Идеалиус

Ирина Сергеевна Молчанова

Идеалиус

Предисловие

Создание идеалов задача почти непосильная, но, если к ним не тяготеть, следует согласиться с пороками. Человеческое общество развивается и с каждым веком видны результаты движения к лучшему, по крайней мере, прогрессивному. При этом в обществе все ещё существует множество пороков, тормозящих его развитие.

Роман акцентирует внимание на трех важных качествах идеального человека: уме, красоте и эстетике. Безусловно, эти темы зыбкие и касаясь их, не избежать оскорбительного тона в адрес той или иной группы лиц. Но, есть важный момент – образ человека. Его следует формировать. Нужно ли? Ведь это всего лишь внешняя оболочка? И в этом заключается ошибка. Все внешнее формируется изнутри, как применительно к человеку, так и к обществу. Интеллект человека обуславливает его внешнюю эстетичность, а персоны находящиеся в тени общества задают вектор его развития. Без идеалов ни человек, ни общество не обойдутся. Кажется, что идеалов универсальных нет. Или есть? Общество может оказаться под угрозой деградации без верных идеалов. Если они утратятся, начнется деградация. Обманчивые идеалы не менее опасны, чем их отсутствие. А потому с идеалами не шутят, ведь им по силе уничтожить либо защитить. И в этом их спорность и опасность, и в тоже время необходимость. Потому следует определиться с подлинными идеалами.

На пути к достижению идеалов может возникнуть оружие, угрожающее человеческому виду. Вирус. Их много. Некоторые из них поражают не только физическое тело. В год написания романа человечество столкнулось с эпидемией, распространившейся по всему миру. На лицах людей появились защитные маски.

Но за защитными масками в тени красуются маски для избранных… Тех, кто правит обществом. Тех, кто выбирает направление его развития и методы контроля и управления. Тем более, в условиях, когда сама планета нуждается в принятии решений человеком. А у планеты также, как и у общества, имеются проблемы, причем они перехлестываются. Человек способен нивелировать не только идеалы, но и природу. Все развивается от малого к большему. Вот почему не следует допускать краха идеалов для общества, иначе оно станет угрозой всему миру. Возможно, и эпидемии запускаются не просто так. И может даже за масштабными проектами стоит человек, охваченный единственной и кажущейся идеей, недостаточно масштабной.

В моем романе предлагается поразмышлять на темы узкие и охватывающие целое общество, затрагивая проблемы планеты.

Часть I

Глава 1

Солнечный свет прикасался к каменной поверхности женской фигуры. Взгляд мужчины был с ним единодушен. Но и когда свет скрывался за ширмой темноты, владелец статуи не прекращал ею любоваться. Он не видел её, но знал, что она есть. И этого осознания было достаточно, чтобы ощущать значимое для него – красота не исчезла.

Вместе с ней. Её образ продолжал жить в памяти. Годы неслись, как и полагалось со скоростью 365 дней за один годичный круг.

Вальдемар не отводил глаз от каменного изваяния. Мастер постарался: статуя казалась воздушной, как её прототип. Каждый изгиб неживой фигуры точно копировал тело женщины, давно истлевшее в земле.

Каждый раз, думая о ней, он мрачнел. Но только внешне. А внутри его рвала месть. И он был с ней согласен – виновные должны понести наказание.

Глава 2

Пятиметровые изображения украшали мегаполис. Автомобили и автобусы делили дорожное полотно. За ними следили многоэтажные дома. Крошечные фигурки сновали по улицам. Не поднимая голов. Ритм городов. Рекламы ждали внимания.

Она всегда обращала внимание на рекламные щиты, замостившие городское пространство. Они портили ей день с самого его начала. Не видеть их было бы невозможно. Всюду. Реклама. Торговля. Мода. Для кого? Обычных людей? Она окинула взглядом прохожих. Большая часть из них не отличалась от неё. Та же комплекция и такая же одежда масс-маркет.

– Что стоишь, как вкопанная. Обходить тебя что ли? – крикнул разносчик пиццы, воспользовавшийся, не как полагается мопедом или на худой конец велосипедом, а своими собственными ногами.

