Новый мир

Михаил Рэйвхарт

Новый мир

Предисловие

Немного об эффекте 4D

Внимание! Эта книга может проявлять эффект 4D. А что это такое, я постараюсь вам рассказать ниже:

Как и в любой другой книге, вы пробегаете глазами по тексту, ваш мозг воспринимает информацию со страниц, и это двумерное восприятие. Следующая ступень – когда после прочитанного у вас появляются собственные мысли и чувства. Иногда у вас могут остаться приятные эмоции и впечатления – но это все еще третье измерение. А если же вам удалось почувствовать нечто особенное, чего вы никак не сможете описать, то вы достигли полного 4D-эффекта. Ключевая особенность этого чувства заключается в его стопроцентной субъективности: никто, кроме вас самих, не сможет этого почувствовать. Как только вы попытаетесь объяснить это чувство на словах, весь истинный эффект пропадет и превратится в обычное 3D-описание. Здесь можно провести аналогию с вопросом об избранности Нео из фильма «Матрица». Многие люди, – даже я сам, когда смотрел этот фильм впервые, – мучаются им: «Так в итоге, он избранный или нет? Скажите же кто-нибудь, наконец…» Однако прорицательница Пифия не дает нам конкретного ответа «Да/нет», даже когда Нео ее прямо об этом спрашивает. В нашем случае то же самое: только вы сами можете осознать достижение эффекта. Если вы решите, что не достигли – значит, его и не будет.

Поэтому я и не гарантирую, что в вашем случае он сработает. Но высшая цель писателя, как мне кажется, заключается в том, чтобы служить проводником между читателем и неким сверхъестественным. Чтобы с помощью всего лишь различных комбинаций тридцати трех символов провести человека в совершенно новую реальность, заставить его почувствовать то, чего раньше он не чувствовал никогда. Попытаться открыть загадочный проход в это самое четвертое измерение. Получилось ли – решать вам.

Михаил Рэйвхарт

Вселенная

Открываю глаза, как будто в первый раз… Надо мной раскинулось бесконечное звездное небо… Какое же потрясающее зрелище! Никак не оторвать взгляд от этого бесчисленного множества светящихся точек, далеких-далеких миров со своими тайнами и загадками. Как сказочная россыпь драгоценных камней, причем у каждого свое, неповторимое свечение. И невольно думается: как же много мне все-таки неизвестно про этот мир. Сколько открытий предстоит сделать, через сколько испытаний пройти, прежде чем удастся даже не разгадать, но очень приблизиться к разгадке хотя бы одной из тайн Вселенной…

Очень скоро, помимо известных мне созвездий, я неожиданно начинаю усматривать на небе новые незнакомые фигуры. Воображение разгоняется все быстрее, и его уже не остановишь. А ведь скромное человеческое зрение не позволяет разглядеть действительную картину, какая она есть на самом деле. Впрочем, и тех привычных звезд, что я помню уже давно, мне оказывается вполне достаточно.

Внизу слышится пронзительный визг сирены от проезжающей скорой – и он будто возвращает меня в другую реальность. В ней я вовсе не таинственный звездный странник, а обыкновенный парень по имени Артем, две недели назад окончивший 11-й класс. В последнее время я начал ощущать подозрительное сходство с героем одного известного романа. Один в один Обломов! Есть мечты, есть стремления, но все они витают где-то в облаках. Нет самого главного – ясного понимания, чего же я все-таки хочу от жизни. Раньше практически любое детское увлечение покорялось мне, а теперь только и осталось, что пробираться вечером на крышу через чердак и смотреть на небеса.

Спина и шея изрядно затекли, и я понял, что пролежал на холодной крыше достаточно долго. Чердак теоретически закрывался, но тут было одно но. Прошлым летом на последнем этаже выставили одну из квартир. Неизвестные медвежатники выбрали путь как раз с крыши, и слабому, китайскому чердачному замку пришел конец. Кто жил в той квартире, я не знал – да меня это особенно и не волновало. Только местные опера какое-то время терлись у нас в подъезде. Поскольку владелец хаты так и не объявился, даже спустя пару недель после инцидента, то про это дело начали потихоньку забывать. Для меня же выгода была лишь в том, что теперь можно было беспрепятственно проникать на чердак, с которого я сейчас и возвращался.

