Государство, которого нет на карте

Теперь ребят в комнате ничто не отделяло от внешнего мира. Помня о совете Аристиона поторопиться, Регина быстрым шагом направилась к карете, однако полоса пустого пространства между полом стены и подножкой экипажа, испугала ее, заставив остановиться. Так в детстве ее всегда пугала полоса между платформой и поездом, только там она сама стояла на земле, а тут находилась на, как минимум пятиметровой, высоте, что означало вполне серьезные травмы в случае падения.

«Доставишь меня в Адамантику, да и следи за Таманом, как следует, он очень молод и может навредить и себе, и окружающим, если его не сдерживать»,– дала тем временем распоряжение кучеру Тера.

Ухватившись покрепче за поручни, установленные по обеим сторонам от дверцы экипажа, Регина перескочила с пола на его подножку и забралась внутрь уже начавшей отлетать кареты.

***

«Ты напрасно обходил вниманием нашу наследницу в течение всего разговора, мне было бы интересно услышать, что ей привиделось»,– бесстрастно заметила Тера. «Нужно было торопиться, у Эрика были бы серьезные проблемы, если бы выяснилось, что он не выполнил задание точно в срок»,– отстранено отозвался Аристион. «Эту сказку расскажешь Громан когда пойдешь извиняться,– жестко осадила собеседника Тереза. – Мне же прекрасно ведомо, почему на самом деле ты так себя ведешь. Твое сегодняшнее поведение было не только недостойно престолонаследника столь древней и великой страны, как Вилора, но и попросту смешно». «Престолонаследника»,– фыркнул Аристион.

«Я родился в небольшом польском городке, граничащим с Россией, правда то место никогда не было мне по-настоящему родным, поскольку всего через два года после моего рождения на свет появился Элиаш»,– напомнил о своем отнюдь не королевском происхождении Аристион. «Сколько себя помню: отец вечно занят работой, мать заботой о младшем брате, от меня они просто откупались дорогими игрушками, в качестве подарков по праздникам,– невольно увлекся тяжелыми воспоминаниями Арис.

«Однажды на рождество я получил огромный рыцарский замок и настолько увлекся этой игрой, что все рождественские каникулы устраивал турниры и спасал прекрасных принцесс,– с печальной улыбкой произнес Аристион. – Надо мной как будто поднялся купол особого, видимого лишь мне одному мира, он еще сильнее отдалил меня от семьи, которая и не была настоящей, как я отчетливо понимаю теперь, но тогда меня всё это уже не волновало. Да, я по-прежнему был один, однако больше не чувствовал себя одиноким. С того самого дня я жил лишь одной мечтой, благодаря которой и попал в Вилору: стать рыцарем».

«Я был семилетним мальчиком, когда ворота распахнулись предо мной, первым из всей команды получившим свою половинку медальона,– продолжил вспоминать Аристион. – Королева, так и не оправившаяся после потери старших детей, решила, что наследник слишком мал, чтобы жить в Адамантике и пока там будет лишь посещать занятия, определив в качестве моего места жительства – королевскую резиденцию».

«Детская мечта сбывалась, хоть я и не считался рыцарем официально, но обучался верховой езде, владению разными видами оружия и должен был в будущем сражаться за благородные цели,– вновь, на этот раз счастливо улыбнулся Аристион. – Королева Аиса подарила мне весь мир и заменила мать, потому я смиренно подчинялся инструкциям с кем дружить, кого любить». «И мне даже действительно удалось полюбить, ту, которую приказали,– с горечью произнес Аристион. – А потом королева вызвала меня к себе и сообщила: моя возлюбленная предательница, совершившая предательство из-за любви, само собой не ко мне. В тот момент я будто снова в детство вернулся, вот только всё осложнялось тем, что теперь не только простить, но и разлюбить не мог».

«Второго такого раза не будет, Тера. Я прекрасно знаю, каких отношений ждут от соправителей, пусть это официально нигде и не закреплено, но заводить их с Региной не буду принципиально»,– заявил Аристион. «И все же будь с ней помягче,– попросила Тера. – Думаю, ей тоже не захочется, любить по чужой указке. Однажды вы взойдете на трон и сможете исправить ошибки в порядке, установленном моей матерью, но для этого нужно сначала победить, а для победы важно единство».

