Кинодетективы 9

– Прочту. И не побоюсь. Только где ты будешь, когда он свое огненное жало покажет?

– Как где? Рядом с тобою, Омелько, – говорит Крутиус, – С шашкой в руках.

23

Дед Сирко, Максим и Игонькин стоят у ворот постоялого двора. Дед Сирко поворачивается спиною к воротам и стучит в них ногой. В калитке открывается маленькое окошко. В окошке показывается Скорик.

– Чего надо?

– Открывай, Скорик, – требует дед Сирко.

Скорик рассматривает Игонькина и Максима.

– Что это за злыдни с тобой, Сирко?

– Ты не очень любезен, братец! – недовольно произносит Игонькин.

– Для всех любезен не будешь, – говорит Скорик.

– Попутчики. – Отвечает дед, – Открывай!

– А деньги у них есть?

– Имеются.

Окошко в калитке закрывается.

Максим обращает внимание на подкову, прибитую на воротах. Она перевернута вверх рогами.

Через некоторое время калитка открывается. Со двора выходит Исаак. Он быстро оценивает Игонькина и Максима.

– Здравствуйте, господа путники, – улыбается хозяин постоялого двора, – Милости просим в наши скромные хоромы. Здесь вы найдете кров на ночь и хороший стол.

– Исаак, что со Скориком? – Жалуется дед, – Он сегодня, как не свой?

– Время тревожное, Сирко, – объясняет миролюбиво Исаак, – Вы простите его, господа хорошие.

– Простим, если вкусно покормишь, – соглашается Максим.

– Ещё никто не жаловался.

Скорик открывает перед ними калитку.

24

Исаак проводит гостей в дом.

– Сначала поужинаете, гости дорогие, а потом я покажу, где спать будете.

Проходя по двору, Игонькин и Максим замечают, что на большой подводе, установленной посередине двора, сидят Чуприна и Дарина.

– Принимайте гостей! – Объявляет он им.

Чуприна и Дарина с подозрением провожают гостей, обращая внимание на чужеземную одежду Максима и простецкий наряд, и офицерскую выправку Игонькина. Дарина подмигивает Игонькину.

– Примем. С большим удовольствием!

Её подмигивание замечает Чуприна. После этого смотрит на пришельца враждебно, вынимает из ножен саблю и принимается точить её оселком. Звук камня о клинок эхом разносится по всему двору.

25

Исаак заводит Игонькина и Максима в шинок. В одном углу за столом ужинает сотник Крутиус. Во втором – кузнец Иван. Им прислуживает Милка.

– Милка, накрой стол для гостей! – Кричит Исаак.

– Сейчас! – Улыбается она и убегает на кухню.

Хая, не обращая внимания на гостей, собирает в корзины продукты для ярмарки. В шинок протискивается дьяк Омелько и внимательно следит за незнакомцами. Он размашисто крестит их и тяжко вздыхает.

– Пришли на заклание. Спаси и сохрани!

Исаак показывает в угол, где стоит таз с водой.

– Вон там можете умыться с дороги.

Возле таза возникает Милка с кринкой горячей воды в руках и белоснежным полотенцем на плече. Максим и Игонькин идут к ней. Дед Сирко плюет на руки, вытирает их о штаны и усаживается за стол.

– У нас сегодня на ужин картопля с мясом, – сообщает Милка.

Максим улыбается в ответ и принимается умываться.

– Спасибо, хозяюшка. Будем и картоплю, и мясо.

Дьяк Омелько присаживается на лавку у стены.

– Зря вы пришли в этот вертеп, в котором поселился дьявол. Он по ночам одевается в черные одежды, приходит к грешникам и забирает их души. И к вам придёт! Молитесь!

Максим скептически хмыкает, а Игонькин, глядя на дьяка, пожимает плечами.

– Бред!

Умывшись с дороги, Максим и Игонькин усаживаются за стол. К ним подходит Исаак. Дед Сирко выкладывает на стол несколько монет.

