Полная версия
Трасса Ноль
Короткий теплый ливень в считаные минуты промочил насквозь кеды и джинсовку Сида, белое платьишко девушки, их волосы и, кажется, вообще весь город. Сид тогда быстро уловил настроение подруги и предложил спуститься с небес на землю, а потом продолжить вечер в более приятном месте. Например, у него дома.
Только вот, чтобы спуститься вниз, нужно было еще преодолеть весь квартал в обратном направлении – к лазу, ведущему на незапертый чердак. Крыша после дождя стала скользкой, как канализационные люки в феврале, а живописные крутые скаты уже не казались ее неоспоримым достоинством.
Но Сид шел вперед по коньку крыши и хохотал как сумасшедший. Ему нравилось ловить волну адреналина каждый раз, когда кеды проскальзывали по мокрой жести.
И, кроме того, это было ужасающе, пронзительно красиво. Внизу ворочался переполошенный дождем город, а здесь, наверху, все крыши сияли чистотой. Казалось, в них можно смотреться, как в зеркала с эффектом сепии. Где-то над головой отчаянно кричали чайки, и на фоне неба, пламенеющего кармином, балансировали на коньке крыши две тонкие фигурки, одна – в белом платье.
«Я запомню этот закат навсегда», – пообещал себе Сид.
Волшебство момента разбил истошный, с нотками истерики, окрик в спину:
– Стой! Я не могу так идти!
Сид в недоумении оглянулся. Его подруга отстала, их разделяло уже не меньше пятнадцати шагов. Она не шла, а ползла на четвереньках, неуклюже расставив чумазые коленки. Платье задралось до середины бедер, пальцы судорожно хватались за конек крыши, мокрые волосы облепили лицо.
А самое главное, лицо девушки некрасиво кривилось, из груди вырывались короткие, как у собаки, вздохи, глаза панически бегали. Ей было отчаянно, до истерики, страшно.
Сид тогда мысленно обругал себя последними словами и поспешил обратно к подруге. Ласково улыбаясь, забалтывая ее как ребенка, он крепко ухватил девичьи запястья и тихо, по шажку, начал пятиться. Ужасающе медленно, сантиметр за сантиметром, он провел ее через три крыши, к чернеющему окну чердака.
В подъезде было совсем темно, по лестнице спускались в гнетущем молчании. И лишь внизу, уже стоя в сумерках двора-колодца, Сид робко улыбнулся:
– Ты как, бэби?
Звук пощечины прозвучал чудовищно громко, эхом выстрела отразился от грязно-желтых облупленных стен.
– Мудак!
Всхлипнув, девушка круто развернулась и бегом бросилась прочь, в спасительно-будничную толчею вечерних улиц.
Сид не стал ее догонять. Именно в тот вечер он сделал для себя шокирующее открытие: вовсе не все люди живут с ощущением собственного бессмертия.
Над головой раздался резкий хлопок, Сида словно подбросило вверх – это раскрылся купол парашюта. Вот и кончились две секунды полета.
– Ало-о-о-оха! Эй, ми-и-и-ир!!!
Сид испустил торжествующий крик и разразился счастливым смехом.
Мир – вон он, и правда как на ладони, плывет прямо под ногами. Далеко внизу лепились домики, дорога. Все это выглядело таким крохотным, абсолютно игрушечным на фоне рифленой подошвы его армейского ботинка.
А вот если перевести взгляд к горизонту…
– Море! Янка, море видишь?!
Гладкий, серебристый и такой безмятежный Финский залив зачаровывал, от него не хотелось отводить взгляд.
Выше и справа затарахтел, качнул крыльями и ушел на посадку их самолет. Над головой было подозрительно тихо.
Сид извернулся на стропах, задрал голову. Белый купол мешал рассмотреть в деталях, что происходило сверху, и все же еще один парашютист над ним определенно был.
– Я-а-аныч? Ау?!
– Да здесь я, здесь!
На этот раз она откликнулась почти сразу. Сид склонил голову, внимательно прислушиваясь. Голос слегка нервный и все же бодрый. Чудесно. Значит, полет нормальный.
– Смотри, какая красота! Бэби!
– Я не понимаю, как им управлять!
Сид с удивлением отметил, какая, оказывается, тишина в небе – чистая, прозрачная и все же осязаемо давящая. Тишина места, в котором человеку вообще-то не положено находиться. Крики звучали здесь неуместно.
Он пригляделся к сплетению строп над головой, плавно потянул за одну, другую. Купол начал наклоняться и медленно поворачиваться.