***

«Госпожа, со срочным сообщением прибыла командующая войсками юго-восточного направления – Берта Йович»,– предварительно постучав, и, дождавшись разрешения войти, сообщила Георгине ее личный секретарь. «Немедленно пригласите ее сюда»,– распорядилась, отодвигая бумаги со стола в сторону Гера. «Командующая Йович, прошу»,– распахнула перед неожиданной гостьей, чье лицо было полностью сокрыто белой маской, украшенной на щеках и губах витиеватым синим узором, двери кабинета госпожи Триаль секретарь.

– Госпожа, крепость Джинепро пала, теперь путь на княжество Анорское открыт – встав на колени и склонив голову, доложила Берта Йович. – Должна выразить признательность, события в Адамантике, отвлекли королевских ведьм и колдунов, что весьма облегчило нашу победу.

– Ты принесла добрые вести,– улыбнулась Георгина. – Сказать по правде, в Адамантике я планировала совсем другую операцию, которую Ларс и Стрелия из-за своей излишней инициативы провалили, так что благодарить нужно их. Рада, что устроенный ими бедлам, оказался хоть как-то полезен. Сколько времени необходимо, чтобы проложить нашим солдатам дорогу к столице?

– Боюсь, ваш вопрос излишне скоропалителен, мы пока слишком далеко от Аураноса, к тому же посмею напомнить: на достижение сегодняшнего результата ушло два года – осторожно произнесла командующая Берта. – Но перелом в войне в нашу пользу абсолютно точно начался, и отсчет теперь бесспорно пойдет не на неизвестные единицы времени, а на месяца.

«Госпожа, мадмуазель Эйбрамсон передала вам эту записку, сказала: в ней что-то важное»,– вновь заглянула в комнату секретарь. «Что-то мне сегодня везет на важные новости и сообщения»,– усмехнулась Георгина, однако все же взяла послание в руки и быстро пробежала глазами текст. «Значит, Заславская вновь принялась за старое»,– закончив чтение, произнесла госпожа Восьмерки: «Ничего, скоро у нее появится возможность осмотреться здесь лично». «Командующая Берта, продолжайте наступление на княжество Анорское, Яна, пригласи ко мне госпожу Лоран»,– кратко раздала распоряжения госпожа Георгина.

***

«Пока Берта проложит дорогу через княжество Анорское, Аиса получит новые и свежие войска, а заодно обучит свою новую преемницу»,– в сердцах столкнула со стола карту Вилоры Георгина. «Если бы я только точно знала, какие именно заклинания использовались при закрытии ворот, наша армия уже стояла бы под королевскими окнами»,– эмоционально произнесла Георгина Триаль. «Ко мне сегодня приходил Борис»,– вспомнила Элеонора: «Он уверен, что дочка Реут не была случайной жертвой шалости Ларса и Стрелии». «Ее целенаправленно убил кто-то из своих, если Кайсарову удастся найти доказательства, то власть в Вилоре сменится уже совсем скоро»,– произнесла Элинор.

***

Хранимира задыхалась от усталости и уже не чувствовала своего тела, продолжая бежать, лишь благодаря усилиям воли. Из разговоров солдат она знала: правительственные войска отступили, но не могли уйти далеко. Это означало, что ее от королевской армии сейчас отделяла только полукилометровая, уже частично пройденная лесополоса.

«Прочистите лес»,– долетел до Хранимиры голос, видимо принадлежащий кому-то из командного состава Восьмерки: «Мы дали шанс всем, тот, кто решил бежать – шпион, который не должен выжить».

Кожу будто огнем обожгло, и лишь потом Хранка услышала звук выстрела. Однако вместо того, чтобы зажать раненную руку, девушка обхватила руками живот и упала на землю, изо всех сил прижавшись головой к траве и прикрыв ее ладонями, при этом подставив плечо под еще одну пулю. Ей было хорошо известно: для исполнения таких приказов всегда используют элиноровы пули.

Зачарованные пули, стреляя которыми даже самый неопытный стрелок попадет точно в цель, если ему известно хотя бы ее приблизительное местонахождение. Выжить, если твое имя нашептали над оружием, заряженным такими, невозможно, они будут кружить вокруг тебя, пока не нанесут смертельное ранение. Однако если выстрел делается вслепую, то остаться в живых все же возможно. Нужно просто позволить пулям попасть в тело, но так, чтобы они не задели артерию или жизненно важный орган. Как правило, элиноровыми пулями стреляют дважды, первый раз в туловище и второй раз – контрольный в голову. Также Хранимире было известно и о том, что во время таких вот чисток, все стрелки стреляют одновременно. Пережил два выстрела элиноровых пуль – жить будешь.

