Переговорный процесс

– Ну да, – немного неуверенно согласился Степа.

А и правда, почему нет? Что он, не человек? Тоже, наверное, хочет отдохнуть. Соловей негромко рассмеялся.

– Ты меня неправильно понял.

Степа чуть сбился. А это как? Что можно неправильно понять из предложения пойти в бар? Или на гала-люксах бары тоже похожи на эти, как их… айтоди? Да нет вроде. Последнее посещение было, конечно, несколько смазанным, в силу объективных причин, но все же основные воспоминания остались. Бар как бар. И водка нормальная.

– Пошли, – Соловей поднялся, небрежно кивнув замершему официанту. – Покажу, почему бойджа такая ценная.

Степа последовал за ним. Но как он ни старался, кивок официанту безразличным не получился. Все, больше он сюда ни ногой.

Глава 4

– Еще? – хитро прищурился Соловей, с удовольствием глядя на восхищенного Степу.

– Ага, – радостно блестя глазами, согласился тот.

Бармен с покровительственной улыбкой поставил перед ним еще одну рюмку. Степа опрокинул ее одним махом и со стуком поставил на стойку. Прислушался к ощущениям, довольно осклабился и повернулся к Соловью.

– Точно, вообще ничего.

– Ну, насчет ничего я бы не обольщался, – приостановил его порыв космоштурм. – Но переноситься будет легче. И выходить тоже.

– Ну, и я чувствую. На вчерашнее-то меня должно было убить давно. Восемь-то рюмок. А мне хоть бы что. Дальше готов. Только легкость какая-то во всем теле ощущается.

– Вот за эту легкость ее и ценят знатоки, – Соловей кивнул в сторону оставленного в ресторане десерта. – Одно из не самых известных свойств бойджи. Только ты не расслабляйся. Полностью алкоголь она не нейтрализует. Так что если переберешь, плохо все равно будет. Иногда сильно. Эффект не всегда предсказать можно.

– А если смешать? – Степа прищурился в сторону пива.

– Попробуй, – хмыкнул космоштурм. – Только не здесь.

– А где?

– На террасе.

Соловей слез со стула и поманил за собой Донката. Точно, два расслабляющих заведения из трех предлагающихся они сегодня уже посетили. Еда, питье. Теперь пришла очередь, так сказать, духовной пищи.

От прозрачности панорамного стекла захватывало дух. Чистый, прозрачный, никогда не знавший спусков в атмосферы купол обзорной площадки оставлял немногочисленных посетителей один на один с безбрежным океаном звезд. Если запрокинуть голову так, чтобы не было видно периметра стекла, то казалось, что ты один в этом темном море загадочных, манящих к себе огоньков. Один. И никого вокруг. У Степы закружилась голова, и он сделал шаг в сторону, чтобы поддержать равновесие.

– Я же говорил… – подсказал сзади Соловей.

– Не, это не от выпивки, – мотнул головой Степа. – У меня всегда, когда на звезды смотрю, голова начинает немного кружиться.

– Да? – заинтересованно переспросил космоштурм. – Кружится, говоришь? А ты никогда не хотел себя попробовать в кос-пилотах?

– Кто ж не хотел, – хмыкнул в ответ Донкат. – Я даже документы подавал в летную академию слоя.

– И что?

– По здоровью не прошел, – пожал плечами Степа. От зрелища звездного океана в душе проснулась запоздалая обида. Или это от водки?

– И где у тебя что сломано? – делано недоверчиво поинтересовался космоштурм, нарочито внимательно осматривая спортивную фигуру Донката.

– Вот тут, – Степа прикоснулся к голове. – Сказали, повышенная возбудимость.

– Это и правда так?

– Откуда я знаю, – пожал плечами Степа. – Мне кажется, что нет, но врачам-то виднее.

– Порошок нюхать давали на тестах? – интерес Соловья стал более практичным.

– Давали, – нахмурился Степа. – А что?

– Да так, ничего, – космоштурм начал искать что-то в глазах Донката. – Жжения сейчас в животе нет? Круги перед глазами? Голоса не слышишь?

– Слышу, – кивнул немного сбитый с толку Степа.

– Какого рода? – тут же настроил свои прицелы Соловей.

– Вон те, – Степа махнул рукой в сторону небольшой компании, удобно устроившейся на лежаках поближе к прозрачной стенке купола площадки.

– Да нет, – досадливо отмахнулся космоштурм. – Нереальные голоса, как будто изнутри головы идущие.