Она, не произнося ни слова, смотрела вслед недовольного парня. Молодой, даже привлекательный, он мог ей понравиться, если бы молчал. А вот она ему – нет. В этом она не сомневалась. В рекламе таких, как она не снимают.

Посмотрев на гигантские часы, размещенные на одном из зданий, она ускорила шаг. Даже, если бы она не опаздывала, все равно поспешила: коллектив, в котором работала, представлял собой обычных людей, без громких претензий на красоту. Соседствовать с той она бы не смогла.

Глава 3

– Каждый день. Как это все достало, – офицер полицейского участка схватился за голову. – Для таких людей должен быть один закон.

– Ладно тебе, – прогремел напарник.

– Тебе не надоело? Мы арестовываем тех, кого суд гуманно усадит за решетку, да ещё и пенитенциарная служба будет следить, чтобы они находились в хороших условиях, а их следовало бы пустить сразу в расход, – Егор не уставал возмущаться и поражался, почему напарник не ведет себя аналогичным образом.

– Этого никогда не произойдет, чего нервы себе портить. Поехали.

Два офицера полицейской службы нехотя поднялись со своих мест, надели куртки и направились к выходу.

Обладатель более недовольного лица передал по рации, что вызов принят. Он не мог смириться, что опять увидит изувеченное ужасом лицо девочки, над которой поглумился тот, кто должен был ограждать её от опасности. В его представлении мужчина обязан защищать. Нет, к таким инцидентам, он офицер, служивший почти пятнадцать лет, привыкнуть не просто не мог, не хотел. Рассчитывал на перемены. И знал, что их не случится.

Глава 4

Скудность. Этим словом он мог назвать все, что его окружало. Квартира. Еда. Одежда. Выходные. Месяцы. Годы. Привык ли? Выбора особо не имелось. Каких-то десять лет назад ему казалось, что при желании человек способен достичь любой высоты, которую себе наметит и исполнит мечту. Реальность доказала обратное. Как же глупо было верить в увещевания философов. Неожиданно ему пришла в голову мысль, что те намеренно лгали, чтобы верившие в их ложь утрачивали время и не становились препятствием на пути тех, кто мог исполнять свои и даже чужие мечты, но только для самих себя. Он был одним из миллионов непримечательных лиц. Он жил, как и большинство. Просто отбывал жизненный срок. Зачем? Неужели ему самому это было нужно?

Подойдя к окну, он посмотрел на подобных себе. Сомнений в том, что его с ним роднила общая скудность не оставалось. Идущие по улице были ссутулившимися с опущенными вниз головами. Счастливые так не ходят. И ему предстояло, выйдя из дома, присоединиться к ним и приняв ту же позу, отправиться на работу. Туда, где он отыщет скудность и, с которой проведет рабочий день. А потом вернется к ней, только домой.

Глава 5

Тонированные изнутри по спецзаказу стекла задних дверей машины скрывали от него неприглядную действительность. Он знал, какая она на вид. Знал её вкус. Ныне он имел право избегать встречи с ней. Теперь он создавал собственную реальность и делал её такой, как ему хотелось.

Этого было мало. Для него. Он хотел отформатировать весь мир. Эдакий размах шизофреника. Он не боялся им быть. Вальдемар мог позволить себе быть кем угодно, и никто не смел бы перечить. Преимущество больших денег.

Узкое и проверенное окружение не имело представления, как Вальдемар стал баснословно богатым. Ему не пришлось идти на криминал. Он даже не имел особых талантов, чтобы реализовать те выгоднейшим образом. Он стал случайным счастливчиком.

Машина неслась вдаль. Он не замечал проносившийся мимо город с его неидеальными людьми. Как же он ненавидел их. Всех и каждого в отдельности. Имел ли основание? Знал, что нет. Но и повода для симпатии не возникало. Они каждый день убивали то, чем он дорожил. Они все были сопричастны к смерти его любви.

Прикрыв глаза, он погрузился в личную нирвану. Музыка, включенная бдительным водителем, позволяла войти в нужное состояние. Определенно, ему нравился человек, сидевший за рулем его Maybach. Водитель умел понимать без слов. Малейшего жеста было достаточно, чтобы водитель совершил требуемое действие. По умолчанию.

