Полная версия
История британского флота. Том IV. Хроника побед и поражений
Враг быстро обнаружил, что большинство английских капитанов не были серьезными противниками, и его корабли, пройдя между беспомощным линейным кораблем «Apollon» и «Бредой», сильно повредили английский флагман, отбуксировав в сторону свой корабль.
«Бреда» не могла возобновить преследование в течение некоторого времени; но, как только она частично исправила повреждения, снова устремилась в погоню, неся на мачте пренебрегаемый остальными кораблями сигнал вернуться в сражение. Но капитаны не намеревались исполнять приказ, как и в предыдущие дни. Бенбоу приказал капитану Фоггу послать сигнал на каждый корабль персонально и напомнить капитанам об их долге. После этого Киркби, капитан «Дефианса», подошел на шлюпке, поднялся на палубу флагмана и призвал вице-адмирала отказаться от дальнейших действий. Главнокомандующий, желая узнать мнение других капитанов, дал сигнал всем командирам кораблей прибыть на «Бреду». Большинство из них поддержали Киркби. Понимая, что с такой компанией больше ничего не может быть сделано, Бенбоу неохотно отказался от преследования французов и направился к Ямайке.
Такова вкратце история одного из самых болезненных и позорных эпизодов в истории британского флота. На Ямайке, 8 октября и в последующие дни, Киркби, Уэйд и Констебль были осуждены военным трибуналом за трусость, неподчинение приказам и пренебрежение обязанностями. Двое первых были осуждены по всем статьям и приговорены к смертной казни. Констебль, оправданный по обвинению в трусости, был осужден по другим пунктам обвинения, приговорен к крупному штрафу и заключен под стражу до того, как его дальнейшая судьба будет определена королем. Томас Хадсон был бы судим с этими тремя офицерами, если бы он не умер 25 сентября.
Впоследствии капитанов Фогга и Винсента судили за то, что они подписали протест против продолжения сражения с французами, хотя существовала разумная вероятность того, что, если бы действие было возобновлено должным образом, оно могло завершиться победой. Эти двое утверждали, что подписали протест исключительно потому, что, видя предыдущее ненадлежащее поведение других капитанов, они опасались, что после возобновления сражения «Бреда» и «Фалмут» полностью лишатся экипажей и станут добычей врага. Бенбоу и другие участники сражения свидетельствовали о мужестве и общем хорошем поведении этих двух офицеров, которые, как следствие, были приговорены только к отстранению от должности.
Джордж Уолтон, один из английских капитанов, принимавших участие в сражении, не заслужил ни малейшего порицания. Он проявил храбрость и исполнительность и дожил до гораздо более высокой должности, чтобы умереть с безупречной репутацией в глубокой старости, возведенным в рыцарское достоинство и в ранге адмирала «Синей» эскадры.
Адмирал Бенбоу, храбрый и способный, хотя и несколько мягкий к подчиненным командир, перенес операцию по ампутации ноги. Но хирургическое вмешательство не смогло восстановить организм, и адмирал умер в Порт-Ройале 4 ноября 1702 года *
* Мистер Пол Кальтон, зять вице-адмирала Бенбоу, передал в Адмиралтейство следующую копию письма, написанного после сражения Дюкассом, французским командующим эскадры для Бенбоу:
«Сэр, в прошлый понедельник у меня были небольшие надежды выжить, или, в лучшем случае, ужинать в качестве пленника в Вашей каюте, но Богу было угодно определить иначе. Я благодарен Всевышнему за это. Что касается тех трусливых капитанов, которые бросили Вас – повесьте их, ибо они этого заслуживают».
Киркби и Уэйд, отправленные после суда в Англию, были расстреляны в Плимуте на борту корабля «Бристоль» 16 апреля 1703 года.
Констебль, которого также отправили в Британию, либо умер в тюрьме, либо, будучи освобожденным, погрузился в позорную неизвестность. Фогг и Винсент были помилованы принцем Георгом Датским (супругом вступившей на престол королевы Анны Стюарт). Фогг получал полное денежное жалование вплоть до своей смерти в 1708 году. В послужном списке Винсента не было никакого перерыва до апреля 1704 года, когда после непрерывной службы в течение трех лет он провел на берегу около девяти месяцев и по истечении этого срока был назначен на корабль большего водоизмещения.
