Убийство в магических тонах

– Ну чего ты? – сказала ставрида. – Я не стала здороваться – вижу, что ты о чем-то думаешь, не хотела прерывать твои мысли.

Марк глядел на рыбу, которая была чуть ниже его ростом и стояла на хвосте. Он повертел головой, пытаясь уловить шокированные взгляды прохожих, но все спокойно проходили мимо, некоторые, может, и кидали взгляды, да и то на него.

– Они – что, тебя не видят?

– Видят, но только как красивую девушку. Ну хватит уже на меня таращиться, пойдем, а то опоздаем туда, куда ты направляешься.

– А на меня ты магию пожалела, что ли – чтобы и я видел тебя как красотку? Тогда бы я спокойно общался с тобой, как ты и хочешь.

– С тобой все иначе, – она улыбнулась смущенно. – Ты особый, поэтому видишь меня, какая я есть. Да и если бы не это, я не хотела бы запудривать голову и лгать такому хорошему человеку.

«Если бы ты знала, что я собираюсь сделать с Клеверсом, ты бы так не говорила обо мне», – усмехнулся невесело Марк.

Он зашагал дальше по аллее, она шла рядом. Конечно же, она не шла, она лишь слегка задевала хвостом булыжник, будто плыла над мостовой, слегка шевеля плавниками и колыхая туловищем. Он даже загляделся, как эта большая рыбина переливается в свете фонарей и как поистине фантасмагорично она выглядит на обычной парковой аллее, среди стертых старых лавочек и ничего не замечающих прохожих.

– Так значит, ты можешь не только дышать, но и ходить? – спросил Марк.

– И не просто ходить, а под ручку со своим кавалером! – хихикнула она и прильнула к нему, опять обнимая его плавником.

Пиджак сбоку намочился, и Марк поспешил отстраниться от неё.

– От меня же будет пахнуть рыбой, – пробормотал он. Хотя он соврал, от неё почему-то не несло рыбой, от неё пахло морем – и только. – Все зрители будут от меня шарахаться.

– Так ты идешь в кино? – с восторгом спросила она.

– В театр, – нехотя ответил он.

– Тогда мне надо поизящней одеться.

Она как-то смешно растопырила плавники, а через пару шагов Марк услышал, как мимо проходящий парень присвистнул и даже обернулся, с восторгом глядя на рыбину.

И какие еще она там фокусы откалывает со своей внешностью? Марку стало интересно, как же её видят другие. А потом он вдруг со смехом подумал: – «Наверное, тот парень позавидовал, что у меня такая подружка».

Они подошли к проезжей части дороги, из-за поворота вынырнул, звякнув, трамвайчик, и Марк решил, что это хороший шанс сбежать от навязчивой «подружки». Пока ставрида подмигивала еще одному молодому человеку, с восторгом говоря Марку, что почаще бы ей вылезать из моря, ведь это так приятно – быть популярной, он заскочил на подножку трамвая. Марк оглянулся, рыбина стояла посреди ожидающих следующий трамвай людей, растерянно провожая его своим рыбьим взглядом. Но не тащиться же ему было с ней в театр.

Он перестал думать о ней уже на следующей остановке, а когда трамвай остановился на театральной площади, он был сосредоточен лишь на одном: как ему пробраться незамеченным вглубь театра. Может, даже удастся проскользнуть в гримерку Клеверса? Не зря же он сегодня взял пистолет – вдруг будет подходящая возможность? И тут он неожиданно осознал, что в глубине души надеется, что все же такой возможности ему не представится, по крайней мере сегодня.

К его удивлению, народу возле театра толпилось неимоверно много, люди с восторгом говорили о предстоящем зрелище и прославившемся во всех странах иллюзионисте.

Когда Марк подошел к кассе, билетерша сообщила ему, что все билеты проданы уже давно, даже на галерку мест нет.

– Это же великий Клеверс, мастер иллюзий! Да и представления он дает редко всего пару раз в год. На него за месяц надо билеты брать, – сказала она поучающе-строго.

Марк глупо стоял у входа, глядя, как люди просачиваются внутрь. Очередь все редела, улица пустела, вот-вот должен был прозвучать звонок. И он прозвучал, и швейцар у входа, с ухмылкой глянув на Марка, уже взялся закрывать двери, но тут раздался голосок:

– Стойте! – Плавник подхватил Марка под руку, таща к двери. – Вот наши билеты.

