Рубеж: накачка

Вот теперь мне понятно, куда бить! И с еще большим энтузиазмом я, насадив вторую арматурину в 60 сантиметрах от первой на высоте своего пупка, начал лупить по ней обухом.

Когда на третьем ударе раздался вопль, арматурина задергалась, а стена зашаталась, испытал такое удовольствие, что сам себе поразился. Пока жил в деревне, и курам головы рубил, и индюкам, но по необходимости. Никакого удовольствия от этого не испытывал, несмотря на вкусняшки, которые из них мамка потом делала – просто – необходимость! А тут прямо – счастье! Безжалостно забил арматурину еще на полметра, дикий рев бил по ушам, стена сарая содрогалась, но держалась.

Едва выскочил из сарая, как интенсивность и воплей, и толчков удвоилась. Оказалось, что Серега с Петькой уже успели и лаком монстра облить, и факел в него кинуть. Потянуло тошнотворным запахом паленой шерсти, и тут же приятным – жареного мяса. Сарай и дом тряслись так, что было понятно – не пришпиль я монстра арматуриной, вырвался бы он на волю, как пить дать, силищи – немерено! Мы втроем стояли, как завороженные, глядя, как тварь пылающим факелом бьется о бревенчатые стены, тоже начавшие заниматься огнем, и визжит, пытаясь вырваться на волю. Учитывая, сколько страху от нее натерпелись, и смерть Валерки – никакого сочувствия я к ее мучениям не испытывал. Просто стоял, и с удовольствием смотрел, пока, наконец, она не издохла. Когда монстр уронил обгоревшую голову на плечи, единственным звуком осталось гудение огня на брёвнах.

Глава 4

Новая реальность

– Петька, Семен! – закричал вдруг Серега, – дом же с сараем спалим! Нам же заставят платить, мы же полицию сюда вызвали! Давай тушить!

Веский довод, надо сказать! Лишних денег ни у кого из нас не было, два студента и водила. Влететь на несколько сотен тысяч рублей, как минимум – удовольствие для нашей компании ниже среднего.

– До воды далеко, но в сарае видел совковые лопаты! Давай землей забрасывать! – тут же отреагировал Петька.

Петька с Серёгой рванули за лопатами, а я тем временем установил пару смартфонов с включенными фонариками, чтобы хорошо освещали место, где будем брать землю. Копать наугад – хуже некуда, продуктивность будет никакая.

Следующие несколько минут мы истово работали, забрасывая горевшую тварь и несколько занявшихся рядом бревен землей. Повезло, что утром был сильный дождь, потом весь день туман, и отсыревшие бревна горели неохотно, в основном за счет попавшего на них лака. Да и земля, которую мы швыряли, тоже была влажной. А особенно повезло, что под стыком крыш сарая и избы, сходившимся над нишей, был прилажен большой жестяной водосток, принявший тепловой удар на себя. Проникни огонь под шифер, к сухим как порох доскам и обожающему пламя рубероиду – без пожарной машины ничего сделать было бы нельзя.

– Хватит! – приказал Серега, когда стало ясно, что дело сделано. Приятно, когда за несколько минут можешь спасти свой кошелек от глубокого и безжалостного опустошения. Мы уселись прямо на ручки лопат, чтобы не испачкаться. Хотя, сомневаюсь, что наша одежда после всех маневров, значительно сильнее бы пострадала, сядь мы прямо в грязь.

– Что же это за тварь такая была? – снова задал Петька тот же вопрос, что спросил недавно так не вовремя.

– Мне кажется, если бы гризли с гориллой противоестественно переспали, то вот оно бы примерно и вышло, – задумчиво прокомментировал я. Ни говорить особо, ни делать ничего не хотелось, я чувствовал лишь невероятный упадок сил.

А Серега, поднявшись, взял доску, и пошел к щели. Ну да, медфак, решил, видимо, приступить к исследованиям. Завозился там. Вот только результат, видимо, был совсем неожиданен для него, учитывая, что он матюгнулся и отпрыгнул к нам.

– Что такое? – спросил я вяло.

– Тварь исчезла!

Вялость прошла, вообще, какая там вялость! Мы с Петькой, как сидели, так и подпрыгнули в воздух, прямо как те истребители вертикального взлета.

– Сбежала? – спросил я, хватая с земли топор. После недавних событий далеко я от него не отходил.

