Истории мечтателей. Человек и космос

По сути, это была обычная монета номиналом десять рублей. Единственный нюанс – тираж монеты приходился на конец года, и монетный двор, не успевая по срокам чеканки, принял решение выпустить юбилейные монеты из серии «Российская Федерация» небольшим тиражом – всего лишь сто тысяч штук. И тут же обычные десять рублей на выходе из здания подорожали в десять раз, через месяц цена возросла до тысячи, а через два года – до десяти тысяч. Разглядывая вечером двух медведей на чеканной стороне реверса, Сергей сделал судьбоносный вывод: надо сберечь эту находку, тем более цена на неё будет расти. И вот так обычный студент увлекся и погрузился в мир нумизматики, тут, как говорится, все и началось…

– Тысяча сто, – тут же выкрикнул кто-то из публики.

– Тысяча сто – принято! Одна тысяча сто – раз, – начал ведущий аукциона, стукнув деревянным молоточком по зеленому бархату стола.

– Тысяча пятьсот… – кокетливо произнесла дама в черном.

– Две тысячи, – улыбнулся грузный мужчина во втором ряду.

Торги начались. Александр, признаться, нервничал, он помнил трепет отца, с которым пополнялась коллекция деда. Страсть к нумизматике в семье Ромовых прививалась с самого рождения. Прадед любил говорить: «Не гонитесь за дорогими и старинными монетами, собирайте то, что дешево в вашу эпоху, ибо после смерти они будет стоить целое состояние!» Ромовы так и делали: они собирали исключительно монеты своего времени, потихоньку превратив семейное хобби в одну из самых интересных нумизматических коллекций мира.

Лот номер 734 купил некий аноним из Америки, заплатив двадцать шесть тысяч золотых единиц. Это были огромные деньги, годовой бюджет небольшого округа или крупного мегаполиса. Но Александр потребовал от организаторов аукциона назвать имя купившего коллекцию отца.

– Сэр, – удивленно начал глава аукциона, – это вне наших правил, обычно мы не знакомим покупателя и продавца, но в связи с эксклюзивностью сделки мы постараемся предоставить эту информацию, но только через час, не раньше.

– Почему?

– Правила анонимности распространяются как на продавца, так и на покупателя, – объяснял седоватый француз в смокинге. – После вашего желания узнать имя покупателя мы отправили запрос агентам. При всем желании ускорить процесс на согласования уходит, в среднем, час. Я надеюсь, вы располагаете временем?

– Понятно. Будем ждать! – посмотрев на друга детства, сказал Ромов.

В свои сорок лет Сережка Рум очень хорошо выглядел: правильные черты лица, волевой подбородок с ямочкой, изумрудного цвета глаза, голливудская улыбка, ощущение, что перед тобой известный актер. Но господин Рум был ученым, нейроинженером, работал над секретным проектом по создание прибора по дешифровке мозговой активности. К подмосткам сцены он не имел никакого отношения, хотя внешностью пользовался, с регулярным постоянством обольщая женский пол.

– Вы с другом можете проследовать в комнату для гостей, – тут же услужливо предложил глава аукциона. – Напитки, еда – все за счет торгового дома. Прошу вас, господин Ромов.

– Ну, раз за счет дома, – подмигнув другу, согласился Александр, – Серёга, пойдем обмоем удачную сделку.

– Это как сказать, Ромов. Теперь монеты стоят минимум эту цену, – улыбнулся Сергей. – Как там Лёшка поживает? Почему не участвовал в аукционе?

– У него все хорошо, – ответил Александр, – мы долго решались на этот шаг, он твердил: отец бы не позволил этого сделать. Поэтому и не поехал на аукцион. Но, как говорится, наша с братом цель важнее монет, я, правда, одну, в два евро 2007 года, все-таки оставил на память. Она мне приносит удачу.

– Чудной ты, Ромов! Но смелый, рисковать тем, что приносит доход, просто гастролируя по миру ради абстрактной идеи, – рассуждал Сергей. – На тебя это не похоже, это Лёха бы так поступил.

– А сделал я.

– Ладно, давай, хоть выпьем за их счет. Все равно сдерут процент за сделку.

– Еще какой процент, – улыбнулся Ромов. – Неприлично большую сумму.