Марк не знал то ли радоваться, то ли огорчаться, что ставрида была так навязчива. Да, он попал наконец в театр – но вместе с рыбиной! Это противоречие не давало ему успокоиться.

Идя по фойе, рыба по пути беспрестанно трещала – мол, сначала она хотела вернуться обратно, в море, а потом подумала, зачем пропадать такому чудесному вечеру, тем более она же видит, Марку одному скучно, и даже печально. Очень уж у него кислое лицо, будто весь день только одни лимоны ест. А на ней, кстати, шелковое платье цвета лимона и золотое колье, она такое на театральной афише только что видела. А на какое представление они идут?

Марк продолжал злиться, и, когда они со ставридой пробирались на свое место, он даже не замечал, что отдавливает ноги зрителям.

Места оказались в одном их первых рядов, если бы он платил за них, у него бы на билеты ушла половина зарплаты. Рядом сидели господа в костюмах и их разряженные дамы, и Марк неловко себя чувствовал в своей простенькой рубашонке и пиджаке неопределенного коричневого цвета. Ладно хоть его спутница напустила на себя магический туман.

Когда он со своей рыбиной уселся в кресла, со сцены уже ушел конферансье под бодрые хлопки зрителей.

Марк, наверное, больше всех в зале ждал выхода фокусника, с таким нетерпением ждал, что даже забыл про свою необычную спутницу.

Не терпелось увидеть ненавистную ему физиономию, которую вскоре ему предстояло наградить по-особенному – пулей в голову. Марку вдруг стало важно, каким предстанет перед ним Клеверс. Таков ли он, каким его описывала Элен, или все же первое впечатление в ту встречу с Клеверсом в кафе было правдивей, он не настолько злобный тип, и это будет видно даже отсюда, с третьего ряда? «А вдруг я увижу одухотворенного артиста с небывалыми способностями, и это остановит мою руку?»

Шоу началось. Тяжелый занавес раздвинулся, открывая невероятной красоты декорации, изображавшие внутренние покои во дворце восточного падишаха. Арабский низкий столик, множество шелковых занавесей, фонарики, цветы. Заиграла восточная музыка, и с двух сторон стали выплывать прекрасные девушки в шароварах и полупрозрачных накидках.

Наконец, когда девушки уплыли, и осталась лишь одна блондинка с весьма современным каре, центральные газовые занавески распахнулась и на сцену вышел Альберт Клеверс. Зрители радостно зааплодировали. Клеверс был в чалме, длинной накидке-плаще, а верхнюю часть его лица закрывала маска.

В кафе, сидя рядом за столом, он представал обыкновенным, начавшим стареть богатым мужчиной, теперь же, на сцене, он выглядел моложавым, мистическим и загадочным, он казался выше ростом и во взгляде его подведенных будто черным углем глаз скрывалась тайна. Марк подумал, что улыбка и прищур у Клеверса выдают двуличного человека, а осанка и манера держаться говорят о высокомерии и пресыщенности, которые были порождены славой и деньгами. Но, возможно, все это Марк выдумал, ведь он не был ни физиономистом, ни психологом, чтобы читать по внешности тайны души. А может, Марк потому видел Клеверса таким, что знал, что этот богатый, известный человек задумал убить свою жену?

Клеверс совершил мелкие пассы, и в руках его вдруг появились голуби, которых он тут же выпустил в зал.

– Так будут фокусы! – с презрением протянула рыба и стала насмехаться над наивным, глупым зрителем, которого просто дурят. Это же и младенцу понятно, кролика не из шляпы достают, он находится под столом. А девушку вовсе не распиливают, в ящике их просто две.

На неё шикали зрители, кто-то даже сказал, что будет вынужден пожаловаться.

А Марку с каждой минутой становилось все скучнее и тягостнее сидеть в узком неудобном кресле и вынуждать себя таращиться на сцену. И дело было не в номерах фокусника, во время которых маэстро то пугал публику, то восхищал появляющимися из ниоткуда предметами. Марк понимал, что сидит он здесь зря. Прошло всего минут десять, а он уже не мог дождаться антракта, чтобы пробраться за кулисы.

Вдруг зловеще застучал барабан, и Клеверс сообщил, что сейчас совершит невероятный фокус, доселе еще нигде не демонстрировавшийся и который никто из фокусников всего мира не сможет повторить. Клеверс предложил своей ассистентке забраться в неказистый зеленый, с железными углами, чемодан, захлопнул крышку и после пассов и усилившегося барабанного боя распахнул крышку и поднял чемодан за ручку, показывая всем его пустое нутро. Но не успели зрители в полную силу удивиться, как фокусник указал в центр зрительного зала – а там уже сидела его ассистентка!