Глава 6

Вид кровоподтека, моментально растекшегося под кожей, не отправил её в обморок. В отличие от сильной боли. На этот раз она была нестерпимой. В глазах Иды потемнело. Тошнота стала такой требовательной, что она испугалась поддаться ей и выставить себя в окончательно неприглядном виде.

– Что случилось? – голос художественного руководителя выражал негодование.

Ида застонала при попытке разогнуть ногу в колене.

– Так что с тобой?

– Болит колено. Не могу наступить на ногу, – отчиталась участница балетной труппы.

– Тебе известно, что я не терплю жалоб? – раздраженность руководителя труппы сквозила не только в её тоне, а и в напряженных мышцах шеи. Когда внешность довольно зрелой женщины приобретала такие черты, танцовщицы знали, что спорить бессмысленно.

– Но…

– Молчать. Выйди из зала.

Это был конец. Поврежденных безжалостно вышвыривали. Как отработанный материал. А она так и не успела сыграть хоть одну мало-мальски значимую роль. Так и осталась рядовой балериной.

Иде ничего не оставалось, как подняться и, припадая на согнутую ногу, прихрамывая направиться к дверям. Тем, которые отделят её от дальнейшей карьеры. Больше никогда ей не выйти на сцену. И уж тем более, не блистать.

Не зная характера полученной травмы, она не сомневалась, что мечта разлетелась с визгом и гулом на мелкие куски. Как и её жизнь.

Глава 7

Пыль перестала рассеиваться вокруг него. Каждый день он намерено погружался в густое облако пыли. Демонтаж стен, ненужных окон и дверей затащил его в мир грязи.

– Живее, чтобы до вечера не застряли тут, – скомандовал прораб.

Не отвечая на его приказ, рабочие послушно застучали с удвоенной силой по упрямой стене. Им и самим не виделась привлекательной перспектива до позднего вечера торчать в запыленном помещении, купленном кем-то, кто сам бы не взялся выполнять грязную работу. Мысли о заказчике озлобляли. Злость становилась удобной помощницей.

– Парни, я на перекур. Не расслабляйтесь. Особенно ты, в углу. Активней давай. Я плачу всем на равных, так что не отлынивай.

Бурчание рабочих перекрывалось грохотом. И тот, что орудовал молотом в углу комнаты, не был прочь озвучить возмущение. Чтобы быть, как все члены бригады: недовольным, уставшим и желающим пнуть жизнь под её несправедливый зад. Но вместо этого он чаще стал заносить орудие, чтобы развалить ту часть стены, за которую отвечал.

Глава 8

– Мир полон неудачников.

– Э, мальчик потише, – прикрикнула мать на сына.

– А что не так? – возмущенный подросток держал в руках разбитый мобильный телефон.

– Мир виноват, что ты разбил его? – женщина в засаленном халате уперла руки в бока и ждала от сына извинений.

– Плевать мне.

Подросток швырнул телефон, которому более не был опасен удар об пол, и выскочил из дома.

Парень брел по улице, не имея представления, куда идет. Просто шел. Просто учился. Просто жил. Как все. И как проходившая мимо девчонка, решившая ему улыбнуться. Флиртовать надумала.

– Дура, – прокричал он ей вслед.

Она понравилась ему. Красивая. А что толку? Это пока она была тинейджером, могла с ним тусоваться, а потом захочет встречаться с богатым мужчиной, чтобы он дал ей то, на что собственно и заслуживала девушка с внешностью расхаживающих по подиуму. А он что? Сын женщины, воспитывавшей его в одиночку и попрекающей тем, что родила. А он что просил? Его не было, когда она это решила. И лучше бы и не было вовсе.

Подросток пинал валявшиеся на дороге мелкие камушки, сбивая носы и без того ободранных кроссовок. За это он также получит втык от матери. Но все это не имело значения. Он устал. Уже устал.

Глава 9

Бледно-серые тона с порога врезались в поле зрения. Без особой вычурности. Но с плохо скрываемой дороговизной холл бизнес-центра встречал своего владельца.

