«Шпоня»

Влас Михайлович Дорошевич

«Шпоня»[1]

* * *

Завтра в театре «Аквариум»[2] празднует свой 35-летний юбилей М.А. Дмитриев.[3]

– М.А. Дмитриев? Кто такой М.А. Дмитриев?

– Дмитриев? Это – Шпоня!

– А! Шпоня!

И у всякого актера, в Керчи и Вологде, лицо расплывается в широчайшую улыбку:

– Шпоня!

Это живая театральная достопримечательность.

35 лет он – помощник режиссёра.

Публике он показывался изредка, чтобы причинить ей неприятность.

«Анонсировать»:

– По болезни госпожи такой-то роль ее исполнит госпожа такая-то.

– Господин такой-то просит снисхождения ввиду болезни.

35 лет он со «сценарием» в руках метался за кулисами, «выпускал».

– Приготовьтесь!

И затем роковое:

– Ваш выход! Выходите!

Гремел шлеёй с бубенчиками, когда Хлестаков уезжал от городничего:

– Эй, вы, залетные!

Он и был «залетными».

Зажмурясь, стрелял из револьвера в ту минуту, когда на сцене стрелялся Акоста:

– А вдруг на сцене осечка?

«Бил» последний звонок в «Талантах и поклонниках»[4]. Тот последний звонок, который такой болью отзывался в вашей душе.

Ударял в барабан во «Второй молодости».[5]

После чего на сцене начинались рыдания, а в публике – истерики.

Если бы он писал, какой бы интересный психологический этюд он мог бы оставить:

– Актеры перед выходом.

Он, как с гордостью говорит он про себя:

– Перевыпускал всю Россию.

Он рассказал бы, как Андреев-Бурлак, любивший рассказывать кощунственные анекдоты, начинал торопливо креститься, когда он, «Шпоня», говорил свое:

– Приготовьтесь.

Как величественно шел «к своему народу» Иванов-Козельский и вдруг робел, терялся, трусил при слове:

– Выходите!

Как метался перед выходом в новой роли толстый, огромный Модест Иванович Писарев.

Подмостки сцены похожи в эти моменты на подмостки эшафота.

Так страшна эта «ламповая лихорадка».

35 лет Шпоня жил среди этой лихорадки.

35 лет!.. Это уже приближается ко временам Рыбакова, – «самого Николая Хрисанфовича Рыбакова».

– Теперь актерам хорошо! – говорил на старости лет Н.Х. Рыбаков, – везде есть железные дороги. Идешь по рельсам, прямо. А мы… Ты карту России когда-нибудь видел?

– Видел.

– Видел, как Волга-матушка вьется? Поссоришься, бывало, в Рыбинске и уйдешь в Астрахань. Да и идешь все по берегу, чтоб с дороги не сбиться!

Шпоня, кажется, последний из «пеших путешественников» среди русских актеров.

Последний, который в буквальном смысле:

Ходил по шпалам.

Актерским миром и созданное выражение.

Лет пятнадцать тому назад в ресторанчике «Ливорно», где тогда постом собирались актеры[6], была получена на первой неделе от Шпони телеграмма… из Ташкента:

– Вышел. Буду пятой неделе. Шпоня.

– Идет и телеграмму посылает! Для этого надо быть актером.

Свои именины Шпоня празднует на «пеших путешественников». Идет «Лес».

В бенефисе Шпони принимают участие выдающиеся артисты с почтенными именами.

Это любезно, мило, благородно и красиво.

– Нынче душа только у актера и осталась![7] Чего пожелать на юбилей М.А. Дмитриеву? Этому бедняку столько антрепренеров не заплатило! Пожелать взять столько сбора, сколько ему не заплатили антрепренеры?

Но это значило бы пожелать выиграть 200 тысяч!

Примечания

1

Впервые – «Русское слово», 1909, 6 января, No 4.

2

«Аквариум» – сад с театральными сценами, открытый в Москве в конце 1890-х гг. Ш. Омоном.

3

Дмитриев Михаил Абрамович (1858—1915) – актер, антрепренер. Его прозвище «Шпоня», рассказывает В.А. Кригер, «возникло так: много лет служил он помощником режиссёра в театре оперетты и феерии у М.В. Лентовского. Сангвиник по натуре, Дмитриев был необычайно деятелен, работал не покладая рук, причем делал все очень быстро, а говорил еще быстрее. Как-то на одной репетиции задержали выход актера.

– В чем дело? – раздается из партера строгий окрик Лентовского. Секундное замешательство, и на сцену пулей вылетает Дмитриев.

– Дверь сломалась, оттого что шпонька выскочила! – рапортует он грозному начальнику.

– Сами вы шпонька! – громко крикнул Лентовский. – Продолжайте» (В.А. Кригер. Актерская громада. М., 1976, с. 26). Шпонька – планка, соединяющая все дверные доски.

4

«Таланты и поклонники» (1881) – комедия А.Н. Островского.

5

«Вторая молодость» (1907) – пьеса П.М. Невежина.

6

…в ресторанчике «Ливорно», где тогда постом собирались актеры… – Во время великого поста в Москву съезжались со всей России актеры на своеобразную актерскую «биржу». Встречи, как правило, проходили в ресторанах «Русь» на Большой Дмитровке и «Ливорно» в Газетном переулке.

7

Нынче душа только у актера и осталась! – Цитата из пьесы А.Н. Островского «Лес».