Тайное место на берегу безымянного озера

– Я вообще-то здесь, если что! – напомнил о себе Чарли.

– Вот-вот, а я удивляюсь, что ты здесь делаешь, сейчас самое время пойти к себе и поплакать. Или как правильно это зовется?

– Да ну тебя!

– Люк сейчас заткнется, сам знаешь, слушать его невозможно, а тем более воспринимать всерьез. Ему лишь бы ляпнуть, не подумав.

Чарли развернулся, покрутил у виска и вышел из каюты. С одной стороны, он понимал, почему становится вечным объектом для шуток, и старался не обижаться на это. Но с другой стороны, ему хотелось, чтобы люди воспринимали его всерьез. Еще с детства все относились к нему как к маленькому, проблем добавляли и детские черты лица. В сочетании с высоким ростом он был похож на подростка в переходном периоде. В затянувшемся переходном периоде.

– Зря ты так с ним! Доведешь его, случится чего-нибудь неладное, – сердито обратился к Люку Джастин.

– Ты правда думаешь, что я серьезно? Он же понимает, что это шутки. Здесь только и остается, что шутить, иначе можно помереть со скуки.

– Его родители всю жизнь опекали, он только от них отвязался, теперь еще ты со своими шутками. Пусть делает что хочет. Только пропустив все через себя, можно закалить характер. Больно, но действенно. – Джастин сам через это прошел. – Да и что бы ты ему ни сказал – наткнешься на бетонную стену непонимания.

– Вот я и говорю – ведет себя как ребенок, а потом удивляется, почему его бросили! А что не так с его родителями? Я видел, они встречали его в прошлом году, милейшие люди. Хотя ты прав, это было смешно!

– Только не воспринимают его всерьез.

– Откуда ты знаешь?

– Я не люблю трепаться, но посуди сам. Знаешь, в чем его главная проблема? Не в том, что он слюнтяй, как ты выразился.

– А в том, что он самый большой слюнтяй из всех слюнтяев? – Люк с усмешкой посмотрел на Джастина.

– Нет, в том, что он хочет казаться полной его противоположностью. Из-за этого и возникают конфликты внутри, потому что сложно быть тем, кем не являешься.

– Мне кажется, ты слишком много времени проводишь один. Тебе надо на что-то отвлечься, чувствую, скоро ты закипишь, как чайник, и взорвешься в самый неподходящий момент. Не хотел бы я оказаться рядом.

– Я только сейчас начинаю понимать цену своего одиночества, – он не заметил, как раскрыл свой секрет. – Сколько себя помню, всегда любил тишину, а теперь становится тесно. По ночам она давит с такой силой, что воздуха совсем не хватает.

– Теперь-то мне все стало ясно! Сделаю тебе одолжение – возьму это на себя. Причалим, и я тебе такую женщину найду, что эти несколько ночей одинокими точно не будут!

– Жаль, что одиночество измеряется не количеством людей рядом, – Джастин вздохнул и отвел взгляд.

– Слушай, я люблю эксперименты, но ты уж как-нибудь сам с ней разберешься! Если не забыл, как это делается.

– А если на спор? Присоединишься к нам?

Друзья Люка знали, насколько он азартный человек, и уговорить его на что-то было проще простого, стоило только предложить сделать это на спор. Из-за этой своей слабости ему приходилось делать многое: петь соловьем на центральной улице, целовать незнакомую девушку, расплачиваться фальшивыми купюрами и даже отбивать чечетку на барной стойке. Особенно хорошо смотрелась чечетка после двух бутылок виски на двоих.

– Не доводи до греха! – Люк ударил товарища по плечу.

– Не все же тебе ставить людей в неловкое положение.

По вечерам Чарли любил смотреть на море, выходя ночью на палубу. Он много думал о своих родителях – из них могла бы получиться образцовая семья, если бы не рьяное желание матери все контролировать. Ее собственная жизнь сложилась не лучшим образом. Однажды она пустила все на самотек, и ничего хорошего из этого не вышло, поэтому своим долгом мать считала дать себе второй шанс. Вот только за неимением второй собственной жизни переключилась на жизнь своего сына. До сих пор Чарли не понимал, что здесь делает и как сильно ему нравится то, чем он занимается. Но вариантов для выбора было немного – он не хотел разрывать отношения со своей семьей, бросить все и уехать парень не мог. Когда он впервые здесь оказался, его охватывало чувство немыслимой радости – весь мир был у его ног. Тогда казалось, что все самое лучшее еще впереди и его ждет жизнь, полная приключений.

