Вечер в Сорренте

Иван Сергеевич Тургенев

Вечер в Сорренте

Сцена

Действующие лица

Надежда Павловна Елецкая, вдова, 30 лет.

Мария Петровна Елецкая, ее племянница, 18 лет.

Алексей Николаевич Бельский, 28 лет.

Сергей Платонович Аваков, 45 лет.

Слуга, итальянец.

M-r Popelin, французский художник.

Певец-импровизатор.

Действие происходит в Сорренте, в гостинице, на берегу моря.{1}

Театр представляет довольно большую комнату, убранную – как обыкновенно бывают убраны комнаты в гостиницах; прямо: одна дверь в переднюю, другая в кабинет; налево два окна, – направо дверь в сад. На диване посередине комнаты сидит Аваков и спит, прислонясь к спинке – голова его накрыта платком.

Аваков (шевелится и издает неясные звуки. Наконец он восклицает сонливым голосом). Федька!.. Федька!.. Федюшка! (Он вздрагивает, снимает с себя платок и с изумленьем оглядывается.) Да где ж это я?.. (Оглядывается опять и, помолчав, с досадой махает рукой.) В Италии! (Помолчав опять.) А какой я было славный сон видел! Право. Будто я этак сижу у себя в Покровском под окном – гляжу, а на дворе всё утки ходят, и у каждой на затылке хохол. Филипп кучер телегу подмазывает, а Федюшка мне трубки не несет. Удивительный, приятный сон! (Вздыхает.) Эх-эх!.. Когда-то господь бог приведет увидеть всё это опять… (Встает). Устал я, признаться сказать, устал таскаться по трактирам… старые кости мыкать. Ведь третий год… Вот уж точно можно сказать, седина в голову, а бес в ребро… (Помолчав.) А они, должно быть, ушли. (Подходит к двери в сад.) В саду их нет… (Подходит к двери в кабинет и стучится.) Надежда Павловна… Надежда Павловна… Вы здесь? – Нету. Должно быть, ушли. Я тут вздремнул после обеда, а они взяли да ушли… Гм! Ушли… Ух этот мне Алексей Николаич – это всё его штуки… я знаю. И кто его принес к нам… (С волненьем дергает за снурок колокольчика.) Очень было нужно… (Дергает опять.) Как будто без него мало их… Да что ж это никто не идет? (Дергает три раза сряду. Из передней выскакивает слуга-итальянец в курточке и с салфеткой под мышкой.)

Слуга (наклоняясь вперед всем телом). ‘Celenza comanda?[1]

Аваков (глядя на него сбоку). Эка зубы скалит! Странное дело! все эти слуги в гостиницах друг на друга похожи – в Париже, в Германии, здесь… везде… Точно одно племя… (К слуге.) Пуркуа не вене ву па тудсюит?[2] (Аваков не совсем чисто говорит по-французски.)

Слуга (улыбаясь и вертя салфеткой). ‘Celenza, jé… moua… héhé…[3]

Аваков. У э… у сон се дам?[4]

Слуга. Soun sorti… per passeggiare… pour proumené… Madama la countessa, aveco la Signorina e aveco Moussu lou Counte – l’otro Counte Rousso…[5]

Аваков. Се биен, се биен… Аллѐ[6].

Слуга. Si, signore[7]. (Выскакивает вон.)

Аваков. Боже! Как эти мне физиономии опротивели!.. (Ходит по комнате.) Пошли гулять… Гм… Морем, небось, любоваться пошли. Воображаю себе, как этот господинчик теперь рассыпается… А она… я ее знаю, она рада… Это ее страсть. И что она в нем нашла – не понимаю… Решительно пустой человек. И притом вовсе не занимательный человек. (Опять ходит по комнате.) Господи боже мой! Когда-то это она успокоится, когда-то ей наскучат, наконец, все эти новые лица… (Дверь из передней до половины отворяется, и выказывается т-r Popelin. На нем курточка с большими клетками, галстучек à l’enfant[8]. Он в бороде и длинных волосах.)

М-r Popelin. Pardon, monsieur…

Аваков (оглядываясь). Это кто еще?

М-r Popelin (всё еще не входя). Pardon, c’est ici que demeure Madame la comtesse de Geletska?[9]

Аваков (помолчав). Вуй. Кеске ву вуле́?[10]

М-r Popelin (входит. У него небольшой портфель под мышкой). Et… pardon… Madame est-elle à la maison?[11]

Аваков (всё не двигаясь с места). Нон. Кеске ву вуле́?[12]

М-r Popelin. Ah! Que c’est dommage! Pardon, monsieur, vous ne savez pas – reviendra-t-elle bientôt?[13]

Аваков. Нон… нон… Кеске ву вуле́?

М-r Popelin (поглядев на него с некоторым изумленьем). Pardon, monsieur… C’est à monsieur le comte que j’ai l’honneur de parler?[14]

Аваков. Нон, мосьё, нон.