Поведение французов в их действиях в Вест-Индии заслуживает всяческих похвал. После сражения Дюкасс отправился в Картахену. При возвращении в следующем году в Европу, его эскадру преследовал английский вице-адмирал Джон Грейдон, но француз избежал боя с превосходящим по силе противником и благополучно достиг Франции.
Следует отметить, что Франция почему-то мало использовала превосходство своей силы в Вест-Индии в течение некоторого времени после смерти Бенбоу.
***
Небольшая экспедиция 1702 года была направлена в Ньюфаундленд под командованием капитана Джона Лика, который 3 августа отплыл из Плимута с небольшой эскадрой и прибыл в Бухту Быков (Сент-Джонс) 7 сентября. Узнав, что в Плацентии находились два французских военных корабля, и что французские торговые суда приходили туда для формирования конвоя, Лик вошел в устье реки Плацентии и захватил несколько небольших призов. Он также уничтожил много лодок и строений на берегу. До конца октября он захватил двадцать девять небольших судов, сжег два судна и разрушил форт Святого Петра.
1703 – 1707 годы
Остальные события войны за пределами Европы носили, в основном, вспомогательный характер, хотя далеко не всегда эти действия были малозаметны.
После смерти Бенбоу капитан Уильям Ветстоун, который, как мы уже уточняли, получил чин контр-адмирала, принял командование морскими силами в Вест-Индии, где он затем оставался вторым в служебной иерархии после прибытия из Англии вице-адмирала Джона Грейдона. Эти два адмирала и коммодор Ховенден Уокер (переведенный сюда из Кадиса в сентябре 1702 года), возвратились в Англию в октябре 1703 года.
В 1705 году Ветстоун был возведен в рыцарское достоинство, и снова отправился в Вест-Индию уже в качестве главнокомандующего.
В 1707 году коммодор Чарльз Вэйджер был направлен в Новый Свет. Он покинул Плимут 10 апреля с небольшой эскадрой и караваном торговых судов. В Вест-Индии он разработал план нападения на испанские галеоны, которые, как он знал, совершали рейсы из Пуэрто-Белло в Испанию. Вэйджер установил, что предполагаемый маршрут этих галеонов был из Пуэрто-Белло в Картахену, а оттуда в Гавану, где они должны были присоединиться к французскому коммодору Дюкассу, который должен был сопроводить их в Европу. Вэйджер отрядил для наблюдения за испанцами как можно больше кораблей, дав им указание держать его в курсе перемещений противника. В январе 1708 года он вышел в море с Ямайки с силой, которую он счел достаточной для того, чтобы справиться с испанцами, прежде чем они смогут осуществить свое соединение с французами.
Вэйджер крейсировал около двух месяцев, но затем узнал от одного из своих разведчиков, что галеоны не выйдут в море до 1 мая. Поскольку у него были основания полагать, что испанцы знали о его присутствии у побережья и были настороже, он вернулся в Порт-Ройал.
14 апреля он снова отплыл, и хотя его корабли сильно пострадали от шторма в начале мая, он держал их в море до 28 мая; когда на рассвете он с удовлетворением обнаружил у Картахены два подозрительных судна. Приблизившись к порту в полдень, Вэйджер мог разобрать уже семнадцать двигавшихся к Картахене судов. Сам он имел только четыре корабля, и враг, очевидно, уверенный в своем численном превосходстве, продолжал идти на восток, не делая попыток добавить парусов. Англичане погнались за караваном, и к вечеру испанцы, обнаружив, что не могут обойти небольшой остров, лежащий между ними и Картахеной, неспешно образовали некую боевую линию.
Вэйджер, который был утвержден в звании контр-адмирала 19 ноября 1707 года, но еще не знал о своем продвижении по службе, нес свой вымпел коммодора на 70-пушечном «Экспедишне», которым командовал капитан Генри Лонг. Флагман сопровождали «Кингстон» (60) капитана Тимоти Бриджеса, «Портленд» (50), капитана Эдварда Виндзора и брандер «Валтчер» капитана Цезаря Брукса.