На последнем, двенадцатом этаже было сыро. Пахло хлоркой и дезинфекцией после недавней уборки. Все лампочки давным-давно перегорели, но через окно на лестничную площадку просачивался тусклый свет уличного фонаря. Ровным счетом ничего интересного, поэтому я поспешил спуститься к себе в квартиру. Предки уже спали, но их комната находилась вдали от кухни, так что ничто мне не мешало в любой момент прийти и устроить облаву на холодильник. Прямо сюжет для фильма – «Ночной дожор». Однако сейчас, на удивление, есть мне не хотелось – хотелось лишь спать. Завтра предстояло впервые посетить универ, куда я собирался поступать. Если я снова не высплюсь, то наверняка кто-то подумает, что я просто с бодуна.

Следующий день по структуре своей ничем не отличался от предыдущего. Жизнь снова небрежно закинула меня на конвейер. Я поехал по ленте: ванная – кофе – инстаграм. Причем на последнем я довольно часто буксовал. И вот не заметил, как пора выдвигаться. Я взял с собой толстую пачку документов. Аттестат утонул где-то внутри среди многочисленных медицинских справок и грамот с литературных олимпиад.

Даже к метро я направился той же самой дорогой. Такими темпами я скоро смогу рассчитывать, когда дойду до зеленого сигнала на светофоре. День сурка! Но это были лишь праздные мысли, которыми я от нечего делать себя занимал. Мимо меня в какой-то момент проходила довольно молодая девушка. Я случайно взглянул на нее – лицо показалось мне до боли знакомым. На ней черное платье со звездочками, легкие летние туфли, и через плечо перекинута кожаная сумочка. Нет, не может быть, это же…

– Даша! – окликнул я ее.

Она повернулась и с неподдельным удивлением на меня посмотрела.

– Артем?! Какими судьбами?

– Да живу тут недалеко. А тебя как сюда занесло? – Я слегка смутился от неожиданной встречи.

– К подруге иду в гости, мы с ней давно не виделись. Как поживаешь-то? – по всей видимости, Даша держалась вполне уверенно.

– Все отлично, недавно вот школу закончил, сейчас еду подавать документы в универ. – Я смерил Дашу заинтересованным взглядом, – Никогда тебя тут раньше не видел. Слушай, а где ты живешь?

– Самый конец зеленой ветки, на Люменской. Скоро хотят еще две станции открыть, и будет уже не конечная.

– Интересно. Ладно, я побегу, а то приемка скоро закроется, – я ненароком взглянул на часы, – Не оставишь свой номер?

– Записывай, – прищурившись, посмотрела на меня Даша и продиктовала свой мобильный.

Улыбнувшись друг другу на прощание, мы пошли каждый по своим делам. Внутри себя я ощущал приятный осадок неожиданности от этого разговора. На самом деле, я уже знал Дашу – еще с детского лагеря. Но тогда я не обратил на нее особого внимания, она показалась мне такой неприметной… Не знаю, заинтересовал ли ее в то время я сам – это вопрос, который пока остается без ответа. Мы тогда еще совсем не общались, поэтому после отъезда из лагеря я о ней не вспоминал. За эти четыре года она немного подросла, волосы чуть изменили свой цвет на темный и мягко ложились на плечи. Только сейчас я заметил, какие же у нее все-таки замечательные глаза – голубые, крупные и будто сделанные из какого-то драгоценного минерала. Они притягивали к себе, словно в них находился невидимый магнит. Да и в ней самой, не скрою, чувствовалась что-то таинственное и интересное.

Вечером, после прихода из универа, я сразу же позвонил Даше. Почти в тот же момент она взяла трубку. Мы довольно долго болтали о разных пустяках, рассказывали друг другу свои истории из жизни. Оказалось, что она практически ничего не помнит из событий той смены в лагере. У нее лишь отложилось в памяти, что меня зовут Артем. И все. Однако она тоже меня сразу узнала, когда мы пересеклись на улице. Я понял, что теперь у меня появилась новая подруга. И был этому только рад, так как мой круг знакомых был не очень-то велик, и новая симпатичная девушка в нем никак не будет лишней.