Публика зашлась аплодисментами, и Клеверс, давая в полной мере зрителю восхититься собой, сдернул с лица маску. И тут произошло нечто странное.

Клеверс скользнул глазами по головам зрителей и вдруг остановил свой взгляд на спутнице Марка. Широкая улыбка фокусника застыла, и Марку показалось, будто он, как и Марк, видит не магический мираж, а огромную рыбину, восседающую в зрительском кресле. А может, фокусник очаровался красотой, которой прикрывалась ставрида?

Клеверса отвлекла ассистентка, и тут же Марк боковым зрением заметил, что кресло по правую руку от него опустело. Рыбина исчезла. Клеверс еще кидал озабоченные взгляды в сторону Марка, будто вопрошая, что же было рядом с ним, но потом фокусы его окончательно отвлекли. Правда, он стал рассеянным и то заговаривался, то ронял предметы.

Опоздавший зритель зашел в зал, и Марк заметил в чуть приоткрывшуюся дверь блеск чешуи, будто рыбина расхаживала по коридору. Ему бы плюнуть на эту рыбу и с облегчением вздохнуть, что она исчезла, но ему стало любопытно, что же произошло. И он потихоньку вышел из зала.

– Вы как будто с Клеверсом знакомы? – спросил он её.

– Знакомы? – хохотнула нервно она. – Нет.

– Тогда чего ты испарилась?

– Да ты посмотри. Разве это фокусы? Обман какой-то.

– Что?.. – не понял Марк. – Фокусы и есть обман. Поэтому и называются – иллюзия.

– Да? Хм. Ну, у них не все фокусы – иллюзия. Некоторые – настоящая…

Позади него вдруг раздались голоса, шорканье, возня, и Марк обернулся.

Из двери, что вела в служебные помещения театра, охранник и парень в клетчатом костюме выталкивали здоровенную даму. Когда даму чуть оттеснили в сторону и молодого человека стало видно, Марк признал в нем Яна, с которым Клеверс пил в кафе. Видимо, как предположил тогда Марк, он не был другом Клеверса, он работал на него.

Марк чертыхнулся. И зачем он вообще пошел на представление? И Клеверс, и Ян его увидели. Да и внутрь не пробраться. Ему надо было выбрать другую тактику.

– И заберите букет обратно, мистер Клеверс ненавидит полевые цветы, – Ян вручил даме огромную охапку ромашек, колокольчиков и прочих простодушных васильков и повел ее к выходу из театра.

– Но я лично знакома с Альбертом! – кудахтала взволнованно дама. – Он выгонит вас вон, когда узнает, как вы со мной поступили!

– Конечно, конечно, – успокоил её Ян, выталкивая за дверь.

Устало выдохнув, он отряхнул руки от лепестков и сделал выговор охраннику, чтобы тот впредь был внимательнее и следил, кто проходит во внутренние помещения театра.

Ян заметил Марка и, подойдя к нему, с удивлением спросил:

– Марк? Что ты здесь делаешь?

– Пришли на представление, а моей спутнице плохо стало. Мы выйдем на воздух.

Ян внимательно посмотрел на рыбу и вдруг приосанился, улыбнулся:

– Позвольте представиться. Главный помощник самого великого и известного в мире иллюзиониста Альберта Клеверса – Ян Милевич, для друзей просто Ян.

Ставрида не спешила представляться.

– Так как ваше имя? – Ян с надеждой глядел на нее.

– Какие милые усики. Как у сомика! – хохотнула вдруг рыба.– Только для сомика вы худоваты, – опять хихикнула она. – А вы любите плавать? Ночью.

Ян ошалел и, казалось, позабыл обо всем. Он смотрел на ставриду так, будто перед ним стояла самая прекрасная из кинодив. Может, так оно и было.

– А-а… – он пытался что-то сказать и, открывая и закрывая рот, стал и вправду похож на какую-то рыбу.

– Мне уже пора идти, – кокетливо сказала ставрида.

Она развернулась и, взяв Марка под ручку, заскользила к выходу из театра. Марк с сожалением обернулся, все надеясь хоть как-то задержаться в фойе, но увидел, что Ян так и остался стоять, мечтательно глядя вслед рыбе.

– Ишь как он тобой очаровался, – сказал Марк, когда они оказались снаружи.