Комната для гостей ничем не отличалась от типовой гостиницы класса VIP. Повсюду имитация дерева и шёлка, всё в теплых тонах, с типичными громоздкими позолоченными люстрами и бра. Уютно, дорого, но это банальный номер в отеле, с гостиничной энергетикой, со своим холодом и отсутствием домашнего уюта.

Оба ученых заказали только алкоголь, фруктовые закуски и под воспоминания детства наполнили эти обыденные апартаменты какой-то особой теплотой. И то ли алкоголь, то ли что-то шло изнутри, но в номере стало уютнее, и люстра уже не казалась столь громоздкой, а наоборот, её даже было мало в созданной атмосфере комнаты. Мебель и интерьер с невидимыми изначально царапинками, сколами, шероховатостями стала словно живой, и уже не хотелось отсюда уходить, а тот отведенный час ожидания, словно нарочно, все быстрее и быстрее хотел закончиться.

– Слушай, Серёга, – лукаво улыбнувшись, покуривая трубку, начал Ромов. – Помнишь красотку, она с Джобом была? Ну, когда мы шкатулку из детства раскопали.

– Александра, – как-то сразу напрягся Сергей. – Ее зовут Александра Ким, она секретарь Джоба.

– Ну да, – еще более лукаво продолжил Ромов. – Так ты с ней, ну это?

– Санёк, это сложная история, – настороженно ответил Сергей. – Вроде любовь, все серьезно, но, сам понимаешь, друг детства, да и она для него не просто секретарь, они живут вместе.

– Она его любит?

– Нет, – грустно ответил Рум. – Только деньги. Хотя лучше бы любила, роль любовника для меня попроще. А так все всерьез: она хочет семью, детей, а куда? У меня семья, НИИ. Я привык к такой жизни. Мне сорок, и я не готов к детям.

– А она тебя любит?

– Говорит, что да, – налив себе еще, ответил Сергей. – И ведь полжизни разменял, сказать, что не было баб, так нет же – половину НИИ затянул в постель, а тут, как в юности с Лизкой, помнишь?

– Кстати, она тоже была подружкой Джоба, – рассмеялся Александр.

– Это реально не смешно, Ромов! – серьезно ответил Сергей. – Джоб нанял телохранителей для нее, они никого к ней не подпускают.

– Боится во второй раз потерять подругу, – с еще большей иронией продолжил Ромов. – Вам везет на общую любовь, Серега! Хотя эта секретарша того стоит, она, кстати, по-моему, еще и поет, или актриса?

– И то, и другое, Санек, – грустно заметил Сергей. – И чем больше Джоб пытается ее удержать, тем больше страсти в наших встречах.

– Да, Серега, в этот раз синяками не отделаешься, – предостерег Ромов. – У Джоба есть и деньги, и выход на властные структуры, начни с ним войну – проиграешь.

– Не факт, – как-то нервно отреагировал Рум.

Возникшая пауза напрягала. Разговор перешел в ту остроугольную плоскость, где, как ни пытался Сергей, логического решения не находилось. Любой из возможных вариантов был потенциально опасным.

– А на кой вам столько денег, Санек?

– Хотим с братом построить космический терминал на орбите между Землей и Луной, – тут же ответил Ромов, радуясь, что друг сменил тему.

– Я об этом слышал, но зачем?

– Деньги, – улыбнувшись, заметил Ромов. – Смотри: моя ракета тянет до Луны сорок процентов топлива и шестьдесят процентов груза, а если мы построим порт, то достаточно будет лишь десять процентов топлива и, следовательно, девяносто процентов груза. Так что, сам посуди, тридцать процентов лишнего груза – это половина нынешнего максимума.

– Ну, это, понятно, выгодно, – улыбнулся Сергей. – А ты в курсе, что эта стройка лет на двадцать? Да и космических инженеров в мире – раз, два и обчелся.

– Именно поэтому я и нашел тебя в Каннах. Ты – профессор, член академии наук, тебе проще будет найти молодых талантливых ученых, работающих в смежных областях.

– А знаешь, правда, есть одна научно исследовательская лаборатория в Новосибирске. Я видел их статьи в журнале «Наука». Они пытались вывести на рынок метод молекулярной сварки.

– А по-русски?

– Санёк, ты ракеты создаешь, а ощущение – будто ты даже школу не заканчивал, – съязвил Рум. – Они в лабораторных условиях смогли связать органическую модель молекулы с неорганической, у них получился живой металл. Молекулы делились и сплавляли швы, превращая соединение в монолит.