Дождавшись, пока голоса и треск ломаемых от шагов веток смокли, Хранимира поднялась на колени и счастливо рассмеялась. Солдаты Восьмерки в ближайшее время, скорее всего, не вернуться обратно, а смертоносные пули оставили ей лишь царапины, которые вполне позволяют выбраться из лесополосы. Теперь, подстегиваемая болью, Хранка бежала даже быстрее чем раньше. Слишком много было сделано, чтобы сдаться сейчас.

***

«Не стреляйте»,– как можно громче закричала Хранка, поднимая руки, тем самым демонстрируя свою безоружность: «Я Хранимира, попала в летнюю часть Вилоры из Греции четыре дня назад». «Меня, как и других новоприбывших позавчера должны были отправить в Адамантику, но из-за окружения крепости Джинепро, нашу эвакуацию отложили»,– скороговоркой произнесла девушка. «Я чудом успела сбежать до того, как Ифиджения стала подконтрольна Восьмерке»,– из последних сил выпалила Хранимира. Мужчина в плаще бирюзового цвета, отличительного символа королевских военных, наконец знаком подал часовым команду опустить оружие.

«Девчонке нужна перевязка, отнесите ее к лекарю»,– приказал он стоящим рядом с ним двум солдатам, которые сразу же поспешили к Хранимире с носилками. «Я могу идти сама»,– запротестовала девушка. «А я даже отсюда вижу: раны у тебя нешуточные, странно, как ты еще на ногах стоишь»,– возразил военный, и Хранка нехотя позволила уложить себя на носилки.

Глава 3

«Неужто, досточтимая госпожа все же почтила нас своим вниманием?»– едко поинтересовалась у Теры, сосредоточенно вынимающей из прически шпильки, с помощью которых до этого была прикреплена скрывающая все лицо плотная черная вуаль, Роуз. «Вы перевели часы?»– оставила сарказм девушки без ответа Тереза. «Еще днем»,– кивнула Деланей: «Но Роз права, скоро начнет темнеть, и если мы не поспешим, то обман раскроется».

***

«Конечно, в такой день, как сегодня грех радоваться, но нам бы все же хотелось немного развеять вашу печаль, надеемся: это поможет вам быстрее выздороветь»,– произнесла Тера. И поправив на руке увесистую корзину мандаринов, пошла вдоль рядов больничных кроватей, бережно вкладывая фрукты в руки больным.

«Они такие сладкие, совсем, как настоящие»,– раздался тихий голос с одной из уже пройденных Терезой коек. «Что значит «как настоящие»?»– удивленно обернулась назад Тера. «Но, ведь мандарины зреют не раньше ноября»,– пояснила восхитившаяся до этого сладостью фрукта бледная девушка с пронзительными ярко-голубыми глазами, наивно и в то же время уверенно смотрящими из-под длинной челки, полностью скрывающей брови. «А эти не похожи на прошлогодние, видимо их вырастили при помощи какого-то волшебства»,– высказалась голубоглазая. «Никакого волшебства»,– рассмеялась Тера: «В ноябре мандарины поспевают у нас, в Ифиджении же уже начали собирать их урожай». «Это первые собранные там мандарины, пока доставленные только в королевские кладовые, но скоро они появятся и в общем доступе»,– прибавила Тереза.

«В Ифиджении?»– удивленно повторила голубоглазая: «Но Ифиджения полностью захвачена врагами, более того крепость Джинепро пала и вражеская армия вплотную подошла к границе княжества Анорского». «Это лишь слухи, которым не стоит верить»,– уверенно заявила Тера. «К сожалению, нет»,– покачала головой девушка: «Я лично видела, то о чем говорю, мне чудом удалось выбраться»».

По полу покатились мандарины, выпавшие из рук Роуз, затем последовал громкий хлопок дверью. «Проведите встречу, как подобает»,– шепотом обратилась к Деланей и Снежане Тера: «А я догоню Роуз».

***

«Скажи, это правда, что Ифиджения, а вместе с ней и крепость Джинепро пали?»– еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросила Роуз. «Еще сутки назад я бы уверенно сказал тебе нет»,– начал было Фадей. «Меня интересуют не прошедшие сутки, а сегодняшний день!»– перебила его Роуз: «Ты же ее будущий наместник, ты должен знать…»

«Вот именно, что будущий»,– осадил собеседницу Фадей: «И мне не докладывают ежечасно, что там происходит». «Всю информацию, так же как и ты, я узнаю от королевы, если она сочтет это нужным, либо, как чаще всего и бывает вместе со всеми»,– холодно отчеканил юноша. «Так что извини, но я и правда, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слова»,– развел руками Фадей. «И ты так спокойно и сухо об этом говоришь?!»– возмутилась Роуз. «На территории, которую ты должен хранить и оберегать, ведется основная часть боевых действий, а ты даже не пытаешься быть в курсе происходящих там событий?! Чем ты вообще занят?»– сорвалась на крик Роз.

