Прирученная воинами

Это оказалась пустая надежда, и я ничего не могла с этим поделать. Не то чтобы можно было отказать Компании. Моя работа не из тех, где ты можешь просто уволиться. Это не мафия, но шпион тоже не может просто уйти в отставку и стать школьным учителем. Всегда было новое назначение. Работа. Новая угроза, новый враг.

Но отправить меня в космос в роли невесты инопланетянина? Это было чересчур даже для них. Тем не менее, я знала, почему меня выбрали. Я свободно говорила на пяти языках, была действующим полевым агентом в течение пяти лет и, что более важно, я была не замужем, у меня не было родственников и нечего терять. Мои родители давно умерли, и я была женщиной. Казалось, что инопланетяне просили только невест женского пола, и я задавалась вопросом, были ли среди них геи? Требуются ли воинам-геям невесты? Или они просто завязывают отношения со своими собратьями и этого им достаточно?

Так много вопросов без ответов. Вот почему они нуждались во мне.

Подопытный кролик? Жертвенный агнец? Ага. И то, и другое.

Тяжелая дверь распахнулась, и вошел мой начальник, за которым последовал человек, которого я тоже узнала, но мы были едва знакомы. Они оба были одеты в простые синие костюмы и белые рубашки, у одного желтый галстук, у другого с узором. У обоих были по-военному короткие стрижки с сединой на висках. Они были ничем не примечательными людьми, мимо которых пройдешь на оживленной улице и никогда не заметишь, если только не посмотришь им в глаза. Это были два самых опасных человека, которых я знала, а я встречала немало таких по работе. Президент выбрал их, чтобы они сделали все необходимое и выяснили правду об этой новой угрозе пришельцев.

Очевидно, я была не единственной, кто не купился на эту чушь «мы здесь, чтобы спасти вас, просто дайте нам ваших солдат и ваших женщин». Правительства Земли были не в восторге, и США с союзниками были полны решимости узнать правду. А так как я смешанного происхождения – отец ирландец, мать наполовину черная, наполовину азиатка – они все согласились, что я представляю большую часть человечества. Они попросили, чтобы я вызвалась добровольно.

Повезло же мне.

– Аманда.

– Роберт.

Я кивнула молчаливому человеку справа от него, не имея даже представления, настоящее ли это имя:

– Аллен.

Роберт прочистил горло.

– Как прошла обработка?

– Нормально. Страж Эгара говорит, что меня отправляют на Приллон-Прайм.

Аллен кивнул.

– Отлично. Воины Приллона командуют всем коалиционным флотом. Нам также сообщили, что они держат невест на своих линкорах, на фронте этой предполагаемой войны. У вас должен быть доступ к оружию, тактической информации и их самым передовым технологиям.

Замечательно. Две недели назад, когда я согласилась принять эту миссию, я была бы в восторге. Но сейчас? Мое сердце билось слишком быстро от мысли, что я получу неограниченный доступ к телам двух невероятно горячих, властных инопланетных воинов…

Роберт скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз, пытаясь выглядеть, как полагается заботливому отцу. Я раскусила это его притворство годы назад, но подыгрывала ему, а он продолжал:

– Программа невест уже запущена, но они еще не готовы приступить к обработке наших солдат для своей армии. Они не смогут провести отбор еще несколько дней. Как только они это сделают, мы отправим двух наших людей, чтобы они проникли в подразделение и помогли с твоей миссией. Люди уже выбраны. Это хорошие кадры, Аманда. Абсолютно чистые.

– Поняла.

Это означало специальных бойцов, настолько важных для национальной безопасности, что их официально не существовало. Они посылали суперсолдат, чтобы подстраховать меня. Я в постели врага, солдаты в их воинских частях.

– Так или иначе, узнай истинную степень угрозы Улья для Земли, отправь нам оружие и инженерные схемы с их кораблей и все остальное, что тебе удастся заполучить.

Я знала, что делать, но Роберт решил повторить приказы в последний раз.

Инопланетяне великодушно предлагали Земле защиту от Улья, но неоднократно отказывались делиться своими передовыми технологиями изготовления оружия или транспортеров. Земные правительства были недовольны. Не очень-то приятно быть на вершине мира, считаться сверхдержавой в течение десятилетий, а затем оказаться где-то на задворках. Люди теперь точно узнали, что они не одни. Вселенная полна планет, рас, культур и… врагов.