– Дергай стропы, лево-право!
– Что?!
Сид был тяжелее и опускался вниз быстрее. Расстояние между ним и Яной незаметно, но неуклонно увеличивалось.
– Стропы!!!
Ответом ему было молчание. Сид представил, как Яна сосредоточенно закусывает губу, морщит нос и перебирает стропы.
«Девочка в небе. Моя девочка!»
Губы снова сами собой растянулись в идиотской счастливой ухмылке. В груди потеплело.
Сид очень быстро снижался. Под ногами уже можно было рассмотреть ветки деревьев в стороне от поля и провода на линии электропередачи поодаль.
Потянув носом воздух, Сид закрутил головой в попытке на прощание ухватить всю птичью красоту поднебесья, попробовать ее на вкус, чтобы уж точно не забыть. Хотя разве такое забудешь…
Уже на излете он выставил ноги вперед, как учил инструктор, покрепче ухватился за лямки на плечах и приготовился к жесткому приземлению.
Но никакого удара не последовало: просто земля упруго кинулась под ноги, Сид пробежал пару коротких шажков и завалился боком в душистую, пожелтевшую на солнце траву. За спиной плавно осел, негромко хлопнул на ветру и сложился парашют.
Вот и все, полет был окончен.
Сид еще с минуту повалялся на земле. Траву в этой части поля не скосили, и из-за высоких стеблей нельзя было разглядеть ничего, кроме безбрежно-голубого неба. Не верилось, что ты сам только что спустился оттуда, сверху.
Он отломил длинную травинку и зажал ее в зубах. Вставать не хотелось, хотелось просто продлить эти минуты безмятежности, в которых не оставалось места извечным понтам, рисовке и напрягам.
Внезапно он ощутил острую усталость от необходимости находиться среди людей. С ним такое случалось, в последние годы все чаще, но почему-то именно теперь на него нахлынуло осознание своей полной неуместности в этом глупом обществе, придуманном взрослыми разумными людьми.
Сид вздохнул и поднялся. Все же пора было возвращаться в деревянный домик на поле.
Нести рюкзак по высокой траве оказалось тяжело и неудобно. Сиду не удалось запихнуть весь парашют обратно в брезентовый мешок, и кусок белого купола так и тащился следом, цепляясь за траву.
Навстречу ему уже спешил веснушчатый инструктор. Сид весело окликнул его шагов за десять:
– Снаряжение у вас – олдскул! Килограмм восемнадцать, поди, весит?
– По земле парашют не волочим! Порвется же, – огрызнулся парень.
– Как скажешь, начальник.
Сид скинул поклажу на землю, закурил и оглядел поле. Солнце слепило глаза, заставляло щуриться. Сид повернулся к инструктору. Тот возился с парашютом, утрамбовывал его в рюкзак.
– Приятель, у тебя мои телефон и очки.
На секунду оторвавшись от снаряжения, парень вытащил из кармана камуфляжной куртки желтые авиаторы и пару телефонов:
– Держи. Один трезвонил все время.
«Почему телефонов два?»
Скамейка у деревянного домика пустовала, по полю двигались несколько фигурок с рюкзаками. Сид вгляделся в их силуэты.
– А где девочка, которая со мной прыгала?
– А-а-а, – инструктор фыркнул, – подружка твоя в лес улетела.
Сид моргнул. Перед глазами встала хрупкая фигурка, проламывающая собой густые кроны деревьев, ударяющаяся о сучья. И упругие ветви, хлещущие прямо по лицу…
– Не понял, – он молниеносно повернулся к веснушчатому.
– Да не парься, – отмахнулся парень. – Ничего страшного, у нас постоянно так бывает. Уже отправили команду за ней.
– В какую сторону улетела? – голос Сида не предвещал ничего хорошего.
– Туда, – инструктор мотнул головой в сторону дальнего перелеска. – Не парься, я тебе говорю: там деревья совсем редко растут…
Сид не дослушал. Он круто развернулся и торопливо зашагал к перелеску.
Но не успел он пройти и десяти шагов, как один из двух телефонов ожил, тревожно взвыл в кармане.
– Во, я же говорил. И он так всю дорогу разрывался, – хохотнул инструктор за спиной.
Сид вытащил телефон, кинул раздраженный взгляд на экран.
– Блин.
Отвечать не хотелось.
Все же он чертыхнулся и принял вызов. Не сбавляя шага, поднес телефон к уху:
– Привет, Лиза. Не могу сейчас, занят.