– А это идея! – улыбнулся Ромов. – Если это будет работать в условиях космоса, сроки строительства сократятся в два, а то и в три раза! Напомни, как зовут научного руководителя?

– А я не говорил.

– А как зовут автора статьи в электронном журнале?

– Рови, некто Адам Рови. Младший научный сотрудник Новосибирского НИИ.

Александр Фёдорович взял ручку и записал на белоснежном столе имя и фамилию ученого. И в эту же минуту в комнату вошел директор торгового дома. Он на доли секунды потерял дар речи, и показалось, что стал заикаться. Дорогой антикварный стол, и такое вандальское отношение к произведению искусства.

– А, это вы? – не переставая обводить написанное имя на столе, с невозмутимым видом спросил Александр. – Ну что, связались с покупателем?

– Д-д-а, сэр, – поглядывая то на Ромова, то на стол, ответил директор.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Александр. – Да, и распилите стол, мне важна эта надпись.

– Может, лучше электронную бумагу принести, господин Ромов? – услужливо предложил директор.

– Нет, – ответил Александр. – Стол знаковый, – он ткнул пальцем в надпись, – этот человек дороже вашей деревяшки, ему предначертано совершить переворот в космонавтике.

– Хм-ха, – едва сдерживая смех, Рум отвернулся.

А директор на полном серьезе приказал выпилить написанное имя и в футляре преподнести особому гостю и клиенту торгового дома.

Покупателем оказался Джоб Сью. Совпадение? Может быть, но, сам того не ведая, Александр подставил друга. Ищейки Джоба были уверены, что Рум увлеченно работает в лаборатории. А мисс Александра Ким в качестве приглашенной гостьи на очередной фестиваль кино в Каннах. Джоб как чувствовал, что эти монеты будут из коллекции Ромовых, и, в принципе, его это не смущало. Он даже мысленно представлял лицо Александра, когда тот узнает имя покупателя, но вот увидеть на заднем плане еще одного друга детства Сью не ожидал. Он догадывался, что после той встречи четверых друзей что-то изменилось в их отношениях с Александрой, она стала другой. Словно шестнадцатилетняя девчонка, задумчиво улыбалась, была так трогательна и рассеянна, но, главное, в ее взгляде появился тот чуждый для Джоба огонек влюблённости. Неглупый господин Сью сразу заметил, как смотрели друг на друга Александра и Сергей в день встречи друзей детства, как они тайком обменялись телефонами в ресторане. Он все видел. И, конечно, он трезво относился к их отношениям с Александрой: она не любила его настолько сильно, как могла любить Джульетта своего Ромео. Но чувства были: долгие годы ухаживания, заботы и добра, которыми Джоб окутал ее, создали подобие семейной идиллии. Было лишь одно «но» – Джоб не хотел детей, и Сашка делала аборты, после каждого нового проваливалась в депрессию, обвиняя Джоба в том, что загубил её молодость. А потом находила выход в шопинге, тратя миллионы на безделушки и вещи.

Буквально накануне встречи друзей детства Александра сделала очередную операцию по прерыванию беременности и после роковой встречи друзей не устроила скандал, а просто уехала на фестиваль в Канны. Его привычная малышка Ким, изменила привычкам, и это настораживало.

– Убейте его! – выключив видеотранслятор, прошипел Джоб.

– Ромова? – удивился начальник охраны.

– Нет! – швырнув в него граненый стакан, закричал Джоб. – Рума! Сергея Рума! Как хотите, но убейте его!

– Хорошо, сэр.

– Стой! – остановил его Джоб. – Она не должна видеть его смерть! Несчастный случай, ограбление – как угодно, но только не из-за ревности, она ничего не должна знать. Ты понял меня?

– Да, сэр!

– Выполняй, – приказал он и, с ненавистью прищурив глаза, опустился на пол своего огромного кабинета.