– Девушки его слабость. Но чем бегать за ними, лучше бы предложил что-нибудь интересное своему боссу. У этого сомика есть искра неординарности. А то у них все зайчики да платочки.

– А что ты хотела сказать про фокусы там, в фойе? Что они настоящие? – спросил Марк.

– Не все. Сначала был просто обман. Иллюзия, как ты говоришь. А вот потом…

– Что?

– Магия.

– Магия? – усмехнулся Марк. – Ты так говоришь, будто магия существует.

– Магия один из главных элементов природы.

– До встречи с тобой я бы в такое не поверил, но сейчас… Черт его знает, чего только не может существовать, – сказал Марк. – А как ты поняла или увидела, что это не фокус, а магия?

– Я могу видеть истинную суть вещей, мой взор не затуманить ни ложным словам, ни заклинаниям.

– Хорошая особенность, – без энтузиазма сказал Марк. Он заметил, что швейцар, стоявший около театра, с подозрением глядит на них, будто подслушивает.

Марк прошел дальше по улице и остановился, думая, что же теперь ему делать. Возвращаться в театр обратно было уже нельзя. Но и уходить ни с чем не хотелось.

– А хочешь, и ты будешь видеть истину? – спросила его рыба.

– Что это значит? – Марк отвечал ей машинально, размышляя о своем.

Мимо прогуливались празднично одетые люди, и они с рыбой отошли к вазонам, в которых ярко оранжевели бархатные цветы.

– Видеть ложь и правду. Это особая магия, – сказала она.

– Наверно, от этого жизнь станет грустной. Ведь вся вежливость – это ложь. Но, в общем, неплохое умение. А что, всякий может такому научиться?

– Ты не всякий. Так что если хочешь…

Марк промолчал, ему не хотелось ни учиться у рыбы чему-нибудь, ни даже говорить с ней о магии. Вот если бы на её месте был человек…

– Ма-арк, старина… – раздался рядом оклик.

Марк повернулся, перед ним стоял Алекс, держа под ручку Полину. Алекс обескуражено таращился на рыбу. Марк испугался, что изумление друга вызвано тем, что ставридина магия исчезла и тот тоже видит перед собой огромную рыбу. Мало того что все в кафе считают Марка чуть ли не дурачком, а теперь, узнав, что он гуляет с рыбой, так и вообще проходу давать не будут. Но в следующее мгновение Марк заметил зависть во взгляде Алекса и понял, что тот все же видит не рыбу, а красотку, и в изумление его привело то, что она находится рядом с Марком.

– Ты не представишь меня своей знакомой? – проворковал Алекс и даже приосанился – он уже освободился от руки Полины и старался держаться от неё подальше.

Полина, метнув взгляд на рыбу, нахмурилась и отвернулась. Марку стало её жаль. «Хотя, – с обидой подумал он, – ты сама выбрала себе такого кавалера. Если бы продолжала гулять со мной, я бы ни на каких красоток внимания не обращал». Сейчас Марк совсем забыл об Элен, отношение к ней были неземные, а потому он о ней не смел думать как о возлюбленной, это было помешательство на богине.

– Ну, – замялся Марк, не зная, что ответить Алексу. – Э…

– Я здесь инкогнито, поэтому без имен, – перебила его мычание ставрида.

– Хох, забавненько, – ухмыльнулся Алекс. – Держу пари вы из актрис. Из театральных. Они всегда наводят тень на плетень.

– Даже если мое инкогнито вас интригует, это не повод для фамильярностей.

В руках у ставриды вдруг возник лорнет, и она сквозь него долго и с прищуром смотрела на Алекса, потом с презрением фыркнула и встала в горделивую позу.

Полина все это время краснела, бледнела, хмурилась, топталась на месте, явно желая сбежать. Наконец она дернула Алекса за рукав:

– Мы же опаздываем. – И с ненавистью глянула на Марка, будто это он бы виноват, что его дама нравится её парню.

– Да, нам пора. – Алекс еще раз посмотрел на рыбу, но уже менее восторженно. А потом обратился к Марку: – А мне сначала показалось, Марк, что это твоя подруга-блондинка, та, что вчера приходила в кафе… Но, кажется, та была помиловидней. – Он довольно усмехнулся и двинулся прочь.

Когда они ушли, рыба сказала ему вслед:

– Неприятный тип. – А потом уже веселей добавила: – Ну, а мы чем сейчас займемся, куда пойдем?

Она вопросительно глянула на Марка. Он ответил:

– Сейчас мне надо побыть одному, подумать.