*****

Ребекка долго не давала о себе знать, связь с ней была потеряна. Единственное, что напоминало о ней и грело душу – это открытки, которые присылала ее бабуля. Чарли повезло, ведь Ребекка никогда не отправляла ей своих фотографий, иначе пришлось бы искать оправдания. Она не любила фотографироваться, но парню удалось сделать пару кадров, пока она спала. Не так давно в ее сумочке он нашел целую пачку фотографий, по виду сделанных совсем недавно, но он перестал обращать внимания на несовпадения ее действий и слов. Без Ребекки жизнь вернулась в прежнее русло – кругом серость, и никого нет рядом. Чарли жил один вдалеке от семьи и друзей, которых было совсем немного. Еще несколько месяцев назад жизнь казалась сказкой, но у каждой сказки есть свой конец. Сейчас все вокруг приобрело одинаково серый оттенок, и не было ни сил, ни желания что-то менять. Оставалось только разрушить все и сбежать, но бежать было некуда, поэтому он решил – надо ждать. Он ждал, когда Ребекка объявится и внесет хоть какую-то ясность. Он не замечал, как перекладывал на нее ответственность за свою жизнь, и она с этим прекрасно справлялась.

Когда это произошло, Чарли сидел в городском парке и листал книгу, которую кто-то оставил на лавочке. Она его мало интересовала, но за чтением время летело быстрее. Ребекка терпеть не могла читать и говорила, что литература – это не ее. Когда они познакомились, Чарли дарил ей книги в надежде, что они смогут ее заинтересовать, но этого не случилось. Если верить словам девушки, за свою недолгую жизнь она прочитала всего пару женских романов на задней парте школьного класса, потому что тогда это было модно и все вокруг только об этом и говорили.

Парк был вторым по счету местом, где он ждал Ребекку. Здесь они встречались по вторникам, а на берегу – по четвергам. Так сложилось с первых дней их знакомства, а после это стало традицией. Первым делом, вернувшись, девушка бы искала Чарли на берегу, но, не увидев со спины знакомого силуэта, с полной уверенностью направилась бы сюда, но в этот раз вместо нее пришел какой-то мужчина. У него были длинные волосы, тяжелые черные ботинки и кожаная куртка. От сильного порыва ветра она распахнулась, и под ней стали видны белая майка и увесистая золотая цепь. Дым от сигареты сбивал дыхание, но ровным спокойным голосом мужчина произнес:

– Здравствуйте, у нас с вами есть общий знакомый, точнее – общая знакомая, если выражаться правильным языком.

– Вы ошиблись, у нас вами не может быть общих знакомых, – он был удивлен и напуган. – Я вас не знаю.

Круг общения Чарли был настолько узким, что он и представить не мог, с кем может связывать его этот парень. Здесь он успел познакомиться всего с парой человек, но они даже не обменялись контактами.

– Имя «Ребекка» вам о чем-нибудь говорит?

– Да, но…

– Никаких «но». Вот, возьмите это.

Он достал из внутреннего кармана куртки коробку и положил ее на скамейку.

– Что это?

– Вы должны знать об этом лучше меня. До скорого.

Чарли с осторожностью посмотрел на коробку, но все же решился взять ее в руки. От Ребекки можно было ожидать чего угодно, но желание расставить все точки и разобраться в ситуации было сильнее страха перед неизвестностью. Неопределенность сводила с ума. Парень посмотрел по сторонам, положил коробку в рюкзак и двинулся в сторону дома.

*****

Впервые за все время их общения слова Люка заставили Джастина задуматься. Раньше он не воспринимал всерьез советы друга, но сейчас попадание было точно в цель. В последнее время он остро ощущал одиночество и пытался найти этому хоть какое-то объяснение, перебирая всевозможные причины – полнолуние, переутомление или неизвестная ему болезнь. История с девушками уже не казалась столь омерзительной. Он вспомнил фотографию семьи Люка, которую тот носит в кошельке, и чувство зависти впервые охватило его. Джастин не знал, каково это – иметь семью, но, по-видимому, это приятно и способно сделать счастливым даже самого из несчастных. Мысли о семье посещали и раньше, но мужчина старался отогнать их прочь. И этим «прочь» становилась каюта, в которой оставалось все меньше места для него самого. Если у других были планы, то у него не было ничего, кроме дома, куда он не хотел возвращаться. Джастин пролежал без сна пару часов и, не найдя ответов, снова отправился к Люку.

