От тебя не больно

Николай Лесков

От тебя не больно

Arabeskaod Martina Brodského

(С чешского)

На трухлом старом дереве выросло прелестное яблочко. Этим яблочком была учителева Лена.

Старое дерево тихо стояло в своем уголке и через низенький плетень перегибалось к кладбищу. Уголком, в котором приютилось старое дерево, была тихая сельская доля; низким плетнем была бедная школка, а кладбище – ну, это уж было настоящее кладбище.

Казалось, что с кладбища брало яблочко свою скромную красу; оно закрывалось несколькими реденькими листочками. Казалось, что эти листочки были крылышки печали, на которых угнетенная душа хотела лететь к близкой могиле, где спала учителева жена.

Но когда трухлый пень затрясся, потеряло милое яблочко последние листки и верно держалось отцовской ветви, ничем не закрываясь от солнышка.

А когда дерево упало, яблочко не могло отскочить от него.

. . .[1]

–

Наступила коляда.

Старый учитель со своей дочерью, которая пела как ангел, обошел всю деревню от домика к хатке с самым плохим сбором. Потом послал он свою Лену в охотничью хату, к которой вела очень трудная стежка, а сам поплелся к отцу каплану, чтобы засвидетельствовать ему перед праздником свое почтение, хотя и наперед знал, что там и пустого ореха не выколядует.

– Здравствуй, Лена! Что делает пан тата? Останься с нами, позабавься с детьми.

Лена не заставила себя просить два раза, поклонилась с разъяснившимся лицом, а как ей насыпали полные руки колачей (kolačů) и яблок, то она сняла с себя фартучек, ссыпала в него коляду и положила в сторону.

При этом у нее выскользнуло одно яблочко и, покатившись, забежало к ногам Янка, младшего охотникова сына.

Кудрявый шалун схватил яблоко и, делая вид, что хочет кусать, крикнул:

– Запой скорее, Лена, а то я съем.

– Ешьте его, Янечко, а вам и так рада спеть.

– Ну, так скорее. Как эта песенка о яблочке! – смеясь говорил кудрявый Янек, а сам ел яблоко, хотя мать ему за это и грозила.

Лена запела, склоняя свою головку то в ту, то в другую сторону, как маленькая кокетка:

– Катилося, катилося красное яблочко…[2]

А Янек, евший яблоко, с полным ртом подхватил:

– Кому-то ты достанешься, моя золотая…,[3] – но тут он поперхнулся.

Дети над ним засмеялись, а Лена подскочила и дала ему в загорбок несколько толчков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Арабеска Мартина Бродского требует небольшого объяснения чешского сельского быта. В чехах нет несчастнее людей, как сельские учители, а такой учитель есть в каждой деревне. Учителям в их занятиях с детьми поселян обыкновенно помогают их дочери, которым не предстоит никакой карьеры, и печальная судьба этих созданий преисполнена такого трагизма, что поэты ею обыкновенно вдохновляются, а смертные, читая поэтические скипы, очень сожалеют учительских дочерей и ничем не мешают им стоять в стороне от всех радостей в жизни. Эти девушки почти никогда не выходят замуж и, вращаясь постоянно в детском кружке, сохраняют целую жизнь детскую чистоту и наивность. – Переводчик

2

Koulelo se koulelo, červené jablíčko.

3

Komu ty se dostáneš, má zlatá – тут поется женское имя: Leničko, или Haničko, или другое какое.