– Давай родимую.

– Сколько?

– От одной и до бесконечности!

Исаак собирает деньги со стола, прячет в карман и удаляется в кладовую.

– Не много ли выпивки ты заказал? – Спрашивает Максим.

– Выпивки много не бывает, Максим, – объясняет дед Сирко, – Бывает мало здоровья, чтоб эту выпивку на грудь принять.

Милка ставит на стол бутылку с сивухой, три глиняные кружки и тарелку с крупно порезанными помидорами и огурцами. Сверху лежит лук с длинными зелёными перьями. Рядом кладет каравай хлеба, завернутый в вышитое полотенце. Дед Сирко сразу наливает сивуху в кружки. Они чокаются кружками.

– Будьмо! – Говорит дед.

Они пьют, занюхивают хлебом, который ломают большими кусками, и закусывают овощами. Максим кривится.

– Крепкая!

Молодой Игонькин быстро хмелеет.

– Точно!

Дед Сирко подвигается к Игонькину.

– Я тебе по секрету скажу – это все черный человек козни строит. Всю дорогу тебе перепутал.

Сильно захмелевший Игонькин стучит кулаком по столу и окидывает пьяным взором посетителей шинка: кузнеца Ивана, сотника Крутиуса, которые продолжают ужин, дьяка Омелька, неистово молящегося в углу, Скорика, колючего большим тесаком поленья на щепы, Исаака, разливающего сивуху из большого стеклянного бутыля по глиняным глечикам, Милку, убирающую пустую посуду со столов Ивана и Крутиуса, племянницу Хаю, складывающую в корзины провиант для продажи на ярмарке.

– А мне плевать! Русские офицеры его не боятся! – Кричит Игонькин.

Максим вздыхает. Дед Сирко прикусывает губу. Все поворачиваются к ним. Дьяк крестится. Крутиус плюет. Иван делает вид, что это ему не интересно. Скорик качает головой. Исаак испуганно ныряет в кладовку. Максим старается успокоить Игонькина.

– Гордись, офицер, только не надо об этом кричать на всех углах.

Игонькин вскакивает на ноги.

– Пусть все знают! И не пугают меня каким-то черным человеком.

Максим усаживает Игонькина на место. Исаак ставит перед ними ещё одну бутылку с сивухой и принимается вытирать стол.

– Ещё чего желаете, господа… э… русские офицеры?

– Позови мне черного человека, – бахвалится Игонькин, – Я хочу поговорить с ним.

– Хорошо, – кивает Исаак, – Позову. Как скажете…

26

Исаак пишет записку, сидя за столом в комнате хозяев. Входит Милка.

Ты куда делся, шлимазл? – Обращается она к мужу, – Шинок полон гостей, а ты убежал?

Исаак прячет записку в карман.

– Мне нужно было записать последние расходы. Людей много – я могу забыть.

– Ой-вей! – Говорит она, – Исаак, ты никогда ничего не забываешь! Иди к гостям!

Исаак выходит. Милка подходит к зеркалу, закалывает заколкой волосы.

27

Максим поворачивается к пьяному Игонькину.

– Что с тобой, Серафим?

Игонькин виновато смотрит на Максима.

– Ой, Максим, сам не знаю, что творю.

– Хмель пока тебе язык развязал, а что после будет? – Говорит дед Сирко, – Побежишь всем секретное письмо показывать? Так его вмиг черный человек заберет…

Пьяный Игонькин достает письмо и крутит его перед носом деда.

– Пусть только попробует его у меня забрать!

Дед Сирко спокойно забирает письмо. Игонькин тут же отключается, уронив голову на стол. Дед Сирко передает письмо Максиму.

– Пусть оно пока у тебя побудет. От греха подальше. Утром вернёшь, когда он проспится.

Максим прячет письмо в карман сюртука. Это замечают все находящиеся в шинке, но делают вид, что ничего не видят. Исаак возвращается в шинок и подзывает свою племянницу Хаю.