– Да не, я в нее тыркнул доской, и она… растворилась в воздухе! – растерянно сказал Серега.

Внезапно воздух между нами посветлел, а затем в нем материализовалась очень аппетитная девица. Под метр семьдесят, из одежды – только какие-то полосочки, почти ничего не прикрывающие. Цыганистого такого вида, а что может быть больше секси, чем молодая цыганка, у которой все при себе? Не зря дворяне в девятнадцатом веке швырялись им золотом под ноги и совершали те еще безумства! Я может и не великий чтец, как Петька, но про это читал. И вздыхал, представляя себя на месте тех дворян.

Вот тут мы уже и сели на задницы от неожиданности. И ничего, что земля грязная, это нас вообще ни капельки не смутило. А девчонка тут же заговорила, правда, как-то казенно, в стиле пожилого бюрократа, требующего от тебя пятую копию к третьему заявлению. С классной фигуркой и мордочкой, то, что звучало, совсем не вязалось:

– Поздравляем! Несмотря на понесенные потери, ваша социальная ячейка достойно справилась с задачей не только уцелеть, но и расквитаться с агрессором. Коэффициент эффективности: 85 %; коэффициент выживаемости: 75 %, коэффициент взаимоподдержки: 92 %.

Положенные призы: за продемонстрированную способность уцелеть –1. За один из коэффициентов, превысивший 90 % – 1.

Предлагаемый выбор призов на данном этапе: информация или оружие?

– Оружие – тут же крикнул я.

Серега покачал головой:

– Информация!

Петька, секунду помедлив, согласился с ним:

– Информация!

– Большинством голосов ячейки призом выбрана информация. За правильный выбор приза – дополнительный приз. Выберите: информация или оружие? – отреагировала девчонка.

– Информация! – тут же ответили Серега и Петька.

Я тоже долго не колебался – запрос информации посчитали правильным ходом, и дали бонус – а кто я такой, чтобы переть против логики:

– Информация!

Девчонка улыбнулась:

– Первый приз: ваша планета сейчас находится на стадии накачки. Стадия терраформирования, в ходе которой Homo Sapiens трансформировал планету под себя, окончена – начинается стадия космоформирования, или накачки. Планета «Земля» будет трансформироваться под нужды глобального космического сообщества, и гостей, наподобие того, кого вы сегодня победили, будет с каждой неделей все больше и больше.

– Второй приз: выживут только те, кто сможет тоже трансформироваться. Каждая победа над гостями планеты со стороны аборигенов предоставляет им дополнительные возможности для самосовершенствования. Информация, навыки, способности, материальные предметы. Сражайтесь – и приспосабливайтесь!

– Третий приз: помимо битв с гостями планеты, у наиболее успешных аборигенов появится возможность самосовершенствоваться, участвуя в глобальной виртуальной игре. Достижения в этой игре будут положительно влиять на возможности самосовершенствования в реале.

Вся полученная информация остается всегда с вами! Вы выжили в столкновении с гостем планеты, и это автоматически активирует у вас способность – интерфейс. Закройте глаза, и произнесите мысленно – интерфейс!

Я закрыл глаза и произнес мысленно, как ни в чем не бывало, «интерфейс». Как будто все озвученное какая-то банальность, не более того, и именно интерфейс мне сейчас важнее всего. Небольшая зеленоватая вспышка, и в левом уголке появляется надпись:

Семен Павлов.

Уровень: заблокировано.

Телосложение: 8.

Сила: 9.

Выносливость: 9.

Ловкость: 9.

Координация: 8.

Быстрота: 7.

Гибкость: 8.

Реакция: 9.

Интеллект: 4.

Интуиция: 8.

Регенерация: 5.

Эмоциональная устойчивость: 9.

Сила воли: 10.

Эмпатия: 7.

Мана: отсутствует.

Здоровье: 98 %.

Тут же открыл глаза. Секси-девчонка испарилась, как будто ее и не было. Петька с Серегой тоже открыли глаза, и вид у них был порядком обалдевший. Думаю, не меньше, чем у меня. Почему-то стало обидно, что мой интеллект оценили так низко. Хотя мне его вполне хватает понять, что если ловкость девять, а интеллект всего четыре, то это непрозрачный намёк на то, что я тупой!