Летели дни, летели недели, – как начинается одна известная песня Светланы Лободы. Мы с Дашей частенько переписывались «в контакте». В течение того времени, когда мы с ней разговаривали, она показалась мне очень позитивной. Часто рассказывала мне какую-нибудь шутку, и мы с ней вместе искренне смеялись. Хотя я еще в первый же день подметил, что она слегка не выговаривает букву «р», но не придал этому особого значения. Мы достаточно увлеченно общались, я был слишком погружен в сам процесс разговора, чтобы придираться к таким мелочам. Не прошло и недели с нашего спонтанного пересечения, как я пригласил ее на первую прогулку. Она охотно согласилась и предложила встретиться рядом с ее домом.

Всю дорогу, пока я ехал, чувствовал внутри легкое волнение. Когда вышел наружу, то, осмотревшись по сторонам, Дашу так и не увидел. Я стоял у выхода из метро минут двадцать, и тут из-за продовольственных ларьков появилась она. Увидела меня, и легкая улыбка тронула ее лицо.

– Привет, Тема!

– Куда пойдем гулять?

– Честно говоря, достопримечательностей здесь маловато, – задумалась Даша. – Но можем сходить к заливу. Только мне еще надо за собакой зайти – с ней и пойдем.

Я охотно кивнул, и мы пошли с ней по тротуару во двор. Не прошло и минуты, как она попросила меня подождать, а сама скрылась в парадной обычной панельной многоэтажки. Пока я ее ждал, осмотрелся вокруг. Ничего примечательного, совсем ничего. Но в душе у меня в этот момент возникло странное предчувствие чего-то нового, необычного. На какой-то миг я просто залип на стоящее рядом дерево, но вскоре вышел из этого состояния, а вместе с ним улетучилось и странное чувство.

Из парадной вышла Даша, и уже не одна. За собой она вела маленького мопса: у мордочки он был немного рыжим, а все тело практически полностью белое. Вскоре мы неторопливым шагом достигли перекрестка, два раза его пересекли и оказались на набережной какой-то реки. По обеим ее сторонам были необычным образом выстроены жилые дома – они почему-то натолкнули меня на мысль о старинной средневековой крепости. Отдельные дома резко возвышались, как башни, на фоне тех, что их разделяли. Высокие дома я для определенности решил окрестить «атлантами». Набережная была отделана гранитом, но, видимо, еще при совковых временах, потому как в некоторых местах можно было заметить очень удачно расположившийся мох. Помимо этого, она имела два яруса: сверху располагался тротуар, а в некоторых местах были сделаны спуски к гранитной дорожке. Даша выбрала верхнюю тропинку, так как рядом было много травы, и собаке можно было предоставить относительную свободу.

Мы не спеша шли с ней вдоль реки и снова болтали о всякой насущной ерунде. Временами она замолкала, и тогда в воздухе повисала неловкая пауза. Я не знаю, почему, но мне хотелось разговаривать и разговаривать с ней до бесконечности, пока не устану. Наверняка она об этом пока не догадывалась, потому как искренне удивлялась, если я говорил что-нибудь невпопад. Но я не чувствовал какого-то особого смущения, как ни странно.

Все ближе и ближе подходили мы к заливу, свежий вечерний бриз ласково окутывал нас. Дошли до дороги, которая перпендикулярно пересекала реку, и дальше по обоим берегам начиналась низкая растительность. Тут я неожиданно вспомнил, что мне должны в школе выдать два билета на «Алые паруса», по случаю окончания одиннадцатого класса. Найти себе компаньона я так и не смог, а очень не хотелось, чтобы они пропадали зря. Поэтому я предложил Даше пойти со мной.

– Нуу… – Даша снова слегка прищурила глаза. Она любила часто так делать, и это была ее особенная фишка, – Даже не знаю. Как-то неохота мне туда идти, можно же и по телику посмотреть.

– Там Сергей Лазарев будет выступать, – я уже потихоньку изучал ее слабые места и кое-где мог этим воспользоваться. Здесь, я точно знал, она не сможет сопротивляться.

– Ладно, я подумаю, – загадочно посмотрела на меня Даша. Однако мне уже было известно, что в большинстве случаев женское «подумаю» означает да.

Мы прошли через навес над автострадой, внизу под нами шумным потоком проносились машины, и вскоре подошли вплотную к воде. Даша отпустила поводок, и счастливая собака резво понеслась по волнам. Брызги летели во все стороны. Рядом с нами гуляли и другие взрослые со своими питомцами, которые чуть посторонились.