Миловидные особы на ресепшене отвешивали отрепетированные кивки головой. Он не признавал устаревших словесных приветствий. Вышколенная охрана здания умело имитировала свое отсутствие. Все, как он любил.

Вальдемар поднялся по широченной лестнице на пятый этаж, отведенный практически целиком под его кабинет и комнату отдыха. По крайней мере, большую часть этажа занимали именно эти два помещения. Квадратные метры были отведены и под архив. Он соседствовал незаметно с человеком, слишком ценившим тишину. Никому не взбрело в голову задать вполне логичный вопрос, почему он не использовал лифт. И это была его заслуга. Он сумел обучить подчиненных собственноручно созданному этикету.

Войдя в двери кабинета, он снял пиджак и отправил тот на нелепо смотревшийся под стеной громадный диван. На нем никому не довелось посидеть. За пять лет. Время, когда здание, построенное по спецпроекту, было введено в эксплуатацию. Ему лично он не был нужен. Разве что, для более удобного приземления пиджака. Иногда вещи нервировали владельца. Он не выносил скованность, обусловленную ношением пиджаков. Обязывал статус. Приходилось подчиняться.

Расположившись за столом, преисполненный энтузиазма, он принимался знакомиться с ежедневными отчетами о делах дочерних компаний.

Глава 10

Одиночество и боль идеально определяли собой окончание. Пренебрегая рекомендациями травматолога, она расхаживала по квартире. Телефон презирал её. Молчал.

Она подчинялась отчаянию. Тридцатилетнюю балерину никто бы не стал ждать в труппе после полугодичного перерыва, а именно столько времени врач отвел на её восстановление. Все, чем она только могла – пожертвовала. Ради балета. Он так и не признал её. Ничего более делать она не умела.

Изнутри распирал страх. Будущее не вырисовывалось на фоне обломков настоящего. Если бы она не была настолько слабой, то покончила бы запрещенным способом с собой. С жизнью. Ей хотелось продолжать. Как именно, пока не понимала.

Просто ничего не держало. Даже иллюзорной любви и той не нашлось места в её графике служения карьере. Она чувствовала себя картежником, не умевшим не только блефовать, но и делать простые ходы, и при этом доверившегося игре.

Ей захотелось громко закричать. Не имела права: слышимость в новостройках претендовала на высшую степень абсурдности. Пришлось молчать. Терпеть. Все, как и раньше, но уже по-другому.

Глава 11

Взгляд пропускал магазины. Бары, заявлявшие о себе тривиальными вывесками, не удостаивались её внимания. Она искала граффити, и только те, что были разукрашены двумя цветами. Они красовались на дверях помещения, устремлявшегося в подвал. Там собиралась тусовка местных неформалов.

Найдя нужную дверь, женщина сорока пяти лет вошла в неё и стала спускаться по ступенькам, которые никто не удосужился подмазать хотя бы цементом, чтобы ноги не сломать, к чему подталкивал полумрак, живший внутри старого здания.

Звуки музыки усиливались. Она продолжала спускаться, вцепившись в перила, с ободранными деревяшками. Прислушиваясь к голосам парней, она выхватывала знакомый. Не имея представления, что она скажет сыну, женщина прошла под низким сводом арки в задымленную от сигаретного дыма комнату.

Знакомая фигура развалилась под самой стеной. Сын безжалостно отправлял в себя дым из приспособления для употребления курительной смеси.

Её сердце сжалось от боли. Тот, кто являлся для неё бесценным человеком во всем мире, не дорожил своим здоровьем. Она просто застыла на месте. Боялась пошевелиться.

– Чего приперлась? – голос сына казался не таким уже знакомым. – Пошла вон отсюда.

Присутствующие в помещении парни повернулись в сторону незнакомки, которую отчитывал их друг.

– Пошли домой, – у неё не получилось проговорить свою просьбу достаточно громко. Она просто шептала слова, не имевшие значения для сына.

– Уйди отсюда. Я ненавижу тебя.

Парень, становившийся все более незнакомым, с ненавистью в глазах выкрикивал то, что она не была готова услышать.

