, – предложила Вероника.

Они осторожно проникли в дом с восточной стороны и поднялись в гостиную на втором этаже. Снизу доносились звуки шагов и голоса мужчин. Таркова вытащила из кармана брюк пистолет вчерашнего бандита и осторожно выглянула. Через пару секунд она вернулась к журналистке.

– Мой телефон не работает, вызови полицию со своего, – прошептала девушка.

– Не могу, – пожала плечами Злавадская, – у моего та же проблема. И камера почему-то не включается. Твой ретранслятор функционирует?

– Скажи что-нибудь по-инварски – узнаю.

Не идеально, но прибор работал. Когда Ромуд вручал его девушке, заметил, что это новейшая разработка – таких пока даже в продаже нет. Правда, переводил он лишь с инварского на интернациональный и обратно.

– Держи. Пользоваться умеешь? – Вероника передала оружие Мадлене. – Я подберусь поближе, тут плохо слышно, о чем они говорят.

– Стрелять я умею, но как бы в кого не попасть.

– Кроме меня и Ромуда, других запретных целей не существует.

Таркова встала возле распахнутой двери и сразу услышала звонкий тенор:

– Рахмуд, ты дом хорошо осмотрел? Никого больше нет?

– Чисто.

– Как этот хлыщ? Скоро в себя придет?

– Прошу прощения, хозяин, я не знал, что он окажется таким хлипким. Но через полчаса должен оклематься.

– Ждать некогда, мои силы на исходе. Магия сейчас очень нестабильна, того и гляди совсем иссякнет. Если сюда нагрянет полиция… Кстати, почему никто не следит за дорогой? Совсем распустились! Жовш, где ты отыскал этих разгильдяев?! Ты и ты – быстро к окнам. Смотреть в оба! Если бы я не потратил слишком много энергии на поиск и блокировку здешних Врат, быстрее бы сам справился.

– Вы разузнали, как они действуют, брат? – В третьем собеседнике Вероника по голосу определила одного из вчерашних визитеров – длинноволосого брюнета.

Транслятор работал с некоторым запозданием, а потому девушка получала перевод с отставанием на полсекунды.

– Нет, но того, кто в течение десяти дней попытается воспользоваться переходом у черных камней, ждет большая неприятность. Его разорвет на части, при этом сигнал моих чар проскочит на нашу сторону, и мы сразу определим, в каком именно месте Гетонии находится эта неизвестная переправа.

– Думаете, десяти дней хватит?

– Жовш, только из уважения к отцу пропускаю твой вопрос мимо ушей. Неужели думаешь, что я не догадался разузнать, когда у отправленного в нашу реальность паренька закончится срок тура? К тому же ни одно, даже наглухо запечатанное заклинание не продержится здесь больше десяти суток. Хоть ты и не маг, но такие вещи знать должен. Ты же из знатной семьи чародеев.

– Родись вы на день позже, а я на пару часов раньше – и все было бы по-другому, маграф.

– Зачем строить предположения о несбывшемся? Надо исходить из того, что есть. Меня такой расклад судьбы полностью устраивает, а свои стенания оставь на потом для жены, если она у тебя появится когда-нибудь. А сейчас работать! Упакуй Ромуда, вызови нашего таксиста – и в Ленкаш, на базу. Магринц должен прибыть через два дня. Ему и передадим пленника. Думаю, в Жарзании он станет сговорчивее. Там у нас больше средств добиться правды.

– Как я вызову такси, если вы полностью заблокировали связь?

– Брат, ты меня удивляешь. Отойди от дома на сотню шагов – и никаких проблем. И зачем только отец навязал мне тебя? Все приходится разжевывать, как младенцу. То объясни ему, почему с собой нельзя брать местное оружие, то порезы залечи. В окошко ему вздумалось попрыгать!

– По поводу запрета на местное оружие я не могу согласиться. Оно практично и эффективно.

– Ну да? И сильно оно тебе помогло? Понадеялся на пистолет, а сам чуть в лапы полиции не попал. Хорошо еще ноги сумел унести. Как вообще можно было не справиться с обычной девчонкой?

– Это порождение Кардыбла только выглядит как девчонка. У вас, брат, в гудаланской тюрьме тоже не все получилось. Я же помалкиваю, что некто проворонил безоружного пленника.

– Нет, ты не молчишь, мерзавец! – Тенор зазвучал в два раза громче. – Ты раскрываешь свою вонючую пасть там, где не надо, и обещаю, что добром это не кончится! Учти – милость отца к тебе не вечна!

