Новый год по-русски

– Ну что, согласна поработать вместе со мной? – спросил он. – Правда, не знаю, насколько коммерчески выгодным будет этот проект…

– Мне надо подумать, – серьезно ответила Аля.

Она была так взволнована, что, придя домой, позвонила Насте и принялась пересказывать ей содержание пьесы: «…Героиня приезжает, а герой ей во всем признается, но выясняется, что это еще не финал! В истории есть второй поворот, а потом – третий! А потом вообще такой финт ушами, что диву даешься! И главное, до самого конца непонятно, чем все закончится!»

– Ну? – удивилась Настя. – И что ты хочешь сказать? Что у этого твоего драматурга талант?

– Несомненно! – заверила Аля.

Она никак не могла успокоиться. Похоже, Никита заразил ее не только простудой, но и своей увлеченностью. Новый знакомый оказался одним из самых странных людей, которых она когда-либо встречала. Он был одержимым – своей идеей и призванием. В нем горело пламя его таланта, и Але хотелось лететь на это пламя. Она желала приобщиться к чему-то большому, яркому, необычному.

Наутро Аля позвонила Никите и сказала, что готова помочь ему в постановке спектакля.

Глава 3

Никита обрадовался и предложил Але прямо сейчас посмотреть помещение, выделенное под театральную студию.

…Аля растерянно озиралась по сторонам. И это – будущий театр?!

Увы, в сыром подвале царил хаос похлеще, чем в ее квартире. Эти стены годились лишь для декораций исторического фильма, скажем, к сценам полностью разрушенной Трои. Полный мрак и мерзость запустения. Представить, что сюда (за свои деньги!) будут приходить зрители, мог только такой человек не от мира сего, как Никита Румянцев.

– Ну как, очень плохо? – тоскливо спросил он.

– Да почему, более-менее… – из жалости соврала Аля.

Ей было ясно, что здесь необходимо все, как говорится, отстраивать по кирпичику. И это требовало больших финансовых вложений.

– У тебя есть деньги? – прямо спросила Аля.

Никита задумался. Обдумав Алин вопрос, он ответил, что денег у него нет. Тогда Аля попробовала уговорить Никиту отказаться от этой затеи – дураку ясно, что во всем этом есть что-то суицидальное. «Ник, ты просто не представляешь, в какую пускаешься авантюру! Создать театр с нуля, не имея никаких ресурсов?! Это безумие! Самоубийство!» Она посоветовала ему другой вариант: предложить пьесу к постановке в других театрах. «Твоя пьеса талантлива, вот увидишь, ее где-нибудь обязательно поставят!» Но Никита с ослиным упрямством говорил, что на «где-нибудь» он не согласен, что дело вообще не в пьесе и что его мечта – собственный театр. «Ну, хорошо, скажем скромнее, не театр, а театральная студия!»

Поняв, что он не уступит, Аля смирилась: что ж, значит, надо помочь человеку осуществить его мечту. По сути – сделать невозможное.

За советом Аля обратилась к своей практичной сестре. Позвонив Насте, она честно обрисовала состояние дел. «Что делать, Настена? С чего начинать?»

– С курса лечения в дурдоме! – невозмутимо ответила Настя. – И тебе, и этому твоему непризнанному гению явно не помешает вставить отвинтившиеся шарики на место.

– А если серьезно? – вздохнула Аля.

Настя фыркнула:

– Ну я не знаю… Иди на прием к чиновникам. Кроме сумасшедшего дома, гениями еще занимается Минкульт. Выбивай деньги.

– А дадут? – печально спросила Аля.

…Нет, денег не дали. Хотя Аля на приеме в одном уважаемом учреждении битый час убеждала чиновника в том, что Никита Румянцев невероятно талантлив и что вот таким-то талантам и нужно помогать (поскольку бездарности, что мы повсеместно и наблюдаем, пробиваются сами). Но бездушный чиновник – голова-два уха – остался безучастен к Алиным доводам и сказал гражданке Серебряковой следующее:

– Новый театр? Но театров в Москве и так много, нужен ли еще один? Тем более, как вы говорите, маленькая театральная студия…

– И что с того, что театр маленький?! – Аля почувствовала, что вот-вот сорвется. – Между прочим, еще Чехов говорил, что наличие больших собак не должно смущать маленьких!

Но чиновника и авторитетом Чехова было не задавить, он только пожал плечами и ни к селу ни к городу ляпнул:

– Не знаю, не знаю… Лично я вообще предпочитаю ходить во МХАТ.

– А при чем тут МХАТ? – взорвалась Аля. – Это две большие разницы!

Короче, денег на ремонт помещения не дали. И больше не ходите и не досаждайте просьбами!

