Иллюзия власти. Том 1

***

Мы летели всю ночь и весь день, под вечер уже клюя носами и покачиваясь в сёдлах от усталости, но всё же до темна гнали наших ящеров вперёд, надеясь как можно больше пролететь в этот раз. Каждая минута была на счету – ведь по нашей стране маршировало вражеское войско. Мы должны были торопиться, пока Наммтар не прислал своей орде подмогу, которая окончательно уничтожит наш мир.

Мы преодолели практически половину пути, миновав леса и вступив в пределы Степей. Настала ночь, и всё же нам пришлось спуститься на землю. Мы оказались посреди чистого поля, раскинувшегося до горизонта, утопающего в белёсом тумане. Степи Эльтамиры казались бескрайними и такими же унылыми и пустыми. На сколько хватало глаз простиралось зелёное море травы и редких кустарников, изредка попадались и прогалины вечной мерзлоты, не тающей даже летом. Несмотря на тёплое время года, здесь было холодно, не так как в Эрейвинге, конечно, но всё же чувствовалось ледяное дыхание севера. Дул пронизывающий ветер, гоняющий клочья сухой травы, и порою с тёмных небес на нас падали крупные снежинки.

Ещё в полёте мы приметили небольшое озеро посреди Степей, с разбросанными по его берегам большими валунами. Возле него-то мы и разбили наш лагерь, а камни эти послужили нам какой-никакой, но всё же защитой от порывов холодного ветра. Насобирав сухой травы и веток, мы развели костёр. Поужинав, распределили очерёдность дозора. Первым выпало караулить Наргету, остальные же легли спать.

Посреди ночи меня распихал Антарий, лицо его было встревожено. Алирий уже не спал, а стоял и молча вглядывался в непроглядную тьму Степей. «Что за новая напасть?» – подумал я. И почему нас постоянно в последнее время преследуют неприятности? Но тут я услышал далёкий вой, похожий на волчий, только более низкий и раскатистый, не предвещающий ничего хорошего.

– Что за чёрт? – озвучил мои мысли Наргет, в спешке выбираясь из под покрывала.

– Немьярду! – сухо ответил Антарий.

– Ты уверен? – спросил Алирий. – Так далеко от леса?

– О, да, это – они, несомненно. Их вой ни с чем не перепутать. Звуки, что издают их поганые глотки я знаю наизусть: эти твари частенько нападали на Катакомбы, живясь теми, кто не успел удрать.

– Что это за звери? – поинтересовался я.

– На волков чем-то похожи, – отозвался Антарий. – тоже серые, только без хвостов. А ещё у этих мразей по две башки на каждого, и надо сказать, кусачих жутко.

Мы подбросили в костёр дров, хотя младший из Анэру обезнадёжил нас тем, что немьярду огня не боятся и номер с зирмону вряд ли пройдёт у нас на этот раз. Обнажив мечи, мы стали ждать, а вой тем временем всё приближался, злобный и хищный. И вскоре в свет костра вступила первая двуглавая псина. Тварь эта была куда гораздо крупнее любого волка или собаки, и, если бы встала на задние лапы, то возвышалась бы над любым из Анэру. Покрытый густым светло-серым мехом, свисающим клочьями на ляжках, немьярду прижался к земле, готовясь напасть. Обе головы его оскалили свои пасти с чёрными острыми зубами и прищурили бледно-голубые глаза.

– Ну и урод же ты, дружище! – со смехом заметил Алирий. – Но из тебя должна получиться отличная шуба!

Похоже, такая перспектива зверя явно не обрадовала, и он прыгнул на Алирия, издав душераздирающий рык. Но в прыжке он напоролся на здоровенный меч Антария, вставшим между немьярду и братом. Клинок вошёл псине аккурат между двух голов. Животное рухнуло наземь, истекая тёмной кровью, лапы его были неподвижны, а вот головы ещё рычали и хрипели, клацая в воздухе зубами.

– Бейте межу бошек, – пояснил Антарий, – там у них соединяется оба спинных мозга, это не убьёт их сразу – они вообще твари живучие, но после этого псины будут уже не опасны.

Алирий уже было принялся сдирать шкуру с, подохшего к тому времени, немьярду (похоже, что про шубу он всё же не шутил), когда к нам приблизились ещё двое тварей. Узрев терзаемый труп своего сородича, они угрожающе взвыли и пошли в атаку. Резко свистнув, кнут Антария поднялся в воздух и тяжело обрушился на одну из голов немьярду, превратив её в кровавое месиво. Вторая голова истошно завыла, но вскоре её постигла та же участь, что и первую.

