Мелодия алых цветов

Люди вышли из дубравы и в изумлении застыли. Перед ними лежало алое овсяное поле. Ветер теребил серебристые верхушки метёлок красных злаков. Алый цвет разбавляли фиолетовые вкрапления – цветущие васильки. Над полем летали сотни щебечущих воробьёв.

– Алая нива!– воскликнула Катя. – Как красиво это поле переливается под солнечными лучами! Серебристые метёлки овса придают ему нежный оттенок. А васильки среди алого овса растут самые обычные – фиолетовые.

– Интересно, кто посеял алый овёс? – задумался Ильичёв.

Овсяное поле начиналось на расстоянии нескольких метров от опушки. Между дубравой и полем проходила заросшая травой дорога. Её можно было заметить по двум колеям, на которых росла низкая трава.

– Здесь проходит грунтовая дорога. Видите колеи, на которых растёт воробьятник? Не знаю, радоваться или огорчаться, но мы нашли подтверждение присутствия людей на острове. И не только люди есть на острове, но и машины. Если судить по размерам колеи, тут проезжал грузовик. Сельскохозяйственная техника здесь тоже должна быть. Не вручную же местные жители засеивали овёс!

– А скоро ли овёс будут убирать? – спросила Катя.

– Если воробьи уже прилетели на обед, то уже надо собирать урожай. Приведут сюда комбайнёры свои комбайны, а нас повара на полевой кухне овсянкой накормят, – пообещал Олег. – Если, конечно, птицы не склюют овёс раньше, чем сюда придёт уборочная техника.

– Ты уверен, что эти птицы – воробьи? – спросил Ильичёв Олега.

– Они очень похожи на воробьёв. Ведут себя птицы довольно нахально. Вон как верещат! Так бесцеремонно обычно действуют воробьи.

– Но птицы садятся на дорогу, а не на поле. Странно, – задумчиво проговорил Ильичёв. – А что касается комбайнёров и трактористов, то хотелось бы мне понаблюдать за ними со стороны, оставаясь незамеченным.

Ильичёв подошёл к полю, сорвал стебель овса и посмотрел на его срез, из которого выступил красный сок. Затем он вытряхнул из метёлки растения на ладонь несколько розовых зёрен и раздавил одно из них.

– Зёрна молочной спелости, – заключил он.

– Можно попробовать? – попросил Олег и, взяв несколько зёрнышек, стал их жевать.

– Ну, и как они на вкус? – поинтересовался Ильичёв.

– Ничего особенного, – выплюнув зёрна, сказал Олег. – У зёрен железистый привкус.

– А то, что этот овёс – мутант, тебя не пугает? – спросила Катя.

– Так что же из того? Думаешь, со мной произойдёт то же, что случилось с Игумновым?

– Кто знает, – с тревогой сказала Катя.

– Посмотрите на поле! Что там творится! – воскликнул Ильичёв

Несколько птиц вспорхнули с поля, на которое они, всё-таки, решились перед этим сесть. Пичуги летели рывками, а потом, одна за другой, стали падать в алый овёс.

Остальные птицы, которых оказалось подавляющее большинство, так и не решились приземлиться на поле и попробовать зёрна. Они собрались в большую стаю, сделали несколько кругов над полем, пронеслись над головами людей и скрылись за лесом.

Вскоре птичий гомон затих вдали. Овсяное поле перекатывалось алыми волнами под дуновением тёплого ласкового ветра.

– Давайте поищем дохлых птиц, – предложил Олег.

– Может не стоит топтать посевы? Вдруг придут хозяева поля? – заволновалась Катя.

– Поблизости никого не видно. Мы быстро, – сказал Олег и направился в поле.

За ним последовали Ильичёв и Катя. Овёс был высокий – он доходил людям до пояса. Вскоре Олег наткнулся на мёртвую птицу и поднял её.

– Наверно, эта пташка сдохла, потому что попробовала алый овёс, – предположил Олег.