– Не-е, – рассмеялся Степа. – Я такие голоса всего один раз слышал. Но тогда я совсем плох был.

Он кивнул на виднеющуюся в стороне барную стойку. Звездами предлагалось любоваться не всухую. Соловей хмыкнул и пошел за ним.

Владевшая Степой легкость требовала дальнейших экспериментов, и Донкат, невзирая на неодобрительное ворчание «охраны», попросил высокий бокал пива. Тем более что пассажиров гала-люкса поили исключительно голубоватым «VV Цефей». За такую цену Степа его еще пару веков не попробовал бы, но раз бесплатно наливают…

За получением хмельных напитков разговор как бы сам собой прекратился, и в итоге Степа с удовольствием растянулся на разложенном кресле, вглядываясь в звезды и прихлебывая «Цефей». Вечер задался по полной. Тяжелый день после тяжелой ночи заканчивался. На гала-люксе, под звездами, с дорогущим пивом в руках. Чего еще?

Откинув до максимума спинку, Донкат задрал голову, вглядываясь в замысловатое кружево созвездий. Для путешествий из слоя в слой лайнеры не поднимались над плоскостью галактики, поэтому на виду справа невесомой дымкой всегда присутствовал Млечный Путь. И пусть он давным-давно просвечен телескопами, препарирован, доказан как срез спирали галактики, нанесен на все карты и полностью задокументирован, но все равно во все времена светлая дымка волновала и будет волновать умы людей. Рукава обжить, ха. Помимо рукавов, еще балдж галактики никак не изучен. Про ядро вообще молчим. Сколько… Сколько миров ждет людей, покорителей космоса, стремящихся познать неведомое?

Коротко полыхнул габаритный огонек на огромной лопасти, гигантским ухом торчащей в головной части. Можно было устроиться и в том месте, где не видно вынесенных за корпус лайнера преобразователей кинетической энергии элементов космических лучей, подпитывающих двигатели на ходу, но тогда пришлось бы устраиваться неподалеку от одной из гуляющих компаний, потихоньку заполнявших террасу. А Донкат хотел уединения. А преобразователь вовсе и не портил вида: в плывущем посреди величественной неподвижности космоса корпусе лайнера тоже было свое очарование.

Несмотря на изрядное количество алкоголя и второй по счету бокал «Цефея», тяжелого опьянения не было, была легкость, уносящая вдаль, приближающая к далеким светящимся манкам, замершим на черном пологе раскинувшегося вокруг космоса.

Степа пристальнее всмотрелся в кружащиеся вдали узоры звезд, и звезды пришли к нему. Опустились на плечи, завертели в своем волшебном хороводе. К ним можно было прикоснуться, с ними можно было играть. Где-то в глубине звездного водоворота вдруг проявилась дымка. Прозрачная дымка, похожая на Млечный Путь. Она мерцала, звала к себе. И Степа пошел. Дымка приблизилась, обвилась вокруг. Заволокла на миг глаза серебряным мерцанием несуществующих созвездий. Превратилась в дверь. За этой дверью было что-то… кто-то… Но Степа пока не хотел туда идти. Там интересно, он это знал, но было еще не время. Дымка улыбнулась ему на прощанье, легко коснулась его щеки невесомым пологом и ушла, танцуя. Скрылась за прекрасным узором из сверкающих звезд.

А звезды все кружились и кружились. Они превращались в сказку, в сон. И в этом прекрасном сне звездные миры сложились в не менее прекрасное лицо. Лицо девушки. Оно склонялось над ним. Большие глаза внимательно и удивленно смотрели на него, губы шевелились, спрашивая что-то. Степа не понимал, что именно, но это и не требовалось. Зачем во сне понимать? Он просто блаженно улыбнулся небесному видению.

Улыбка видения стала напряженной. Исчезла. Вселенная закачалась, звезды испуганной стайкой упорхнули куда-то вдаль, но лицо осталось. Приблизилось, стало материальным. Степа моргнул… и вывалился из сказки.

– …в порядке? – как сквозь вату пробился чей-то голос.

К слову сказать, ничуть не менее приятный, чем звездный танец.

– Каком порядке? – Донкат отчаянно пытался сфокусировать взгляд, но получалось плохо. Единственное, что оставалось неизменным, это лицо симпатичной девушки. Степа к нему и потянулся, как к единственному родному ощущению.

Лицо превратилось в испуганное и отодвинулось. Степа потянулся за ним. И сел.