– А какого хрена твой телефон зазвонил-то в самый неподходящий момент, тогда, на чердаке? – вдруг повернулся Серёга к Петьке. Я сначала поразился такому вопросу, вот о чем я уже забыл напрочь, так это об этом, тут блин, такие глобальные новости на нас вывернули, но понял, что Серега, видимо, никак пока не может принять то, что узнал от секси-герл, вот и цепляется за более понятные вещи. На это моей четверки по интеллекту вполне хватило. Или тут важнее прокачанная до восьми интуиция?

Петька покраснел и потупил глаза:

– Извиняйте, пацаны, перепсиховал я! Вместо иконки громкость – блютуз вырубил! И даже не понял в тот момент, что делаю, просто забыл напрочь, где какие кнопки расположены!

– Ты это, в следующий раз так не делай, ладно? – попросил я.

– В следующий раз? – Петька поднял голову, уставившись на меня совершенно охренело, – какой, мля, следующий раз?

– Ты вообще бабу эту слушал, а если слушал, то понял, ваще, что она сказала? Все, прежний мир скопытился бесповоротно! Теперь остался один шанс выжить – прокачиваться на монстрах. Кто не впишется в это – тому хана. Ты жить хочешь?

Петька молчал, а Серега мотнул головой, как будто не соглашался с чем-то. Но потом вздохнул:

– Прав Семка, Петь! Накрылись мой медфак и твой истфак медным тазом! Большим и сияющим, мля! Не буду я известным хирургом, а ты не станешь профессором! Все рушится прямо на глазах! Зеленые человечки с овальными лицами добрались до нас, и хотят с нами играть! Многовековая мечта идиотов сбылась!

– Валерку жаль, – вздохнул Петька, – выжил бы он, был бы сейчас в восторге! Он же на этом апокалипсисе и постапокалипсисе просто помешан был!

Тут и я, наконец, осознал, что Валерка мертв. До этого быстро все как-то развивалось, и выжить было важнее, чем копаться в себе, жалея о погибшем друге. Вспомнить на секунду, разжигая в себе ярость, чтобы бороться за жизнь – это да. На большее время не было.

– А он ведь нас, по сути, спас! – сказал я, а мои друзья недоуменно на меня уставились.

– Сами подумайте, не будь Валерка так взбудоражен из-за Люськи, сидел бы он с нами у мангала и трепался про жизнь, а не метался у тех кустов, и тварь бы эта спокойно к нам в темноте подошла, сидящим, да тут же всех и покоцала на месте! – пояснил я.

Никто мои слова комментировать не стал. Все опустили головы. Будем считать, что мы так своего товарища и помянули.

Внезапно Петька вскочил.

– Ты чего? – удивился я.

– Так если это как в игре все, с прокачкой и всем там, то нам же за тварь убитую приз должен быть положен, верно? – с азартом, которого я от него не ожидал, ответил он.

– Так нам уже три выдали! – вмешался Серега.

– Сами же только что спрашивали, внимательно ли я слушал девчонку? А я внимательно слушал! За тушку монстра нам ничего не дали!

И Петька тут же скользнул между стенами дома и сарая. А через несколько секунд мы, встав, конечно, из любопытства, и подойдя поближе к щели, услышали оттуда торжествующее:

– Ну, вот я же говорил!

Петька выбрался из щели невообразимый грязный, в саже было все, от рук и ног до счастливо сияющей физиономии. Торжествующе протянул к нам ладонь. На ней лежало два полупрозрачных стерженька, размером в указательный палец каждый. Взглянув на них, я увидел дрожащую в воздухе надпись прямо над ладонью Петьки:

– Заряд. Плюс три к интеллекту.

– Заряд. Плюс пять к силе.

– Нифига себе! – обрадовался я, – да это же грейд!

– Ну, ты силен, жук! – хлопнул Петьку по плечу Серега.

– Как будем делить? – спросил Петька, – жребий бросим?

Мы с Серегой переглянулись.

– Не, я думаю, нам умнее надо сделать! – первым заговорил Серёга, – нам нужно усиливать нашу банду на планомерной основе. Только тут главный вопрос – прокачивать сильные стороны, чтобы стали еще сильнее, или подтягивать слишком слабые.

– Давай тогда рассмотрим сначала слабые стороны, – предложил я, – очевидная слабая сторона у нас по силе – Петька. А учитывая, что он и нашел эти заряды, то предлагаю отдать стержень на силу ему.

– А давай сначала ознакомимся с нашими показателями, решим, кому что нужнее? – предложил Серега, – ладно, я начну.