Роберт поднял руку и сжал мое плечо.

– Мы рассчитываем на тебя. Весь мир рассчитывает на тебя.

– Я знаю, сэр. Я не подведу вас.

Совсем никакого давления, да ведь?

Страж Эгара выбрала именно этот момент, чтобы вернуться. Ее сияющая улыбка была холодной и слишком наигранной. Не знаю, что она думала о моих двух посетителях, но что бы это ни было, она была явно недовольна.

– Итак, вы готовы, мисс Брайант?

– Да.

– Я вас попрошу, господа.

Когда мужчины в костюмах ушли, она повернулась ко мне с планшетом на коленях и теперь уже искренней улыбкой.

– Вы в порядке? Я знаю, как трудно оставлять свою семью.

Она посмотрела через плечо на закрытую дверь, и я поняла, что она имеет в виду Роберта, моего так называемого отца.

– Ох… да. Я в порядке. Мы не так … близки.

Страж пристально изучала меня некоторое время, увидела, что я не слишком эмоционально реагирую, и продолжила:

– Хорошо. Итак, для начала протокола, пожалуйста, назовите свое имя.

– Аманда Брайант.

– Мисс Брайант, вы замужем или были замужем ранее?

– Нет.

Однажды я была обручена, но это закончилось в тот день, когда я рассказала своему жениху, чем зарабатываю на жизнь. Мне нельзя было рассказывать ему, что я шпион, так что сама виновата…

– У вас есть биологическое потомство?

– Нет.

Она несколько раз нажала на экран, не глядя на меня.

– Я должна сообщить вам, мисс Брайант, что у вас будет тридцать дней, чтобы принять или отклонить партнера, выбранного для вас протоколами подбора Программы Межзвездных невест.

– Хорошо. А если я его отклоню? Что будет? Меня отправят обратно на Землю?

– О нет. Вы больше не сможете вернуться на Землю. С этого момента вы не являетесь гражданкой Земли.

– Подождите, что?

Мне это совсем не понравилось. Никогда не вернуться? Никогда? Я рассчитывала поработать еще год-два, вернуться домой, уйти в отставку и залечь на пляже на несколько лет, попивая коктейли. Теперь я не смогу вернуться домой? Мое гражданство аннулировано? Такое вообще возможно?

Меня затрясло не от волнения или возбуждения, а от самого настоящего страха. Никто не предупредил, что я не вернусь. Они должны были знать. Боже, после пяти лет службы они просто отправляли меня в космос, как… благородную жертву? Эти придурки в агентстве так удобно забыли упомянуть эту маленькую деталь.

– Вы, мисс Брайант, теперь невеста воина с Приллон-Прайма, подчиняющаяся законам и обычаям этой планеты. Если вы не сойдетесь с вашим партнером, вы можете запросить нового основного партнера через тридцать дней. Вы можете продолжать процесс поиска на Приллон-Прайме, пока не найдете подходящего партнера.

Я потянула за наручники на столе, мысли в голове метались. Могу ли я сбежать? Могу ли передумать? Никогда? Никогда не вернуться домой? Осознание реальности всего происходящего давило так сильно, что я не могла дышать. От нехватки кислорода у меня закружилась голова.

– Мисс Брайант… О Боже, – рука Стража зависла над планшетом на несколько секунд, прежде чем она положила его на стол позади себя. – С вами все будет хорошо, дорогуша. Я обещаю.

Обещает? Она обещает, что со мной все будет хорошо, если меня отправят в космос и я никогда… никогда не вернусь домой?

Стена позади меня засветилась синим, а кресло подо мной дрогнуло и начало двигаться вбок, по направлению к свету.

Я не хотела смотреть. Вместо этого я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Я не поддавалась панике. Никогда. Это было совсем не в моем стиле.

Но то было до множественных оргазмов на этом чертовом кресле. И я никогда не мечтала о том, чтобы заняться сексом с двумя мужчинами одновременно. Ощущения с ними были совсем не похожи на то, что я когда-либо чувствовала на Земле. Будет ли это так? Смогут ли мои партнеры доставить мне такое удовольствие?