– Хая, бросай всё, иди к моему брату Давиду и скажи ему, что у меня заканчиваются спички.

– Так мне ж с утра на ярмарку! – Возмущается она.

– Не спорь! – Обрывает её хозяин постоялого двора, – Иначе завтра нечем будет разводить огонь. И передай ему записку.

Хая, нехотя, отставляет в сторону корзины с провиантом. Исаак дает ей записку, заносит корзины с провиантом в кладовую и закрывает её на ключ. Хая выходит во двор.

Максим переворачивает свою кружку.

– Всё, дед? Пошли?

– Подожди, Максим, – просит дед Сирко, – я ещё не все деньги просадил.

– Завтра продолжишь, – предлагает Максим.

– Завтрева может и не быть, Максим, – говорит дед, – Вот будем мы сейчас с тобой идти, я упаду и помру, а деньги – не пропитыми останутся.

Максим машет рукой.

– Ладно, дед, пей, только скорее. Я тебя во дворе подожду.

Максим выходит из шинка.

28

Максим выходит на порог и видит Хаю.

– Куда это вас Исаак послал, на ночь глядя?

Хая останавливается и с любопытством смотрит на Максима.

– За серныками, паныч. Говорит, что завтра закончатся.

– А не боитесь?

– Не-е! Кому такая красавица, как я, нужна?

– И часто вам приходится бегать по ночам? – Спрашивает он.

– Не только по ночам, паныч, но и днем по нескольку раз, – рассказывает Хая, – Я даже в Очакове недавно была.

Максим заинтересовывается.

– В Очакове?

– У турок под боком, – сообщает она.

– А не встречали ли вы там молодого француза? – Интересуется он.

– Может, и встречала, – пожимает плечами племянница Исаака, – Они мне все на одно лицо.

– Он немного на меня похож, – говорит Максим.

Хая внимательно смотрит на него и глубоко вздыхает.

– Нет, паныч. Если б такого, как вы, встретила, сразу запомнила.

Хая быстро поворачивается и уходит со двора. Максим идет следом за ней, выглядывает в открытую калитку. Хаи нигде нет.

Перед ним расстилается широкое поле подсолнухов. Вдалеке виднеются крепость, русский военный лагерь.

Максим опускается на корточки, опираясь спиной на косяк, и принимается рассматривать звездное небо, вспоминая свое детство.

29

Скорик, Исаак и Милка разносят бутылки с сивухой. Сивуху пьют все, кто находиться в шинке, кроме дьяка Омелька. Она начинает действовать на гостей. Кузнец Иван вскакивает из-за стола.

– Ой, горю! Ей, Богу, горю! Ой, спасите!

Он мотается по шинку, сбивая с себя невидимое пламя. Игонькин пытается усадить Ивана на место, но тот не поддается. Тогда Игонькин берёт таз с водой и выливает его на Ивана. Иван бросается на него с кулаками.

– Я знаю! Это ты меня поджог!

Иван трясет Игонькина.

– Отпустите меня немедленно! – Кричит тот.

– Признавайся, это ты меня поджог? – Требует кузнец.

Игонькин, видя, что не вырвется из огромных рук Ивана, зовет помощь.

– Уймите его кто-нибудь!

Сотник Крутиус опускает Ивану таз на голову. Деревянный таз раскалывается надвое, а Ивану хоть бы что. Он поворачивается к обидчику и хватает за шкирку. Двумя руками поднимает Игонькина и Крутиуса вверх и сталкивает друг о друга. Те падают и быстро забиваются под стол. Достается и Скорику, который пытается вступиться за офицера и сотника. Он получает и тоже улетает под стол.

Дед Сирко, видя это, со смехом хлопает в ладоши.

– Вот это по-нашему! Подождите меня. Я тоже кулаками помахать хочу.

Дед Сирко собирается встать, но не может.