– Ты чего долбишься? Я думал, мы тонем!

– Снова твои дружки? – проворчал лежащий напротив Люка.

– А как вам это? Ради такого и утонуть не жалко?

Джастин достал из правого кармана куртки начатую бутылку коньяка, а из левого два стакана.

– Все это время у тебя были такие запасы, и ты молчал? – Люк оживился и быстро соскочил с кровати.

– Не молчал, а берег для особого случая. Сейчас как раз такой.

– И что же это за случай? Неужели нам заплатят в несколько раз больше?

– Мне жаль тебя разочаровывать, но ты не угадал.

– Интересно! Что бы там ни было, ты ворвался сюда в два ночи, поэтому выкладывай, что случилось.

– Люк, расскажи, как ты понял, что Валери именно та девушка, с которой нужно связать свою жизнь, – серьезно попросил Джастин.

– Она единственная смеялась над моими шутками.

– Да уж! Похоже, тебе и выбирать не пришлось, – мужчина развел руками.

– Вот ты кретин! Давно хотел спросить: что означает татуировка у тебя на руке?

Татуировку с двумя перекрестными мечами Джастин сделал сразу, как только ему исполнился двадцать один год. Тогда он окончательно понял, что за все в жизни нужно бороться. Вопросы об этом выводили его из себя, и он всячески старался сменить тему.

– Ничего особенного, так – ерунда. Сделал в молодости по большой глупости.

– Так ли по глупости? Не очень-то на тебя похоже.

– Люк, отстань, это было пятнадцать лет назад, – прикрикнул Джастин.

– Значит, за пятнадцать лет ты сильно изменился. Твоя кожа уже не такая упругая, голова не такая свежая, и взгляд не такой задорный!

– Особенно проблема со взглядом меня беспокоит.

– А вот его как раз легко исправить, в отличие от всего другого!

Джастин любил проводить время в компании Люка, общение с ним отрезвляло и возвращало к реальности. Он даже пробовал на себя примерить роль веселого прожигателя жизни, но даже в мыслях не получалось надолго войти в этот образ. Удивительно, но для этого у него было все: внешность и харизма.

В школьные годы вокруг него вертелось много девчонок. Все тогда говорили, что парень подает большие надежды. Талант обнаружили, когда искали ведущего для школьного радио, Джастин стал идеальным кандидатом. И уже через месяц под его голос просыпались девушки, о которых только можно было мечтать. Длилось это недолго, и спустя год излишнее внимание стало утомлять. Тогда он решил раз и навсегда закончить карьеру ведущего. Еще долго после этого Джастин находил любовные записки около своего школьного шкафчика. Однажды какой-то парень так приревновал свою девушку, что избил его. Джастин хорошо запомнил тот день и в дальнейшем старался избегать драк. Если был хоть небольшой шанс разобраться в проблеме без применения силы, он делал для этого все, что от него зависело. Он знал, что его главный противник – это он сам.

– Пойдем пройдемся?

– А пойдем!

Они вышли на палубу и закурили. Воздух был теплый и пресный. Черное небо обсыпали звезды, висела большая луна.

– Полнолуние.

– Красиво.

ГЛАВА 5

Чарли не помнил, когда в последний раз бегал. Бег был ему не подвластен, и он завидовал тем, кто получал удовольствие от изматывающего монотонного процесса, которым так жадно хотелось овладеть. Парню казалось, научись он в совершенстве переставлять ноги и распределять нагрузку, самые высокие преграды станут для него преодолимы.

Он бежал от самого себя и от бессилия справиться с собственными эмоциями. Страх неизвестности вцепился за горло и не хотел отпускать. Ожидание тяготило, и сердце стучало с бешеной скоростью – хотелось остановиться, отдышаться и посмотреть, что же там внутри. Чарли был не готов ни с кем делить эти эмоции, ему хотелось насладиться секундной близостью с Ребеккой в одиночестве. Он бежал и, запнувшись, едва не попал код колеса. Остался последний рывок.