«Целыми днями пропадаешь непонятно где, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности!»– упрекнула юношу Роуз. «То чем и где я занимаюсь, тебя не касается»,– холодно ответил Фадей. «Даже если крепость Джинепро пала, это еще не говорит о том, что твои родители пострадали»,– наставительно добавил юноша. «Ты еще никого не потеряла, но уже устроила истерику, а я вчера потерял самого близкого человека, но, следуя твоей логике должен всеми правдами и неправдами добывать сводки с театра военных действий?»– не удержался от возмущенного возгласа Фадей.

«А я вот достал, Ифиджения действительно захвачена, а крепость Джинепро взята войсками наших врагов»,– сообщил Дамиан, крепко придерживая за плечи ослабевшую от услышанного Роуз. «О судьбе твоих родителей пока ничего неизвестно, поэтому не торопись горевать»,– успокаивающе добавил Дёма.

«Рози, ну, наконец-то я тебя нашла»,– скороговоркой проговорила запыхавшаяся от бега Тера. «Та девушка в лазарете сказала правду»,– бесцветным голосом произнесла Роуз. «Ро, мне правда очень жаль»,– крепко обняла Роуз Тера. «Я отведу ее в девичью спальню, ты же знаешь, что не можешь войти туда, тем более в такое время суток»,– предупредила Дамиана Тереза. «Знаю, но все равно провожу, если Рози не против, конечно»,– ответил юноша. «Разве я могу быть против такого?»– на мгновение блеснула улыбкой Роуз.

Фадей крепко сжав переносицу, съехал по стене и остался сидеть на полу, вытянув одну ногу и согнув в колене другую. «Ты как?»– легонько тронула его за плечо Эльбике. «Терпимо, но паршиво»,– отозвался юноша. «Так дело не пойдет, ну-ка вставай»,– уже сильнее затормошила его Эльби: «Пойдем». «Куда?»– вяло поинтересовался, но все же встал Фадей. «В Лекарственную, там как раз сейчас никого нет»,– ответила Эльби.

«Заходи»,– пригласила Фадея внутрь Эльбике, а сама тем временем занялась приготовлением какого-то лекарства. Сняв с подноса, стоящего на невысоком шкафчике, один из стаканов, девушка сыпнула в него горсть малиновых и фиолетовых колокольчиков, залила кипятком, а затем капнула двенадцать капель темно-красной жидкости, из маленького круглого стеклянного пузырька.

Закончив свои манипуляции Эльби, поставила стакан перед Фадеем, содержимое которого, он, все еще находясь в своих мыслях, машинально пригубил, впрочем, едва не выплюнув обратно. «Фу, что это?»– поморщился Фадей. «Успокоительное»,– невозмутимо ответила Эльби. «Лучше бы ты им Роуз напоила»,– посетовал Фадей. «Когда я шла в прачечную, то встретила будущих наместниц, в том числе и Роз, и должна сказать, что она была вполне спокойна»,– заметила Эльбике.

«Видимо тогда она еще не знала о захвате Ифиджении и падении Джинепро»,– отозвался Фадей. «Ее родители в плену?»– нахмурилась Эльби. «Неизвестно, но ведет она себя так, будто их убили, причем по моему приказу»,– ответил Фадей. «Я ее навещу и, если будет необходимость, то приготовлю какой-нибудь успокаивающий отвар»,– озвучила намерения вслух Эльби. «Пей же»,– заметив, что содержимое стакана Фади не уменьшилось ни на грамм, строго добавила Эльбике: «Чтобы приступить к государственным делам тебе необходимо, как можно скорее выйти из-под тени грусти и тоски». «Государственным делам?»– поднял бровь Фадей: «Почему, мне кажется, что вы знаете значительно больше, чем сказали, мадмуазель Зельдис». «Не кажется»,– многозначительно улыбнулась Эльби: «Но сначала, будь так добр, прими лекарство. Набрав в грудь побольше воздуха Фадей, залпом осушил содержимое стакана.