Исаак и дьяк, чтобы успокоить кузнеца, повисают у него на руках. К разбушевавшемуся Ивану подлетает Милка.

– Быстро уймись, Иван! Чего развоевался? А-ну, прекрати! Тебе не стыдно?

Иван от стыда опускает голову, затем достает из-под стола Игонькина и Крутиуса, хватает дьяка Омелька и Исаака. Всех усаживает на лавку.

– Извините, панове. Сам не знаю, что на меня нашло. – Потом обращается к Милке, – Принеси выпить. Для мировой.

– Вот это другое дело! – Улыбается она.

30

Второй сон Максима, который проходит на белом фоне. От украинской хаты мы видим только двери. София выходит из белоснежной хаты, видит Максима, улыбается и медленно плывёт к нему навстречу.

– Здравствуй, милый Максим! Ты почему подарок мне не принес? Я его жду, жду.

Максим протягивает платок.

– Вот, София, держи.

София гладит платок.

– Ой! Красота-то какая!

София забрасывает платок на плечи.

– Спасибо тебе, Максим.

– Пожалуйста.

– А давай я тебя за такой подарок поцелую…

София приближается к Максиму, чтобы поцеловать. Но вместо поцелуя начинает его лизать по щекам. Максим из-за этого просыпается.

31

Проснувшись, Максим видит перед собой собаку, которая облизывает его лицо.

– Отстань! Фу! – Расстраивается он, – Такой сон перебил.

Пёс убегает, а Максим снова закрывает глаза, пытаясь досмотреть сон.

Из шинка выходит пьяный Игонькин и смотрит по сторонам. Мимо него в дом пробегает собака. Игонькин отходит в сторону, уступая ей дорогу.

32

Собака подбегает к Скорику и усаживается рядом. Скорик гладит её.

– Опять приблуду прикармливаешь, Скорик! – Возмущается Исаак, – Гони её со двора.

– Сейчас, хозяин, – оправдывается Скорик, – только покормлю.

– Гони, я сказал! – Категорично заявляет хозяин, – Иначе сам за ней последуешь!

Скорик берет пса за холку и тащит во двор. Собака вырывается и проскакивает под ноги Исаака. Тот, испугавшись нападения, отпрыгивает назад, задевает бутыль с сивухой. Бутыль падает со стола и разбивается вдребезги. Сивуха разливается по полу. Собака бросается к сивухе и принимается лакать.

Все, как завороженные смотрят за этой сценой. Первой приходит в себя Милка. Она машет на собаку полотенцем.

– А-ну, кыш отсюда! Ишь, чего удумала: сивуху наравне с гостями пить.

Крутиус и Чуприна останавливают Милку.

– Погоди, Милка, – просит Крутиус, – пусть полакомиться! Не всегда у пса радость такая.

– Пей, мордатая! – Говорит Чуприна, – Все равно добро пропадает.

33

Максим сидит у открытой калитки ворот, откинувшись на косяк и закрыв глаза.

Из темноты выходит черный человек и останавливается рядом с калиткой. Он в черном плаще, капюшон которого наброшен на голову. Лицо скрыто черной маской. На руки надеты черные перчатки. Оглянувшись по сторонам, черный человек протягивает к Максиму свои черные руки.

Игонькин, стоящий на крыльце, видит, что делает черный человек, выхватывает пистолет и стреляет.

Черный человек, взмахнув черным плащом, растворяется в темноте.

Игонькин бежит следом за ним, но тот исчезает, будто его и не было вовсе. К нему сзади подходит Максим и кладет руку на плечо. Игонькин со страха подпрыгивает. Потом видит Максима, вытирает вспотевший лоб.

– Что это было?

– Кажется, черный человек, – говорит Максим, – о котором тебе дед рассказывал.

– Так он что… – удивляется офицер, – на самом деле существует?

– Сомневаюсь… – говорит Максим.

– Но ты же сам его видел…

– Видеть – не значит верить.