Теплые пальцы Стража мягко обхватили мое запястье. Я открыла глаза и увидела ее обеспокоенное лицо совсем рядом. Она улыбнулась мне, как учительница младших классов улыбается испуганному ребенку в первый день занятий.

– Не беспокойтесь так сильно. Совпадение на 99%. Ваш партнер будет идеальным для вас, а вы для него. Система работает. Когда вы проснетесь, вы будете со своим партнером. Он позаботится о вас. Вы будете счастливы, Аманда. Я обещаю.

– Но…

– Когда вы проснетесь, Аманда Брайант, ваше тело будет подготовлено к брачным традициям планеты Приллон-Прайм и требованиям вашего супруга. Он будет ожидать вас, – ее голос стал деловым, как будто она наизусть повторяла другой протокол.

– Подождите, я… – я замолчала, когда две большие металлические руки с гигантскими иглами на концах появились по бокам от моего лица. – Что это?

Мой голос звучал испуганно, но я ничего не могла с этим поделать. Я ненавидела иглы.

– Не волнуйтесь, дорогая, они внедрят нейропроцессорные блоки, которые будут интегрироваться с языковыми центрами вашего мозга, позволяя вам говорить и понимать любой язык.

Хорошо. Черт возьми, похоже, мне сейчас вживят импланты, а это и есть их передовая технология. Я оставалась совершенно неподвижной, когда две иглы вонзились в виски прямо над ушами.

Если ничего другого не получится, я могла бы вернуться домой, и Роберт мог бы вырезать из моей головы эти проклятые чипы или что бы то ни было. Самое грустное – я знала, что он так и сделает.

Но что, если я никогда не вернусь? Что, если инопланетяне говорят правду? Что, если я влюблюсь в своего партнера…?

Мое кресло проскользнуло в маленькую закрытую со всех сторон кабинку и опустилось в теплую успокаивающую ванну со странной голубой водой. «Обработка начнется через три… два… один».

ГЛАВА 2

Командир Григг Закар, Флот Коалиции, Сектор 17

Корабль-разведчик Улья пронесся мимо правого крыла истребителя, и я пропустил его, гораздо больше обеспокоенный большим бронированным крейсером передо мной.

– Командный корабль Улья в радиусе действия. Начинаю атаку, – сообщил я своей команде на борту линкора «Закар», моего линкора, чтобы они могли скоординировать оставшиеся боевые крылья вокруг моей атаки.

– Только не делай глупостей на этот раз, – сухо ответил мой лучший друг и врач высокого ранга в этом секторе космоса, Конрав Закар. Рав, как я всегда называл его, был моим двоюродным братом. Мы сражались вместе более десяти лет, а дружили еще дольше.

Я не смог сдержаться и улыбнулся одним уголком рта. Надо же, даже в разгар битвы эта козлина умудряется меня развеселить.

– Но если сделаю, просто будь готов меня залатать.

– Когда-то я оставлю тебя истекать кровью, – усмехнулся он, и моя улыбка расплылась в широкую ухмылку за прозрачной маской шлема.

– Нет, не оставишь, – я осуждающе покачал головой. А затем нацелился на слабое место в днище корабля Улья и выстрелил из сонарной пушки, которая, как я надеялся, разнесет этого урода. Справа от меня двое пилотов из моего боевого крыла, сгруппировавшись, одновременно выстрелили из ионных пушек. Атака была такой яркой, что я чуть не ослеп.

В моем коммуникаторе послышались радостные крики, когда корабль Улья взорвался, разлетевшись на куски прямо у меня на глазах. Оставалось еще несколько разведывательных кораблей, которые нам нужно было отследить и убрать, но я не буду больше терять грузовые корабли или транспортные станции в этой солнечной системе. По крайней мере, не в ближайшее время и не пока я на посту.

– Отличная работа, командир, – судя по голосу Рава, он улыбался. – Теперь тащи свою задницу обратно на корабль, где ей и полагается находиться.

– Мое место здесь, в битве.

– Уже нет, – прогремел в шлеме голос моего помощника, капитана Триста. Он даже не пытался скрыть свое неодобрение.

Твою мать. Он был таким правильным, будто засунул весь устав себе в задницу.

– Если бы я не вылезал с мостика, Трист, ты бы сдох от скуки.

– Вы слишком много рискуете, командир. Это совершенно неоправданный риск. Вы несете ответственность за почти пять тысяч воинов, невест и их детей.