– Ну здравствуй, мой хороший, – голос в трубке разлился теплым насмешливым смехом. – Давно не слышались. Поговорить надо.
– Лиз, я занят, – Сид раздраженно дернул щекой.
– А это и не телефонный разговор. Я в Питере, встретимся у тебя через час.
Лизин голос звучал весело и ласково. Сид по опыту знал: это не к добру.
Он выудил из кармана пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой и небрежно бросил:
– Я не дома. Позвоню тебе вечером.
– Нет, не позвонишь, – в трубке раздался злой смешок. – Да и хрен бы с тобой. У меня все еще твои ключи, забыл? Жду тебя дома через час.
Жду дома.
Сид моментально осатанел:
– Много на себя берешь. Не смей туда приезжать!
– О-о-о, я еще и не такое посмею!
Трубка взорвалась счастливым безбашенным смехом. Сид глубоко затянулся.
– Слушай сюда, – теперь от Лизиного голоса так и веяло холодом. – Я приеду к тебе домой и закинусь всем, что найду. А что-то мне подсказывает, что найду я там немало.
Сид сбился с шага и застыл как вкопанный.
– А дальше, мой хороший, я сразу звоню в скорую. И пусть меня забирают… Если успеют. Как тебе такой план?
– Дура, – Сид выплюнул это слово и ощутил, как сжались кулаки.
– Ну что ты, родной, – из трубки донесся издевательский смешок. – Должны же у нас с тобой сбываться хоть какие-то планы?
– Ты этого не сделаешь.
– Еще как сделаю, – Лизин голос угрожающе зазвенел. – У тебя есть час. Я жду.
Вызов прервался.
– Сука, – выдохнул Сид.
«Блефует», – мелькнула спасительная мысль.
Но он прекрасно знал, что Лиза больная на всю голову. И если сказала – значит, сделает.
Воображение услужливо подсунуло картинку: необъятный матрас Сида, разворошенная постель, в которой еще утром спали они с Янкой. Блевотина на простыне, безвольное тело поперек подушек. Синюшные губы, разметавшиеся черные волосы…
Сиду даже не хотелось думать о том, что произойдет, когда в его квартиру приедет скорая, а затем – неизбежно – и менты.
«Только вот возьмутся они не за тебя, а за меня, стерва!»
Лиза знала, чем это ему грозит.
Нет, Сид никогда не был трусом. Но сейчас ему стало страшно.
Он заметался, окинул взглядом кромку леса за полем – не покажется ли на опушке знакомая неуклюжая фигурка?
Там было пусто. Перед глазами снова встала картинка хрупкой девичьей фигурки, бьющейся о стволы, напарывающейся на сучья.
«Ненавижу!»
Нервным движением Сид отбросил тлеющий окурок прямиком в сухую траву, сунул телефон в карман и надел очки. Решение было принято.
Он развернулся и легко, чуть пританцовывая, пошел по полю в обратном направлении. Поймал озадаченный взгляд веснушчатого и небрежно кивнул:
– Говоришь, у вас еще никто там не пострадал?
– Да не, говорю же, там деревья совсем редко растут. А ты-то куда? – Парень сосредоточенно хмурился, словно пытался что-то сообразить.
– Да по работе позвонили. Надо отъехать.
«Что ты несешь, buddy? Какая, к чертям, работа?!»
Сид тряхнул головой и невозмутимо продолжил:
– Очень срочные дела. Когда девочка появится, – он кивком указал на лес вдалеке, – можешь ей передать, что мне пришлось уехать? Буду на связи.
– Ага, конечно, – парень прищурился и окинул Сида издевательским взглядом.
– Спасибо, приятель! Только обязательно передай, будь другом. – Сид предпочел не заметить сарказм веснушчатого.
– Да сделаю, че.
Парень пожал плечом.
Сид кивнул на прощание и размашисто зашагал прочь, к дороге в город. За спиной раздался глумливый смешок:
– Позвонит она тебе, как же…
Слова прозвучали обидно, потому что были правдой. Сид еще сильнее ускорил шаг.
Час – это очень мало. Но он обязан успеть.
«Такое Яна точно не простит. И будет права».
Он мотнул головой и перешел на бег – прочь с поля, прочь от безмятежной сини и запаха сена вперемешку с моторным маслом.
В кармане он уносил два телефона.
ЯнаЯна так и не поняла, как ей удалось выпрыгнуть из самолета. Просто инструктор махнул рукой, и в голове пронеслось:
«Надо прыгать! Не стой дура дурой – прыгай!»