– Что он от тебя хотел? – Спрашивает Игонькин.

– В следующий раз узнаю, – отвечает Максим, – когда он снова на меня нападет.

– Как ты можешь так спокойно говорить? – Качает головой молодой офицер, – Он же мог тебя убить!

– Мог, – соглашается Максим, – но не успел.

Игонькин с опаской оглядывается по сторонам.

– А ты как? – Интересуется Максим, – От сивухи отошел?

– Не ел с утра, – оправдывается Игонькин, – вот хмель в голову и ударил.

– Бывает, – кивает Максим, лезет во внутренний карман сюртука и достает секретное письмо. Возвращает его Игонькину.

– Держи, Серафим, и больше не пей. А то не довезешь секретное письмо Потемкину.

Игонькин удивленно прячет письмо под рубаху.

– Как оно у тебя оказалось?

– Ты же его сам деду отдал.

Игонькин виновато вздыхает.

– Чего не сделаешь во хмелю.

34

Дед Сирко спит за столом. Вокруг собаки, которая, налакавшись сивухи, прыгает и громко лает, стоят сотник Крутиус, хорунжий Чуприна, дьяк Омелько, Милка, кузнец Иван и Исаак.

– Вот чертова собака, – смеется Чуприна, – Прямо, как человек. Напилась и сразу принялась на всех гавкать.

– Что говорить? – Кивает дьяк Омелько, – Тварь Божья со всеми её достоинствами и недостатками.

– Может, еще и на задних лапках пройдется?

– Что ты, хорунжий, – не соглашается с Чуприной сотник Крутиус, – на задних лапках не каждый человек ходить умеет.

Собака прекращает прыгать, ложится на пол и жалобно скулит.

– Что это с ней? – Спрашивает хорунжий.

Собака опускает голову и заваливается на бок. Больше от неё не исходит ни одного звука.

– Всё правильно, – объясняет сотник, – Выпила, погуляла, и спать легла.

Милка поворачивается к Ивану.

– Вынеси собаку на сеновал, пусть там спит – пьяница!

Иван подходит к собаке, опускается на колени, чтобы подхватить, но отстраняется от неё.

– Да она сдохла!

– От сивухи ещё никто не помирал, – сообщает Чуприна.

– Вот тебе крест святой, – крестится кузнец, – Сдохла, как есть!

Рядом с Иваном опускается дьяк Омелько и тоже осматривает собаку.

– Вот что значит, справлять неестественную нужду. Где это видано, что б собака сивуху пила? Вот и сдохла!

Все крестятся. Дьяк крестит сначала себя, а потом собаку.

– Покойся с миром, пёс шелудивый!

Милка плачет. В шинок входят Максим и Игонькин.

– Что случилось? – Спрашивает офицер.

– Псина сдохла, – вздыхает Исаак.

– А как прыгала, как резвилась! – Утирает выступившие слёзы Милка.

Максим мрачнеет. Крутиус рассматривает мертвую собаку, разводит руки в стороны.

– Все под Богом ходим.

– Жаль псину, – говорит кузнец.

В шинок с охапкой дров входит Скорик. Исаак обращается к нему.

– Скорик, схорони собаку на заднем дворе.

– А что с ней случилось? – Задает вопрос тот.

– Померла.

Все крестятся.

– Что я говорил? – Вопрошает дьяк Омелько, – Не послушали… Это сегодня первая смерть! Кто будет следующий?

35

Скорик выносит из шинка на руках мертвого пса. Его сопровождает Игонькин и Максим.

Из сеновала выходит Дарина видит офицера и быстро идет навстречу. Остановившись рядом, подмигивает. Игонькин вертит головой по сторонам. Дарина приближается ближе.

– Соколик, это я к тебе обращаюсь!

– Ко мне? – Удивляется офицер.

– К тебе, красавчик! – Подтверждает Дарина.

Игонькина наполняет гордость.

– Ко мне!