«Вот и молодец»,– одобрительно кивнула Эльбике, и, вынув из кармана форменной юбки черную с золотыми узорами по краям карточку, протянула ее Фадею. «Напоминает похоронное приглашение»,– отметил юноша. «На обратной стороне есть текст»,– подсказала Эльби.

Уважаемая мадмуазель Эльбике Зельдис,

Приглашаем вас на церемонию посвящения Фадея Енисеева и Деланей Лоу, которая состоится 12 сентября 2014 года в 20 часов в главном зале Скрытого замка.

Королева Вилоры Аиса I

«Неужели все кроме меня реально знали о падении Ифиджении?»– растерянно пробормотал Фадей. «Ну, Роуз судя по всему узнала одновременно с тобой»,– ответила Эльби. «Ладно, это приглашение принесли совсем недавно»,– прибавила девушка. «И, судя по тому, что о церемонии еще нигде не говорят, раздача пригласительных билетов тоько началась, поэтому в твоем неведенье нет ничего удивительного»,– успокоительно произнесла Эльбике.

«В любом случае мое почтение юный граф, меньше чем через неделю состоится официальное принятие вами этого титула»,– с улыбкой добавила Эльби. «Не уверен, что к принятию пустого титула во время траура уместны поздравления»,– пробормотал Фадей. «Ну, насколько мне известно, проведение церемонии без перстней Кавалли невозможно, а раз они всё еще во власти феникса, то победа скорпиона отнюдь не безоговорочна»,– заметила в ответ Эльбике.

***

Золоченый маятник напольных часов, выполненных из темного дерева, пробил пять раз, окончательно разрушив прерывистый сон Регины. В палате, погруженной в сумрак, все еще спали, и Рина, не зная чем занять себя, чтоб никого не разбудить, решила попытаться уснуть заново.

Перевернувшись на другой бок, Регина вдруг встретилась глазами с девушкой, лежащей на соседней койке. «Тоже не спиться?»– приветливо спросила соседка: «Меня зовут Хранимира, а как тебя?» «Регина»,– представилась Рина. «Регина? Регина Громан? Наследница?»– резко сев в кровати, спросила Хранимира. Теперь собеседница Регины была полностью освещена лучами восходящего солнца так, что Рина смогла, наконец, как следует, ее рассмотреть.

У Хранимиры были прямые блакитного цвета волосы до плеч, тонкие черты лица, высокие скулы, прямой нос, острый подбородок и яркие, словно подсвеченные, голубые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, с удивлением смотрящие из-под длинной рваной челки, закрывающей брови.

«Тише, ты сейчас всех перебудишь»,– шикнула на нее Рина. «Просто вся Вилора обсуждает твое появление,– перешла на шепот Хранимира. – Говорят, теперь война скоро закончится, закончится победой феникса». «Только пока ситуация складывается прямо скажем противоположная»,– пробормотала Регина. «Захват Ифиджении – закономерный итог цепочки событий, начавшихся еще задолго до твоего прихода,– возразила Хранимира. – Обстановка там была настолько нестабильной, что отправку новоприбывших, пришедших в Адамантику через летние ворота, откладывали дважды». «Впрочем, учитывая расположение Восьмерки, это не удивительно»,– вынесла неутешительный вердикт Хранка.

«Так ты тоже из новоприбывших?»– догадалась Регина. «Я пришла в Вилору всего на неделю раньше тебя, правда не через центральные ворота, а через летние,– кивнула Хранимира и, с улыбкой прибавив. – Видимо мое нежелание жариться под палящим солнцем и плескаться в грязной теплой воде, оказалось даже сильнее, чем я думала, раз распахнуло передо мной двери Вилоры». «Они же вроде на мечту, а не на желание реагируют»,– неуверенно припомнила рассказы Вевеи Регина. «Нам на вводных лекциях такие нюансы не уточняли»,– развела руками Хранимира.

«Так что на самом деле привело тебя в Вилору?»– вдруг загорелась любопытством Регина. «Да, честно говоря, даже не знаю,– повела плечами Хранимира, но потом, наткнувшись на ожидающий взгляд Регины, все же нехотя пояснила. – Вернуться в прошлое и если не исправить, то хотя бы понять поступок одного человека. Пожалуй, это единственная возвышенная из всех моих грез, все остальные банальны настолько, что их даже как-то неловко озвучивать». «А ты о чем мечтаешь?»– решила сменить тему разговора Хранимира.

