Придурки, или Урок драматического искусства (сборник)

СТЕПАНОВ. Это что, по радио передавали?

ПОЛСТЯНКИН. Ага. По «Маяку». «С добрым утром».

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Он шутит. Когда все это случилось, мы дали тебе телеграмму. На общежитие. Потом позвонили: ждать – не ждать. И в деканате нам сказали, что студент Степанов уже четыре месяца как отчислен. По результат зимней сессии.

СТЕПАНОВ. А знаете – чего спрашивать?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Что тебя вышибли, мы знаем. Не знаем другого. Что за письмо могли прийти из института? На твой домашний адрес?

СТЕПАНОВ. Какое письмо?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Мы об этом и спрашиваем. На официальном бланке.

СТЕПАНОВ. Может, чтоб забрал документы?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А ты не забрал? Почему?

СТЕПАНОВ. Студенческий потребовали бы сдать.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Зачем тебе студенческий?

СТЕПАНОВ. Ну как? Документ.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А на кой черт вообще околачиваться в Москве? На птичьих правах. Смысл?

СТЕПАНОВ. Дотянуть до весны.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А весной – В Африку? С перелетными птицами?

СТЕПАНОВ. В армию. Дома бы сказал – спецнабор. В этом роде. А после армии снова поступил бы, без конкурса. Так батя ничего бы и не узнал.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Что ж, резонно.

ПОЛСТЯНКИН. И главное – удобно. До весны. А пока – красивая жизнь. Дискотеки. Бары. На отцовские деньги.

СТЕПАНОВ. Вам-то какое дело?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Придется объяснить.

ПОЛСТЯНКИН. Сам. Я бы объяснил…. Так бы объяснил, что… Молчу. Ну, молчу, молчу!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Вот и молчи. (Степанову.) Видишь ли, то самое письмо, на бланке, твой отец получил перед сменой… понимаешь, перед какой? И прочитал в раздевалке. И сразу порвал. Человек он был, как ты знаешь, общительный, но в тот раз никто слова от него не услышал. Но главное не в этом: из рук у него все валилось. И там, где от него требовалось все внимание, мысли у него были заняты совсем другим. Сейчас вот мы узнали – чем. И можно считать большой удачей, что подорвались только двое, а не вся смена.

ПОЛСТЯНКИН. Мы, понял? Я, он и еще шестьдесят человек. Теперь понял, почему это наше дело?

СТЕПАНОВ. Погодите! Вы что? Я, по-вашему, виноват?

ПОЛСТЯНКИН. Не ты. Секретарша, которая отправила то письмо!

СТЕПАНОВ. Ну, сачковал, керосинил – было. Два экзамена завалил, на третий и не пошел – было. Домой не написал – да. И из-за этого отец погиб?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Даже трудно представить? А разве не убиваем мы тех, кто нас любит, когда пьем, врем, вытворяем разные пакости? Тебе просто не повело. Если бы твой отец был бухгалтером, ты так бы и не узнал, чем оплачивается твоя жизнь. Арифмометры не взрываются. А может, взрываются? Только мы не слышим.

СТЕПАНОВ. Я не виноват? Не виноват! Слышите, вы? Я тут ни при чем!..

Пауза. Быстро входит ВЕРА Голубева. За ней ПЕТУХОВ.

ВЕРА. Где он?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Кто?

ВЕРА. Кто мне звонил?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ (показывает на Климова). Он.

ВЕРА. Вы?

КЛИМОВ. Я.

ВЕРА. Кто вас об этом просил?

ПОЛСТЯНКИН. Я.

ВЕРА. Он?

КЛИМОВ. Он.

Вера решительно направляется к выходу. Петухов преграждает ей дорогу.

ВЕРА. Пошел к черту!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Раз уж ты пришла, так, может, уделишь нам минутку?

ПОЛСТЯНКИН. А что пришла – факт.

ПЕТУХОВ. Не пришла – прибежала.

ВЕРА (Климову). Вчера тоже вы звонили? И молчали в трубку?

КЛИМОВ. Нет.

ВЕРА. Честное слово?