Вражеская флотилия состояла из «Сан-Джозефа» (64), несущего вымпел на грот мачте, еще одного 64-пушечного корабля, несущего вымпел на фок-мачте, 44-пушечного корабля с вымпелом на бизань-мачте, 40-пушечного корабля и восьми кораблей с меньшим вооружением. Эти корабли построились в линию. В дополнение к ним было два французских фрегата – один 30-пушечный, другой 24-пушечный, также два шлюпа и бригантина, которые не принимали участия в бою и отстранились от него с самого начала. «Сан-Джозеф» находился в центре линии, другой корабль с 64 орудиями отошел в тыл, а корабль с 44 орудиями вел авангард.
У коммодора были основания полагать, что все испанские сокровища находилось на борту трех кораблей с вымпелами.
Его информация оказалась неточной; но, действуя на основании этого предположения, он послал «Кингстон», который был рядом с ним, напасть на самый последний корабль. Также коммодор отправил шлюпку к «Портленду», приказав ему атаковать корабль во главе линии. Он сам намеревался напасть на «Сан-Джозефа», и, не видя подходящего противника для «Валтчера», приказал ему держаться с наветренной стороны.
Дул легкий ветер с северо-востока, противник, находящийся к югу от англичан намеревался обойти остров Бару с наветренной стороны. Обнаружив, что «Кингстон» и «Портленд» не выполнили его приказаний и держались слишком далеко к северу, Вейджер поднял сигнал построиться в боевую линию, и, уже на закате солнца вошел в зону действия артиллерии «Сан-Джозефа», а вскоре вступил с ним в ближний бой. После полуторачасовой перестрелки испанский корабль взорвался (из шестисот человек экипажа спаслись только одиннадцать). Было очень темно, и в видимости находилось только одно судно противника. Вейджер держал его в поле зрения, и к 10 часам вечера вступил с ним в бой.
Это был 44-пушечный корабль. Первый бортовой залп «Экспедишн» обрушил на корму противника, лишив «испанца» возможности управляться. Вейджер затем подошел к борту последнего и, без сомнения, в конечном итоге одолел бы его в одиночку, даже если бы «Кингстон» и «Портленд», которые до сих пор почти ничего не делали, не прибыли на сцену. В 2 часа ночи, как только взошла луна, испанский корабль был захвачен экипажем капитана Лонга.
Коммодор оставался на палубе и к рассвету увидел вдалеке большой корабль и еще три паруса, после чего приказал «Кингстону» и «Портленду» начать преследование. Капитаны Бриджес и Виндзор начали выполнять приказ, но днем отказались от попытки догнать испанцев. Тогда Вейджер повторил свой сигнал, и два корабля возобновили преследование.
31-го они вернулись, сообщив, что следовали за вторым 64-пушечным кораблем и видели, как он пошел в Картахену; но английские корабли зашли в такие опасные, неизвестные в навигационном отношении воды, что были вынуждены покинуть окрестности порта после нескольких залпов по укрывшемуся за островом кораблю. Коммодор все еще обустраивал свой призовой корабль, когда капитаны Бриджес и Виндзор вернулись к нему. Услышав, что галеон укрылся за островом Бару, он сразу же послал «Кингстон», «Портленд» и «Валтчер» с приказом захватить или сжечь его. Они снова увидели галеон, когда он пытался добраться до Картахены. Как только испанцы увидели англичан, они направили свой корабль на берег и затем подожгли его. Англичанам не удалось спасти ничего из груза. Эскадра с призом 8 июля достигла Порт-Ройала без дальнейших приключений.
Ущерб, нанесенный испанцам, был очень тяжелым. Предположения относительно сокровищ на борту «Сан-Джозефа» сильно расходятся. Некоторые оценивают его в тридцать миллионов песо, другие оценивают в пять миллионов. Но, к сожалению для победителей, на 44-пушечном корабле не было сокровищ. Судно, в основном, было загружено зернами какао; и хотя на борту находились тринадцать сундуков, наполненных песо и четырнадцать сундуков с серебряными слитками, все они, похоже, были не государственной, а частной собственностью. Тем не менее, добыча была очень ценной. По сообщениям, сбежавший корабль с 64 пушками имел почти такой же богатый груз, как и «Сан-Джозеф». Капитаны Бриджес и Виндзор 23 июля были осуждены военным трибуналом на борту «Экспедишн» в Порт-Ройале за пренебрежение обязанностями и были приговорены к пожизненному увольнению со службы.