– Ну что ж, капитан, если я умру сегодня, они останутся в хороших руках.

Рав ответил:

– Нет. Они будут молить генерала Закара о пощаде.

– Понял. Теперь возвращаюсь на корабль.

Если бы меня убил Улей или, что еще хуже, схватил и заразил, мой отец, генерал Закар, явился бы сюда и взял на себя командование линкором. Может, я и лезу на рожон слишком часто, но мой отец был жестоким и безжалостным. Если он вернется на службу, количество жертв с обеих сторон вырастет в два, а то и три раза.

Мы изо всех сил старались сдержать Улей и остановить их продвижение в этом секторе космоса. Мой отец попытался бы разгромить их, отбросить назад. В ответ Улей отправил бы больше солдат и разведчиков. Ситуация бы снова накалилась, как раньше. Нам удалось растянуть их силы по разным секторам, и мы медленно ослабляли врага – не давали ему захватывать новые тела для ассимиляции и вместе с тем прореживали его ряды. Своей агрессией мой отец сведет на нет всю проработанную стратегию Коалиции, годы планирования и работы.

Мой отец слишком высокомерен и упрям, чтобы прислушиваться к здравому смыслу. Он всегда был таким.

Два моих младших брата все еще проходили боевую подготовку на нашей родной планете Приллон-Прайм. Они на десяток лет младше меня и не готовы сражаться. Если я погибну, отцу придется оставить пост советника Премьера и вернуться к службе здесь, на линии фронта. Он не допустит, чтобы наш именной линкор передали другому клану воинов. Мой отец скорее умрет, чем допустит, чтобы его семья опозорилась. Эта боевая группа носит имя Закар более шести сотен лет.

Трист не хотел бы потерять свою должность, а остальная команда не хотела бы этого, потому что… черт, просто генерал никому не нравился. Все это означало, что я должен был остаться в живых. Может, я и не белый и пушистый, но я делаю свою чертову работу.

Как командир, я не должен был выполнять боевые задачи. Но сидеть в кресле, выкрикивать приказы и наблюдать, как другие умирают за меня, мне не позволяла совесть. Если бы я знал, насколько это будет сложно, я бы сразу отказался от командования боевой группой. Я был самым молодым командиром столетия, и, как говорили многие, самым безрассудным. Другие генералы называли меня беспредельщиком. Но они не понимали. Мне нужно было бороться. Мне нужно было действовать. Иногда я не хотел думать, я просто хотел драться… или трахаться, и, поскольку у меня не было партнерши, я вымещал свою неуемную ярость на поле боя. Даже сейчас, после успешной миссии, мне полагалось бы успокоиться. Расслабиться. Этого не произошло. Я опять был слишком напряжен.

Может быть, теплая и податливая женщина с мягкой кожей и влажной киской могла бы соблазнить меня настолько, что я отказался бы от боевых вылетов.

Разведывательные группы Улья проникали на наши территории уже несколько недель. Они посылали команды из трех и шести бойцов, пробирались через наши защитные периметры, а потом окружали и атаковали транспортные станции и грузовые суда. Короче говоря, они портили мою репутацию.

Каждую чертову ночь отец выходил со мной на связь после того, как читал ежедневные отчеты разведки. Он говорил, что устал наблюдать за тем, как мой сектор сдает позиции в этой войне. Да ну на хрен!

Если этот напыщенный придурок опять свяжется со мной сегодня вечером, у него будет повод поздравить меня с возвращением этой части космоса под наш контроль.

Я перевел взгляд на монитор отслеживания слева от меня и повернул маленький истребитель обратно к линкору, домой. Да, этот огромный металлический корабль был моим домом. Небольшие вспышки на экране и звучащие в шлеме ликующие воинственные вопли ясно говорили о том, что оставшиеся корабли Улья выслеживались и уничтожались.

Я дал команду Седьмому боевому крылу вернуться вместе со мной, в то время как два других боевых крыла остались, чтобы обнаружить и ликвидировать остальных врагов. Мы не брали пленных. Как только кто-то из наших попадал в Улей, он больше никогда не возвращался. Даже те, кто смогли выжить в Центрах интеграции Улья, были навсегда потеряны для нас. Они были заражены, и их отправляли в Колонию, где они доживали остаток своих дней, мертвые для всех остальных.