– Скорее всего, так и случилось, – подтвердил Ильичёв.

– Между прочим, у меня стал саднить язык, после того, как я пожевал зёрна, – сообщил Морозов.

– Растения с красным соком должны защищаться. Лианы на берегу реки нам это продемонстрировали. Теперь настала очередь овса. Он защищается, выделяя едкий сок.

– Всё-таки, хотя я и выплюнул зёрна, но я жевал этот проклятый овёс! Так что, если я начну корчиться в муках, срочно принимайте меры! – потребовал Морозов.

– Обещаю, что мы отведём тебя в лучшую клинику на этом острове, – шутливо пообещал Ильичёв.

– Хорошо, если отведёте, а вдруг вам придётся меня нести? Что-то у меня слабость в ногах появилась, – пожаловался Олег.

– Не надо меня так пугать, Олег! И так на душе тяжко, – попросила Катя и предложила:

– Может, поскорее уйдём с этого поля? А то ещё этот алый овёс набросится на нас.

– У овса нет таких мощных упругих стеблей, как у лианы, которыми бы он мог задушить человека. Только и может алый овёс, что подло травить несчастных пташек, – усмехнулся Морозов.

– Посмотри на свои ноги! – воскликнула Катя.

К Олегу со всех сторон тянулись стебли коварного злака.

– Овёс словно понял, что ты сказал, – покачал головой Ильичёв. – Не рвите и не топчите овёс. В общем, надо вести себя корректно по отношению к этим растениям.

– Да как же его не топтать? Он так густо растёт! – воскликнул Олег.

Несколько стеблей овса уже обхватили ноги Морозова, и он почувствовал покалывание в икрах. Колючие остья метёлок впились ему в кожу.

– Уходим отсюда! – сказал Олег и, сорвав с ног алые стебли, быстрым шагом направился с поля.

За ним поспешили Катя и Ильичёв.

Люди добрались до опушки и оглянулись. Примятые ими стебли овса поднимались на глазах. Ильичёв внимательно присмотрелся и про себя отметил, что притоптанные васильки так и остались лежать на земле.

– Какая жизненная сила у этого алого овса! – сказал Ильичёв.

– У меня до сих пор язык горит после того, как я попробовал эти чёртовы зёрна! И на ногах у меня кожа горит. Стебли овса забрались мне под брюки, – пожаловался Олег.

Он сел на траву и закатал брючину. Кожа на левой ноге покраснела.

– Больно? – посочувствовала Катя.

– Терпимо.

– А другая нога?

– На правой ноге то же самое. Ладно, пройдёт, – махнул рукой Олег.

Он поправил брючину, встал и в сопровождении Кати и Ильичёва заковылял вглубь дубравы.

Уйдя подальше от опушки, Олег скинул рюкзак, взял в руки винтовку и сел на землю, прислонившись спиной к дереву. Катя устроилась рядом с ним. Ильичёв также сбросил рюкзак, снял винтовку и лёг на спину.

– Я дальше идти не могу, – заявил Олег.

– Правильно. Надо отдохнуть. Только место для привала выбрано не слишком удачное – дубы стоят редко и между кронами большие просветы. Прислушайтесь! – призвал Ильичёв, посмотрев вверх. – Кажется, вертолёт стрекочет. Хозяева острова могут нас заметить. Мне с ними не хочется встречаться.

– Вертолёт не сюда, а к морю полетел, – прислушавшись, определил Олег.

– Возможно, на остров иногда наведываются на вертолёте люди с материка, – предположил Ильичёв.

– Игорь Ильич, почему вы боитесь людей? Надо выбежать на открытое место и кричать! Может, нас заметят, – сказала Катя и вскочила на ноги.

– Сядь, Катя! – приказал ей Олег.

– Ты что? Там же вертолёт, люди! Ведь они сейчас улетят! – растерянно проговорила Катя.