Мир резко обрел очертания. Звезды, купол, терраса, кресло, лайнер.

– Ой, – Донкат замотал головой, с трудом совмещая видение и реальность. Что куда отнести, куда разложить в голове? Ингредиенты разболтанного коктейля потихоньку начали разбредаться по местам. Э-эй, а девушка к чему относится? Справа, слева.

Ух ты, а девушка и вправду была. Невысокая фигурка замерла неподалеку.

– Все в порядке?

Да, это, оказывается, ее голос.

– Э-э, да, – откашлялся Степа. – А что случилось?

– Я не хотела вам мешать, – смутилась девушка, и Степе тут же захотелось попросить ее помешать еще немного. – Но вы сидели, а потом у вас руки упали, и вы как-то обмякли. Я просто подумала, что вам плохо.

– Нет, – Степа постарался вложить все свое хмельное обаяние в улыбку. – Мне как раз было очень хорошо.

Как она очаровательно смущается. Но тут смущение девушки ушло. Ее улыбка стала… лукавой. Степа замер, это выражение шло ей гораздо больше. Ой-йой-йой. Путешествие-то стремительно оказывалось роскошным не только в плане окружающей обстановки.

– Может быть, конечно, и так, но это только в том случае, если вы любитель сидеть в мокрых штанах.

Космическая нимфа указала пальчиком на… причинное место. Со сдавленным ругательством Степа схватился за чресла. То-то он смутно ощущал какое-то неудобство. И тут его пробил холодный пот. Это он что? По пьяни… это, того… не удержался? Мама! Лицо тут же бросило в жар, хоть прикуривай.

Девушка то ли поняла, что с ним происходит, то ли просто продолжила рассказ.

– Вы в руках бокал держали. И когда вас выключило, бокал, естественно, опрокинулся.

Облегчение было таким, что Донкат чуть на самом деле… не расслабился.

– Да?.. Я?.. – он судорожно пытался найти, что сказать. – Спасибо. Наверное, я на самом деле уснул. Вы не подумайте… я обычно не так отдыхаю…

Голова с трудом понимала, зачем он несет эту чушь, но глаза без спроса смотрели в лицо, обрамленное короткими, чуть вьющимися ярко-каштановыми волосами, и слова сами собой слетали с языка.

– На самом деле я выпил-то не так уж и много, – КосмоБог, что он лепечет? – Это… это… это…

И тут мозг, подстегнутый стыдом, все же нашел, за что зацепиться.

– На самом деле, это не я, это бойджа.

– Бойджа? – лукавство напрочь исчезло из глаз девушки. – Вы после бойджи пили алкоголь?

Сначала Степа обрадовался найденной причине, но потом классифицировал выражение ее лица и напрягся. Это была тревога. Неподдельная. Выглядело, кстати, тоже довольно мило.

– Ну да. А что?

Ответить она не успела. Выражение ее лица опять сменилось. Разболтанная голова Донката уже плохо справлялась с такой скоростью, но он постарался. Теперь это был испуг. Испуг?

– Зачем вы его разбудили? – жесткий голос сзади заставил и самого Степу выпрямиться в кресле. Ощущение было таким, как будто его застали за чем-то неприличным. Типа недержания. Тьфу, пакость, вот привязалось. Степа даже головой мотнул, отгоняя лезущие в голову глупости.

– Он после бойджи алкоголь пил, и ему стало нехорошо, – девушка указала пальцем на Степу. Он закивал, подтверждая. Из-за невыветрившегося хмеля вышло глупо и суетно.

– Пил, – спокойно подтвердил подошедший к ним Соловей. – И что?

– Но это же может быть опасно, – девушка переводила взгляд с одного на другого.

– Неправда, – невозмутимо отреагировал космоштурм. – Далеко не всегда.

Он подошел к Степе, приподнял ему веко, вглядываясь в зрачок, убедился в чем-то и удовлетворенно повернулся к незнакомке.

– Это стандартный полевой тест кос-пилотов и навигаторов в отсутствии альбита. Я не знаю еще ни одного человека, который бы от этого умер.

– Но ему же плохо, – испуг девушки прошел. Теперь на ее лице было возмущение. Такое же очаровательное, как предыдущие эмоции. Степа умилился. Она беспокоилась за него. За него. Нет, однозначно, такую естественность он еще не встречал.

– Тебе плохо? – повернулся к нему Соловей.