Глава 12

Такую по силе ненависть она испытывала впервые. Она ранее уже была ей знакома, но удалось примириться с источником возникновения оной. Модели, таращившиеся на мир с рекламных вывесок, были всего лишь двухмерными. А эта стояла напротив неё. Реальная. Обличающая её в недостатках. Она всем указывала на их несовершенство. Молча. Одним только своим присутствием.

Пройдя мимо улыбавшейся незнакомки, Варвара едва удержала себя, чтобы не толкнуть ту, вроде ненароком. Спрятавшись за рабочим столом, будто он представлял собой крепость, она принялась нарочито внимательно рассматривать первый попавшийся документ. Но думать удавалось только о той, что растерянно стояла посреди большого кабинета, отведенного под отдел статистики.

В помещение вошел директор, как всегда блиставший свежей рубашкой и белоснежной улыбкой.

– Коллектив, минуту внимания. У вас пополнение в рядах борцов с хаотичными данными и цифрами. Прошу любить и жаловать, это моя племянница. Хоть она и новенькая, но в её компетенции сомневаться не следует. Марта обучалась за границей и там же проходила практику. Все остальное она сама о себе расскажет. Прошу Варвару показать Марте, откуда мы получаем данные для обработки.

Глядя на одетую в облегающее платье брюнетку, Варвара думала только о том, чтобы на ту свалилась самая тяжелая полка в их отделе. А уж, если такое произойдет, то раздражающая её своей внешностью особа точно сломается. Может даже не в одном месте, а в нескольких. Представляя себе, как кричащую от боли и изуродованную Марту выносят на носилках, она ощутила, как поднимается настроение и решилась сделать одолжение руководителю, показав его подшефной, где та будет, пока ещё невредимая, брать цифры для работы.

Глава 13

Блестящие от гладкого покрытия и обтекаемой формы машины сновали по дороге. Он мог только посматривать им вслед. Завидовал ли? Какое-то неприятное ощущение досады имелось. Ему приходилось тяжело работать и не один год, но он не мог коснуться руля, обтянутого кожей, переключить скорость передач и нажав на педаль газа, плавно отправиться вдаль, испытывая кайф от соития с дорогой. Никогда. Не в этой жизни.

И также само ему негласно запрещалось приближаться к элегантной женщине, окруженной запахом духов, стоимость которых составляла половину зарплаты рабочего.

А он хотел их обеих: дорогую машину и красивую женщину. Или наоборот? Впрочем, как бы он не применил прилагательные, не ошибся бы.

Бредя по улице, он все сильней ощущал усталость. Та сковывала мышцы, проникала глубже, и от её постоянного присутствия не хотелось что-либо делать. Мечталось только о том, чтобы добраться до дверей съемной смарт-квартиры и улечься спать на пропахшее грязью белье. Чтобы утром, перекусив на ходу, снова быть вовремя на объекте и колотить по подлежащим демонтажу стенам, выносить мешки со строительным мусором. А вечером смотреть вслед тому, что никогда не будет ему принадлежать.

Глава 14

На бумаге мелким шрифтом были отпечатаны лаконичные предложения. Возле некоторых из них значились цифры и проценты. За каждой из цифр скрывались судьбы. Но самым страшным, что проглядывало, оказалось будущее. Оно озадачивало.

Пробежав взглядом по нескольким листам стандартного формата, женщина тяжело вздохнула. Она подошла к панорамному окну. Она и столица замерли. И обе знали, что будет. Мудрый мегаполис давно уже охладел к тем, кто ежедневно допекал ему своими проблемами. Она все ещё думала о них. В общем. По отдельности не представлялось реальным. И не было нужным. Ни им, ни ей.

А вот чем следовало озадачиться, так это принятием мер. Экономика, невероятными усилиями дотягиваемая до относительно приемлемого вида, как для мировой общественности, резко сдавала. Она надумала лопнуть, как мыльный пузырь. Впрочем, им она и являлась.

Повернувшись лицом к кабинету, она поправила узкую юбку, одернула полы пиджака и проследовала к столу, предназначенному для проведения совещаний. Не успев расположиться во главе него, женщина услышала характерный стук: так секретарь давала знать о том, что в приемной собрались руководители тех ведомств, которым следовало прибыть.

Настало время обсудить вопрос, требующий непопулярных решений.