Он закрыл глаза, и зачитал:

Сергей Попов.

Уровень: заблокировано.

Телосложение: 6.

Сила: 7.

Выносливость: 7.

Ловкость: 6.

Координация: 5.

Быстрота: 5.

Гибкость: 6.

Реакция: 6.

Интеллект: 10.

Интуиция: 8.

Регенерация: 6.

Эмоциональная устойчивость: 9.

Сила воли: 8.

Эмпатия: 6.

Мана: отсутствует.

Здоровье: 100 %.

Моя очередь! – сказал Петька:

Петр Кузнецов.

Уровень: заблокировано.

Телосложение: 5.

Сила: 5.

Выносливость: 5.

Ловкость: 5.

Координация: 4.

Быстрота: 5.

Гибкость: 4.

Реакция: 6.

Интеллект: 10.

Интуиция: 7.

Регенерация: 4.

Эмоциональная устойчивость: 8.

Сила воли: 7.

Эмпатия: 6.

Мана: отсутствует.

Здоровье: 100 %.

– Ладно, теперь я! – принял эстафету я, и тоже назвал свой расклад. Вот только нервы сдали, и вместо четверки по интеллекту озвучил пятерку. Обидно как-то стало, а то по сравнению с десятками моих друганов с четверкой я просто сказочный дебил какой-то.

– Может, еще подумаем, и потом распределим заряды? – спросил Петька.

– Не, Семен прав, – ответил Серега, видимо, вспомнив, как Петька сдох, не пробежав и полкилометра, – юзай стрежень на силу, у тебя она самая минимальная, и второй мы тоже прямо сейчас распределим. В конце концов, когда-нибудь все же приедет полиция, и нам не нужны вопросы, что за подозрительные стержни, явно контейнеры с психотропами, лежат у нас в карманах.

– А что мы, действительно, полиции-то скажем? – спросил я, – я понимаю, что правду – не вариант, а то лечить нас будут долго и усердно.

– Давай это будет медведь, как и по телефону говорили! – тут же ответил Серега, видимо, уже подумавший об этом, – и описываем все, вплоть до того, как подожгли его. Только вот он у нас вырвался, и к реке убежал, а мы потом дом потушили.

– Но следов-то нет, как он к реке бежал? – спросил Петька.

– А давай тогда так – он побежал к реке, мы за ним, потому и следы затоптали, он в реку бросился, а мы не стали, понятное дело, и вернулись сюда. И давайте, не откладывая, взяли смартфоны с фонариками, да и побежали прямо сейчас!

Петька придумал еще, для большей убедительности, взять несколько горстей золы с пожарища, да и раскидать их по пути к реке. Так мы и сделали, делов-то, до реки всего сотня метров.

– Надеюсь, сойдет! – критически рассмотрев проделанную в кустах нами тропу, сказал Серега, – да и их явно будет больше интересовать место, где Валерка лежит, у его машины.

– Может, нам туда сходить, присмотреть, чтобы никто его тело не осквернил? – спросил я.

– Куда уж больше осквернять, на куски порвали! – ответил Серега, – и ни в коем случае возвращаться нельзя! У нас судебная медицина должна быть на пятом курсе, но книжонка мне в руки уже попасть успела. Сейчас там четкие следы нас, убежавших, и за нами поверх следы преследователя. Вернемся, натопчем, все станет далеко не так очевидно. Не хватало еще, чтобы нас обвинили в Валеркиной смерти. Он бы и сам такому исходу для нас не обрадовался.

Возражать никто не стал, оказаться обвиняемыми в убийстве никто из нас точно не был готов.

– А кого будем усиливать по интеллекту? – спросил Петька, и мне не понравилось, что он как-то странно на меня посмотрел.

– Тут давайте пойдем по другому сценарию, – предложил я, пока они оба не начали с жалостью смотреть на меня, подачки мне не нужны, – самые лучшие идеи сегодня предложил Серега. И к дому он нас привел, и про щель между сараем и домом очень вовремя сообразил. Потому мы еще и живы. И ему еще за нас от ментов отбрехиваться. Я думаю, мы поступим верно, если тут будем не подтягивать, а усиливать. Предлагаю отдать заряд ему. Пусть и дальше креативит!

– Ну, я бы не сказал, что все только от меня сегодня зависело, – засмущался Серега, но мы с Петькой молча посмотрели на него, не вдаваясь в дискуссию, и он взял свой стержень с ладони Петьки.