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она шагнула за борт самолета, хотя на самом деле шаг этот занял доли секунды.
Прыжок – и ветер наотмашь бьет по лицу, заставляет зажмуриться, воздух со свистом вырывается из груди.
Не открывай глаза, скоро это все закончится.
Может быть, Яна на секунду отключилась. Из ступора ее вывел мягкий толчок в плечи. Мир вокруг замедлился, над головой надулся спасительный белый купол.
«Ну вот, теперь ты сама стала частичкой гигантского одуванчика».
Вид завораживал. Прозрачная голубизна неба уходила в бесконечность, плавно перетекала вниз и встречалась у линии горизонта со сверкающими волнами залива. Яна почувствовала, что улыбается.
И все же она ощущала себя такой незащищенной в подрагивающем гнезде врезающихся в тело лямок.
Внизу что-то счастливо кричал Сид.
– Мама, как этим управлять?
Яна закусила губу. Стропы над головой спутались и обвились друг вокруг друга. И только выше, через пару метров, они расходились в стороны, к краям раздувшегося купола.
– Ау?!
Окрик снизу привел ее в чувство.
– Да здесь я, здесь!
Яна судорожно сглотнула. Она почувствовала себя ужасно одинокой и уязвимой.
– Я не понимаю, как им управлять!
Сид что-то прокричал в ответ, но порыв ветра подхватил слова, унес их прочь.
– Что?!
Яна снова закрутила головой, вглядываясь в спутавшиеся стропы.
– Стропы!!!
– Офигеть, – Яна скрипнула зубами. – Сама знаю, что стропы. Спасибо!
Она не стала больше окликать Сида – поняла, что бесполезно. Ничем он ей не поможет.
И все же надо было что-то делать.
«Вдох, соображай!»
Стропы зацепились одна о другую, спутались в единый неопрятно вьющийся канат.
Значит, если раскрутиться…
Яна посмотрела вниз, оценила высоту под ногами. Они уже порядочно снизились, действовать нужно было быстро.
– А, была не была! – Яна решилась.
Она осторожно потянула за стропы, раскручивая их. Как и следовало ожидать, ее тут же закрутило вокруг своей оси.
Мир завертелся перед глазами, теряя свои очертания. Зато стропы над головой плавно разматывались.
Еще чуть-чуть…
Яну мотнуло туда-сюда, зато вращение земли под ногами замерло. Стропы распутались и теперь тянулись к парашюту тонкими строгими линиями.
– Получилось! – радостно выдохнула Яна.
Она только сейчас осознала, что все это время сдерживала дыхание.
Земля заметно приблизилась. Яна опустила взгляд, ожидая увидеть далеко под ногами выцветшее на солнце поле, может быть, крохотную фигурку самолета на взлетной полосе.
– Твою мать! – из горла вырвался невразумительный писк.
Поля под ногами не было. Яна стремительно снижалась над лесом, под ногами уже можно было разглядеть в деталях кроны деревьев. Ни единого просвета впереди, летное поле неуклонно ускользало куда-то за спину.
Яна порывисто задрала голову и уставилась на стропы, отыскивая основные две.
– Так, попробуем…
Она потянула на себя одну стропу. К ее радости, парашют отозвался почти сразу, плавно заворачивая вбок.
– Есть! Давай, еще чуть-чуть…
В спину неожиданно подул порыв ветра. Парашют заколебался, и Яна поняла, что все пропало.
Она все еще разворачивалась в сторону поля, но слишком медленно. На ветру парашют неуклонно относило влево и вперед, в самую гущу леса.
От одной перспективы приземления на кроны деревьев Яне стало дурно. Она буквально ощутила, как ветки бьют по глазам, распарывают одежду, как она стремительно летит в толстенный ствол…
– Соберись! Сейчас не время, – она прорычала это вслух, силясь привести себя в чувство.
Лес внизу наплывал неотвратимо, но плавно. Яна успела рассмотреть деревья под ногами и приметить, в какой стороне осталось летное поле.
– Пора!
Она приподняла колени и прижала к груди руки крест-накрест, защищая вены от веток. Подумала еще с секунду и опустила подбородок, пряча лицо. Хотелось надеяться, что выставленный вперед шлем защитит ее от удара о ствол дерева.
Подошвы кедов ушли под верхние ветки, зарылись в листву. Яна зажмурилась. По рукам и лицу что-то мягко хлестнуло, в бок ударился и тут же с хрустом сломался сук.