Максим делает вид, что ничего не замечает.

– Сегодня, когда все лягут спать, ко мне приходи! – Быстро говорит Дарина, показывая на дом.

Игонькин кивает. За спиной у Игонькина раздается кашель. Игонькин поворачивается и видит Чуприну, который бросает на офицера зловещий взгляд. Дарина, тихо хихикая, входит в дом. Чуприна следует за ней.

К Игонькину и Максиму подходит Исаак.

– Не хотят ли гости дорогие принять баньку. С веничками.

– Благодарствуем, хозяин, но пора на боковую, – отвечает офицер, – Для солдата обед и сон главное.

Исаак продолжает агитировать.

– Банька всю вашу усталость, как рукой снимет…

– Не надо, Исаак, – отказывается Максим, – Я уже, стоя, засыпаю.

– А одежду постирать? – Не отстает хозяин постоялого двора, – Милка быстро это сделает. До утра всё просохнуть успеет.

– Хватит, Исаак, – обрывает его Максим, – показывай, где мы спать будем.

Исаак сменяет недовольство дружелюбной улыбкой.

– Как хотите. А спать будете по-солдатски. На сеновале. Ночи сейчас теплые – не замерзните.

– А в доме? – Интересуется Игонькин.

– А в доме ж всё занято, – разводит руки в стороны Исаак.

– Мог бы сразу сказать, – качает головой Максим, – Я бы уже десятый сон видел.

36

Исаак проходит по сеновалу, показывая место ночлега Игонькину и Максиму.

– Можно внизу расположиться, или на вверху. Где понравиться.

– Мне здесь нравиться, – говорит офицер.

– А мне нет, – сообщает Максим, – Мне бы поближе к воротам, чтоб утром никого не беспокоить. Я рано поднимаюсь.

– Ближе к воротам я могу предложить другие хоромы, – кивает Исаак.

– Показывай!

Исаак поворачивается к Игонькину.

– Спокойной вам ночи!

Исаак берет охапку сена и направляется к выходу. Максим идёт за ним.

37

Исаак приводит Максима в хлев и высыпает в углу сено.

– А здесь вам подходит?

– Другое дело! – Говорит Максим, – Утром я никому мешать не буду.

– Располагайтесь!

Исаак выходит, а Максим снимает верхнюю одежду и вешает на крюк, торчащий из стены.

38

Исаак подходит к большой подводе, у которой стоят Дарина, Чуприна и Крутиус. Сотник располагается спать под подводой.

– Ну, и морока с этими русскими офицерами! – Жалуется Исаак.

– Это точно, – произносит Чуприна, поглядывая на Дарину, – Лезут туда, куда их не просят!

– Что за морока, Исаак? – Спрашивает она.

– Сеновал одному не подходит! – рассказывает хозяин постоялого двора, – А в хлеву, оказывается в самый раз! Рядом со скотиной!

– Странные они! – Соглашается Крутиус, думая о своем.

Исаак поворачивается к хорунжему:

– А ты, пан хорунжий, как устроился?

– А казаку всё равно, где кости бросить, – радостно отвечает Чуприна, – Лишь бы рядом баба теплая была.

Он пытается обнять Дарину, но та отстраняется от него.

– Ну, и мне пора! А то засиделась я тут!

– Я тебя провожу, – быстро предлагает Чуприна.

– Не надо, – кокетливо говорит она, – Сама дорогу найду! Здесь близко!

Дарина берет Исаака под руку и вместе с ним идет в дом. Чуприна смотрит им вслед.

– Это она точно на русича глаз положила!

– Да не-е, хорунжий, – успокаивает его Крутиус.

– Точно, сотник! Но я не сдамся! Я им устрою настоящий праздник любви!

Чуприна идет к дому. Крутиус вздыхает, поднимается на ноги.

– Погоди, хорунжий. Я с тобой.