– Я не хотел вас разозлить, брат. Просто заметил, что ошибаться свойственно каждому.

– Не смей равнять свой провал с моей оплошностью. И хватит об этом! Будете уходить – подожгите дом, но пламя должно выбраться наружу не раньше, чем через четверть часа. Рахмуд, займешься этим сам.

– Слушаюсь, господин.

Тот, кого называли маграфом, вышел через парадный вход. Вероника собиралась вернуться и отправить журналистку в зону доступа телефонной связи, но шум за спиной заставил ее замереть.

– Рахмуд, глянь, что там наверху.

– Да нет там никого, мы уже все проверили. Наверное, окно захлопнулось. Я помню, оно было нараспашку.

– Я сказал – посмотри! Или мне сто раз повторять приказы, прежде чем они дойдут до твоих тупых мозгов?! – Разговор с братом сильно разозлил брюнета.

– Уже иду.

Скрип лестницы был хорошо знаком Тарковой, он раздражал каждый раз, как приходилось подниматься на второй этаж. Девушка недолго раздумывала над своими дальнейшими действиями. Уж с одним типом вооруженная Злавадская должна разобраться. Вероника вскочила на ноги и с легкостью горной лани перемахнула через балюстраду.

Полет со второго этажа на первый занял меньше секунды, во время которого девушка определила точное количество и расположение врагов. Кроме Жовша были еще двое.

– Она опасна! – успел выкрикнуть длинноволосый брюнет прежде, чем первый подельник бандита преградил дорогу «хрупкой» дамочке.

Похоже, с дисциплиной у налетчиков обстояло неважно. Мужик недоверчиво усмехнулся, глядя на синеглазую красавицу, и сделал ленивый мах рукой. Потом он неожиданно почувствовал, как земля уходит из-под ног, и с треском грохнулся на деревянный секретер старинной работы. Хозяин дома называл его семейной реликвией. Мебель, к удивлению девушки, выдержала, а насмешник – нет.

Второй подчиненный отнесся к приказу с большим вниманием. Он кинулся, словно тигр на косулю, пытаясь сбить Таркову с ног. Не получилось. Девушка сама упала на спину и, резко выпрямив ноги, придала летящему снаряду дополнительный импульс.

«Ой, я, правда, не хотела!» – мысленно воскликнула Вероника, заметив, что бандит угодил головой в тот же секретер.

До командира налетчиков ей оставалось всего три шага, но у него в руках появился кинжал. Судя по агрессивной стойке, пользоваться холодным оружием этот тип умел.

– Иди сюда, синеглазка, дядя тебе сюрприз приготовил.

«Что там с Мадленой? Ни ее, ни Рахмуда. Может, она и его обаяла? От женщины с такими способностями не знаешь, чего ожидать!» На этот раз транслятор перевел незнакомые слова без задержки.

Разорвавший тишину выстрел заставил налетчика на миг отвлечься, а для Вероники послужил сигналом к атаке. Она схватила выставленную вперед невооруженную кисть мужчины и крутанула с силой, на которую только была способна. Третьего попадания секретер не выдержал.

– А-а-а! – Женский крик заставил девушку оставить поле боя и бежать наверх.

– Что с тобой?! – Вероника птицей влетела в восточную гостиную.

– Он… он… исчез! Взял и растворился прямо у меня на глазах. Даже пятен крови не осталось.

– Стреляла ты?

– Да, я сделала ему дырку в голове, после того как он обозвал меня куклой для мужских утех.

«Ну дает! – промелькнуло в голове сотрудницы «Зелако». – Башку мужику прострелить – это спокойно, но стоит тому просто исчезнуть – сразу в крик!»

От дверей комнаты донеслись какие-то стоны.

– Скорее вниз. Надо освободить Ромуда и вызвать полицию.

Выскочив на лестницу, женщины увидели два трупа и покидавшего дом Жовша. В руках он держал окровавленный кинжал.

– Стреляй! – крикнула Таркова.

– Нечем, да и ушел он уже.

– Как это нечем? Там полный магазин был.

– Совсем никудышнее здесь оружие, я замучалась затвор передергивать, пока он выстрелил. А тот тип, что наверху… был, даже не собирался уворачиваться, гад. Шел не спеша и ухмылялся.

– Вот сволочь, своих же прирезал! В третий раз он от меня живым не уйдет, – пообещала Таркова.

– Едрена-матрена к твоей бабушке! Вон опять, смотри! – Мадлена указала в сторону секретера.

Оба тела начали с шипением превращаться в пар и вскоре совсем исчезли.

– И попробуй теперь докажи, что сюда кто-то приходил.