В тот день великий бизнесмен Джоб Сью, которого в узких кругах большого бизнеса прозвали железный человек, во второй раз в жизни заплакал. Побритый наголо харизматичный мужчина невысокого роста с черной ухоженной бородкой и большими карими глазами, имея деньги, следил за своей внешность и имиджем. Но сейчас на полу огромного кабинета. сжавшись, словно обиженный подросток, он плакал из-за женщины. И хотя он поклялся, что больше не уступит другому мужчине возлюбленную, он во второй раз проиграл, ибо в этом деле не все решали деньги и власть, которых у Джоба было в избытке. Любовь не подчинялась законам бизнеса. Лежа на полу, он осознавал беспомощность ситуации, как тогда в юности, когда они подрались с Сергеем, и Джоб выиграл право на свидание с девчонкой, но Лиза все равно ушла от него к Сергею. Беспомощность и страх маленького мальчика снова поселились в сердце мужчины. Он, как и в детстве, не понимал, почему золотые стены замка оказались ей не нужны.

– На этот раз я тебя убью, – сделав очередной глоток виски, словно раненый зверь, прорычал Сью.

Допив одним махом содержимое бутылки, он швырнул ее в стол. Опьянев, шатаясь, он побрел к дивану, хотелось ни о чем не думать, уткнувшись в подушку, он заснул.

* * *

Какова вероятность, что в одном маршрутном автобусе, выполняющем перелет из Канн в Париж, окажутся трое взрослых и один ребенок? На самом деле – большая, такое происходит каждый день. А вот вероятность того что эта поездка будет иметь судьбоносные последствия, уже необычайно мала. Такие встречи бывают единожды за жизнь и меняют её на «до» и «после».

Миниатюрная шатенка, в меру полноватая тридцатилетняя Джессика Рови в тот день собралась с сыном в Париж, хотела посетить показ известного кутюрье, прикупить белья по случаю и придаться шопингу с сыном в неделю весенних скидок. Пункт с бельем планировался вечерним сюрпризом для любящего супруга.

Второй взрослый, Арсен Адамян, высокий, смуглокожый, с длинными кудрявыми волосами и стильной бородкой в угоду моде. Он в свое время учился в школе № 216 одного небольшого городка у моря и, когда Сергей Рум оканчивал школу вместе с его сестрой Маргаритой, он перешел в седьмой класс. По-случаю он знал всех ее друзей-одноклассников, не лично конечно, а по выпускным электронным фотографиям. Частенько Арсен разглядывал семейный фотоархив и поэтому, увидев Рума в рейсовом автобусе, решил познакомиться с одноклассником сестры. А летел он в Париж по работе. Арсен был филологом и переводчиком, занимался переводами технических текстов. И за день до вылета на родину решил съездить за новым заказом лично.

И третий взрослый, влюблённый как юноша сорокалетний Сергей Рум ехал в Париж к возлюбленной – Александре Ким. Они две недели путали ищеек Сью и находили места, где украдкой и урывками, но в полной мере отдавались страсти и вспыхнувшим чувствам.

И вот так взрослые и один подросток, летели по автостраде в Париж. В той самой поездке, что делит жизнь на «до» и «после».

– Вижу тебя, Ромов, – начал Сергей Рум. – Надеюсь, не отвлек?

– Нет, все в порядке, – поправив камеру, сказал Александр.

– Угадай, с кем я лечу в автобусе? – повернув камеру на Арсена, поинтересовался у друга Сергей.

– Добрый день, – поприветствовал незнакомца Александр. – Но мы не знакомы.

– Еще бы! Это Арсен Адамян, родной брат Ритки, – пояснил Рум.

– А, помню, помню Риту, – улыбнулся Ромов. – Передавай привет сестре, она хороший человечек.

– А вот это лично сделаешь! – загадочно заметил Рум.

– Не понял?

– Помнишь, я говорил тебе про Адама Рови? Кстати, он не Ада́м, а А́дам. Ударение на первую «а».

– Спасибо за нюансы произношения, при личной встрече пригодится. Я, кстати, уже подключил связи для поиска этого человека.

– Можешь не искать, он в Каннах и сейчас сладко спит в отеле, – усмехнулся Сергей. – А у меня за спиной его жена и девятилетний сын.

– Да ладно! – Ромов даже пододвинулся к видеотранслятору.

– Но я тебе главного не сказал, – начал Сергей. – Ритка Адамян работает в фарминдустрии, она – ученый. Сейчас защищает докторскую в соавторстве с Адамом Рови и Петром Ломовым, и все это под руководством профессора Громова в Новосибирском НИИ, в региональном, очень бедненьком НИИ… Чувствуешь, куда я клоню?

– Ты хочешь сказать, я наткнулся на них, буквально, на пороге открытия в молекулярном синтезе?