– Я довольно часто сюда выхожу, когда погода хорошая. Тут хоть и дорога рядом, шумно немного, но очень красивое место.

И в последнем я совершенно не сомневался. Перед нами открывался великолепный вид на залив. Вечернее солнце отбрасывало свою огненно-апельсиновую тень на воду, подергивающуюся мелкой рябью. Почти на горизонте виднелись очертания какого-то небольшого корабля: наверное, теплохода. Если взглянуть немного правее, то там возвышался новый футбольный стадион, устремивший в небо свои остроконечные пики. Рядом расположились лишь высотные жилые дома. Ветер почти совсем стих, и вокруг стало чуть теплее. Пока собака резвилась в воде, я поймал себя на том, что уже минут десять неотрывно смотрю на Дашу. Сама же она вглядывалась вдаль, солнце отражалось маленькой точкой в ее глазах. Сейчас она будто бы еще более похорошела, будто расцвела. Волосы временами подергивались от едва ощутимого ветерка. А когда она улыбалась… Без сомнений, это была одна из самых чистых и искренних улыбок, которые я когда-либо видел. Причем без той искусственной наигранности, как на обложках журналов, а самая что ни на есть естественная. Да, я полностью согласен, что здесь очень красивое место, и я уже вижу основной, ключевой элемент этой красоты. Мне не хотелось отсюда уходить.

– Сегодня долго погулять не получится, у меня там кое-какие дела есть, – Даша повернулась ко мне и этим вывела меня из состояния странной эйфории. Я не понимал, с чем оно было связано. Это похоже на то, когда ты будто в сказочном сне, а тебя разбудили рано утром. Ты видишь четыре стены своей комнаты и с грустью понимаешь, что те красочные картины были всего лишь сном.

И мы направились обратно к набережной. Тем временем вокруг уже сгустились сумерки. Мы шли вдоль опустевших улиц и почти не разговаривали, временами лишь обменивались несколькими фразами. Даша сейчас казалась мне просто приятной девушкой, не вызывая особенного восторга. Но отпечаток от того состояния, в котором я пребывал еще 20 минут назад, в сознании все-таки остался. Это было какое-то совершенно новое чувство, ранее я никогда не испытывал ничего подобного.

Все сильнее и сильнее крепилось во мне ощущение, что эта девушка хоть как-то меня понимает, в отличие от многих друзей. Она могла написать мне первой, часто выражала заинтересованность, желание пообщаться. Правда, если бы все было идеально, то я уже давно умер бы со скуки. Случались моменты, когда Даша казалась немного странной – и было неясно, играет ли она в игру со мной или действительно не совсем понимает, о чем я. Как и многие девушки, она любила часто обижаться, причем иногда я совершенно не видел к тому никаких оснований. Я пытался разрешить загадку, ломал голову, но на выходе получал лишь мутные предположения. Вскоре до меня начало доходить, что одной строгой логикой в общении с Дашей не отделаешься. Нужно расслабиться, проникнуться разговором, не задумываться долго над тем, что хочешь сказать – и тогда, возможно, станет проще.

Вскоре я немного узнал и об ее собственной жизни. С ними в семье жила младшая сестра Владислава. Ей было всего немногим больше четырнадцати, она закончила восьмой класс. Лично увидеть ее мне пока не удавалось, потому как Даша все никак не звала меня к себе в гости. Слышал я как-то, что у Даши есть еще родственники в Выборге, но про них я совсем ничего не знал – Даша упомянула об этом лишь раз.

И лишь один раз я увидел вживую ее маму – когда случайно встретил Дашу за прогулкой с мопсом. Это была женщина лет сорока, коротко подстриженная. Такое же миловидное лицо; душевный, словно зовущий куда-то в далекую страну взгляд. Мне она ничего особенного не сказала, лишь улыбнулась. Отца ее я видел только на фотке «в контакте». Серьезное, решительное лицо. Создалось впечатление, что этот человек весьма харизматичный и амбициозный, но впрочем, не лишенный едва заметной простоты, тоже свойственной Даше. Если взять какого-нибудь «крутого» бизнесмена из 90-х и обычного обывателя, найти среднее арифметическое – получится как раз то, что надо.