Оставшегося зверя я взял на себя – пришло, наконец, время опробовать Нэзир. Ждать мне долго не пришлось – разъярённый немьярду, бешено то ли лая, то ли рыча ринулся на меня. Занеся над ним меч, я приготовился ударить, как и советовал Антарий между голов, но промахнулся и попал зверюге в одну из шей. Тут произошло нечто странное – от места, где клинок вошёл в плоть псины, стали расходиться чёрные волны. Немьярду истошно завопил и начал изгибаться, затем упал и задёргал лапами. Всё его тело моментально почернело и стало гнить на глазах, вскоре его зловонная плоть соскользнула с костей и растворилась в холодной земле. Оставшийся скелет очень быстро превратился в прах и его развеял ветер. « Меч Преисподней, убивающий всё живое, к чему прикоснётся», вновь вспомнил я.

– Похоже, эти трое отбились от стаи и заблудились, – задумчиво произнёс Антарий, вглядываясь в ночную тишину.

Более немьярду мы не наблюдали. Алирий всё же содрал шкуры с убитых псин, плоть же их он скормил крылатым ящерам. Так как сна в глазах не было ни у кого из нас, мы решили продолжить полёт, ведь нашим рептилиям тьма была не помехой.

***

Далее была долина Кэрлот. Границ её мы достигли на закате дня, последующего нашей встрече с немьярду. На рубеже Степей и долины находилась небольшая деревушка, в которую мы с радостью заглянули, чтобы заночевать там. Эту ночь мы, в кои-то веки, провели с комфортом и нормальным горячим ужином, а также мягкими и удобными кроватями, показавшимися нам волшебными после холодной каменистой земли и коряг, на которых мы спали последние дни.

На вопросы о том, кем мы являемся пришлось соврать, что мы – путешественники, направляющиеся в Кэрлот, в гости к родственникам друга. Алирий с Антарием спрятали свои длинные, с вплетёнными в них алыми лентами, волосы под капюшоны – знать правду о том, кто мы простому люду не следовало. По этой же причине, я запретил идти двум Анэру в общий зал, хоть они и очень норовились туда попасть, зная их говорливые языки.

Ночь эта, слава всем богам, прошла тихо и без приключений, и нам даже удалось выспаться. С зарёю мы подняли в воздух наших крылатых рептилий и отправились дальше – к руинам ант’Ариана, минуя долину Кэрлот, где располагалось одноимённое государство людей, старающихся вести мирную торговлю с Эльтамирой. Или вообще не контактировать с Анэру, захватывающих порою его обитателей для рабства. Это место было родиной Наргета, и он несколько раз с теплотою упоминал о нём, описывая красоты здешней природы, доброту и мудрость местных жителей.

Мне вдруг стало жаль, что я так мало знаю об этом светлом крае и его населении, что моя родная страна, подобно погибшему ант’Ариану, зациклилась на господстве над другими, и в итоге осталась одна, лишённая союзников. И если Наммтар пришлёт ещё войска, кто придёт нам на помощь? Да и придёт ли вообще? Своим высокомерием Анэру сами оттолкнули от себя своих соседей, считая себя лучше других. Да, эльтамирианцы были более развитой нацией, с более совершенными технологиями и обширными познаниями, особенно в магии. Но всё это не поможет нам в борьбе против войск Владыки Хаоса, если он решит нас взять числом.

Мы летели высоко над землёю, тумана здесь не было, и я смог рассмотреть бескрайние зелёные поля, проносящиеся далеко внизу под моими ногами. Нередко попадались вспаханные земли и пастбища с, пасущимися на них, животинами, хотя мы пролетали вдали от крупных поселений. Зелёные луга пересекали многочисленные голубые ленты маленьких речушек, и не раз я видел рассыпь, блестящих на солнце, озёр, сверкающих подобно драгоценным камням, на изумрудном бархате полей. Проносились мимо рощи и пролески, а также фермы и крестьяне, что работали возле них.

– Красивое место! – обратился я к, летящему рядом, Наргету. – Тебе повезло, что ты жил здесь.

– Я родился и прожил большую часть своей жизни далеко южнее тех земель, над которыми мы сейчас пролетаем, хотя и здесь я бывал тоже и не раз. Пожалуй, даже хорошо, что нам не по пути, мне не хотелось бы возвращаться в свой отчий дом. – в голосе полуэльфа звучали грустные нотки. Очевидно, воспоминания о его родных краях были не самыми приятными.