– Именно, Ромов, – заметил Сергей. – Твои деньги, их наработки, да ты построишь порт меньше чем за пять лет.

– Ну, это не факт, – улыбнулся Ромов. – Но шансы есть.

– Еще какие, – согласился Рум. – С тебя одна, нет, две бутылки «Хенесси» прошлого века.

– Рум, их всего осталось пятьдесят бутылок во всем мире.

– Не мелочись, Ромов! Я нашел тебе людей, которые построят целую планету в космосе, были бы только деньги.

Неожиданно камера дернулась. На заднем фоне вдруг послышались голоса взрослых: «Что он делает! Мы разобьемся. Ломай автопилот, ломай его!», потом камеру тряхнуло, раздался оглушительный треск, и сигнал прервался. Александр сразу же понял, что произошло нечто ужасное.

Заключение экспертов и криминалистов были немного странными, они списывали всё на форс-мажорные обстоятельства, вследствие которых невозможно установить истинную причину поломки летающего автобуса. Рейсовый автобус подрезали, и он попал в магнитное поле другой машины, это привело к нарушениям в режиме навигации, и автобус на скорости влетел в скалу. Машину, которая резким маневром подрезала автобус, так и не нашли. По преступной халатности перевозчика боковые видеорегистраторы в рейсовом автобусе не работали, так же, как и защитные барьеры по периметру. Из четырех используемых ремней безопасности два оказались неисправны. Как выразился следователь, цепь мелочей и поломок привела к трагедии. В той аварии инженер Адам Рови потерял жену и сына. Другие два пассажира отделались ушибами и переломами.

– Идиоты! – орал Джоб на свою охрану. – Такой шанс упустить! Сам случай подарил вам эту возможность! Так нет же, они поломали только одно кресло безопасности из десяти.

– Он купил билет на это место, сэр, – в кабинете Джоба оправдывался один из его подчиненных.

– Ты вообще ездил в транспорте такого рода? – еще сильнее закричал Джоб. – Там никто не садится по билету!

– Мы не знали, сэр, – опустив голову, прошептал охранник.

– Пошли вон! – швырнул в них папку с электронными бумагами Джоб. – И молите бога, чтобы вас не нашла полиция.

Поглаживая бородку и покусывая нижнюю губу, он нервно зашагал по кабинету. Железный Джоб понимал, что вездесущие федералы рано или поздно выйдут на организатора воздушно-транспортного происшествия. И это тревожило.

– Сэр, вас хочет видеть председатель мирового правительства Стив Мору, нам направили запрос на подтверждение видеоконференции, – неожиданно заговорила по видеотранслятору трехмерная модель секретаря.

– Вот черт! Соединяй, – поправляя галстук, Сью сел в кресло и приготовился к непростому разговору.

Спецслужбы вычислили того, кто косвенно был виноват в автокатастрофе, под предлогом обсуждения контрактов в энергетической сфере, глава мирового правительства рассказал о покушение на жизнь господина Рума. Участвуя в разработке устройства, способного считывать дистанционно импульсы мозга, профессор Сергей Рум был незаменимым сотрудником, поэтому его жизнь являлась национальным приоритетом. Говоря проще, его нельзя трогать!

Произошедшее на автостраде событие, по настоянию главы мирового правительства, пресса перевела в разряд малозначимых новостей. Но эти действия не отменяли предстоящие перемены. Узнав от Сергея о покушение, Александра Ким рассталась с Джобом. Ромов нашел одноклассницу и сделал заманчивое предложение. А вот Адам Рови начал пить. И сначала его уволили из строительной компании, а потом за полное безразличие и прекращение научной деятельности профессор Громов исключил Адама из Новосибирского НИИ.

Но даже без этого достойного и талантливого ученого собранная Ромовыми команда через год построила основной технический модуль космического терминала, разместив на орбите между спутником и планетой по-настоящему громадную станцию с искусственным электромагнитным полем, в основу которого лег реактор Эмиро Суна. Это поле создавало небольшую гравитацию и удерживало космопорт на четкой орбите. Терминал имел форму подковы и обладал перспективой прироста новых модулей для образования полноценной сферы. Идеальное расположение, полная автономия и отсутствие ограничения в приросте новых модулей через пять лет стройки превратили разрозненные станции в полноценный космический порт, способный принимать до сотни кораблей и миллиона жителей ежедневно, хотя в космосе понятие «день» относительно. Терминал получил имя «Омега». Так началась новая эра по освоению космоса, и начали ее братья Ромовы – Александр и Алексей.