Так и протекал сначала июнь, а потом и начало июля. Я уже не представлял себе дня, чтобы вечером не позвонить Даше: хотя бы просто спросить как дела. Эта привычка пустила корни в мою жизнь. Иногда Даша, правда, не отвечала, но потом прикрывала это какой-нибудь шуткой. И я настраивался на ту самую необычную, интересную волну, которую я чувствовал, общаясь только с ней.

Я уже почти что витал в облаках. Однако вскоре произошли события, круто изменившие всю мою дальнейшую жизнь.

***

Это было утро десятого июля. Проснулся я не сам. По будильнику, с горем пополам и примерно с десятого повтора. На улице было пасмурно, а когда я открыл форточку, то почувствовал, что вдобавок немного сыро и прохладно. Такое уж у нас, в Питере, обычно выдается лето.

Часы показывали десять утра. Совпадение ли – уже три десятки за такое короткое время… Впрочем, я был не особенно суеверным человеком, поэтому предпочел не забивать себе голову всякой чепухой и спокойно отправился на кухню завтракать. В холодильнике я откопал себе пару йогуртов «Даниссимо», и в придачу со вчерашнего вечера в чайнике осталось немного заварки. Однако воду снова отключили, поэтому мне пришлось пить чифирь. Как-никак подкрепившись всем этим, я остался вполне доволен.

Даша, как показывал статус, сегодня еще не заходила «в контакт», поэтому я написал ей «доброе утро» и стал ждать ответа. Через два часа мы должны были уже встретиться. По хоть и скромному, но опыту я знал, что она часто любит отменять дела. Очень не хотелось в самый последний момент узнать об этом. Когда я уже проделал все свои утренние процедуры, то по привычке снова открыл телефон. Даша была в сети, но не прочитала сообщение, поэтому я немного напрягся. Потом, впрочем, решил, что время все-таки еще есть, и положил телефон в карман.

Уже на выходе из дома мне позвонили. Это была Даша.

– Привет, – я старался замаскировать свой сонный голос.

– Да, привет, Тём. В общем, смотри: подойди не к моей парадной, а к магазину одежды, – ну там недалеко. Мы проходили с тобой мимо него, – тон у Даши был не то чтобы раздраженный, но какой-то неуверенный, что ли.

– Хорошо.

Я положил трубку. Вдохнул пряный аромат сирени, мимо которой проходил, – и вместе с этим вдохом немного сгладилось волнение от всяких мелких неприятностей. Кроме того, ощущение удовлетворения приносил тот факт, что Даша все-таки не передумала гулять.

На подходе к метро стояла кофейная палатка. Ароматный латте, покрытый густой пенной шапкой, меня немного взбодрил. Весь этот серый мир вокруг: постоянно спешащие куда-то люди, тяжелой пеленой нависшие облака, временами набегающий холодный ветер, – все уже не так тяготило и отошло куда-то на последний план.

До Люменской я доехал не сразу. Вначале на пересадочной станции сломались два эскалатора из трех, и в итоге народ по очереди, небольшими группками, то спускался, то поднимался с одной станции на другую. Когда же я прошел через этот барьер, то вовремя мог успеть на место только бегом, и поэтому нервничал. Первый же подъехавший поезд совершенно некстати шел в депо. Я уже начинал терять терпение. Но со следующим поездом таких проблем не возникло, и минут через двадцать я вновь оказался на улице.

К счастью, здесь людей было заметно меньше, поэтому я заметно ускорил шаг и направился к условленному торговому центру. Второпях я довольно грубо подрезал мужика средних лет, который пробубнил мне вдогонку что-то нелицеприятное. Но я уже был на месте, хоть и с двадцатиминутным опозданием, однако Дашу там не обнаружил. Какое-то время я еще послонялся у входа, и вскоре случайно увидел, что она стоит внутри. Укорив себя за невнимательность, я зашел в помещение.

Как только Даша на меня посмотрела, она саркастически ухмыльнулась:

– А ты еще позже не мог прийти?

– Да там… поезд в тоннеле остановился, – брякнул я первое, что мне пришло в голову.

– Ладно, пойдем. – По-видимому, Даша не слишком уж ждала от меня каких-то оправданий. – Тут моя подруга недалеко живет, зайдем еще к ней. Она составит нам компанию.