КЛИМОВ. Честное слово.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Присядь. Видишь, как много ты успела нам рассказать. Кто-то тебе звонит. И молчит в трубку. Тот, к кому ты прибегаешь по первому слову.

ПЕТУХОВ. На другой день, как мужа похоронила.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Да. Этим и вызваны наши вопросы.

ВЕРА. Там спрашивай, что ты резину тянешь? Кто он? Это не ваше собачье дело. Что еще?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Да, пожалуй, и всё. Я спросить не успел, а ты уже отвечаешь. Мы хотели узнать, что у тебя за разговор был с мужем – перед той сменой. Но сейчас это и так ясно. В общем и целом.

ВЕРА. Да, я сказала ему, что ухожу от него. Дальше?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Почему?

ВЕРА. Что почему? Почему сказала? Или почему ухожу?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Сказала. И как раз тогда.

ВЕРА. Да не могла больше – тошнило уже! От вечных расчетов, сколько в этом месяце выйдет. От разговоров, что купим. Понимаешь? Тошнило!

ПЕТУХОВ. А о чем же говорить с женой? О международном положении? Или, может, стихи читать? Нараспев, да?

ВЕРА. Не знаю. Потому что стихов не было. А вот разговоров о белой «Волге» – выше головы!

ПОЛСТЯНКИН. Ты же сама сказала ему, что хочешь белую «Волгу»! Ты! Сама!

ВЕРА. Да, сказала. Чтобы он хоть чем-то занялся. И не рада была: когда получим, куда поставим, какие чехлы лучше!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Может, ты просто не любила его? А тогда зачем же замуж вышла?

ВЕРА. Зачем? Не знаю. Думала: да не все ли равно. Оказалось, не все равно. Верно ты, Володенька, сказал: не любила. Да только это еще не всё. Хуже другое: не уважала. И вот за это мне сейчас стыдно. Какой никакой, а для меня же старался.

ПЕТУХОВ. Ей стыдно! А? Да ведь это же из-за тебя, сука, Славка взорвался! Он же сам не свой был после вашего разговора! Руки у него дергались! Беда на него навались, это ты понимаешь? И ты – ты! – ее навалила!

ВЕРА (негромко). А если бы я сказала ему, что люблю его больше жизни и жду не дождусь с работы, руки у него не дергались бы? От радости. А если бы я ему ничего не сказала, он бы не взорвался? От скуки. С перепою. С недосыпу. От хорошей погоды. От плохой!.. Это вы комиссии врите про взрыватели. А мы-то с вами прекрасно знаем, почему был взрыв!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Ну, почему?

ВЕРА. Да потому что все вы – рвачи! Жми. Гони. Дави. Хватай! А жить-то когда будете? Не вкалывать, не пахать – жить!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Это что же получается? А? Один – разгильдяй. Другая…

ВЕРА. Ну кто? Говори!

ПОЛСТЯНКИН. Не будем уточнять.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. И чтобы они ни в чем себе не отказывали, чтобы пенсии им не урезали, мы всем городом врем людям в глаза. И знаем, что врем!

ВЕРА. Да пошел ты со своей пенсией! Ничего ты не понял! Из-за меня вы врете? Из-за себя! Чтобы все осталось как было: рвать, хватать, выжимать! По штуке! По полторы! Во жизнь!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ (помедлив, достает из тумбочки сверток в носовом платке, кладет перед Верой). Держи.

ВЕРА. Что это?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Узявка. Второй конец, с выключателем. Из-за чего был взрыв. Не нужна тебе пенсия? Отдай это комиссии. Только сама, своими руками! (Показал на Климова.) Вон, товарищу эксперту отдай!

ПЕТУХОВ. Товарищу… эксперту?

ПОЛСТЯНКИН. Точно! То-то, я слышу, голос знакомый. А лицо… В забое не больно-то разглядишь.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Чего ты ждешь? Отдай. А Софья Ивановна пусть уборщицей устраивается. На две ставки. Ничего, перебьется!

ВЕРА. Убери.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Вот так-то! (Климову.) Извините, но это вещественное доказательство вы не получите. Вы ведь за ним пришли? Сами видите – она не отдаст.