– И как его использовать? – пробормотал он.

Петька сжал стержень в кулаке, зажмурился, а когда жестом фокусника раскрыл ладонь, на ней уже ничего не было.

– Проще простого! – ответил он, – сожми и подумай, что хочешь использовать!

А потом посмотрел на меня и Серегу:

– Спасибо, пацаны, чувствую, что силы действительно прибавилось! И нехило так! Только мне неудобно, что мы Семена обделили. Давай тогда так, следующая добыча – без всяких споров отходит ему!

Серега кивнул подтверждающе, сжал стержень и зажмурился, и у него тоже все получилось. А тут и звуки полицейской сирены издалека послышались.

Спустя два часа нас везли на заднем сиденье в полицейской Hyundai Santa Fe обратно в город, а я думал о том, что Серега оказался очень даже прав, что запретил возвращаться к машине и телу Валерки. Прибывший патруль отнесся к нам очень подозрительно, и я даже чуть сразу не влип в проблемы из-за того, что забыл отложить топор, когда выбежал к ним навстречу. Серега же, оправдав дополнительные вложения в его интеллект, умудрился провести их к реке той же фальшивой тропкой, по которой «убежал к реке медведь», чтобы окончательно изгадить там все следы, и только потом «вспомнил» – «а тут же следы, давайте пойдем, чтобы их не затаптывать, подальше от берега».

Косились на нас патрульные очень, и шли только сзади, вплоть до того, как не добрались с нами до полянки, и не увидели, что произошло с телом Валерки. Увидев труп, полицейские тут же приказали нам остановиться на краю полянки, один остался нас пасти, держа руку на расстегнутой кобуре, а другой пошел изучать следы. Буквально полминуты изучения разорванного и изувеченного тела Валерки, а также следов из кустов, хватило ему, чтобы мы оказались вне подозрений. Тут же резко изменилась тональность обращения с нами, и мы слегка расслабились, поняв, что из категории «подозрительные психи» уверенно переместились в разряд «свидетели преступления». Расслабиться сильнее мы не могли, даже издалека, смотря на изуродованное тело Валерки, мы изошли на слезу. Легко быть невозмутимым на словах, но когда твой друг лежит разорванный в неестественной позе, и тяжело пахнет кровью, а ты сам только что едва остался в живых, и тебя все еще колотит, всякая невозмутимость исчезает напрочь. Как нам хотелось вернуть то время, когда он долбил нам мозг своими переживаниями про беспутную Люську, казалось, мы бы все за это отдали!

А когда патрульный сообщил по телефону Валеркиному отцу о произошедшем, и передал трубку Сереге, чтобы тот что-то пояснил, тот вообще разрыдался. Батя, дядя Боря, у Валерки был не зажравшийся, несмотря на свои немалые деньги, и никогда не давал нам почувствовать себя уродами из-за разных финансовых возможностей наших родственников с ним. В его квартире и он, и его жена всегда относились к нам, как к желанным гостям, хотя мы этим и не злоупотребляли. Сейчас было бы намного легче, если бы он был заносчивым гавнюком, как, к примеру, шеф фирмы, которого я вожу на служебной машине.

В два часа ночи нас доставили к нашему подъезду, сказав ожидать повестки к следователю, и тут мы, уже слегка успокоившиеся, попали в руки Валеркиных родителей. И снова ревели, уже все впятером, перед подъездом, и, несмотря на то, что открывались окна, из которых выглядывали недовольные шумом разбуженные соседи, нам совсем не было стыдно. Даже и не знаю, за что мне влепили девятку в характеристиках за эмоциональную устойчивость, какая там устойчивость!

Патрульный наряд проявил сочувствие, не разогнав нас сразу. Только через несколько минут они погрузили и повезли родителей Валерки к моргу, ждать, пока привезут его тело. А мы, уговорившись завтра утром созвониться, разошлись по домам. Благо воскресенье, никто нас нигде с утра не ждет.

Дяде я позвонил и объяснил все еще из машины, и они с женой проявили ко мне море сочувствия. Через полчаса я, отмытый, напоенный горячим чаем и убойной дозой валерьянки, с перевязанным коленом, уже лежал в постели. И, только проснувшись утром, понял, почему у меня девятка за эмоциональную устойчивость. И заснул я сразу, и никаких кошмаров мне не снилось. Может, помогло то, что я уже прошел через ад после внезапной смерти родителей. Ко всему привыкаешь.