39

Дед Сирко, сидя за столом, смотрит на мохнатую голову быка, висящую на стене. Бык поворачивает свой взгляд на деда и подмигивает одним глазом. Дед икает, крестится и встает из-за стола. Чтобы не упасть, он хватается за стенку.

– Вот это упился, так упился! Вроде немного и было, а ноги сами по себе, а я сам по себе. Треба отсюда выбираться, пока голова ещё на месте.

Он, опираясь на стенку, принимается передвигаться к выходу.

40

Игонькин лежит на сене, уставившись в потолок. На сеновал заглядывает Дарина и пальцем зовет его за собой. Игонькин поднимается и, как завороженный, идет за ней.

– Тихо! Чтоб казаки не видели, – произносит она пьянящим елейным голосом, – Я дверь в комнату оставлю открытой, красавчик. Там ты меня и найдешь.

Игонькин радостно кивает. В темном углу сеновала стоит черный человек и наблюдает за ними. Вокруг него клубится черный дым. Он сжимает черные руки в кулаки.

41

Зайдя в дом, Дарина заходит в первую комнату, оставив приоткрытую дверь.

Хорунжий Чуприна, следивший за Дариной, выскакивает из шинка, закрывает дверь в её комнату на ключ, а открывает соседнюю дверь. Сам снова прячется в шинке и оттуда подглядывает в коридор.

В коридоре тут же появляется Игонькин. Он дергает первую дверь. Она закрыта. Дергает вторую. Дверь открывается. Игонькин на ходу сбрасывает одежду и входит в комнату.

Чуприна возвращается из шинка. Он закрывает дверь на ключ и во вторую комнату. Поднимает одежду Игонькина, не зная, какую пакость придумать дальше. В это время сзади появляется черный человек. Черный человек поднимает вверх глиняный кувшин и с силой опускает его на голову Чуприны. Казак шатается и падает на пол без сознания. Черный человек черными руками проверяет одежду Игонькина. Бросает её на лавку и уходит.

42

Игонькин попадает в комнату одноглазой старухи. Стоит у входа, чтобы глаза привыкли к темноте. Постепенно в темной комнате вырисовывается кровать, на которой лежит, укрытая белоснежным одеялом женщина. Игонькин радостно улыбается ей. Игонькин забирается в постель и принимается обнимать женщину. Она поворачивается. Игонькин видит, что это не Дарина, а старая страшная одноглазая баба. Та в ужасе отстраняется от него. Потом хватает подушку и начинает ею бить Игонькина.

– Ой, гвалт! Рятуйте, люди добрые!

Игонькин вскакивает с постели и бежит к двери. Та оказывается закрытой. Старуха бросает в него подушку.

– Ах, ты охайник!

– Изыди, ведьма! – Крестится он.

Одноглазая старуха мужественно бросается на него с кулаками.

– Ах, ты негодник! Я тебе сейчас покажу, змей-искуситель!

Игонькин трижды плюется через левое плечо, потом трясущимися руками достает нательный крест и выставляет перед собой.

– Крест святой защити меня от оборотня ужасного!

Он делает рывок, устремляясь к окну. Окно распахивается сразу. Игонькин ныряет в него, как в воду, спасаясь от страшной одноглазой старухи.

43

Исаак приходит к себе в комнату. Милка готовиться ко сну.

– Хороша сегодня выручка? – Спрашивает она.

– Как всегда, Милка, – отвечает Исаак, – но могла быть лучше.

– Ты всегда недоволен.

– Довольны дураки и лентяи, а умным – всегда чего-то не хватает.

Милка ложится в кровать:

– Давай спать?

– А я что делаю?

Исаак раздевается и ложится рядом с ней в постель.

– Спокойной ночи, а идише коп! – Говорит Милка.

– И тебе того же, Милка! – Желает Исаак.

Они отворачиваются друг от друга в разные стороны.

44

Расстроенная Дарина, не дождавшись Игонькина, поднимается с кровати, одевает кофту, плахту и идет к двери.