Глава III. Начало «Войны за испанское наследство» в Европе
1702 год
Во время объявления войны Томас Герберт, граф Пембрук, был лордом-адмиралом. Он должен был лично принять командование главным англо-голландским флотом; но назначение королевой своего мужа, принца Георгия Датского вместо Герберта, и тот факт, что Пембрук был гражданским лицом, привели к тому, что командование, в конечном итоге, было поручено адмиралу сэру Джорджу Руку. Предполагалось, что война начнется с нападения на Кадис, захват или разрушение которого, как однако чувствовалось, не смогут нанести значительный ущерб военно-морским ресурсам Испании.
У Рука в подчинении были вице-адмирал Томас Хопсонн («Красная эскадра»), контр-адмирал сэр Стаффорд Фэйрборн («Белая эскадра»), и контр-адмирал Джон Грейдон («Синяя эскадра»), вместе с пятью голландскими морскими военачальниками: лейтенантом-адмиралом П. ван Альмондом, лейтенантом-адмиралом Дж. Ван Калленбургом, вице-адмиралом П. ван дер Гоесом, вице-адмиралом А. Питерсоном и контр-адмиралом Яном Герритом, бароном ван Вассенаером.
Флот состоял из тридцати английских и двадцати голландских линейных кораблей, кроме фрегатов, бомбардирских кораблей, транспортов, госпитальных судов и тендеров, что привело к увеличению общего количества кораблей и судов до ста шестидесяти. На корабли было отправлено 9663 английских и около 4000 голландских солдат под командованием генерала герцога Ормонда и генерал-майора барона де Спарре. 19 июня 1702 года этот великий флот вышел из Спитхеда и встал на якорь в Сент-Хеленсе. Через три дня контр-адмиралы Фэйрборн и Грейдон с эскадрой были посланы, чтобы осмотреть Корунну, и, если они найдут какие-либо французские корабли в этом порту, блокировать их там.
Список 30 английских линейных кораблей флота адмирала Джорджа Рука:
«Ассоциэйшн» – 90 орудий
«Монмут» – 70 орудий
«Эссекс» – 70 орудий
«Кембридж» – 70 орудий
«Орфорд – 70 орудий
«Графтон» – 70 орудий
«Бервик» – 70 орудий
«Торбэй» – 80 орудий
«Пембрук» – 60 орудий
«Нортумберленед» – 70 орудий
«Барфлер» – 90 орудий
«Стирлинг Касл» – 70 орудий
«Свифтшир» – 70 орудий
«Кент» – 70 орудий
«Рэйнлах» – 80 орудий
«Сомерсет» – 80 орудий
«Игл» – 70 орудий
«Барфорд» – 70 орудий
«Ярмут» – 70 орудий
«Ленокс» – 70 орудий
«Принц Джорджд» – 90 орудий – флагман вице-адмирала Хопсонна
«Камберленд» – 80 орудий
«Триумф» – 90 орудий – флагман контр-адмирала Грэйдона
«Сент Джордж» – 90 орудий – флагман контр-адмирала Фэйрборна
«Экспедишн» – 80 орудий
«Чичестер» – 80 орудий
«Бойн» – 80 орудий
«Бедфорд» – 70 орудий
«Ройал Соверен» – 100 орудий – флагман адмирала Рука
«Плимут» – 60 орудий
Корунна (La Coruna) на современной карте Испании
Основная часть союзного флота, задержанная по различным причинам, многие из которых можно было легко избежать, не покидала Ла-Манш до 2 августа 1702 года. Фэйрборн и Грейдон ничего не нашли в Корунне, и после захвата нескольких призов, 8 августа воссоединились с сэром Джорджем Руком. Связавшись с Лиссабоном и получив разведывательную информацию и советы от английского посланника, адмирал продолжил свой путь на юг и 22-го августа встал на якорь в заливе, примерно в шести милях от Кадиса. Французские военные корабли и галеры (8 единиц), находившиеся ранее в этом заливе, заблаговременно удалились на рейд Пунтал.