Ему плохо?! Степа гордо развернул плечи.

– Пожалуйста, – сдержав фырканье, показал на него космоштурм.

– Ну да, – незнакомка в отличие от «деликатного» Соловья ехидный смешок сдерживать не стала. – Он сейчас, чтобы настоящим мужчиной показаться, умрет, но будет всех заверять, что ему замечательно.

Половина Степы покраснела до корней волос, а вторая замерла в восхищении. Какая девушка, господа, какая девушка! Шесть смен эмоций за пару минут, и все, все (!) как одна очаровательны и естественны дальше некуда. Богиня, нимфа, русалка, наяда и… и… кто там еще есть в земной мифологии? Волшебное видение, короче. Вот!

– И ничего страшного, – отмахнулся Соловей. – Ему через несколько дней на Бойджер, а там пить придется постоянно. Пусть тренируется.

Степа не успел вдоволь налюбоваться на удивление – седьмую эмоцию, овладевшую лицом его космической нимфы, как откуда-то сзади раздался хрипловатый, слегка как будто надтреснутый голос.

– Извините, но вы с моим ассистентом говорили так громко, что я не мог не услышать. Я правильно понял, вы тоже направляетесь на Бойджер?

Степа не видел подходящего из-за спины человека, но уже за одно это «тоже» готов был возлюбить его, как родного. Тем более что он, судя по всему, являлся коллегой его нежданно обретенного объекта непрерывного восхищения.

– Да, – Соловей повернулся в сторону нового действующего лица. Представиться он не попросил, но одним поворотом головы все было сказано.

– Петрухин Игорь Денисович. Профессор.

Степа, морщась из-за мокрых штанов, вывернул шею. Подошедший мужчина был немолод, сухопар, жилист и достаточно высок. Густая сивая шевелюра резко контрастировала с поблескивающим черепом Соловья. По виду мужчина напоминал бывалого путешественника, как их себе Донкат представлял. Темная куртка со множеством карманов, широкие штаны, крепкие ботинки.

Космоштурм задумчиво оглядел высокую фигуру.

– Тот самый Петрухин?

Мужчина усмехнулся.

– Если вы имеете в виду теорию ветвящихся цивилизаций, то да, тот самый. А я с кем имею честь беседовать?

– Соловей Сергей Петрович, – отрекомендовался космоштурм. – Представитель технического департамента корпорации «ВМН».

Судя по взгляду, Петрухин ни на секунду не поверил в его слова. Но переспрашивать не стал. Техдепартамент так техдепартамент.

– Степан Донкат, – указал на Степу космоштурм. – Мой коллега. Продажи.

– Добрый вечер, – лучезарно улыбнулся Степа, стараясь не думать о мокрых брюках. Он перевел взгляд на стоящую рядом девушку. Ну?

– Селена, – нейтрально представилась она.

– Селена? – поднял брови Степа, мучительно чувствуя на брюках каждую пролитую каплю. Нет, ну до чего идиотское положение. С мокрой мотней он еще с девушками не знакомился. – Необычное имя.

Уже знакомая теперь незнакомка почему-то резко поскучнела.

– Это именно та фраза, которую все обычно и говорят.

Степа чуть сквозь землю не провалился. Дамский угодник, так его… Надо срочно было разряжать обстановку.

– Степан, а почему бы вам не пойти переодеться? – Соловей небрежно кивнул на многопроклятые брюки.

Донкат от злости напополам с отчаянием чуть прикрыл глаза. Спасибо, «напарник». Разрядил.

– Да, конечно, – стараясь не выдать творившееся внутри, Степа ретировался, все же не удержавшись от бессильного:

– Вы тут побудьте немного, я скоро.

– Побудем, – покровительственно напутствовал его «коллега».

Проклиная Соловья – зараза, все из-за него! – Степа почти бегом рванул в свою каюту Скорости, с которой он выпотрошил сумку и переоделся, позавидовал бы любой космоштурм, поднятый по тревоге. Успел? Да!

Народу на террасе прибавилось, но его троица все так же сидела в отдалении и беседовала. Вернее, беседовали Петрухин с Соловьем, а Селена сидела чуть в отдалении, любуясь звездами. Йе-ссс, как говорят братья-саксы. Чувствуя, как внутри поднимается горячая волна от адреналина, или что там вырабатывается от знакомства с девушками, Степа расправил плечи. Заглянул в себя. Готов? Готов. Ну, вперед. Поездка обещала быть интересной.