– Игорь Ильич прав. Пока лучше оставаться незамеченными. Я чувствую, что хозяева острова нам не будут рады, – заметил Морозов.

– Давайте лучше изучим обстановку на острове, и тогда решим, стоит ли нам искать встречи с людьми, – предложил Ильичёв.

– Но ведь вы оба плохо себя чувствуете! Видно, как вы устали, Игорь Ильич. И твои ноги, Олег, в ужасном состоянии. Да, к тому же, ты побледнел. Как же нам обойтись без помощи? – растерянно произнесла Катя.

– Я уже отдохнул, – сказал Ильичёв.

– А я проголодался и даже готов съесть жареного воробья, но только не того, который сдох на этом овсяном поле, – заявил Олег.

– Я тоже хочу есть. Кто-то давно обещал добыть дичь, – сказала Катя.

– Как думаете, та птица, что сидит на ветке, не питается овсом? – поинтересовался Олег, указывая на серую птицу, сидевшую на ветке дуба.

– Эта птица напоминает дрозда, который обычно питается ягодами и насекомыми, – сказал Ильичёв.

Морозов поднял винтовку и прицелился. Птица не успела вспорхнуть с ветки, как прогремел выстрел. Затем Олег снова прицелился и выстрелил. На этот раз он сразил любопытную белку. Ильичёв поднялся и, подобрав птицу и белку, передал добычу Олегу, который освежевал белку и распотрошил дрозда. В жилах добычи текла красная кровь.

Катя принесла ворох сухих веток, и Ильичёв разжёг весело затрещавший костёр. Вскоре тушки птицы и белки, нанизанные на прутья, обжаривались над огнём. После приготовления и без того маленькие зверёк и птица уменьшились в размерах. Тщательно обглодав косточки, люди немного отдохнули. Олег почувствовал себя лучше, и ноги у него перестали болеть.

– К этому полю должна подходить дорога, иначе как бы местные земледельцы сеяли овёс. Надо обойти поле и найти дорогу, по которой заезжала на поле техника, – предложил Ильичёв.

Они направились по дороге, проложенной вокруг овсяного поля. Колеи местами были покрыты липкой серой слизью. Путники строили разные предположения, но никакого вразумительного объяснения появлению слизи дать не могли. В нескольких местах две колеи уходили в поле и там терялись. Обойдя всё поле, они вернулись назад.

– Итак, мы снова пришли в то самое место, – сказал Ильичёв. – Вот и наше кострище виднеется.

– Возможно, мы не заметили, где дорога уходила в сторону? – предположила Катя.

– Это исключено. Но как на поле заезжала техника? – удивился Олег.

– А теперь внимательно посмотрите на поле, – сказал Ильичёв. – Там ответ на многие наши вопросы. Правда, не на все. Главный вопрос остаётся: кто же, всё-таки, засеял поле?

– Ничего себе! Такие огромные… Их две штуки, – проговорила Катя, увидев двух гигантских коричневых улиток, которые ползли по полю. – Таких огрмоных улиток я никогда видела!

– Они ползут рядом друг с другом, парой! – воскликнул Олег.

– Вот вам и две колеи вокруг поля, – произнёс Ильичёв. – Оказывается, эти улитки ползают вокруг поля в поисках удобного места захода на него, оставляя после себя слизь на примятой траве. И там, где овса наиболее много и он посеян плотно, улитки-мутанты его пожирают.

– Каждая такая улитка размером с колесо мощного карьерного самосвала! – присвистнув, воскликнул Олег. – Нога улитки в длину достигает около полутора метров.

– А какие у них усики, то есть рожки! Нет, вы поглядите: какие рожки! Прямо рога, а не рожки! – тараторила Катя.

– И ведь не дохнут эти твари от красного овса! – удивился Олег.

– Видимо, алая нива ещё не выработала способы борьбы с этими сухопутными моллюсками, – предположил Ильичёв.