М-r Popelin. Ah! (С некоторым достоинством.) Et bien, monsieur, vous aurez la complaisance de dire à Madame que monsieur Popelin, artiste-peintre, est venu la voir – d’après sa propre invitation – et qu’il regrette beaucoup… (Видя, что Аваков делает нетерпеливые движения.) Monsieur, j’ai l’honneur de vous saluer.[15] (Надевает шляпу и уходит.)

Аваков. Адё, монсьё. (Глядит ему вслед и восклицает.) Еще один! Чёрт бы побрал всех этих художников, музыкантов, пьянистов и живописцев! Откуда их только набирается такая пропасть? И как это они сейчас нас пронюхают. Глядишь, уж и познакомились, уж и вертятся тут, ухаживают. И чем всё это кончится? Известно чем. Поднесут какую-нибудь дрянную акварель или статуэтку, а им по знакомству и плати втридорога. И сколько мы с собой этого хлама возим!.. Это ужасно. А ведь сначала послушай-ка их… Всё так свысока… художники, дескать… бескорыстие… голодный народец, известно. Эх! (Вздыхая.) Как это мне всё надоело… Ах, как это мне всё надоело! (Ходит по комнате.) А они не идут. Гм! Знать, прогулка по сердцу пришлась. Вот уж и вечер на дворе. (Помолчав.) Да пойду-ка я им навстречу… в самом деле… (Берет шляпу и идет к передней.) А, да вот и они, наконец! (Из передней входят Надежда Павловна, Марья Петровна и Вельский. Лицо Надежды Павловны выражает некоторое неудовольствие.) Насилу-то изволили вернуться! Зачем же это вы без меня гулять, пошли?

Надежда Павловна (подходит к зеркалу направо и снимает шляпу). А вы разве давно проснулись?

Аваков. Давно.

Надежда Павловна. Что ж, выспались?

Аваков. Да я и не спал вовсе… Так только…

Надежда Павловна (перебивая его). Ну, знаем, знаем… вздремнули…

Аваков. Хе… хе… А что, приятная была прогулка?

Надежда Павловна (сухо). Да… Никого без меня не было?

Аваков. Никого… То есть, виноват, приходил какой-то живописец.

Надежда Павловна (быстро). M-r Popelin?

Аваков. Да, кажется, он.

Надежда Павловна. Что ж вы ему сказали?

Аваков. Да ничего. Он вас спрашивал и велел вам сказать, что был…

Надежда Павловна. Зачем же вы его не попросили подождать?

Аваков. Я, право, не знал.

Надежда Павловна (с досадой). Ах, вы всегда такой! (Обращаясь к Бельскому, который с самого своего прихода отошел к окну налево вместе с Марьей Петровной и разговаривал с ней). Бельский!.. Бельский, да полноте вам любезничать с Машей.

Бельский. Что вам угодно, Надежда Павловна?

Надежда Павловна. Что мне угодно… (Помолчав.) Вот что мне угодно: здесь сейчас был М-r Popelin, живописец, вы знаете, тот, с которым я третьего дня познакомилась, – он еще мне показывал виды Везувия… Я его сама пригласила, он пришел, а этот вот господин (указывая на Авакова) не умел его удержать.

Бельский. Так что ж вы прикажете?

Надежда Павловна. Как вы недогадливы стали – с некоторых пор!.. Извольте сейчас идти, сыщите мне его, приведите его сюда, слышите? Непременно приведите его сейчас.

Бельский. Да я его адреса не знаю.

Надежда Павловна. Узнайте его адрес, спросите здесь, в гостинице – где хотите. Да ступайте же, мне он нужен, говорят вам. Ступайте.

Бельский (помолчав). Слушаю-с. Иду отыскивать г-на живописца с видами Везувия. Должно быть, они вам очень понравились… (Взглянув на нее.) Иду, иду. (Уходит.)

Надежда Павловна (садится на диван и нетерпеливо стучит ногой по полу. Аваков с замешательством улыбается. Наконец, она восклицает). Маша!

Марья Петровна. Ma tante?

Надежда Павловна. Ma tante… ma tante… Что это ты меня всё тетушкой величаешь? Как будто уж я такая старуха.

Марья Петровна. Да как же мне, тетушка, вас называть иначе?

Надежда Павловна (помолчав). Ты напрасно стоишь у окна, ты можешь простудиться.

Марья Петровна. Помилуйте, на дворе так тепло…

Надежда Павловна. Я не знаю… мне кажется, здесь дует… Сергей Платоныч, ведь дует?

Аваков (вздрагивавт и играет пальцами обеих рук на воздухе). Дует, дует.

Надежда Павловна (Марье Петровне). Ты, мне кажется, слишком легко одета?.. Маша… Ты бы лучше надела другое платье.

Марья Петровна. Вы думаете, тетушка?