Жить вместе с Ребеккой было невозможно, и все это время он снимал комнату в доме с приезжими студентами. Здесь он принимал душ, спал и изредка готовил еду. За все время Чарли так и не удалось ни с кем подружиться. Впервые он пожалел об этом сейчас, когда стал нуждаться в совете. Оказалось, советоваться было не с кем.

Днем здесь все выглядело совсем по-другому – гостиная казалось больше и светлее. Играла тихая музыка, а с кухни доносился шум – кто-то мыл посуду, протирал и ставил ее на полку. Он даже задумался о том, не ошибся ли дверью. Все дома в этом районе выглядели одинаково, можно запросто их перепутать.

В прихожей было светло от бледного солнца. У барной стойки сидела девушка и с интересом читала журнал, отбивая пальцами ритм одной известной песни, название которой он так и не вспомнил, хотя долго пытался. Поздоровавшись вполголоса, парень быстрым шагом преодолел расстояние до своей комнаты и открыл коробку. Внутри лежал конверт, на нем маркером было написано его имя, а снизу стояла подпись – «Ребекка».

Чарли открыл белый, как свежие облака, конверт и удивился, когда обнаружил внутри деньги. Он не понимал, зачем Ребекка их отправила. Ее поведение было похоже на поведение ребенка, который хотел доказать родителям, что способен на большее.

Когда Чарли пересчитал купюры, то понял, что сумма оказалась больше, чем он предполагал еще несколько минут назад. Это была огромная сумма для такой хрупкой девушки, как Ребекка. Она была невысокой и худой, отчего создавала ложное впечатление о своей беспомощности, которым умело пользовалась, если ей это было нужно.

Чарли попытался прикинуть, на что бы хватило этих денег. Можно было оплатить проживание в этом доме на несколько месяцев вперед, съездить домой к матери и вернуться обратно, и это еще не все. Он смотрел на свои руки, полные денег, и думал об одном – лишь бы она никого не убила и ничего не украла. Случись такое, парень бы все равно не поверил, хотя знал – от Ребекки можно было ожидать чего угодно.

Он смотрел в потолок, и ему в голову пришла мысль – а что если это проверка. И если бы стоял выбор: оставить деньги или вернуться к Ребекке, он бы не сомневался в своем решении ни на минуту, и уже вечером они бы гуляли по знакомой набережной. Чарли бы надел черный пиджак, а она – легкое ситцевое платье. Ребекка любила, когда он выглядел серьезно, и парень подошел к ее желанию со всей ответственностью, добавив в гардероб два строгих костюма. Пусть ненадолго, но это ее заземляло и возвращало к реальности. Это было вчера, а сейчас Чарли сам утопает в фантазиях, пытаясь хоть как-то приблизить девушку к себе. Она прислала деньги в качестве доказательства, что кто-то смог по достоинству ее оценить, а он ей не верил. То есть верил, верил всегда, но не хотел отпускать.

Складывая купюры обратно, на одной из них он заметил обратный адрес, а снизу приписку – «Пиши сюда. Ребекка». Если она оставила адрес, значит, не собирается возвращаться, но если решилась на это, значит, дождется ответа.

Он не знал, как ее дела, чем она занимается и в каком пребывает настроении – ему было страшно узнать ответы на эти вопросы. Он не представлял, о чем писать, чтобы получить ответ, но все равно достал ручку с высокого шкафа и неторопливо вывел несколько строк.

Дорогая Ребекка!

Я рад, что ты дала о себе знать и прислала мне это письмо. Надеюсь, у тебя все хорошо. Я сохраню деньги в конверте, а когда ты вернешься – мы отправимся в путешествие. Пока я буду работать, и, может, мне даже удастся привести себя в форму, чтобы стать для тебя хорошим защитником, как ты и хотела. Пиши, но деньги больше не присылай. С любовью. Забыл написать – твоя бабуля чувствует себя хорошо».

В конверт он вложил две последние открытки от бабушки Ребекки, надеясь, что они пробудят в ней теплые чувства и она вспомнит о доме.

В первый раз он соврал. Он так и не нашел работу, не считая ежедневной монотонной работы над собой, которая не приносила никаких результатов. Но его все равно впервые за долгое время охватила радость. Теперь он точно знал, что не вернется в родительский дом.

*****

Улицу окутал густой туман, в воздухе царила прохлада. Дворник укладывал мусор в контейнер. На часах шесть утра, а значит, пора вставать.