Кадис на современной карте Испании
Хотя морские военачальники провели два или три военных совета после того, как флот покинул Ла-Манш, похоже, до сих пор не было составлено определенного плана действий. Несомненно, лидеры союзников были в полном неведении не только относительно положения дел на берегу и о состоянии гарнизона и укреплений, но и относительно естественной формы берега, на который они собирались сделать попытку высадки десанта. И все это, несмотря на то, что в 1587, 1596 и 1625 годах состоялись великие английские морские экспедиции против Кадиса, и что нынешний рейд готовился много месяцев.
То есть были все возможности составить достоверные карты побережья. Кроме того, было явное отсутствие энергии и инициативы у главнокомандующего. Испанцы по ночам зажигали на холмах вокруг гавани многочисленные огни, заставляя англичан верить, что на берегу сосредоточилась большая армия.
Начальники союзного флота начали сомневаться в удаче нападения. Контр-адмирал Фэйрборн предложил ограничиться преследованием французских кораблей, укрывшихся на рейде Пунтал, и предложил свою кандидатуру, чтобы возглавить эту операцию, но Джордж Рук отказался от его предложения.
Другой военный совет, состоявшийся после того, как флот был поставлен на якоря, а ситуация в Кадисе была более-менее разведана, не выявил того, что командиры союзников имели какой-то план. Обсуждения и споры о целесообразности высадки десанта продолжались три дня. Генерал- квартирмейстер десанта сэр Томас Смит после осмотра побережья сообщил, что в районе Кадиса имеются три залива, подходящие для высадки десанта, но все же, совет решил не высаживаться там. Городу был предъявлен ультиматум о сдаче, но губернатор вежливо отказался сдаваться. И снова состоялся военный совет.
Первоначально гарнизон Кадиса насчитывал всего 350 солдат, но маркиз де Вильядариас, руководивший обороной сумел привлечь на помощь дворян и крестьян Андалусии. В результате гарнизон пополнился 550 кавалеристами и несколькими тысячами ополченцев.
Наконец, 26 августа десант был высажен, около небольшого города Рота к северу от Кадиса. Сам процесс был затруднен сильным ветром и высокими волнами. При этом опрокинулись два десятка шлюпок и лодок, погибли 23 солдата десанта. Испанская батарея из четырех пушек наносила существенный урон нападавшим. Также решительно атаковала кавалерия испанцев, однако, отбитая отборными частями десантников. При поддержке пушек «Ленокса», возглавляемого капитаном Уильямом Джунипером и нескольких небольших судов, союзники получили плацдарм на берегу и захватили батарею.
Герцог Ормонд, командующий десантом, приказал атаковать город Рота, но жители покинули свои дома, и только глава поселения заверил англичан, что в этом месте они не встретят сопротивления.
Десант через два дня (28 августа) двинулся на восток и захватил форт Святой Екатерины и город Пуэрто-Санта- Мария. В этом городе десантники обнаружили склады, заполненные продовольствием и вином. Начались массовые грабежи и пьянство, причем грабили также монастыри и церкви. Бесчинства солдат вскоре были поддержаны моряками. Офицеры не могли восстановить дисциплину. Адмирал Джордж Рук позже писал:
«Варварское разграбление Пуэрто-Санта-Мария наделало много шума на море, на суше, и во всем христианском мире».
С трудом восстановив некоторый порядок в войсках, союзники намеревались двигаться дальше и захватить форт Матагорда, контролирующий вход на рейд Пунтал. Для этого пришлось выделить более двух тысяч солдат, чтобы насыпать дамбу, по которой подтащить полевую артиллерию к укреплениям форта. Но дамба и ее строители оказались в пределах досягаемости пушек французских и испанских кораблей, стоящих на рейде Пунтал.
Испанцы под командованием маркиза Вильядариаса продолжали беспокоить союзников постоянными нападениями. Маркиз организовал внезапную атаку на Роту и отбил город.
Карта окрестностей Кадиса начала XVIII века
Форт Матагорда с ходу взять не удалось, и его осада затянулась. Поэтому адмирал Рук высказал опасение, что если форт все же удастся захватить, другой форт (Святого Лаврентия) на противоположном берегу не позволит флоту войти без тяжелых потерь на внутренний рейд порта Кадис.
Дальнейшие боевые действия становились бессмысленными, и 26 сентября англо-голландские войска начали возвращаться на корабли.