КЛИМОВ. Вы уверены? (Вере.) Вы не могли бы задержаться еще на минутку? (Бригадиру.) Допустим, я пришел проситься на работу в вашу бригаду. Что вы захотели бы обо мне узнать?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Всё. На проходке работали?

КЛИМОВ. Три года. Здесь же, на «Маяке».

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Почему ушли?

КЛИМОВ. Кончился договор. Три года назад.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А почему решили вернуться?

КЛИМОВ. В свое время я приехал сюда из Ленинграда. Заработать. Познакомился здесь с молодой женщиной. Видимо, мы понравились друг другу. Поэтому, когда я предложил ей быть вместе, она согласилась. Хоть я и сказал, что через три года вернусь к семье… Прошло три года…

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. И что?

КЛИМОВ. Я вернулся к семье.

ВЕРА. Где он? Откуда вы это знаете? Где вы это слышали? Я искала его. Звонила в Ленинград. Уехал. Никто не знает куда. Вы видели его?

КЛИМОВ. Да.

ВЕРА. Где? Где?

КЛИМОВ (бригадиру). Вы по-прежнему уверены, что я не получу это вещественное доказательство?

ВЕРА (отдает сверток Климову). Берите… Только скажите… он…

КЛИМОВ. Секунду? (Разворачивает платок, рассматривает содержимое. Затем заворачивает и отдает сверток бригадиру.)

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Вам это… не нужно?

КЛИМОВ. Нужно. Очень. Но только если отдадите мне это вы. Сами. И сопроводите письменными объяснениями. (Вере.) Вы хотели что-то спросить?

ВЕРА. Он… здесь?

КЛИМОВ. Да.

ВЕРА. Я знала… я знала!.. (Быстро выходит.)

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Думаете – отдадим?

КЛИМОВ. Вы провели расследование. И что выяснили? Сына исключили из института. Жена сказала, что уходит. И всё? Этого хватит, чтобы взлететь на воздух? У вас есть способ устранить из жизни такие причины?.. Я вижу, вы еще склонны считать всё случайностью. Что ж, подумайте. А пока объясните мне, как используется эта… узявка. Вас это ни к чему не обязывает.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ (помедлив). Зачем иголки, вы, наверное, уже поняли. Чтобы подключиться к сети. Конец оттаскивается в укрытие. И оттуда… (Несколько раз щелкает выключателем торшера.)

Лампочка загорается и гаснет.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Если же по какой-то причине выключатель оказался замкнутым… хотя бы так… (Вывинчивает лампочку, кладет в патрон монету, завинчивает лампочку.) То… (Щелкает выключателем.)

Короткое замыкание. Свет гаснет. Полная темнота. Слышен отчаянный крик Степанова: «Я ни при чем!.. Ни при чем!.. Ни при чем!..»

Действие второе

VI

В темноте слышно звяканье ключа в замке, зажигается свет, освещая прихожую и комнату в квартире Дроздовых. Входят ЗОЯ, ДРОЗДОВ, ШМЕЛЕВ и КЛИМОВ.

ЗОЯ. Наш дом… Добро пожаловать!

КЛИМОВ. Как-то нелепо… Третий день мы встречаемся, разговариваем. «Зоя Михайловна», «Анатолий Сергеевич». Если бы я сам не напросился, вы и сегодня не пригласили бы меня в гости?

ДРОЗДОВ. Мы боялись, не сочтешь ли ты это… попыткой подкупа. Или давления. Давай твою шинель… Эксперт – в гостях у обвиняемого!

КЛИМОВ. Обвиняемый – ты?

ЗОЯ. Мы можем хоть на сегодня все это забыть? Хоть на час! Ничего не было! Ничего! Прилетел друг. Случайно оказался в наших краях. И всё!

КЛИМОВ. Давайте попробуем.

ЗОЯ. Тогда здравствуй… Юра.

КЛИМОВ. Здравствуй… Зоя.

ШМЕЛЕВ. Здорово, старик! (Хлопает Климова по плечу.) Каким тебя ветром? Впрочем, нет, это лишнее.

ДРОЗДОВ. Здравствуй… Юра.