– А я жил на севере Светлых Земель, мне кажется, эти места похожи, хотя у нас больше лесов и есть невысокие горы. – откликнулся я.

Наргет слабо улыбнулся.

– Светлые Земли на севере населены, в основном, выходцами из Эльтамиры, мой король, а здесь – живут люди. Это очень разные народы. Но каждый из них по-своему прекрасен. Быть может, наши родные края и похожи природой, но царят в них различные устои и обычаи.

Больше разговорами я Наргета не донимал, вернувшись к изучению живописных пейзажей долины Кэрлот. Постепенно тучные зелёные луга стали скудеть, растительность их теперь больше напоминала эльтамирианские степи, такие же хиленькие и кривые деревьица невысокого роста. Стало холоднее и вскоре под крыльями наших рептилий начали проскакивать островки снега – очевидно древняя северная империя была не за горами.

Ближе к вечеру на горизонте перед нами возникло что-то необычное, издали похожее на цепь невысоких гор, но вершины их были подозрительно плоскими и щербатыми, да и материал, из которого они состояли напоминал скорее оледеневший снег, вперемешку с камнями. Подлетев ближе, я понял, что это – полуразрушенные руины какой-то древней стены. Видимо, раньше она тянулась непрерывной линией на многие лиги, сейчас же от неё остались лишь возвышения, сторожевые башни, по-видимому. Вот только кто её построил и зачем? Кого и от кого она защищала?

– Стена ант’Ариана. – указал рукою на развалины Наргет. – Её строил не один император Северной державы. Она опоясывала когда-то всю страну, являясь её границей. Хотя, были времена, когда ант’Ариан разрастался и за её пределы, и всё же она считалась его надёжным внутренним бастионом, линией последней обороны.

– Ант’Арианцы кого-то боялись? – спросил я.

– Они непрестанно воевали со странами, окружавшими их, и нередко получали ответные нападения. Именно от таких внезапных атак и должна была защищать эта стена. И, надо сказать, она до последнего справлялась со своей задачей. По крайней мере, погиб ант’Ариан не из-за набегов, смерть к нему пришла изнутри. Как жаль, что сейчас от этого великолепного и великого сооружения остались лишь обветренные руины. Как и от всей Империи.

Я обернулся, чтобы ещё раз увидеть эту поражающую воображение стену, розовеющую в лучах второго светила. Да уж, воистину, время всё стирает в прах, не жалея ничего, уравнивая в небытии кособокие посредственные домишки и грандиозные постройки древности. Когда-нибудь и Эльтамира с её хрустальными шпилями обратится в седую легенду, и память о нас унесёт ветер.

Как только мы миновали стену и оказались в пределах ант’Ариана, в лица нам ударил морозный воздух, о былом воистину летнем тепле долины Кэрлот не осталось и следа. Казалось бы, что здесь царит вечная зимняя стужа. Это напомнило мне Эрейвинг с его лютыми холодами. Такое мрачное сравнение поселило тревогу в душе моей. Но здесь, хотя бы было светло. Бесконечные снега простирались на сколько хватало глаз, изредка пересечённые острыми пиками одиноких скал. Попадались и разрушенные останки чьих-то домов – лишь голые стены, без крыш, местами осыпавшиеся.

Одев на себя ещё один слой тёплой одежды, мы продолжили путь, взяв направление на восток, в центр древней страны, туда, где находилась её столица. Под крыльями наших рептилий проносилось бескрайнее белое море снега, угнетающего своим однообразием и пустотою. Порою, мне казалось, что я нахожусь в другом мире, что это место никак не может располагаться рядом с зелёной долиной Кэрлот. Даже туманы Эльтамиры были куда гораздо более живописны, нежели здешние тоскливые пейзажи.

Уже в сумерках мы достигли самого большого города ант’Ариана, вернее того, что от него осталось. Нас встретили разрушенные временем оледенелые руины, в которых едва угадывались очертания былых зданий. Возможно, что здесь когда-то и были прекрасные дворцы и храмы, а также множество иных сооружений, сейчас же мы видели лишь лёд и камни, разбросанные повсюду.

Но не всё в этом городе находилось в столь унылом состоянии – посреди столицы, на вершине холма раскинулся высокий величественный дворец из светло-голубого с зелёным минерала. Кристаллы льда полностью покрыли здание, как кораллы риф, и торчали длинными шипами во все стороны. От дворца исходило странное серебристо-фиолетовое свечение, искрящееся в ледяных иглах, и веяло, пробирающим до костей, холодом.