Утренние сборы проходили спокойно и без эмоций. Даниэль вставал по будильнику, умывался и готовил завтрак – этому он научился, когда был совсем маленьким. Отец часто проводил ночи в мастерской и там же засыпал за работой, если удавалось закрыть на минуту глаза.

Путь от дома до школы проходил через парк, осенью он был особенно красив. Миллер любил приходить туда и читать книги, пока Даниэль был в школе. Книги в их доме занимали особенное и важное место. За годы у Миллера накопилось много литературы. В основном это были старые издания, оставшиеся от предыдущих хозяев, небольшую часть книг он обменял у соседей. До последнего переезда коллекция была больше, часть из них пришлось оставить.

Миллер приходил в парк всякий раз, как было свободное время. Там он находил безлюдное место среди деревьев, стелил старое покрывало и читал книги. Это помогало ему отвлечься от своей жизни и насладиться чужой. Ему не хватало эмоций, а сближаться с кем-то было опасно.

Угадать, когда он туда пойдет, было невозможно, но Люси пыталась. Она всегда открывала окна, а входная дверь в дом Миллера громко скрипела. Люси решила: если скрипит дверь, значит, он куда-то уходит. Понять куда несложно – если в его руках была книга и покрывало, значит, он идет в парк, а если зонт и портфель – по делам. По делам он ходил нечасто, только в день, когда его ботинки блестели, но Люси не обращала на это внимания. Это была загадка для Даниэля.

Иногда Миллер был искренне рад видеть Люси. Ароматный пирог – одно из его самых любимых блюд, а горячий чай она заваривала бесподобно. Все это приходились как нельзя кстати, и в такие моменты он думал о том, почему женщина, ставшая такой родной, по-прежнему не становилась близкой. Внутри был барьер пустоты, и чем ближе она приближалась, тем сильнее нарастала тревога.

В мастерской накопилось много работы, но красота осени манила, и пролетающие мимо листья приглашали погреться в лучах теплого солнца.

– Я принесла ваш любимый пирог.

– С курицей?

– Да, как вы любите.

– Спасибо, Люси. Вы, как всегда, знаете, что мне нужно.

– Я случайно заметила, как вы уходили, когда меняла занавески. – Она улыбнулась. – Что вы сейчас читаете?

– Готовлюсь провести вечер с Даниэлем – ищу то, что может стать ему интересным. В последнее время он увлекся автомобилями. – Мужчина перелистывал страницы. – А еще я заметил, что он любит гонять мяч. Может, ему и не нужны эти книги. Я вижу, как быстро он растет и меняется, вместе с ним меняюсь и я, только изменения эти происходят со мной куда более медленно. Не знаю, успеваю ли я за ним.

– Меняетесь? И каким же вы становитесь?

– Сейчас я вижу, как скоротечно время. Это меня пугает, и беспокойство внутри от этого возрастает. Мне кажется, будто я двигаюсь в обратном от других направлении. В детстве я рос серьезным – мне никто не был нужен, и я никого не хотел видеть рядом. Мне потребовалось много времени, чтобы начать в ком-то нуждаться. Слишком много времени, чтобы это осознать, и слишком мало времени, чтобы это найти. Я любил свободу, и удерживать кого-то казалось мне неправильным и недопустимым. Тогда это было моей правдой, моим лозунгом и девизом.

– С возрастом люди меняются, вы правы. Я поддержу любые ваши изменения. – Люси положила руку ему на плечо.

– Спасибо. Мне странно это говорить, и вы удивитесь, но мне не нужна поддержка – мне нужна уверенность, и гарантировать ее могу только я сам.

– Но вы же только что сказали, что вам нужен кто-то близкий – кто-то, кто позволит раскрыться и быть собой.

– Быть с кем-то и зависеть от кого-то – это разные состояния, вы понимаете, о чем я? Это как перепутать преступника с заложником.

– О чем вы? Преступник позволяет любить, а заложник любит? – задумчиво спросила Люси. В ее голубых глазах отражалось непонимание.

– Когда мне удастся найти ответы на эти вопросы, я сразу же соберу вещи и уйду отсюда.

– Значит, вы приходите сюда, чтобы найти ответы на свои вопросы, и занятия с Даниэлем здесь совсем не при чем.

– Я прихожу сюда, чтобы разобраться в своей жизни, а Даниэль – важная ее часть, – мужчина старался сдерживать раздражение.