– Так свидание уже окончено? – разочарованно произнесла она.

– Разве это было свидание?

Она даже отшатнулась. Круглые черные глаза с болью и печалью смотрели на Марка.

– Завтра, – вдруг сказал он, неожиданно для себя самого, – мы можем увидеться завтра. Ну, или послезавтра.

Она чуть улыбнулась, но улыбка была все еще печальной.

– Ты думаешь, я совсем тебе не подхожу, – сказала она, – но ты ошибаешься, между нами гораздо больше общего, чем, например, между тобой и той брюнеткой, – она кивнула вслед Полине.

Рыба вдруг исчезла, растворилась в воздухе как мираж, и Марк опять засомневался, а не была ли она галлюцинацией? Хотя с этой рыбой сегодня кто только не говорил… Но сейчас надо было думать не о ставриде, надо было решить, как подобраться к мужу Элен.

Марк прошел мимо театра до переулка и заглянул в темноту. Далеко, посредине здания театра виднелся черный ход. Если нужно было бы застать в этом темном переулке фокусника – например, когда он будет садиться в машину – то можно спрятаться вон за теми мусорными бочками.

Парадные двери театра распахнулись, и оттуда стали выходить восторженные зрители.

Марк попал в обычную в таких случаях стрекотню, блеск от платьев и украшений и чрезмерный запах духов.

– Чистая магия, – ахала пожилая дама.

– Это называется отработать детали до совершенства, – весомо заметил её усатый кавалер.

Марк отступил в переулок, почти скрывшись в тени. Не заметив его, совсем рядом остановились две девушки, по разговору было понятно, что они ждут машину, которая должна была забрать их.

– Видный мужчина, – сказала рыженькая своей подруге.

– По мне так староват, – ответила блондинка.

– Зато он ужасно богат.

– Прям-таки ужасно? – хохотнула блондинка.

– Еще бы! Разве ты не слышала, какие приемы он закатывает? Почище этого шоу. Дикие животные, странные птицы, еда, о которой мы и слышать не слыхивали. Да еще приглашает высшую аристократию и толстосумов.

– Вот бы попасть на этот прием, – вздохнула блондинка.

– Многие бы хотели, но он только для избранных.

От дороги донесся нетерпеливый гудок, и девушки, заметив, что их уже ждет автомобиль, поспешили к нему.

Марк углубился в переулок. Что ж, он бы тоже хотел попасть на этот прием – но только по своим соображениям, которые ему теперь диктовал тяжелый металический предмет в кармане пиджака. Жаль, что Элен была против того, чтобы он появлялся у них дома.

Пройдя по переулку мимо хозяйственных построек, лепившихся к театру, Марк увидел, что переулок выходит на тихую поперечную улочку. Он вернулся назад, прошел вдоль мусорных баков, стоявших напротив черного выхода из театра, и остановился сразу за ними.

На улице уже было тихо, зрители разошлись. Марк почему-то все еще не спешил уйти, хотя соседство с баками было не из приятных. Тут скрипнула дверь, и в темноту проулка вышел высокий мужчина во фраке. Марк вжался спиной в кирпичную стену. Альберт Клеверс стоял ровно в пяти шагах от него. Фонарь, висевший над дверью, освещал его вислые щеки, нахмуренные брови и усталое лицо. Клеверс вытащил портсигар, блеснувший золотом, достал сигарету и закурил.

Далеко на улице проезжали машины, из открытой двери театра доносились голоса, смех, звук трубы. Здесь же, в проулке, стояла тишина, и кроме фокусника и Марка никого не было.

Сердце Марка вдруг забухало прямо в ушах. Он понял, что вот сейчас настало то самое мгновение, тот самый подходящий случай, когда он мог легко сделать свое черное дело и, незамеченный никем, уйти. Прошла секунда, три, пять, и он наконец заставил руку полезть в карман пиджака. Пальцы нащупали холодную рукоять бульдога, оставалось сделать шаг к Альберту Клеверсу. Время застыло, он видел, как медленно опускается рука Клеверса с зажженной сигаретой и как он стряхивает пепел и красные искорки летят на мокрый асфальт. Марк не мог вздохнуть, он застыл, сердце громко стукнуло и затихло, и вдруг тишину и остановившееся время взорвал шипящий звук.

В проулок завернул черный блестящий «Роллс-Ройс». Машина остановилась возле фокусника, заслонив его от Марка. Марк испустил дрожащий выдох, момент был упущен. Когда же Марк вынул из кармана теперь уже безопасную, пустую руку и опустил её, она дрожала и тряслась. Как хорошо, что ЭТОГО сейчас не произошло.