– Это же сколько мяса! Вот только можно ли его употреблять в пищу? – сказал Олег и спросил Ильичёва, который с изумлением смотрел на медленно ползущих гигантских улиток:

– Вы удивлены, Игорь Ильич?

– Я не просто удивлён – я поражён! Это ужасно! – покачав головой, произнёс Ильичёв. – Хорошо, если эти улитки съедобны, но меня беспокоит, что другие животные-мутанты способны достигать гигантских размеров. Если учесть, что мутанты на этих островах довольно агрессивны, то они могут представлять опасность для людей.

– Ну, улиток-то можно не опасаться, – уверенно сказал Олег. – Видимо, они питаются только растениями, в основном, овсом.

– В алом овсе много микроэлементов, которые требуются этим улиткам. У таких моллюсков, скорее всего, как и у остальных местных мутантов, зелёная кровь, – предположил Ильичёв.

– Сейчас я проверю, какая в них течёт кровь, – решил Олег и, взяв в руки винтовку, направился к медленно ползущим вдоль опушки гигантским улиткам.

«Интересно, где у улиток мозг и сердце?» – подумал Олег, прицеливаясь в точку между рожками улитки.

Грянул выстрел. Из тела моллюска брызнула зелёная жидкость. Несколько липких крупных капель попали на одежду Морозова. Он с отвращением принялся оттирать рукой зелёную жидкость, пахнущую застоявшейся болотной водой. Затем он взглянул на поверженную улитку, которая застыла на месте. Её рожки поникли. Рядом с панцирем растеклось тёмно-зелёное пятно. Олег победоносно потряс винтовкой.

В этот момент он услышал пронзительный крик Кати и возглас Ильичёва:

– Олег, берегись!

Нечто холодное и липкое обхватило охотника на улиток со всех сторон. Лицо Олега облепила тягучая жидкость, и по его щёкам прошлась шершавая, словно наждак, пластина. У него потемнело в глазах, он стал задыхаться и через мгновение провалился в тёмную пустоту, мерцавшую мириадами зелёных звёздочек…

Открыв глаза, Олег увидел над собой заплаканное лицо Кати и встревоженный взгляд Ильичёва.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Катя.

– У меня горит лицо. Что со мной случилось? – прошептал пересохшими губами Олег.

– Ты оказался излишне самонадеянным и не обратил внимания на вторую улитку. Она оказалась намного проворнее, чем можно было предположить. Она приблизилась к тебе, пока ты торжествовал победу, и собиралась тебя проглотить, – рассказал Ильичёв.

– Подумать только! Я мог сгинуть в желудке улитки! Противно. То овёс ноги мне царапает, то улитка пытается сожрать, – сказал расстроенный Морозов.

– У тебя всё лицо в царапинах, – нежно проговорила Катя, гладя Олега по волосам.

– Там, у неё внутри было нечто шершавое, – вспомнил Олег.

– А ведь тебя Игорь Ильич спас, – сказала Катя.

– Я подбежал к улитке и увидел твои ноги у неё во рту. Я выстрелил в панцирь и пробил его. Улитка сразу застыла, а я вытащил тебя из её ротового отверстия. Ты ещё не успел задохнуться. Только вот теперь ты весь в слизи.

– Тьфу! – в сердцах сказал Морозов. – Вы меня расстроили. Я ощущаю себя беспомощным червяком.

– Всё это ерунда. Главное – ты жив.

– Только вы никому про этот случай не рассказывайте, а то меня люди засмеют, – попросил Олег.

– Ладно, – улыбнулся Ильичёв.

– Олежек, ты отдохни, – сказала Катя, вытирая платком слизь с лица Олега.

– Хотелось бы взглянуть в лицо тому, кто такие эксперименты проводит! – воскликнул Ильичёв.

– Вы меня оттащили в лес? – осмотревшись по сторонам, спросил Олег.

– Мы побоялись тебя оставлять на открытом месте, да ещё рядом с алой нивой. Кто знает, на что способен красный овёс, – объяснила Катя.