Глава 5

Планы

Звонить друзьям не решился. Мало ли они, в отличие от меня, ночь не спали? Отметил лишь в коммуникаторах, что проснулся и готов к встрече, и стал ждать. Немного ныло колено, но на фоне постоянных травм при занятиях каратэ, ничего необычного. Не хромаю, и ладно. Начал копаться в интерфейсе. Ничего нового там не накопал, вся та же скупая статистика обо мне, и все тут. Никаких пояснений. Никаких дополнительных функций. Убогий какой-то интерфейс.

В одиннадцать утра, наконец, раздался звонок от Сереги. Договорились, что соберемся втроем у него. Оказалось, что его мать так ошалела от мысли, что он, а не Валерка, мог вчера не вернуться с шашлыков, что запретила ему сегодня вообще выходить из квартиры. И ему, даром, что девятнадцать лет, и вроде бы волен делать, все что захочется, конечно, мать жалко, чтобы с ней ссориться.

Слава богу, ни дяде, ни тете такое в голову в отношении меня не пришло. Они перестали меня контролировать где-то на втором году занятий в секции, после того, как посетили одно из соревнований по кумите, где я взял второе место, нокаутировав одного из соперников, но проиграв по очкам золото.

Всего какого-то помятого Петьку встретил прямо на лестничной площадке перед дверью Сереги:

– Плохо спал?

– Да почти что и не спал вовсе, – признался он.

Я про свой прекрасный сон ему ничего рассказывать не стал, еще сочтет бесчувственной сволочью.

Серега выглядел получше. Его родители встретили нас, как самых дорогих гостей, раньше такого никогда не было. Еле удалось отбиться от угощений и изолироваться у Сереги в комнате.

– Так, я и ночью, и с утра сегодня много думал, – начал он, – и сдается мне, эти три единицы к интеллекту вполне себе реально работают. Такого ясного мышления у меня сроду не было, и память резко улучшилась. Надо до черта сколько всего обсудить, но начнем, пожалуй, с того, что вы считаете самым странным или важным из того, что мы вчера узнали.

– Я вот недоволен, что у меня уровни заблокированы. Как считаешь, что бы это значило? – спросил Петька.

Мы с Серегой, не сговариваясь, кивнули, подтверждая, что и у нас к этому делу интерес огромный.

– Думаю, ответ на этот вопрос мы узнаем, если продолжим грейд. И не иначе! – отреагировал Серега, – до этого только зря время тратить, голову по этому поводу ломать. А что тебя, Семен, еще заинтересовало?

Я не стал медлить с ответом:

– Думаю, что главное для нас – побыстрей подготовиться к тому, чтобы искать новых, мать их, гостей планеты, и мочить на месте! И согласен с тем, что мы сможем узнать больше только в процессе грейда.

Серега кивнул:

– Ну, тогда давайте об этом и поговорим. Последовательно – что делать, как делать, и при помощи чего делать. Ладно, начну. Я так понимаю, что по поводу чего делать – разночтений нет? Сразу начну с морально-этического вопроса – что будет с нашими родственниками? Я, к примеру, не готов к тому, что мои родители, и семилетняя сестра – лишнее звено на планете, думаю, что вы по поводу своих родственников считаете также. Но тут же новые вопросы – что будет с нами, если мы соберем их и изложим все, как есть? Сможем ли мы в таком случае хотя бы сами выбрать психиатров для лечения, которое они для нас потребуют? Второй вопрос, если без сарказма – допустим, нам поверят. Я очень слабо представляю, что свою маму, что сестренку, на охоте вроде вчерашней. По этому поводу есть идеи?

Мы с Петькой не на шутку задумались. Я так вообще еще об этом не успел подумать, и не потому, что дядя с женой мне люди безразличные, просто, видимо, все дело в 4 единицах интеллекта. Но неужели и Петька со всеми своими мозгами об этом еще не успел подумать?

– Я об этом тоже много размышлял, – наконец, грустно прокомментировал Петька, – ситуация кажется безвыходной на данный момент. Но только на данный момент – все, как ты и сказал. Нам и не поверят, и начнут докторов вызывать, и если вдруг поверят, то пап еще можно брать с собой, а мать и брата я бы не смог. Сожрут их там.