Однако прежде чем Регина успела что-либо ответить, разговор соседок чередой гневных вопросов прервала заглянувшая в палату дежурная по лазарету: «Девочки, вы, почему не спите? У вас отбой в 23:00 и подъем в 8:00, вы на часы смотрите? Сейчас время сна, а вы сами не спите и другим мешайте, а ну-ка ложитесь полуночницы». И заметив, что Рина по-прежнему продолжает сидеть, опершись на локоть, в ожидании, когда можно будет продолжить разговор, добавила: «К вам, госпожа-наследница, это тоже относится, в Адамантике правила одинаковые для всех».

***

«Это церемония посвящения, а не похорон»,– отвергла принесенные служанками шторы Меланта Лефевр, жестом отсылая их прочь: «Принесите лучше темно-синие, которые висели на дне рожденье королевы в прошлом году». «Что за праздничный переполох в дни траура вы здесь устроили, мадам Лефевр?»– возмутилась уже собиравшаяся возвращаться домой после совместного заседания Совета Двенадцати и королевы Аисы, но столкнувшаяся на лестнице со стайкой девушек, выносивших из главного зала забракованные Мелантой черные шторы, Лигейа Реут.

«Как разве вы не слышали?– удивилась Меланта. – Сразу же по окончанию траура, двенадцатого сентября будет проведена церемония посвящения мадмуазель Лоу и месье Енисеева. Мне поручено осуществить все необходимые к этому приготовления». Заметив, что с лица собеседницы не сходит выражение удивления, мадам Лефевр поспешила извиниться: «Все приглашения в соответствии с традициями приходиться писать от руки и отдавать на подпись королеве, а меж тем гостей планируется около четырех тысяч, каллиграфы, вероятно, еще просто не успели заполнить ваше».

***

«Ваше Величество, к вам пожаловала госпожа Реут»,– сообщила королеве ее камеристка. «Пусть войдет»,– кивнула Аиса, откладывая документы, которые изучала до этого, в сторону. «Ваше Величество»,– присела в легком книксене Лигейа. «Вижу, ты чем-то обеспокоена»,– жестом предложила гостье присесть королева. «Простите мне мою дерзость,– осталась стоять Лигейа. – Но не уместнее ли было бы провести церемонию посвящения после того, как Ифиджения вновь окажется под вашей властью? К тому же со дня смерти Альжбеты прошло еще так мало времени…» «Церемония посвящения, не то же самое, что коронация, для ее проведение не принято выжидать несколько месяцев, согласно нашим традициям она должна быть проведена, как можно раньше»,– холодно напомнила Аиса.

«Еще вчера вы пообещали своему народу быть вместе с ним в его горе, а уже сегодня отдали приказ о подготовке к празднествам? Люди не примут того, как вместо того, чтобы действовать, вы предпочли устроить пир среди чумы!»– предрекла Лигейа. «Лея, успокойся»,– хлопнула ладонью по столу королева: «Никто не собирается устраивать пышное торжество, церемония пройдет по завершению траура, с уважением к памяти погибших».

«С уважением?»– все больше распылялась Лигейа: «Судя по дате, торжество пройдет на третий день после смерти Альжбеты». «Альжбета совершила самоубийство, ты же знаешь: в соответствии с нашими обычаями, траур по самоубийце не держится!– голос Аисы приобрел стальные нотки. – К тому же ее самоубийство нельзя ничем ни объяснить, ни оправдать: у нее была возможность спастись, но она пренебрегла ею, оставив важные артефакты и значительную часть армии, ждавшую ее приказа на произвол врага».

«И неужели вы всерьез хотите доверить всё это подросткам?»– поразилась Лигейа. «Боюсь, Альжбета своим поступком не оставила мне другого выхода»,– отчеканила королева Аиса. – Естественно, первое время в принятии решений ребятам будут помогать опытные заместители и вице-руководители, но препятствовать вступлению Фадея и Деланей в политическую игру я не намеренна». «Да, и, если это всё, что ты хотела обсудить, то можешь идти»,– уже не глядя на собеседницу, добавила Аиса, давая понять: разговор окончен.

***

Разломав длинную синюю свечу на мелкие кусочки, Ларс сложив обломки в разливную ложку и растопив их над огнем, полыхающем в камине, несмотря на лето, вылил расплавленный воск в глубокую медную чашу, наполовину заполненную молоком. «Ада…»– но не успел он назвать до конца название места, которое хотел увидеть, как в сосуде возникло изображение нефритового замка, как будто бы вырастающего из-под воды.