Клеверс наклонился к задней дверце машины.

– Ты не выйдешь? – спросил он в опущенное окно.

– Зачем ты меня вызвал?

Марк вздрогнул, это был голос Элен. Он даже не поверил, что её чистый, нежный голос может быть таким острым – не слова, а пики, будто она защищалась от своего мужа.

И вдруг Марк почему-то подумал о том, что она вряд ли примет его к себе, когда он совершит этот ужасный поступок. Она не сможет видеть с собой рядом такого ужасного человека!

– Меня там поздравляют с премьерой. Ты должна присутствовать. Все-таки я женат или нет?

– Пить с твоими ассистентами и работниками сцены?

– Там еще директор театра и парочка этих… жирных финансистов…

– Не думаю, что тебе надо обязательно пить с ними. Да и потом, ты не забыл, что твои настоящие друзья соберутся у нас в особняке через час. И мне надо все там успеть приготовить, за всем проследить.

– Прислуга приготовит. А у меня есть час, чтобы поболтать по-простому с этими людьми. – Он открыл дверь авто.

– Но я-то тебе зачем?

– Черт побери! Мне что, любовницу завести, чтобы она меня сопровождала?!

– Первый раз слышу, чтобы муж спрашивал на это разрешения у жены.

– Ну и проваливай! Стерва!

Он со всей силы захлопнул дверцу машины. Запустил окурок куда-то в сторону Марка и зашел внутрь, не забыв с не меньшей силой хлопнуть и железной дверью – да так, что грохнуло на весь переулок.

Машина проехала мимо Марка дальше, и он вдруг увидел в окно Элен, она закрывала лицо платком.

В проулке опять стало тихо, только ветер подпинывал бумажки и первые опавшие листья.

Марк медленно направился домой. Мысли были спутаны, как и чувства. Единственное, что он осознавал, возвращаясь по той же парковой алее, что путь в театр был намного приятней, чем обратно – может, оттого, что туда он шел в необыкновенной компании, а может, потому, что теперь он четко осознавал, что ему предстоит сделать завтрашним вечером.

Но сначала нужно было в ожидании провести целый день. Марк вдруг понял, что следующий вечер изменит всю его жизнь.

Глава 5

Посетителей было мало. Все-таки уже наступил сентябрь, туристов стало меньше, отдыхающих у моря – тоже. Как и заглядывающих в кафе. Как только Марк появился в кафе, Алекс стал выспрашивать у него, где это он таких красоток находит, да причем каждый день у него новая.

– Ты что, нашел какое-то приворотное зелье? – сказал Алекс. – Поделился бы.

– Тебе зачем? У тебя же есть Полина.

– Да это так, пока настоящую девушку не найду.

– Ну и фуфло же ты, – не выдержал Марк.

– Не фуфло, а свободный человек. Да и кто бы говорил. У тебя их вообще вон сколько.

Марк отошел от него. Не зря ставрида с презрением на Алекса фыркнула – большего он не заслуживает.

Когда Марк убирал со столика, он вдруг услышал за своей спиной:

– Нет, не вы. Позовите Марка.

Странно. У него не было постоянных клиентов, любивших именно его обслуживание. Марк повернулся, чтобы увидеть, кому он мог понадобиться и оторопел. За пару столиков от него сидел Клеверс. Заметив взгляд Марка, он приветственно помахал рукой.

Марк продолжал стоять как истукан. А вдруг Элен невольно или под давлением сообщила мужу, что некий официант намеревается убить его? Марк чувствовал, как поджилки его трясутся. Он боялся Клеверса, перед ним будто сам демон из преисподни явился.

– Марк, подойди к шестому столику, – Алекс кивнул на Клеверса.

А когда проходил мимо Марка, на секунду задержался и тихо прошептал:

– Что, обсчитал его? Или обслужил плохо?

– А может, наоборот? – также тихо ответил Марк.

– Знаю я таких, по морде видно, что все ему не то да не так.

Клеверс подозвал Марка, и тот, наконец ожив, медленным шагом подошел к нему.

– Садись, Марк. Поговорим. – Клеверс, поджав губы и прищурясь, глядел на него.

– Извините, не положено, – еле выдавил Марк, им овладел не то страх, не то будоражащее ожидание. Казалось, фокусник сейчас скажет: «А я-то все знаю». Или: «Что, в убийцы решил податься?»