– Может, пройдём к морю? Мне хочется смыть с себя мерзкую слизь, которая впиталась в кожу, – сказал Олег.

Ильичёв и Катя помогли Олегу встать и, поддерживая его под руки, повели в сторону, откуда доносился тихий шум морского прибоя. Выйдя на берег, Олег умылся морской водой. Затем они сели на согретые солнечными лучами камни.

Алое солнце садилось за море, бросая дрожащие блики на неспешно накатывающиеся на берег волны. Олег оглянулся и посмотрел на лес. Зелёная дубрава окрасилась под лучами заходящего солнца в алый цвет. Олег даже замотал головой, словно пытаясь сбросить наваждение.

– Взгляните на деревья. Листва действительно стала красной, или мне кажется? – спросил Морозов.

– Просто дубрава освещена заходящим солнцем, – успокоил его Ильичёв.

Алым светом озарился не только лес и берег, но и воздух приобрёл розовые тона. Казалось, что во всём окружающем мире нет никаких красок, кроме красного цвета и его оттенков. Однако спустя несколько минут феерическая картина сменилась обыкновенным пейзажем, и на побережье опустились густые серые сумерки. Лишь верхний край алого солнечного диска выступал над тёмно-синей морской гладью.

– Мы будем ночевать на берегу? – спросила Катя.

– Наверно. День был тёплым, и камешки прогрелись, – сказал Ильичёв.

– Камни быстро остынут. К тому же, на мелких камнях мы отлежим бока. Надо найти место поудобнее, – предложил Олег.

– Хорошо бы соломки здесь подстелить, да жаль овёс здесь необычный. Неизвестно, если его подложим, какими мы проснёмся на следующее утро, надышавшись его ароматом. Возможно, даже покроемся красными пятнами, – предположила Катя.

– Может быть. Хотя мне это уже почти всё равно. Лицо у меня и так горит, – вздохнул Морозов. – Хоть одежда защитила меня от мерзкой слизи.

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Олег встал и направился к заросшему мхом большому плоскому камню. Катя и Игорь Ильич последовали за ним.

– Вот отличное место для сна. Здесь мягкий мох, – сказал Олег и, расстелив куртку, улёгся на поросший мхом камень.

Катя прилегла рядом и, положила голову ему на грудь. Ильичёв устроился на соседнем плоском мшистом камне.

Олег и Катя быстро заснули, а Игорь Ильич долго смотрел на высыпавшие на небо звёзды и повисшую над морем большую красную луну. Мерный плеск волн убаюкал Ильичёва, и сон смежил его веки…

Белобородов и Перегудов шли по мрачному ельнику. Алексей отстал от Максима Петровича, который шагал легко, ловко преодолевая бурелом. Рядом с Перегудовым бежал Марс, виляя хвостом и радостно повизгивая. Алексей брёл медленно из-за того, что рваные носки натёрли ему ноги. В отличие от Алексея, Перегудов уже давно обмотал себе ноги портянками.

– Подожди, Петрович! – взмолился Алексей. – Я ноги стёр.

– Говорил тебе, что портянки в походе надо носить. Проверено временем и практикой. Давай тебе тоже ноги обмотаем тряпками, – предложил Перегудов.

Алексей присел на поваленную ель и принялся расшнуровывать ботинки. Перегудов вернулся к нему и, вытащив из рюкзака белые тряпки, протянул их Белобородову. Потом он с усмешкой наблюдал за безуспешными попытками Алексея обмотать окровавленные ступни.

– Смотри и запоминай, как это делается, – сказал Перегудов.

Тряпками он замотал Алексею ноги. Тот надел ботинки, но подниматься не спешил.

– Может, отдохнём? – предложил Алексей.

– Что ж, давай отдохнём, – согласился Перегудов, присаживаясь рядом с товарищем.

– Слышишь, Петрович, как дятел стучит? – спросил Алексей.

– Только дятел стучит, а в остальном здесь тишина и благодать! – кивнул Перегудов.