Глава 5

– Красиво, правда? – Селена запрокинула голову, любуясь бесконечным звездным ковром. – Я люблю вот так сидеть. В это время здесь никогда никого не бывает.

Она была права. Оставшийся до прибытия час пассажиры, которым давным-давно виды космоса были не в диковинку, предпочитали проводить время в своих каютах или ресторанах. На террасе они были вдвоем. Романтическое уединение…

Степа посмотрел на чуть курносый очаровательный профиль, задержался на прихотливом изгибе губ и вздохнул про себя. За три дня, проведенных на гала-люксе, дальше романтических посиделок на фоне звезд продвинуться ему так и не удалось. Беда.

То ли сказывалась близость начальства в виде профессора, то ли он сам не пришелся ко двору (вот эту версию Степа категорически не принимал), но все его намеки и предложения проскальзывали мимо. Ноль. Потанцевать? Пожалуйста. Засидеться допоздна в баре или на террасе, беседуя о веселых случаях из жизни или загадках космоса? Тоже запросто. А вот: «Ну что? Ко мне?» – фигушки, как-нибудь в другой раз.

Ладно. Время струилось мимо, как бесконечная лента Млечного Пути, а Степе оставалось только вздыхать и вожделеть. Может быть, где-нибудь на Бойджере… В конце-то концов, что там, в мире Авангарда, море места, где можно спрятаться? Или он не торгаш, чтобы нужное достать хоть из-под земли? Утешение, конечно, слабое, но хоть что-то.

– Действительно здорово, – согласился Степа. Он таким образом восхищался уже раз тридцать, но почему не сделать девушке приятное.

Селена услышала фальшь.

– Извини.

Степа не понял, что было в ее голосе, но собственно извинения там было чуть. Что на это отвечать – непонятно, и он решил перевести тему.

– Вы на Бойджер когда летите?

Селена чуть повернулась к нему.

– Тогда же, когда и вы. Вечером.

Рейсы люксов подгадывались по времени так, чтобы пассажиры не испытывали дискомфорта от смены времени. Если по корабельным часам сейчас было два, то и в порту прибытия так же.

– А потом куда?

Селена пожала плечами.

– У этой точки нет названия, только координаты. Проходчики зафиксировали след, передали и забыли. Мало ли в галактике следов «четвертых».

Так, тут пора закругляться. Про «четвертую расу» Степа слышать уже не мог. Профессор был докой в своем деле, но профессионализм очень часто идет рука об руку с занудством. Петрухин был тот случай. Несомненно, он был высочайшим специалистом в своей сфере. Знал все, что можно и что нельзя про болгов, змеев, структуру цивилизации «четвертых» и прочее, прочее… В этот раз, в частности, он собрался найти подтверждения теории о том, что следы «четвертых» представляют собой не что иное, как остатки постов внутригалактической (а может, и межгалактической) связи. Послушав, Степа пожал плечами. Оно, может, и правда так, но сколько можно дудеть про одно и то же? Зачем, скажите, торговому представителю, едущему на переговоры с первыми лицами местной администрации, знать, к примеру, принципы передачи информации по солнечному ветру? Или способы выживания в джунглях? Он туда и не попадет никогда. А если и попадет, то один на чужой планете, без спасателей, не выберется ни за что.

Но профессора такие мелочи не смущали. Соловья удивить ему не удалось, космоштурм сам не прочь был поведать пару-тройку занимательных историй, и Петрухин переключился на Степу. И это было бы еще ничего, но бесконечные лекции лишали Донката возможности лишний раз поштурмовать загадочный бастион с редким именем «Селена» и потому раздражали. Весьма и весьма.

И сейчас возвращаться к этому вопросу ну совершенно не хотелось. Он уже уяснил, что профессор работает над гипотезой, воедино связывающей бойджу и загадочных «четвертых», и этого было вполне достаточно. Взгляды Донката относительно еще одних соседей по галактике за несколько дней существенных изменений не претерпели, и он по-прежнему предпочитал твердые факты. И совершенно не горел желанием ввязываться в однажды уже вспыхнувший спор между ним и Селеной.

– Внимание, внимание, – приятный голос, раздавшийся из динамиков, очень вовремя (или наоборот, как посмотреть) прервал их беседу. – Наш лайнер…

– Пойдем? – Селена легко поднялась со своего места.

– Угу, – Степа поднялся и посмотрел на девушку. – Увидимся вечером? На корабле?

– До встречи.