Глава 15

С порога его перехватил напарник и повел к патрульной машине.

– Что сегодня? – пробубнил недовольный офицер полиции, дожевывая бутерброд, уже по привычке съедаемый по дороге на работу.

– Сейчас узнаем. В двух кварталах от нас. Тело женщины нашел дома её сын, – Егор был настроен, как и в первый день своего зачисления в стражи порядка, бороться с преступностью.

– Убийство? – Виктор задал вопрос таким тоном, словно речь шла о брошенной мимо урны обертке от конфеты.

– Узнаем.

Погрузившись в машину, стражи порядка проехали до нужного им здания. У дверей парадного толпились жильцы дома. Они усиленно делали сочувствующий вид, но недовольство выбивалось из-под маски.

– Попрошу разойтись, – скомандовал один из офицеров.

Поднявшись на второй этаж, они вошли в распахнутую дверь квартиры. Неухоженное жилье усугубляло фатальность происходящего. В комнате на подранном временем диване лежало тело женщины.

Офицер посмотрел на сидевшего поблизости от мертвого тела женщины врача, старательно оформлявшего полагавшиеся в таких случаях бумаги. Окинув взглядом новоприбывших, тот опять погрузился в свою работу, но при этом буркнул самое главное.

– Самоубийство.

Полицейские осмотрели комнату. Она изобиловала фотографиями в рамочках, висевших на стенах, и стоявших на мебели. По всей видимости, это были единственные предметы интерьера, которые любила владелица квартиры.

– А сын умершей здесь? – поинтересовался обладавший отменной физической формой офицер.

Врач утвердительно кивнул головой, показав рукой в сторону кухни. Проследовав по указанному направлению, полицейские увидели подростка, сидевшего за столом, и казалось, что он до конца не осознавал, что произошло.

– Это твоя мама?

– Угу, – подросток утвердительно кивнул головой.

– Как тебя зовут?

– Какая разница.

– Хорошо, потом скажешь имя, – офицер сохранял спокойствие, – ты имеешь предположения, почему твоя мама убила себя?

– Не знаю.

Подросток демонстративно отвернулся в сторону, чтобы не встречаться глазами с полицейскими.

Завершив с рутиной, неизбежной в таких инцидентах, оба офицера не без удовольствия уселись в машину.

– Вот тебе и цветы жизни.

– Я по своему сыну уже вижу, как они могут доводить. А мне жаль её, – с ужасом ловя сходства между собой, воспитывающим неуправляемого подростка и самоубийцей, сознался всегда лояльный к подрастающему поколению Виктор.

Его более молодой напарник не стал задавать лишних вопросов. За него давно их дала работа, и жизнь подкидывала животрепещущие факты разрушительного родительства.

Глава 16

Уведомление из театра не стало неожиданностью. Она поняла, чем завершится для неё получение травмы на репетиции. А так хотелось ошибиться.

Ида закрыла окно браузера с недочитанным до конца электронным письмом от руководства учреждения, где она профессионально умерла.

Мир, окружавший её, закружился. Как при замедленном воспроизведении видео. И она была не прочь оторваться от реальности. Хотелось влиться в какой-то другой поток событий, чем тот, в который она угодила.

Решив, что головокружению не стоит доверять, она расположилась на постели, уложив травмированную ногу так, чтобы та не раздражала её болевыми ощущениями, прочно ассоциировавшимися с утратой работы. В голове не появлялось ни одной вменяемой мысли относительно того, что ей делать дальше. А ничего. Совсем ничего не виделось.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она решила, что следует отсрочить панику. Для начала следовало восстановиться физически и только потом приниматься за поиск выхода. К нему следовало направляться на уверенных ногах, без унизительной хромоты.

Глава 17

Кабинет главы государства наполнился представителями узкого круга лиц, от которых зависели многомиллионные судьбы. Соблюдая этикет, они расположились на своих местах.

– Итак, приветствую собравшихся и прошу ознакомиться с лежащими перед вами статистическими данными.

Сама госпожа президент успела выделить из отчетов наиболее волнующие показатели. Предоставив собравшимся лицам на ознакомление с данными десять минут, она нарушила тишину.