«Альфа» и «Омега»

2235 ГОД. КОСМОС. КОСМОПОРТ «ОМЕГА»

ОФИС БРАТЬЕВ РОМОВЫХ

– Послушайте меня, господин Мору, разрешение на добычу золота в ваших интересах, – на повышенных тонах убеждал собеседника Алексей.

– Вы меня не слышите, – пытался возразить председатель правления Земли.

– Нет, это вы нас не слышите! Если вы продлите запрет, то завтра мы аннулируем ваши контракты и вышвырнем всю вашу госструктуру к чертовой матери с «Омеги», –немного привстав, заявил Александр Ромов.

– Не посмеете, – чуть слышно произнес Мору, и его правый глаз задергался. – Мы будем судиться.

– И что? Отберете у нас домик в России?! – Алексей даже рассмеялся.

– Но это не по закону, – бубнил себе под нос вспотевший председатель правительства, явно не ожидая такого резкого поворота в переговорах.

– Не по закону? – вмешался в диалог Александр. – А присваивать себе целую планету по закону?

– Марс – собственность глобального правительства, и я как его представитель не позволю посягать на суверенитет этой планеты, – осмелев, заявил председатель.

В переговорах возникла неприятная ситуация. Политик Стив Мору, при низком росте, тучном телосложении, с большими карими глазами, походил на пингвина. Когда нервничал, он сильно потел, заикался, правый глаз начинал дергаться. Братья Ромовы были выше оппонента, с возрастом Лешка и Сашка мало чем отличались, разве что сединой и очками. Александр выглядел старше брата, а зрение испортил из-за трудолюбия. Все трое переговорщиков вот-вот могли перейти на крик и обострение конфликта, и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Александр подошел к бару и разлил по стаканам виски.

С момента постройки космического терминала правительство содержало посольство, арендуя несколько сегментов на «Омеге», иначе буферная зона, в которой не работали законы Земли и Луны, грозила стать вообще неуправляемой. Будучи полностью автономной станцией, «Омега» прирастала на несколько жилых сегментов в год, и как бы ни старались мировые спецслужбы повлиять на политическое настроение работников терминала, космопорт продолжал оставаться частной собственностью вне юрисдикции Земли. Братья Ромовы намеренно игнорировали политические приоритеты и векторы развития, однако сам факт наличия свободного от земных законов участка космоса являлся грубейшим вмешательством в мировую политику. Причина напряженной ситуации в переговорах – давно назревающая проблема, Ромовы не просили, а требовали свободу на добычу золота Марса частным лицам. Туда и так нелегально летали старатели, и правительство, прикрываясь законами о суверенитете, по прилету на «Омега» отбирала половину добытого золота. Такие правила дискредитировали принцип терминала «Отсутствие налогов». Но запретить поборы на территории, взятой в долгосрочную аренду, Ромовы не могли по праву частной собственности. И эта ситуация была настолько остроугольная, что старатели и их семьи стали попросту покидать терминал, перебираясь в лунные поселения. В свою очередь господин Мору понимал, к чему приведет засилье планеты свободными старателями. Наглядным примером был опыт Луны, поэтому Земля не хотела потерять ещё и Марс.

После выпитого в кабинете воцарилась тишина. Приятный матовый свет настольной лампы делал обстановку уютной. Дерево, кожа, теплые тона – все это создавало земной комфорт, и если бы не низкая гравитация, маленькие звезды и непривычно яркое солнце в иллюминаторе, можно подумать, что ты на Земле. Ромовы старались делать внутреннее убранство космопорта максимально земным по рекомендации врачей.

– А знаешь что, Леха, – начал Александр. – У меня есть идея!

– Говори.

– Господин Мору, с этого дня цена на аренду восьмого, девятого и тринадцатого секторов вырастает на двести тридцать процентов.

– Это неприемлемо до-дорого, – заикаясь, ответил Мору.

– Это первая новость, – с издевкой заявил Александр. – Второй новостью для вас будет то, что разницу мы вложим в одно очень прибыльное дело.

– Что ты еще задумал? – усмехнулся Алексей, видя реакцию политика.

– Ну, раз нельзя приземлиться на Марс, мы начнем строить на его орбите еще один космический порт.