Еще секунда – в плечи и бедра больно врезались лямки. Яну качнуло вверх-вниз, как на пружине, и падение прервалось.
Приземление окончилось.
Яна открыла глаза.
Парашют зацепился за кроны деревьев, и она повисла метрах в трех над землей. У нее получилось! Она была цела, если не считать мелких царапин. Непонятно как, но ей удалось пройти между деревьями, ни во что не врезавшись.
– Блин, я живая, – Яна сглотнула и расслабилась.
Что дальше? Наверняка на поле видели, куда она приземлилась. Скорее всего, сюда уже бегут люди, они помогут – нужно только подождать. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.
Висеть на стропах было неудобно, уже через пару минут ноги начали неметь.
Яна представила, как выглядит со стороны: неуклюжий тюфяк, подвешенный между деревьев. Беспомощный взгляд, нелепые покачивания на тонких стропах. Ей стало противно.
«А ведь Сид наверняка прибежит сюда первым! И что он обо мне подумает?!»
Нужно хотя бы попытаться слезть.
Так, под ногами заросли крапивы. Чуть левее – канава с черной стоячей водой.
Яну передернуло. Ничего не скажешь, приятная перспектива приземления. И все же, это лучше, чем болтаться в трех метрах над землей.
«Спасибо хоть не вверх тормашками!»
Для начала Яна решила проверить, насколько прочно парашют застрял в кроне дерева.
Вздохнув, она принялась раскачиваться из стороны в сторону и подпрыгивать на стропах. Ветки потрескивали, но крепко держали белый купол.
Расстегнуть обвязки тоже не получилось. Обламывая ногти, Яна попыталась хоть чуть-чуть ослабить крепления на бедренных лямках, но бесполезно. На них слишком сильно давил вес ее тела.
«Если немного подтянуться и ослабить давление…»
Но подтягиваться Яна не умела.
С каждой секундой ремни все ощутимее давили на бедра. Яна поморщилась, вообразив, какие в этих местах останутся синяки.
Нет, так не пойдет. Надо выбираться.
Она закрутила головой. До ближайшего ствола не меньше пары метров. Значит, нужно хорошенько раскачаться…
Ветки жалобно заскрипели. Яна скривилась, когда лямки обвязки еще сильнее впились в кожу. Ничего, еще чуть-чуть… Она удвоила усилия.
Когда до ближайшего ствола оставался всего метр, Яна сделала отчаянный рывок и вытянула руку. Кончики пальцев только бесполезно чиркнули по коре.
– Ай, блин!
Она отдернула руку. Подушечки были содраны. Слизнув капельку крови, Яна зажала руку в кулак.
Она вдруг представила себя молодым солдатом-янки, который только что десантировался в джунглях Вьетнама. Яне стало смешно, душу заполнил злой азарт.
«Нет уж, не дождетесь – так легко наши не сдаются!»
Еще один рывок, Яна услышала, как хрустнули суставы. Судорожно извернувшись, она поймала-таки дерево.
Половина дела сделана, оставалась сущая ерунда.
Яна подтянулась вверх по стволу и ухватилась за ветку. Взобралась повыше, перенесла вес на дерево и шустро расстегнула обвязку.
– Свобода! – Она испустила победный клич и залилась счастливым смехом. – Люди, а-у-у-у!!! Я здесь!
Лес ответил ей безмятежным молчанием.
Прикинув расстояние до земли, Яна обхватила дерево руками и ногами и легко соскользнула вниз. Прикосновение шершавого ствола тут же отозвалось острой болью в бедрах и ладонях.
И все же она была на земле! Яна ощутила, как нахлынула волна облегчения.
Да, но что делать дальше? По ощущениям с момента ее позорного приземления прошло не меньше пятнадцати минут. «Где Сид? Где инструктор и спасатели?»
Чем дальше, тем интереснее.
– А-у-у-у! Си-и-и-ид!!!
Никакого ответа.
Яна попыталась сообразить, в какой стороне осталось поле. Вроде бы, когда она садилась, солнце светило по левую руку.
Раз никто не спешил ее спасать, придется делать все самой. Как и всегда.
Яна тряхнула головой и решительно углубилась в лес. За спиной оставалась безмятежная поляна, заросшая крапивой, и обвисший белым флагом парашют.
«Вот удивится Сид, когда я выйду на летное поле победителем – целая и невредимая!»
Яна самодовольно хмыкнула.