Нет. Я не брал пленных. Милосерднее было просто убивать их, и я с готовностью делал это.

– Командир, берегитесь! – предупреждение прозвучало в тот же самый момент, когда на моем истребителе раздался сигнал опасного сближения. Я почти не услышал его – мой корабль разорвался.

Он разлетелся с яркой вспышкой, а меня выбросило в черноту космоса. Только летный костюм спас мою жизнь. Я пережил немало приключений, но никогда еще не находился в центре взрыва такой силы. Меня выкинуло в глубокий космос на такой головокружительной скорости, что я успел решить: мне крышка.

– Командир? Вы меня слышите?

Меня крутило так быстро, что я не мог сориентироваться. Так быстро, что я не мог уследить за большой оранжево-красной звездой в центре этой планетной системы. Я не мог ничего сделать, не мог остановиться. Мои внутренности болезненно сдавило; было трудно дышать, и я не мог сдержать стона, пытаясь оставаться в сознании.

– Заберите его оттуда!

– Еще один корабль!

Я перестал следить за голосами, когда ослепляющий и обжигающий взрыв вспыхнул слева. Мимо пронеслись обломки корабля Улья – так быстро, что зарябило в глазах.

Острая боль опалила бедро, и я стиснул зубы. Судя по шипящему звуку, летный костюм терял давление, и драгоценный воздух уходил. Я похолодел. Система самовосстановления сразу же начала работать и запечатывать поврежденное место костюма, но я боялся, что она не успеет до того, как я потеряю весь кислород.

Меня продолжало крутить. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на звуках стрельбы в шлеме. Подступила тошнота, желчь поднялась к горлу.

– Его подбили, капитан. Его костюм теряет целостность.

– Сколько?

– Меньше минуты.

– Транспортный, можешь захватить его в цель? – спросил Трист.

– Нет, сэр. Взрыв повредил его транспортный маячок.

– Кто рядом? Капитан Уайл, каков ваш статус?

– Обнаружено шесть новых истребителей Улья. Они направляются прямо к нему.

– Отрежьте их, – скомандовал Трист.

– Принято, – ответил капитан Уайл.

– Нет, – простонал я, когда Уайл отправил Четвертое боевое крыло навстречу приближающимся истребителям Улья. Это было самоубийство.

– Черт! Заберите его оттуда. Сейчас же! – от крика Триста у меня едва не раскололась голова.

Телесные сенсоры подавали сигналы тревоги, как будто я сам, черт возьми, не знал, что мое кровяное давление и пульс подскочили выше крыши.

– Разрешите мне взять медицинский крейсер, – заговорил Рав.

– Нет времени. Уайл, захвати его тяговым лучом.

– Его костюм может не выдержать нагрузки, – возразил Рав.

– Может. Но если мы этого не сделаем, его схватит Улей, – ответил Трист.

Я решил вмешаться.

– К черту, – прошипел я. – Уайл, выполняй.

Лучше пусть меня разорвет в клочки, чем стать одним из киборгов Улья.

– Да, сэр.

Энергия тягового луча капитана ударила с такой силой, будто я врезался в кирпичную стену. Я стукнулся лбом о шлем. Сильно.

Перед глазами вспыхивали звезды, и я не мог сдержать крик боли—казалось, что левую ногу оторвало ниже колена. Взрывы звучали со всех сторон, и я считал их, чтобы оставаться в сознании.

После пятого я погрузился во тьму.

* * *

Доктор Конрав Закар, линкор Закар, пункт медицинской помощи

– Он мертв? – голос нового медика дрожал. Некогда было спрашивать его имя, да и мне было все равно.

– Заткнись и помоги мне вытащить его из костюма.

Стандартный летный костюм Коалиции был сделан из сверхпрочной черной брони, которую создавали установки спонтанного генерирования материи нашего корабля – мы их называли просто ГМ, или же С-Ген. Я успел отрезать один рукав лазерным скальпелем, когда следующее предложение молодого офицера вернуло меня к реальности.

– Почему бы нам не положить его в ГМ и не попросить корабль избавиться от костюма?

Гениально. Хотя этот тип мне все равно не нравится.

– Давай перенесем его.

Я подхватил Григга под мышки и поднял. Я был не слабее других воинов Приллона и мог бы нести его сам, но помощник шагнул вперед и придержал командира под коленями.