Мы спустились на землю возле замка и отпустили наших ящеров. Вокруг здания царила такая гнетущая атмосфера, словно бы оно кишмя кишело призраками и демонами. Заходить внутрь мне не хотелось. Но даже издали я приметил широко распахнутые двери, словно манящие нас, из которых лился холодный противоестественный свет. И нам ничего не оставалось более, как ступить под своды этого мрачного дворца. Снедаемые сомнениями и дурными предчувствиями, мы принялись петлять по заиндевелым коридорам замка, озарённых жутким серебристо-фиолетовым свечением.

Глава 9. Последний император

Мы вошли в пустой, остывший тронный зал. Помещение было огромным, гораздо больше, чем в Остэвейге. Но сейчас его величина только подчёркивала мёртвую тишину, царившую здесь. Тишину и нестерпимый холод. Я плотнее закутался в тёплый плащ и огляделся: тронный зал был воистину прекрасен, и было странно, что простояв покинутым десятки тысяч лет, он выглядел нетронутым временем. Солнечный свет (которого здесь было куда больше, нежели в Эльтамире) проходил сквозь цветные витражи огромных стрельчатых окон, отражался в чёрном зеркальном полу и играл бликами на облицованных серебристо-голубым камнем стенах, на которых висели искусно вытканные в тёмных тонах гобелены, повествующие о славных победах ант’Арианских императоров. Вдоль стен, возле окон, стояли статуи из белого мрамора, изображавшие былых правителей, от самых первых у входа, до последних в глубине зала. А ещё в помещении были люди, вернее ант’Арианцы, и их было много. Это были придворные и слуги, собравшиеся в тронном зале. Все они застыли, словно ледяные изваяния, пойманные за повседневными делами. Прислуга разносила еду и напитки на серебряных разносах, аристократы перешёптывались между собой, здесь были даже собаки, замершие у ног своих хозяев. Казалось, что само время прекратило свой ход. Словно бы кто-то поставил всю их жизнь на паузу. Но приглядевшись, я заметил ужас в глазах многих из них. Лица большинства ант’Арианцев, искажённые диким страхом были обращены вглубь зала, к трону, сердцу всего этого кошмара. Некоторые из присутствующих выставили вперёд руки в защитном жесте, пытаясь спастись от ледяной волны, погубившей их.

– Ну и холодина же здесь! – поёжился Алирий, пытаясь дыханием согреть свои замёрзшие пальцы. – Может, костёр разведём?

– Да, точно! – согласился с братом Антарий. – Правда, здесь нет древесины, но можно облить кого-нибудь горючей смесью и поджечь!

Анэру вытащил из сумки пузырёк с янтарного цвета жидкостью и стал присматриваться к застывшим ант’Арианцам. Подойдя к стоявшему поодаль слуге, Антарий зубами открыл ёмкость с горючей смесью и принялся лить её на голову несчастному придворному. Закончив, он потянулся за кремнем, но Наргет его остановил:

– Ты что делаешь? – завопил полуэльф, вцепившись в руку Анэру. – У тебя нет никакого уважения к истории! И ты даже не удосужился подумать, что может случиться, если в здании, где властвует холод десятки тысяч лет, зажечь огонь! А если тут всё взорвётся? Мы же не знаем, что за магия царит здесь!

– С какого б тут всё взорвалось? – возмутился Антарий. – Ты что несёшь-то?

– Мы, конечно, уважаем историю и первых обитателей этого мира, но ещё больше мы уважаем себя! – заявил Алирий, встав рядом с братом. – И, если мы не придумаем, как нам согреться, то останемся здесь замёрзшими статуями как они! – мой Советник обвёл зал руками.

Я подошёл к спорящим эльфам.

– Прекратите, все трое! – вытащив из сумки бурдюк с крепким вином, я кинул его Алирию. – Это поможет вам согреться. И даже не думайте здесь кого-нибудь поджечь! Сомневаюсь, что тут всё взорвётся, но это явно покажет наше невежество. Наргет прав, нужно проявить уважение к присутствующим здесь.

Я заметил большую нишу в стене, напротив окон и показал на неё рукой.

– Вон там камин, судя по всему. Так что, если хотите огня, разводите его там, где положено, а не на головах у и без того настрадавшихся ант’Арианцев.