Я кивнул в знак согласия, но внутри себя немного расстроился: ведь все же предпочитал гулять с Дашей именно вдвоем. Но виду, разумеется, не подал.

Мы отправились по той улице, которая пересекала набережную. Однако на этот раз не к реке, а в противоположную сторону. За разговорами я не заметил, как мое душевное состояние постепенно пришло в норму. Сегодня мне даже чаще, чем обычно, удавалось пошутить тогда, когда надо.

Остановившись около длинной панельной многоэтажки, похожей на ту, в которой жила Даша, последняя попросила меня немного подождать и скрылась в парадной. Я подумал насчет того, где мы сегодня смогли бы погулять. Но поскольку не знал хорошо этого района, то, кроме залива, на ум ничего не приходило.

Тем временем ветер стал чуть сильнее. Деревья медленно закачались в такт ему, и был слышен шелест листьев, похожий на шепот. Пролетели, пронзительно каркая, две вороны, одна за другой. Кроме того, я почувствовал, что на меня упало несколько капель, и встал под козырек перед парадной. Потом капли стали падать все чаще, но в полноценный дождь не превратились. Как будто бы кто-то большой на небе решил слегка побрызгать на нас из пульверизатора – еще одна отличительная питерская особенность.

Даши все не было, и за прошедшие двадцать минут я немного продрог. Воспользовавшись моментом, когда местная бабушка возвращалась домой, я зашел вместе с ней в подъезд. Там было еще более сыро, чем на улице. Я не знал, на каком этаже живет Дашина подруга, поэтому поднялся на полпролета между первым и вторым этажом, чтобы видеть, кто выходит из лифта. На подоконнике стояла доверху заполненная пепельница и початая бутылка «Жигулевского». Они навевали унылую и даже депрессивную тоску. Но мне ничего не оставалось, как ждать, и я стал смотреть на улицу через засаленное окно, которое позволяло что-либо разглядеть лишь образно.

Мое терпение вскоре окупило себя, и я увидел Дашу с довольно высокой темноволосой девушкой. Одета она была в легкую кожаную куртку и темные джинсы, а взгляд был надменно-вызывающий и даже немного хитрый. У меня сразу сложилось впечатление, что характер у нее отнюдь не мягкий. Хотя, лишь только мы оказались на улице, вполне доверительно познакомились, и я узнал, что ее зовут Аня. Все же волнение мое не до конца купировалось, и, возможно, по мне это было видно. Аня же, в свою очередь, довольно легко шла со мной на контакт, и я чувствовал себя все более и более уверенно.

Дождь на удивление быстро кончился, и на улице осталась лишь приятная свежесть. Мы приняли окончательное решение идти к заливу, но путь наш пролегал какими-то дворами, а не через набережную. Я полагал, что Даша просто выбрала дорогу покороче, и надеялся на нее интуицию. Мы миновали площадку местного детского сада, закрытый теннисный корт, потом пошли по небольшой аллее. Мне было интересно узнать побольше об Ане, и я то и дело спрашивал ее о чем-нибудь. Она рассказала, что недавно закончила юридический колледж, и сейчас подрабатывает консультантом в этой сфере. Отец у нее служит где-то в органах, он как раз и помог ей с работой. Про свои интересы она особенно не распространялась, и больше общалась с Дашей, чем со мной. Логично предположить, что двум подругам, которые давно не виделись, есть что обсудить, но от этого я непроизвольно чувствовал себя третьим лишним.

Через некоторое время мы оказались у нового перекрестка, после которого река еще продолжалась, но гранитной отделки уже не было, и по обоим берегам был лишь низкий чугунный заборчик. Здесь рос густой кустарник, который тянулся вплоть до залива, да и дорожка превратилась в обычную земляную, протоптанную тропинку. Сейчас она была размокшая и грязная, поэтому мы шли по траве.

Не успели мы пройти и десяти метров после крайнего моста, как Аня вдруг насторожилась и остановилась. Сквозь заросли относительно недалеко от нас был виден искусственно проделанный спуск к воде, который вскоре вновь поднимался на набережную. На ближних к нам ступеньках стояли два крепких и темных молодых парня и о чем-то разговаривали. Было слишком далеко, чтобы слышать голоса, но я разглядел этих парней с точностью до положения головы. Они были увлечены друг другом и в нашу сторону не поворачивались.