– Погоди раньше времени так говорить. Нам ведь ещё долго идти до горы. Тут в любой момент всякое может случиться.

Игриво виляя хвостом, к людям подбежал Марс.

– Молодой ещё совсем пёс, весёлый, – усмехнулся Перегудов. – Мне его настроение нравится.

Марс, увидев улыбку на лице своего нового хозяина, радостно залаял. Затем он поднял морду и залаял уже яростно. Перегудов встал и посмотрел на высокую ель, на которую лаял Марс. Среди еловых лап гонялись друг за другом рыжие белки. Перегудов стал осторожно снимать с плеча винтовку.

– Не надо убивать белок, – попросил Белобородов. – Сентиментальным я становлюсь. В моей старой квартире окна выходили на небольшой перелесок, в котором жили белки. Они прибегали на балкон, и я их кормил орешками. Они даже ко мне в комнату забегали. Весёлые такие… Жалко их.

– Значит, белки весёлые и убивать их не надо… А есть-то ты что будешь? – строго посмотрел на товарища Перегудов.

– Так я вроде ещё не проголодался.

Воспользовавшись тем, что Перегудов отвлёкся, белки скрылись среди густых еловых лап. Максим Петрович в сердцах сплюнул и спросил:

– Знаешь, о чём я сейчас подумал?

– О чём?

– О том, что мы с тобой того не знаем, какие белочки здесь водятся. Вдруг они за подмогой побежали, а потом десятки хищных белок с деревьев посыплются и загрызут нас?

– К счастью, не все животные на этих островах ведут себя агрессивно, – сказал Алексей.

Он поднялся с бревна и, прихрамывая, побрёл дальше. Перегудов нагнал его и спросил:

– Слышишь, птицы загомонили? Зато дятел стучать перестал.

Над лесом пролетела шумная воробьиная стая.

– Ты смотри, сколько здесь воробьёв! – удивился Перегудов.

– Просто так птичьи стаи не летают. Они летят туда, где есть пища, – заметил Алексей.

– Так ведь они летят за своей едой. Нам-то что до того? – пожал плечами Перегудов.

– Похоже, воробьи далеко не улетели, а неподалёку приземлились. Они щебечут поблизости, – определил Белобородов.

– Впереди показался просвет! Посмотрим, что там? – предположил Перегудов.

Белобородов остановился и, посмотрев себе под ноги, сказал:

– Крупные дохлые кузнечики повсюду валяются.

Перегудов поднял с земли коричневое насекомое, повертел его, рассматривая со всех сторон, и сделал вывод:

– Вообще-то это саранча.

– А почему здесь столько дохлой саранчи? И отчего так пронзительно верещат птицы? – удивился Алексей.

– Птицы не просто так гомонят, – заметил Перегудов.

Путники вышли на небольшое ржаное поле. Отсюда, за маковками елей, была видна вершина горы, к которой они направлялись. Гора казалась всё такой же далёкой.

Рожь на поле была необычная – красного цвета. Над полем летали сотни чирикающих воробьёв. Поблизости с полем на земле валялись мёртвые насекомые. Марс стал тихонько подвывать.

– Что здесь происходит? – удивился Белобородов.

– Саранча подохла, видимо, отравилась, – сказал Перегудов.

– Чем же она отравилась?

– Красной рожью. Ведь неслучайно птицы не садятся на поле и не клюют зёрна. Видно, Хозяева опрыскивали это поле ядовитыми химикатами. Так можно и людей отравить!

– Наверно, птицам хочется есть, а клевать зёрна они боятся. Интересно, кто выращивает эту красную рожь?

– Сдаётся мне, неизвестный проклятый зоолог проводит на этом острове не самые лучшие в своей жизни эксперименты, – сердито произнёс Перегудов.

Несколько воробьёв, всё же, рискнули сесть на поле. Остальные птицы с громким щебетом скрылись за макушками елей.