– Что ты все время вертишься? – Соловей в очередной раз споткнулся о его каблук. – Они давно вперед прошли.

Придумывать небылицы смысла не было, Степа действительно надеялся еще раз увидеть попутчиков. Но раз Соловей говорит, надо слушать. Он перестал оглядываться, двигаясь по коридору к выходу из лайнера. Но не успокоился.

– А мы точно на одном корабле летим? Еще рейсы на Бойджер есть?

– Отстань, – с легкой улыбкой отмахнулся от него космоштурм. – Бойджер – не галактический курорт. Рейсы туда хорошо, если раз в неделю летают.

Игра «объект – охранник» была забыта еще в самом начале полета. Степа был этому только рад. Сейчас хоть можно было спрашивать про то, что не знаешь. И получать ответы. А не знал Донкат много. РФМ большая, в ней есть все что угодно, поэтому за пределы своего многомирового государства Донкат не выбирался еще ни разу. И правил чужого мира, естественно, тоже не знал.

– А сейчас что надо делать?

– Идти вперед, – терпение Соловья тоже было не беспредельным. – Это элементарно. Там все скажут. Ты никакая не шишка, не шпион, не террорист. Все, что надо, про тебя уже знают. Покажешь себя, и все. Остальное сами сделают.

– Что остальное?

– Вперед, – безапелляционно показал рукой Соловей.

Степа пожал плечами и потихоньку потек в общем потоке, рассасывающимся по нескольким рукавам, в конце которых мерцали указатели скан-камер.

Задумавшись, Степа пропустил вперед Соловья. Обгонять не стал. Во-первых, глупо толкаться, а во-вторых, заодно и посмотрит, как там эти таможенные процедуры проходить. Оказалось, и вправду ничего особенного. Как дома.

Только стойки биодетекторов были значительно длиннее, а в конце стоит какой-то фонарь. Присмотревшись к проходящим через пост пассажирам, Степа быстро осознал его назначение и пожал плечами.

В РФМ окошко тестера в биодетекторе невелико, и результаты проверки ты никогда не узнаешь. Если что не так, тебя просто бравы молодцы под белы рученьки тихо утащат в сторону (Степа видел один раз такую картину), чтобы остальных не тревожить, и сами с тобой разберутся. В Англо-Саксонском Союзе предпочитали демонстрировать свободу выбора. Пассажир проводил рукой по длиннющей стойке, оставляя на ней все возможные следы от ладони, и фонарь загорался зеленым. Допуск. Можно идти вперед. Какие еще спецам саксов требовались данные, кроме эпителия с ладони и молекул запаха, Степа не представлял. Формула личного запаха, генный код, плюс скан-камера – и ты весь как на ладони. Чего еще? Ну да ладно, в чужой монастырь со своим уставом не суются. Просят – пожалуйста. А вот интересно, что бывает, когда тебя тут не ждут? Красный фонарь – и делай выбор в пользу обратного пути на гала-люксе?

Ответ пришел неожиданно быстро, и не сказать, что он Степе понравился.

Соловей, сверкающий впереди своей лысиной, небрежно провел рукой по биодетектору… и фонарь полыхнул красным. Степа моргнул. Что случилось? На дальнем конце стойки тут же появился затянутый в городскую полуброню полицейский-сакс. На вид она мало чем отличалась от милицейской в РФМ. Та же защитная просторная куртка, как будто литая из цельного куска армитона, дышащей бронеткани. Те же брюки, заправленные в высокие ботинки. Голову облегает функционал, округлый полушлем, полушапка, напичканная приборами и детекторами. Все то же самое. Разве что нашлепок ярких побольше и на лице не угрюмое выражение, обещающее немедленные проблемы, а дежурная улыбка. В принципе гарантирующая такое же отношение.

Степа внимательнее вгляделся в эту улыбку «встречающего». На лице сакса ясно читалось выражение: «Если не открывают, это еще не значит, что никого нет дома, это еще может значить, что никого не хотят видеть». Что, он предлагает вернуться? Проходящие мимо пассажиры начали задерживаться, присматриваясь. Действительно, вряд ли случай для люкса типичный.

Соловей, не обращая внимания на выражение лица полицейского, уверенно пошел вперед.

Вот-те здрасте. Степе вдруг стало очень неуютно. И что ему теперь делать? А у него что будет? То же самое?

Полицейский жестом показал космоштурму неприметную дверь. Соловей повернулся назад, нашел глазами Донката.