КЛИМОВ. Здравствуй, Толя. (Обнимает Дроздова.)

ШМЕЛЕВ. А что, получается! (Оживленно.) А изменился-то как! Был – цыпленок. А стал… Мужик! (Зое.) А? И форма – идет!

ЗОЯ. Да, очень к лицу.

ШМЕЛЕВ. Майор. Для твоих лет это как? Много, мало?

КЛИМОВ. Нормально.

ШМЕЛЕВ. По вашим меркам Анатолий кто?

КЛИМОВ. Трудно сказать. Наверное, полковник. Или даже генерал-майор.

ШМЕЛЕВ. А сам – майор! И говоришь – нормально. Мало!

ЗОЯ. А ты помалкивал бы, младший лейтенант!

ШМЕЛЕВ. Я – разжалованный, это совсем другое дело. Ну, рассказывай. Как ты? Что? Мы же ничего о тебе не слышали. Ровно пятнадцать лет – с того дня, как ты вдруг исчез.

КЛИМОВ. Почему исчез? Просто уехал.

ДРОЗДОВ. Мог бы найти полчаса – попрощаться.

ШМЕЛЕВ. Если бы захотел.

КЛИМОВ. Не мог. Как только я сказал военкому «Да», всё завертелось: предписание, билет, час на сборы. Год специализировался в Кронштадте, потом служил на севере. Последние пять лет – под Москвой.

ШМЕЛЕВ. Женат? Дети?

КЛИМОВ. Жена врач. Два сына. Младший в третьем классе, старший в восьмом.

ЗОЯ. Как наша. Тоже в восьмом. В кино убежала. Скоро придет, увидишь.

ШМЕЛЕВ. Поесть в этом доме дадут? И выпить? В конце концов, друг приехал! Или не друг?

ЗОЯ. Располагайтесь. (Накрывает на стол.)

ШМЕЛЕВ. Что же ты замолчал? Твоя очередь спрашивать, как мы живем.

КЛИМОВ. Как вы живете?

ШМЕЛЕВ (Дроздову.) Как мы живем?

ЗОЯ. А в самом деле – как?

ШМЕЛЕВ. Нормально мы живем, вот как! И даже, я бы сказал, хорошо! (Дроздову.) Правильно? (Климову, показывая на окно). Пятнадцать лет назад здесь было болото, голая тундра, бараки. А сейчас – современный горд, любуйся!

КЛИМОВ. Красивый город.

ШМЕЛЕВ. Кто строил? Мы!.. (Подсаживается к пианино, играет: бравурная музыка, затем – неожиданно – похоронный марш.) Комбинат был – на ладан дышал. А сейчас? Перспективнейшее предприятие, одно из лучших в стране! Кто поработал? Мы!

И вновь бравурная музыка и похоронный марш.

КЛИМОВ. Зачем же… так-то?

ШМЕЛЕВ. А также за отчетный период мы воспитали целую плеяду подрастающего поколения… (Климову.) В сущности, играть должен бы ты. Не хочешь? Что ж, и так всё ясно. (Отошел от пианино.) Вот так, Юра, мы живем. Во всяком случае, тебе кажется, что так.

КЛИМОВ. А на самом деле?

ШМЕЛЕВ. Не сомневаюсь, что своими соображениями на этот счет ты с нами поделишься. А иначе зачем ты пришел?

ЗОЯ. Давайте, мальчики, выпьем. За ту квартиру на Арбате. Мы разлетелись из нее, как из гнезда. И как бы там ни было, она нас свела.

ШМЕЛЕВ (Климову). Особенно их.

ЗОЯ. После того, как ты исчез, мне ничего не оставалось, как выйти замуж за Анатолия.

КЛИМОВ. Надеюсь, ты никогда об этом не пожалела.

ЗОЯ. Никогда. (Мужу.) А ты?

ДРОЗДОВ. Я тоже. Будем здоровы!

Пьют.

ЗОЯ. Пятнадцать лет, с ума сойти! Мелькнули, как день. И сейчас даже темное кажется светлым. Если вспомнить, квартира-то была жутковатая. Нелепая какая-то.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.