– Теперь понятно, почему органометрические датчики в развалинах казармы привратников ничего не зафиксировали, – задумчиво произнесла Злавадская. – Мертвые пришельцы следов не оставляют.

– Мадлена, – Таркова неожиданно остановилась, – как это ты так легко справилась с местным оружием? Откуда знаешь, где у этого пистолета затвор?

– Я же рассказывала, что проходила практику на Инварсе. Тогда же выучила местный язык. А когда брала интервью у военных, меня обычно приглашали на стрельбы. Мужики очень любят учить правильно держать оружие, особенно если у тебя платье с нормальным декольте.

Женщины разыскали хозяина дома и принялись приводить его в чувство. Как и говорил Рахмуд, владелец «Ранга» очнулся нескоро.

– Где они? – слабым голосом произнес бизнесмен.

– Двое ушли, трое исчезли, – торопливо ответила Вероника. – Господин Ромуд, надо как-то предупредить Андрея. Срочно. Ему нельзя возвращаться!

– Почему?

Таркова вкратце поведала о подслушанном разговоре.

– У меня с Липкаром нет связи до тех пор, пока он не перейдет в наш мир. А он не появится здесь раньше, чем закончится первый тур «Необузданная Гетония».

– Но они же оба погибнут! – Девушка коснулась пальцем переносицы.

– Можно говорить хотя бы немного потише? – Хозяин особняка обхватил голову руками.

– Если нельзя связаться, надо переслать ему письмо. Через тех же туристов. Не знаете, откуда и когда отправляется ближайшая группа?

– Из Ленкаша через два дня. Но адреса своего компаньона я не знаю. Да и вряд ли это поможет.

– Почему?

– Липкара может и не оказаться дома. Вот если найти моего друга Анварда… Он, скорее всего, сумеет помочь. Но я уверен – никто из толстосумов не станет тратить свое дорогостоящее время на решение чужих проблем.

– Значит, мне самой необходимо как-то попасть в завратную реальность. Во что бы то ни стало. – Таркова постоянно помнила о подарке отца.

– Не тебе, а нам, – уточнила Злавадская.

– Ты-то здесь при чем?

– Во-первых, я в совершенстве владею языком завратного мира, а во-вторых, знаю способ, как туда попасть. Осталось только выяснить дорогу к вашему Анварду.

– У меня есть лишь название его фирмы – «Натуральные шелка Гетонии». Надеюсь, этого будет достаточно. Но как вы попадете в Жарзанию?

– Приедем в Ленкаш – разберемся, – хищно улыбнулась журналистка. – Ромуд, вы организуете нам командировку?

– В завратный мир я могу только путевки продавать. Правда, никогда не думал, насколько опасное это занятие.

Еще не рассвело, а Андрей с «родственником» уже покинули город. Им больше нельзя было оставаться в доме ни дня. В полночь к Дихрону прибежал один из теперь уже бывших должников Жизгала и сообщил очень неприятные новости. Купец вместе с владельцем клуба Пурканом ходили в дом магира и пробыли там не менее двух часов.

– Чем нам это грозит, дядя? – Фетров перестал удивляться новым неприятностям, как из рога изобилия сыпавшимся на их головы, и потому очередную воспринял без эмоций. К тому же ему не давала покоя врожденная любознательность, и хотелось выяснить, к чему готовиться на этот раз. – Нас объявят в розыск, пустят по следу частного детектива или наймут киллера?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, племяш, но ничего серьезного за пределами Пуролграда нам не угрожает. Жизгалу и его приятелям сейчас что важно? Чтобы опозоривший его человек не мозолил людям глаза. Если я сбежал, значит, боюсь. Следовательно, и другие будут бояться.

– Может, по доброте душевной, и карточные долги побегут отдавать? – Фокусник поправил на плече солидную сумку, куда они накануне сложили съестные припасы.

Андрей хотел упаковать туда же и свои нехитрые пожитки: фотоаппарат, пленки, бритву, зубную щетку, некоторый цирковой инвентарь, который не умещался в крохотных карманчиках рукавов рубахи, но потом передумал. Вместо этого он соорудил несколько внутренних карманов в местной одежке и распихал все туда.

– Исключено. По клубным законам долги аннулируются, мухлевщик не имеет права их требовать, – после недолгой паузы ответил чародей.

– А нанимать бандитов?

– Это ж за пределами клуба. К тому же попробуй докажи, что они действовали по указке Жизгала.

– Полагаю, больших усилий не потребовалось, чтобы они сознались.