– Прошу прощения, я просто пытаюсь понять. – Люси опустила взгляд и отвернулась.

Это их первый серьезный разговор, и почему он случился тогда, было неясно, но после него хотелось уйти и скрыться от посторонних глаз. Ее глаза он видел часто, но они все еще оставались чужими, и он не мог изменить это, как ни пытался.

– Вам не за что извиняться.

– Занятия Даниэля скоро закончатся, не хочу его стеснять. В этом парке он любит гулять после школы. В детстве мне не нравилось, когда родители появлялись в самый неподходящий момент.

– Он растет самостоятельным мальчиком.

Миллер воспитывал Даниэля с оглядкой на свое детство. В общении с родителями было много недомолвок, благодаря чему он вырос полной их противоположностью, задушив в себе нежность и оставив только холодный тон. Меняться было сродни прыжку на лошадь, бегущую с бешеной скоростью.

– Спасибо, Люси, мне пора.

Он свернул плед, засунул книгу в карман и, отряхнувшись, направился в сторону дома. Под ногами хрустели листья.

*****

До стоянки в порту осталось немного времени.

– Уже завтра! Мы так и не придумали, чем займемся, – сказал Люк, будто никогда прежде не был на суше.

– Я не понял, Люк, а кто мне обещал бессонные ночи? – напомнил другу Джастин.

– С девчонками?

– Девчонки – это у тебя, аж целых три, а я говорю о женщинах.

– Что ты несешь? Мои девочки еще малы для тебя, впрочем, как и для кого-то другого, – возмутился Люк.

– А ведь совсем скоро они вырастут, у них появится личная жизнь, и кто знает, чем это может закончиться.

– И это правильно! Не все хотят коротать вечера в одиночестве.

– Да хватит вам! – перебил приятелей Чарли. – Я знаю, чем займусь сразу, как мы приедем – попробую связаться Ребеккой.

– Я думал, мы весело проведем время, – без энтузиазма пробубнил Люк.

– У тебя есть предложения?

– У меня есть идея! – вмешался Чарли.

– Говори уже, не томи!

– Решим завтра прямо на месте. Чего сейчас голову ломать?

– Чарли, от тебя я другого и не ожидал! А ведь там живет мой старый друг. Странно об этом говорить, но с тех пор прошло больше двадцати лет. – Люк тяжело вздохнул. – Нас столько с ним связывало, я думал – друзья на века. Если бы кто-нибудь тогда осмелился сказать, что мы перестанем общаться, я ни за что бы не поверил. Готов поспорить на любые деньги!

– С друзьями детства остается связь длиной в жизнь, даже если вы перестаете общаться.

– Наши пути разошлись, как только я встретил Валери, – заметил Люк. – Вместе с этой встречей закончилась эпоха моей беззаботной юности.

– Похоже, нас снова ждет вечер ностальгии. Каждый из вас пошел своей дорогой, ты сделал правильный выбор, Люк. Посмотри на свою семью! Тебе есть чем гордиться, – с завистью в голосе произнес Джастин.

Люк часто вспоминал прошлое, несмотря на любовь к морю, жизнь стала однообразной и предсказуемой. Одни и те же шутки он твердит уже двадцать лет, и мало что изменилось с тех пор, кроме пополнения в их семье. Жизнь стала приторно сладкой, ему не хватало азарта, которым питалась душа все предыдущие годы. Мужчина не любил унывать, и признать, что испытывает чувство, подобное грусти, было для него преступлением против себя самого. Он осуждал любое проявление слабости, поэтому все, что вызывало бурю серьезных эмоций, он превращал в шутку, скрывая даже от себя.

– Люк, твоя жена здесь вообще не причем. Ты сам сделал этот выбор!

– Все имеют право на ошибку. Стоило лишь обмолвиться о своем прошлом, как тут же выяснилось, что меня не устраивает вся моя жизнь. Словно будь я сейчас одинок, то уже бы катался на яхте с какой-нибудь красоткой, вместо того чтобы сидеть здесь и смотреть на ваши рожи. И пил бы я не дешевое пиво, а дорогое вино!

– Из красивых бокалов? – смеясь, поинтересовался Джастин.

– Я тебе сейчас врежу!

– Я тебя не боюсь, Чарли меня защитит.

– Он сможет тебе помочь, только если ты на него упадешь. Тогда твое грузное тельце не так сильно ударится об пол.