Братья пристыжено переглянулись и, тихо переговариваясь меж собой, побрели в указанную мной сторону.

Я взглянул в глубь зала, туда, где полумрак скрывал трон и восседавшего на нём правителя. При мысли, что мне придётся к нему приблизится, мурашки пробежали по моему телу, а в душу закрался предательский страх.

Тяжело вздохнув и, наконец, пересилив себя, я пошёл к источнику смертельного холода, поглотившего всю ант’Арианскую империю. Чем ближе я подходил к трону, тем сильнее становился мороз, ледяной воздух жёг мне лёгкие, я с тоской оглянулся и посмотрел на Алирия с Антарием, веселившихся разожженному в камине огню. Но мне нужно было идти дальше. Продвигаясь вглубь зала, я заметил, что пол покрыт тонким слоем снега, хрустящего под ногами, появился слабый ветерок, веющий от ступенек, ведущих к престолу. Чем ближе я приближался к нему, тем отчётливее в воздухе ощущалась гнетущая атмосфера безнадёжности, жуткого горя и всепоглощающей тоски, смешанных с нечеловеческой злобой и отчуждённостью. Я задумался о том, что же здесь произошло тысячелетия назад, во времена, ныне о которых живы лишь мифы и легенды. Что могло погубить столь блистательную империю, какая беда стряслась с этим славным народом? Или, и впрямь, виной всему безумие её последнего правителя?

Наконец, моему взору открылись широкие ступени тёмно-серого цвета, ведущие на возвышение к, стоявшему на нём, трону, являвшему собой поразительной красоты кресло с высокой спинкой и массивными подлокотниками, имеющими форму древних созданий с длинными когтями и сложенными крыльями. Трон был инкрустирован множеством странных серебристых кристаллов, тускло сверкавших на солнечном свете, и испещрён таинственными символами, переплетающимися волнами, дугами и спиралями. От спинки монаршего кресла по бокам отходили изогнутые лучи, словно бы ледяное пламя. И ступени и возвышение, и трон – всё было покрыто инеем.

Мои руки и ноги напрочь закоченели, а при дыхании валил пар, и я уже было подумал пойти погреться к камину, но остановил себя, решив закончить изучение обитателей тронного зала, как бы неприятно мне это было. Оторвав взгляд от престола, я посмотрел на мужчину, сидевшего на нём. Он был высокий, выше, чем все эльтамирцы и большинство ант’Арианцев и хорошо сложен. Его звали Валеардис III, по прозвищу «Кровавое Сердце», последний император ант’Ариана. Он был закован в тонкие чёрные латы, плотно прилегавшие к его телу, подчёркивающие мощную фигуру, с выгравированными на них изображениями всё тех же вымерших крылатых животных и древними заклинаниями. На широкие плечи императора белоснежной волной ниспадали густые длинные, почти до пояса, волосы, ещё более белые, чем у эльтамирианцев, имеющих пепельный оттенок. Серебристо-чёрный венец с большим тёмным бриллиантом украшал голову Валеардиса, а на левом запястье у него был широкий браслет из белого металла, усыпанный разноцветными камнями. В правой руке он держал такой же браслет, но меньшего размера.

Лицо императора было белее снега, а большие застывшие глаза сияли странным серебряно- фиолетовым светом, и напоминали две яркие луны в своём зените. Наполненный болью и печалью взор Валеардиса был направлен на то, что он сжимал в левой руке. Поднявшись на пару ступенек, я пригляделся и понял, что это не что иное, как сердце. Вздрогнув, я отступил назад и, отведя взгляд от последнего правителя ант’Ариана, увидел четырёх детей, сидящих на ступеньках престола. Кто они? Неужели это его дети?

Я не заметил, как ко мне подошёл Наргет, и словно бы, прочтя мой невысказанный вопрос, указал на мальчика, расположившегося у ног императора, по правую руку.

– Это Авентарис, старший сын Валеардиса, ему было десять лет. – Я посмотрел на заплаканного ребёнка, чей взор был навечно прикован к сердцу в руке монарха.

– А это, – продолжил Наргет, кивнув в сторону девочки, прижавшейся к левой ноге отца, – его дочь, Марианна, ей восемь.

– Мальчики, что сидят на ступеньку ниже – близнецы Лантирис и Леордис. – Наргет вздохнул, было заметно, что ему, как и мне тяжело видеть эту трагичную картину. – Им едва исполнилось пять лет, когда всё случилось.