На другом военном совете, состоявшемся 27 сентября на борту линейного корабля «Рэйнлах», вожди союзников решили более не планировать нападения на любые другие места в Испании, а вернуться в Англию. При этом небольшая эскадра во главе с «Бедфордом» капитана Ховендена Уокера и несколько транспортов с войсками было решено отправить в Вест-Индию (как это и было запланировано еще до атаки на Кадис).
Предложенный план бомбардировки Кадиса корабельной артиллерией реализовать не удалось из-за продолжительной штормовой погоды. 30 сентября флот союзников отправился в Англию. Капитан Уокер с эскадрой отделился от флота 3-го октября.
Так закончилась эта плачевная и расточительная демонстрация нерешительности и некомпетентности командиров и морального разложения подчиненных.
Если бы через короткое время не последовало событие, в котором те же союзные лидеры и их подчиненные проявили себя куда более достойно, профессиональная репутация адмиралов и генералов подверглась бы позорной критике.
Случилось так, что 1 октября несколько английских кораблей, принадлежавших флоту адмирала Рука, были отправлены в бухту Лагос для пополнения запасов пресной воды.
Лагос на современной карте Испании
Одним из этих кораблей был 60-пушечный «Пемброк» капитана Томаса Харди. Среди офицеров корабля, которые вышли на берег был капеллан, мистер Бовуар.
Случайно он встретился и завязал знакомство с французским консулом, хвастливым человеком, который в своем стремлении показать мощь Франции, намекнул, что король Людовик XIV совсем недавно сосредоточил где-то значительное количество военных кораблей. С ними, в полной безопасности, были несколько испанских галеонов, которые недавно прибыли из Вест-Индии.
Г-н Бовуар, очень тактичный джентльмен, воспользовался возможностью получить гораздо большую информацию, и выяснил, что адмирал де Шато-Рено вышел из Бреста с кораблями и галеонами, и сейчас находился в бухте Виго. Получив как можно больше разведданных, капеллан поспешил на борт «Пемброка» и доложил об услышанном капитану, который немедленно отправил на одном из кораблей своего старшего офицера с этим известием к адмиралу Джорджу Руку. Сам Харди решил проверить информацию, отправился на север и с большим трудом 17 октября обнаружил французский флот. Получив подтверждение информации, союзные адмиралы, проведя очередной военный совет, решили, что они обязаны атаковать врага.
Здесь следует отметить, что о передвижении флота де Шато-Рено уже знали в Англии, и что правительство, приняло меры, чтобы эта информация дошла до адмирала Рука, а также приказало сэру Клоудисли Шовеллу выйти из Ла-Манша и усилить союзный флот. Но эти сведения поступали к Руку позже информации, полученной г-ном Бовуаром.
Залив Виго – просторная закрытая от ветров бухта и отличная якорная стоянка на северо-западном побережье Испании. Вход в залив защищен от огромных атлантических волн островами Байона, а в его восточной оконечности залив несколько расширяется и образует гавань Редондела.
Адмирал Рук направился к Виго, пустив вперед несколько легких фрегатов, которые в ночь на 20 октября вернулись с подтверждением сведений, переданных капитаном Харди, и с дополнительными разведданными о том, что враг находился в гавани Редондела.
Рано утром следующего дня прибыло судно из эскадры сэра Клоудисли Шовелла, сообщившее, что тот миновал мыс Финистерре и готов присоединиться к главнокомандующему. Днем 22 октября, в туманную погоду, Рук вошел в бухту и бросил якорь у селения Виго (на южном берегу залива).
Залив Виго на современной карте Испании
Адмирал де Шато-Рено не был застигнут врасплох. Через узкое устье гавани Редондела он протянул мощное заграждение из мачт, цепей, тросов и больших бочек. По краям заграждения в качестве его опор были пришвартованы два самых больших корабля («Bourbon» и «Esperance»). Между этими линкорами были поставлены пять других крупных кораблей с бортами, обращенными к входу в гавань.
Южный конец бона прикрывал каменный форт, имевший десять пушек и тяжелая наспех оборудованная платформа с большим количеством орудий. На северном конце, на берегу, находилась батарея из двадцати орудий. Остальные французские корабли и испанские галеоны стояли на якорях намного дальше вглубь гавани. Пока заграждение не будет прорвано, они оставались за пределами дальности действия англо-голландской артиллерии. Действительно, вся позиция была очень сильной.