Он не умирает, нет. Он сделал свою работу там, на поле боя, и теперь я должен сделать свою. Не время думать о том, что если бы он не сорвался со своего командного мостика, я бы сейчас праздновал с остальными вместо того, чтобы возвращать этого идиота с того света. Какой же он безмозглый и упрямый!

Мы переместили Григга со всей возможной осторожностью и положили на черную платформу. Его броню тут же начала исследовать светло-зеленая сетка линий сканеров ГМ, чтобы мы могли снимать ее поэтапно. На внешнем слое брони было так много маленьких разрезов, что она казалась пушистой, а не гладкой и твердой. Кровь громко капала с его левого сапога и скапливалась на полу. Я плотнее стиснул зубы. Шлем был так покорежен, что я не мог открыть замки и снять его. Лицевое стекло было разбито, и я почти не видел лицо Григга за тысячами мелких трещин.

Если бы биомониторы не утверждали, что он все еще жив и его сердце все еще бьется, я бы никогда не поверил, что можно выжить в настолько помятой броне.

Я положил руку на панель активации и отдал кораблю команду снять с Григга костюм. Беспокоясь, я не сводил с него взгляда, пока не угас слабый зеленый свет вокруг его тела.

Когда все закончилось, Григг остался лежать на платформе голый и истекающий кровью. Мое сердце замерло.

– Хреново выглядишь, Григг.

Он был весь в крови, золотистая кожа – месиво оранжевого и красного. Его левая нога была распорота до кости между коленом и бедром, кровь выплескивалась на пол с каждым ударом сердца.

Опустившись на колени, я наложил на рану блокатор кровотечения. Это не вылечит его, но хотя бы не даст истечь кровью по пути к капсуле регенерации.

– Мне нужны еще помощники! – крикнул я. Подбежали ассистенты и другие работники.

– Помогите мне. Осторожнее с его ногой, – я снова поднял его, стараясь придерживать его голову, чтобы она не болталась, как у куклы. Мне помогли другие руки, и мы быстро подняли его со стола.

– В капсулу Реген?

– Да. Немедленно.

Мы двигались слаженно, и быстро перенесли его к большому резервуару в человеческий рост, который использовали для лечения самых тяжелых ранений.

– Разве мы не должны сначала усыпить его?

– Заткнись или уйди, – прорычал я.

– Есть, сэр.

Дверь в медицинский пункт открылась, и вошел капитан Трист. Он взглянул на Григга и резко остановился.

– Он умер?

– Нет. Но умрет, если мы не поместим его в капсулу.

Трист шагнул вперед между двумя медиками и помог поднять Григга под бедра. Если бы Григг был обыкновенным солдатом, нам не понадобилось бы пятеро, чтобы перенести его, но он был чертовым гигантом. Как и все, принадлежащие к классу воинов Приллон-Прайма, он был огромным – 130 килограмм чистой мышечной массы без малейшей примеси жира. Раса Приллона была создана для войны, а значит, мы были больше и сильнее почти всех остальных рас в Коалиции. Семья Закар была одним из старейших воинственных кланов на планете. Так что быть таким здоровенным чертякой у него на роду написано.

Я вздохнул с облегчением, когда мы опустили командира в ярко-синий свет капсулы. Прозрачная крышка автоматически закрылась над его побитым и изломанным телом; датчики сразу же начали работать. Мы отступили и осмотрели открытые ожоги и рваные раны на его лице, которые теперь были хорошо видны.

– Ему повезло, что он не потерял правый глаз, – медик, который помогал мне, привычными движениями изменял настройки панели управления, чтобы организм Григга излечился настолько быстро, насколько физически возможно.

– Ему повезло, что он не умер, – Трист хлопнул окровавленной ладонью по прозрачному корпусу.

Он повернулся ко мне, и я покачал головой:

– Не смотри на меня так.

– Ты его второй. Брат. Ты что, не можешь заставить его образумиться? Так больше не может продолжаться, – от ярости Трист стал из бледно-желтого темно-золотым. – Он командир этой боевой группы, а не пехотинец или летчик-истребитель. Мы не можем потерять его.

– Он вдохновляет подчиненных, – почтительно отозвался медик с другой стороны капсулы. – О нем говорят в столовой. И не только. О нем говорят везде.