Алексей зашёл в рожь и наткнулся на мёртвого воробья. Тут он заметил, что к его ногам со всех сторон тянутся колосья красной ржи, которые стали покалывать его икры через брюки своими острыми остьями. Испугавшись агрессивных злаков, Алексей в несколько прыжков вернулся на опушку леса.

Марс снова повёл себя несмело и стал пятиться, опустив голову и позорно поджав хвост.

– Что, Алексей, запрыгал, как зайчик? – насмешливо спросил Перегудов. – Давно пора было тебе ноги портянками обмотать. Видишь, как теперь быстро стал бегать!

– Забегаешь тут! Рожь колется, а такое ощущение, словно пчёлы жалят, – морщась от боли, проговорил Белобородов.

– Не стоило соваться в эту рожь. Все местные животные – и обычные, и мутанты, ведут себя агрессивно по отношению к растениям с красным соком, и те объявили животным войну. Нам с тобой от таких растений тоже может достаться.

– Если судить по количеству погибшей саранчи, рожь в ярости.

– Растения становятся всё агрессивнее. Сначала сиреневые деревья к нам подкрадывались, а теперь мы стали свидетелями, как красная рожь убивает польстившихся на зёрна воробьёв и травит саранчу. Интересно, что нас ожидает впереди?

– Уходим отсюда! Уж я лучше по лесу пройдусь, чем по такому полю.

Товарищи снова вошли в ельник. Алексей теперь не отставал от Перегудова, несмотря на свои стёртые ноги. Марс бежал впереди. Перегудов на этот раз не отчитывал его за трусливое поведение. Пройдя несколько километров, они вошли в смешанный лес и уселись на поваленную берёзу. Марс улёгся возле ног Максима Петровича.

– Не нравятся мне красные растения, – сказал Перегудов.

– Я тоже испытал очень неприятное чувство, когда ко мне потянулись стебли ржи… Поведение животных более или менее предсказуемо, а растения – это не животные, и мы не можем знать, чего от них можно ожидать, – рассуждал Алексей.

– Это правда. Красные растения могут оказаться опаснее животных-мутантов.

– Плохо, если такие мутанты попадут на материк.

Немного передохнув, друзья пошли дальше. Трава и листва на деревьях и кустарниках в этом лесу была зелёной или с небольшими красными прожилками.

Марс подбежал к кусту бузины и громко залаял. Люди подошли к нему. Под кустом лежал ёж, свернувшийся в колючий клубок. Марс прыгал над ним, захлёбываясь от лая.

– Молодец, Марс! – похвалил его Перегудов. – Вот только уж больно маленькую дичь ты обнаружил.

– Как ни жаль, но даже при всей моей любви к лесным животным, считаю необходимым посмотреть на кровь этого ёжика, – сказал Белобородов.

– Согласен, – кивнул Перегудов, доставая из-за пояса нож.

Он толкнул ежа ногой. Зверёк решил не сдаваться. Он зашипел и, развернувшись, бросился на Перегудова, который ловко поддел ножом колючего зверька и вонзил в него лезвие.

Ёж оказался мутантом с тёмно-зелёной кровью.

– Мутанты здесь повсюду, – нахмурившись, сказал Перегудов.

Друзья продолжили путь, надеясь хотя бы к вечеру добраться до подножия горы.

В это время стебли красной ржи склонились к мёртвым воробьям и, вонзив в ещё тёплые тела пташек острые остья своих алых колосьев, стали насыщаться красной кровью несчастных птиц.

Глава 6. Пряные травы

– На этом острове даже рожь стала хищным растением. Ладно, какая-нибудь рыдающая лиана душила, травила животных и пила бы их кровь, а то убийцей стала рожь – символ плодородия! – бодро шагая и вороша траву палкой, рассуждал Алексей.

– Рожь на той поляне растёт странная и опасная. Может, яблони или орешник с красными листьями, которые растут на садовых участках, вдруг тоже мутанты? – спросил Перегудов.