Надежда Павловна. Да, думаю, моя племянница.

Марья Петровна. Извольте, я сейчас надену другое. (Стоит некоторое время неподвижно, со смехом подбегает к Надежде Павловне и целует ее.)

Надежда Павловна (смеясь). Ну, хорошо, лиса, хорошо, ступай… (Марья Петровна выбегает в дверь кабинета. Аваков тоже смеется и потирает руки. Надежда Павловна взглядывает на него и принимает серьезный вид. Аваков слегка конфузится. Небольшое молчанье.)

Аваков. Вы… вы, кажется, сегодня не в духе, Надежда Павловна.

Надежда Павловна. Кто вам это сказал? Напротив. Ваши замечанья всегда ужасно невпопад, Сергей Платоныч Вам всё такое кажется, чего совсем нету (С улыбкой.) Ну, например, ну, скажите правду, разве дует здесь?

Аваков (глядя на нее). А… А вам как угодно? чтобы не дуло?

Надежда Павловна. Ну вот, видите.

Аваков (помолчав). Да если б я знал, что вам так хочется видеть этого французика… Если б вы мне по крайней мере сказали наперед…

Надежда Павловна. Опять вы невпопад. Мне нисколько не хочется видеть этого француза… мне он совершенно не нужен.

Аваков (с недоуменьем). Однако вы послали за ним Бельского…

Надежда Павловна (помолчав). Я послала за ним Бельского… потому что… потому чти он мне надоел… Мне надоело его видеть.

Аваков. Кого? Бельского? (Надежда Павловна утвердительно качает головой.)

Аваков. Не может быть!

Надежда Павловна. Как не может быть?

Аваков. Да ей-богу же, не может быть. Помилуйте, Надежда Павловна, сегодня за столом, вспомните, как вы с ним были ласковы? Да не только сегодня, всё это время – и в Риме, и на дороге в Неаполь, и здесь…

Надежда Павловна. Во-первых, это неправда…

Аваков. Как неправда?

Надежда Павловна. А во-вторых, что ж! Мне хотелось вас помучить.

Аваков. Полноте, Надежда Павловна, меня, старика, вы и без того умеете мучить.

Надежда Павловна. Вы жалуетесь?

Аваков. О, нисколько, нисколько! Я только хотел сказать, что… это всё не то… что под этим что-то другое скрывается.

Надежда Павловна. Что такое, позвольте узнать?

Аваков. Он вас чем-нибудь рассердил сегодня.

Надежда Павловна. Позвольте узнать, чем мог он рассердить меня? Что такое для меня m-r Бельский?

Аваков (в раздумье). С другой стороны… точно… он так за вами ухаживает…

Надежда Павловна. Вот то-то и есть, мой милый Сергей Платоныч, вы хотя и беспрестанно за нами подсматриваете, а ничего не видите… Он и не думает за мной ухаживать.

Аваков. Как?

Надежда Павловна. Поглядели бы вы на него во время нашей прогулки!

Аваков. А что?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Ваше сиятельство, звали? (Итал.)

2

Почему вы не приходите сразу? (франц.)

3

Ваше сиятельство, я… я… (Итал. и франц.)

4

Где эти дамы? (франц.)

5

Они вышли… прогуляться… Госпожа графиня с синьориной и с господином графом – другим русским графом (франц. и итал.).

6

Хорошо, хорошо… Идите (франц.).

7

Да, синьор (итал.).

8

по-детски (франц.).

9

Простите, здесь живет госпожа графиня Елецкая? (франц.)

10

Да. Что вы хотите? (франц.)

11

Простите… Мадам дома? (франц.)

12

Нет. Что вы хотите? (франц.)

13

Ах! Как жаль! Простите, сударь, вы не знаете, скоро ли она вернется? (франц.)

14

Простите, сударь… Я имею честь говорить с господином графом? (франц.)

15

А! Тогда, сударь, будьте любезны передать мадам, что мосьё Поплен, артист-художник, пришел к ней, по ее собствен ному приглашению, и что он очень сожалеет… Сударь, честь имею кланяться. (франц.)

Комментарии

1

Действие происходит в Сорренте, в гостинице, на берегу моря. – Тургенев был в Сорренто в середине или в конце апреля 1840 г., во время путешествия по Италии, – очень, видимо, недолго, подобно одному из персонажей рассказа «Три встречи», пробывшему в Сорренто, в приморской гостинице, один-два дня (около «6 мая 184*») и уехавшему, «не посетив даже Тассова дома».

Рассказ «Три встречи», опубликованный в февральском номере «Современника» за 1852 г. и писавшийся зимой 1851/52 г., т. е. в ту же пору, когда создан был «Вечер в Сорренте», имеет несколько общих образных и фабульных мотивов с этой сценой – прежде всего в самой тональности воспоминаний о весенней ночи в Сорренто.