СидСид бежал по проселочной дороге. До шоссе не больше километра, значит, еще минут пять – и можно будет ловить попутку до города. Сейчас он отдал бы любые деньги за мотоцикл, который продал две недели назад.
У Сида вырвался нервный смешок.
Яна начала искать работу сразу же, как переехала к нему, но Сид быстро это пресек.
– Работа – это для нищих. Не напрягайся пока, – бросил он в один из вечеров, собираясь на смену.
За последнюю пару дней его квартира преобразилась до неузнаваемости. Переехав, Яна тут же намыла пол, забила своими чисто женскими штучками всю полку в ванной, и вешалка в комнате тоже пестрела новыми шмотками. Даже на подоконнике умудрилась отметиться: резному жирафу пришлось сойти со своего пьедестала и потесниться. Теперь рядом стоял портрет Яниной кошки.
Только вот Сид слишком привык жить один. Каждый раз, налетая на чужие вещи, он с трудом подавлял приступы раздражения. Вот и теперь куда-то запропастились телефон и ключи, а ведь всегда лежали на столе! Теперь там громоздились стопка Яниных книг, фаянсовая миска с зелеными яблоками, наушники, неопрятный ворох каких-то бумаг… Посреди всего этого втиснулся ноут, над ним сгорбилась Янка. Сосредоточенный взгляд, прикушенная губа, мышка деловито щелкает по вкладкам сайта вакансий.
– Каких еще нищих? – Яна едва повернула голову. – Вот еще – «не напрягайся»! Ты же работаешь.
«Черт, да куда же они запропастились?»
– А я тоже скоро уволюсь, – небрежно бросил Сид. – Для духом нищих, бэби.
Он пинком отшвырнул с дороги Янин пустой рюкзак и продолжил метания по комнате.
– Shit! Да где же они?
– Не поняла, – Яна рывком обернулась к Сиду. – Зачем уволишься?
Но Сид уже не слушал. До его смены оставалось меньше часа, если опять опоздает, одним штрафом уже не отделаться.
Перед глазами замаячила управляющая баром, стальной взгляд и усталый прокуренный голос: «Еще раз не откроешь бар вовремя – можешь вообще не приходить».
– Куда они, на хрен, могли деться?!
Сдерживать раздражение он уже не мог. Сид подлетел к столу и одним нервным движением сдвинул все вещи. Фаянсовая миска не удержалась на краю, опрокинулась и упала на пол, с отчаянным дребезгом раскололась на четыре куска. Зеленые яблоки вприпрыжку покатились по деревянному полу.
– Твою мать!
Сид в сердцах толкнул стопку книг. Она тут же развалилась, несколько толстых томов с грохотом полетели на пол.
– Да пропади оно все!..
Он сделал пару шагов назад, все еще вне себя от спонтанно накатившей ярости. Ясный и негромкий голос прозвучал словно откуда-то издалека:
– Ничего, я все уберу.
Сид моргнул и повернул голову. Яна застыла на стуле гипсовой статуэткой и глядела на него во все глаза, без тени укора, скорее сочувственно. Ему показалось, или в ее голосе были извиняющиеся нотки? Сиду стало стыдно, он не знал, что сказать.
– Что ты искал, Сид?
Яна по-прежнему сидела без движения и неотрывно смотрела ему в глаза. Сид небрежно махнул рукой:
– Я потерял телефон и ключи от бара. Да неважно, я уже опоздал…
– Они в прихожей.
– Что?
Яна кивнула в сторону коридора:
– Ты их сам сегодня днем оставил на тумбочке в прихожей.
Сид молча рванул прочь. Янин взгляд так и жег лопатки. Он почувствовал облегчение, скрывшись в темноте коридора.
Телефон, ключи и сигареты сиротливо лежали на полке у двери.
«Извиниться перед ней не хочешь?»
– Бэби, ты лучшая!
Сид присел и принялся впопыхах шнуровать кеды. Если бегом до метро, то он еще успеет…
Он торопливо натянул косуху и мельком глянул в зеркало.
«Неплохо выглядишь, buddy!»
Сунув телефон и ключи в карман, он уже взялся было за ручку двери.
– Так почему ты сказал, что уволишься?
Яна тихо стояла в дверном проеме комнаты и все так же серьезно смотрела на Сида.
Он легко рассмеялся:
– Так лето же заканчивается, глупыш! А мы с тобой еще нигде не были.
– То есть как – нигде? А надо было? – Яна наморщила лоб.
Сид вздохнул и одарил подругу ласковой улыбкой.