– Так странно и жутко всё это видеть своими глазами. – сказал Наргет с грустью. – Я много читал об ант’Арианцах, и про Валеардиса знаю немало. Но прочесть эту историю в книгах, и узреть в живую – две разные вещи. Я и не представлял, что в реальности всё так печально.

Я всё не мог оторвать взгляда от белокурых близнецов, застывших в объятьях друг друга, поэтому отвернулся и закрыл глаза. Но это не спасло меня – предо мной возник образ маленькой принцессы с длинными золотистыми волосами, ищущей защиты у отца, и старший сын императора, глядящий на окровавленное сердце… Горький ком подкатил к горлу и на глаза у меня навернулись слёзы. Зрелище развернувшейся трагедии поразило меня, и я задал давно мучивший меня вопрос, хотя уже догадывался об ответе:

– Ты многое знаешь про ант’Арианцев, расскажи мне эту историю, Наргет, расскажи, что здесь произошло. – попросил я.

Нашу беседу прервали, вдруг нарисовавшиеся, Алирий и Антарий, с порозовевшими от тепла и вина щеками.

– Что тут произошло? – насмешливо переспросил Антарий. – Нам об этом отец рассказывал. Он говорил нам с братом, что если мы будем себя плохо вести, то придёт владыка Севера, так он называл Валеардиса, и убьёт нас, как и своих детей!

– Говорят, – продолжил рассказ Алирий, – что Валеардис был сумасшедшим и убивал всех, кто хоть чем-то ему не нравился, а таких было много. Но больше всего он ненавидел женщин и женился только в 115 лет, сгубив за эти годы немало девушек. Его жене, Эрии, тоже не позавидуешь – Валеардис в приступе безумия вырвал её сердце, а после, когда осознал, что натворил, уничтожил своей магией всю ант’Арианскую империю, убив при этом всех её жителей.

Я заметил, как недоумение на лице Вандера перерастает в гнев, сжав кулаки он двинулся в сторону моего Советника. Положив свою руку на плечо эльфа, я остановил его и тихо прошептал, что и сам не верю в подобную версию.

Немного успокоившись, Наргет сказал:

– Мне больно видеть, что от великой империи остались лишь пустые слухи, а её последний правитель, столь несправедливо оговорённый, стал героем глупых басен. – он взглянул на братьев и добавил:

– Ваш отец, по-видимому, ничего не знал про Валеардиса и печальный закат ант’Арианской империи.

Наргет обвёл застывших придворных взглядом, остановившись на одном из них.

– Я много читал про эту империю и знаю всех её правителей. Большое количество книг написано про то, что произошло в этом зале и о том, что стало причиной такого поступка Валеардиса, но я верю в версию, высказанную его двоюродным братом, Данэрдисом, кстати, вот он, – Наргет указал на высокого длинноволосого мужчину, стоявшего возле ступеней престола, с удивлением и грустью смотревшего на императора.

– Он описал события, произошедшие за день до развернувшейся здесь трагедии. Пойдёмте к огню, и я расскажу вам, кем же, в действительности, был последний император Валеардис III.

Расположившись возле очага, достав еду и вино, мы с Алирием и Антарием уставились на Наргета, в ожидании повествования.

– Итак, – начал свой рассказ полуэльф. – Император Валеардис III, прозванный «Кровавое Сердце». Кстати, это имя ему дали те немногие ант’Арианцы, что выжили и ушли далеко на юг, в Светлые Земли. Отцом его был Сенторис VI, прослывший весьма мудрым и справедливым правителем. Он женился на прекрасной девушке из знатного рода, по имени Визария. Они очень любили друг друга и были всегда верны друг дружке, ведь не зря ант’Арианская верность стала притчей во языцех. Императорская чета сильно хотела наследника и, когда Сенторису было 119 лет, а его жене 61 год у них родился сын, Валеардис. Но появление принца не принесло радости его отцу, ибо Визария, его возлюбленная, умерла при родах. Позже, убитый горем, Сенторис станет всё чаще винить сына в смерти супруги и, в итоге, возненавидит своего отпрыска. Но была ещё одна причина для далеко нетёплых отношений между отцом и сыном.

Наргет обвёл руками зал, привлекая внимание слушателей к застывшим придворным.

– Если вы заметили, то все ант’Арианцы выглядят схоже: у них тёмные или русые волосы и серые, реже, голубые глаза, у всех, но не у Валеардиса – его волосы белее снега, а глаза имеют фиолетово-розовый цвет.