– Согласен с тобой. Только тут есть небольшая загвоздка. Их никто не станет ловить, пока не распорядится магир. А он, как выяснилось, водит дружбу с купцом.

– Елки-метелки, соленый огурец! Мир у вас сказочный, красоты вокруг – одно загляденье, а в обществе – сплошная грязь. Наверное, обычным туристам этого тоже не рассказывают?

– А я тебя сразу предупредил, что о нашей реальности ты узнаешь гораздо больше других чужаков.

– Без некоторых подробностей я бы прекрасно обошелся, – вздохнул Фетров. – Это что же получается: любой житель Жарзании (взять хотя бы тебя) может подговорить бродяг, и те за соответствующую плату уничтожат любого добропорядочного человека?

– В чем-то ты прав, племяш. Конечно, мне никто не мешает нанять удальцов хоть против самого магира. А толку? Такие, как он, Жизгал, Пуркан и еще с десяток жителей Пуролграда без охраны не ходят. Да и злодеи, которые мне по карману, мало того что не справятся с заданием, так еще и сразу доложат, кто их нанял. Честно говоря, до недавнего времени я не мог даже хорошего амулета приобрести, чтобы снабдить наемника надежной антимагической защитой. Помнишь, у вчерашнего типа был медальон? Знаешь, сколько он стоит?

– Вот этот, что ли? – Циркач за тонкую цепочку вытащил из нагрудного кармана диск с множеством лепестков на лицевой стороне.

– Ух ты! Как он у тебя оказался? – загорелись глаза чародея.

– Дихр, я же потомственный фокусник. Моя мама могла за пять секунд раздеть человека на сцене, да так, что сам он этого не замечал.

– Как это возможно?

– Да приблизительно вот так! – Фетров поставил сумку на землю и обошел вокруг чародея.

– Ну и что? – уставился на «родственника» Дихрон.

– Извини, конечно, дядя, но у тебя штаны свалились.

– Ой! – Чародей опустил взгляд вниз и принялся спешно подтягивать брюки.

Практически все тесемки одежды были развязаны. Кроме того, Андрей начал доставать из своих карманов набитые монетами мешочки и складывать их на ладони.

– Откуда у тебя деньги, племяш?

– А ты не почувствовал облегчение собственных карманов? Не ожидал от тебя подобной беспечности. По моим наблюдениям, ты за каждую монету удавиться готов.

– Невероятно! – вытаращил глаза волшебник. Он пропустил мимо ушей сарказм туриста. Через пару секунд любовь к деньгам все-таки отогнала изумление. – А обратно сможешь?

– Без проблем. – Циркач совершил еще круг, после чего в его ладони остался только один мешочек. – Кто-то уже не первый раз обещал мне десятую часть доходов. Я решил, что пора сделать первые выплаты. Ты же не возражаешь?

– Понимаешь, Вирлен, тут такое дело, – расставаться с деньгами чародею хотелось приблизительно так же, как зайцу встречаться с лисой, – золото должен держать при себе старший родственник. Если кто увидит… Зачем нам лишние подозрения? Но деньги, несомненно, твои.

– Дихр, как ты думаешь, если я очень сильно не захочу, то кто-нибудь увидит у меня монеты? Даже если специально будут их искать? – Землянин повернул ладонь вниз и обратно, мешочка на ней не было.

– С такими способностями ты бы мог у нас большим человеком стать, – с нескрываемой завистью произнес гид.

– Конечно, конечно. Шулерство, воровство, шарлатанство – именно об этом я мечтал всю свою жизнь, – уныло произнес фокусник. Он полночи не мог уснуть, мучаясь тем, что из-за его вмешательства в дела чужого мира так нелепо погиб паренек с трубкой. Лишь к утру тяжелые думы немного развеялись. – Ты хотел рассказать об амулете или мне показалось?

– Какой амулет? – Вопрос вывел волшебника из мечтательного состояния. Он уже строил планы использования грандиозных способностей туриста. – А, ты об «Опаленной розе».

– Он так называется?

– Да, но оберег имеет и второе название, более распространенное – круговой щит.

– И от кого он защищает? – Парень взвалил на спину торбу с припасами, и они двинулись дальше.

– Практически ото всех видов голосовой магии. Не пропускает половины известных плетений, способен противостоять некоторым хороводным чарам и блокирует простейшее колдовство кудесников. Самая низкая цена – сотня золотых монет. Для сравнения – мой дом с землей стоит пятьсот. И главное, я два дня назад видел такой у Жизгала. Кажется, он сделал определенные выводы после того, как напустил на нас оборванцев с дешевыми амулетами.