В тот же день они с Никитой встретились в будущей студии, и Аля грустно сообщила, что ей не удалось раздобыть денег. «Значит, с ремонтом мы пролетаем!» «Ничего не пролетаем!» – рассмеялся Никита и с гордым видом раскрыл «молнию» на своей спортивной сумке. Сумка была набита денежными пачками.

– Можно встречаться с дизайнером, а потом начинать ремонт! – подмигнул Никита.

– Откуда деньги? – Аля с подозрением уставилась на своего компаньона. – Ты ограбил банк?

Никита промычал что-то неопределенное, по какой-то причине не желая отвечать на Алин вопрос.

Все выяснилось, когда они вышли на улицу. Никита смущенно признался Але, что сегодня не сможет подвезти ее до дома. И завтра тоже. И вообще он теперь ездит на метро.

– Ты продал машину? – догадалась Аля.

– А знаешь, на метро, оказывается, очень даже удобно! – выпалил Никита.

– Исключительно! – вздохнула Аля. – Но что мы будем делать, когда эти деньги закончатся?

Никита поспешил заверить ее, что в их распоряжении немаленькая сумма. Он признался, что, кроме денег, вырученных от продажи машины, есть еще и другие средства, так как вчера он взял кредит в банке. Аля покачала головой (чем все это закончится?!) и заметила, что эти деньги не решают проблему в целом. Никита беспечно пообещал придумать что-нибудь еще.

По дороге домой Аля размышляла о том, что в ближайшие дни ей нужно встретиться с дизайнером, чтобы согласовать дизайн-проект будущей студии, потом заняться ремонтом их подвала (уж теперь-то она не повторит своих прошлых ошибок!), а главное, попытаться каким-то образом уговорить актрису Эльвиру Максимовскую сыграть в спектакле.

* * *

На следующий день Аля встретилась с Настей в кафе и рассказала ей о своих проблемах.

– Охота тебе возиться с этим театром? – искренне недоумевала Настя.

Аля кивнула – охота. А почему охота, как объяснить… Во-первых, Никита – талант, а талантам нужно помогать, во-вторых… Кто еще поддержит человека, родившегося двадцать девятого февраля?!

– Ну и в чем проблема? – не поняла Настя. – Деньги на ремонт нашли, помещение есть. Теперь-то что?

– Теперь нужна Максимовская!

– Эльвира Максимовская? – удивилась Настя. – Зачем она вам?

Аля объяснила, что Никита, как автор пьесы и режиссер спектакля, видит в главной роли только Эльвиру Максимовскую. «Собственно, он и писал эту роль для Эльвиры. Никита говорит, что если она не будет играть – спектакля не будет».

– Какой он у тебя капризулька! – усмехнулась Настя. – Максимовскую ему подавай!

Аля печально вздохнула:

– Да, это непросто. Я вот даже не представляю, как на нее выйти и хотя бы просто попросить прочесть пьесу! Я отправила на ее мейл два письма – глухо. Звонила ее агенту – никакой реакции. Тут необходим личный разговор, нужно убедить Эльвиру, что это ее роль! Вот если бы с ней поговорить… Но как?!

– Можно попробовать устроить это через Моню! – выпалила Настя.

– Какую еще Моню?!

– Какого! – поправила Настя. – Моня – это собака Максимовской, породы чихуа.

– Ты знакома с собакой Максимовской? – хмыкнула Аля.

– Моня – завсегдатай моего салона! А приводит его к нам сама Эльвира! И следующая запись у нее назначена на эту субботу!

И Настя предложила свой план.

…Когда Аля изложила Настин план Никите, он посмотрел на нее как на сумасшедшую.

– Что?! Ты предлагаешь мне устроить какое-то дурацкое цирковое представление с дрессированными пуделями и таким идиотским способом познакомиться с Эльвирой?! Да еще рассчитывать, что после этого шоу она всерьез воспримет мое предложение?!

– Я всего лишь советую тебе прийти в Настин салон под видом посетителя и в очереди, оказавшись рядом с Эльвирой, завязать с ней непринужденную беседу. А уже потом, как бы невзначай, обмолвиться о своей пьесе и упомянуть, что для Эльвиры есть чудесная роль! – мягко сказала Аля. – Никита, соглашайся, других вариантов заполучить Эльвиру у нас нет.

Никита схватился за голову.

– Считай, что мы просто устроим такой… театр! – нашлась Аля. – Разыграем своеобразный спектакль?!

– Спектакль? – вздохнул Никита. – Ладно… Можно попробовать. А как мне завести с ней беседу?

– Начни разговор на какую-нибудь «собачью» тему! – предложила Аля. – Собаководы это любят.

Настя подготовилась к операции основательно и даже задействовала статиста – рыжего нахального мопса по кличке Филя. Никита и возразить не успел, как Настя всучила ему в руки собаку (она взяла мопса «напрокат» у одной из своих клиенток) и посадила их вдвоем на диванчике под пальмой. Аля устроилась неподалеку – наблюдать за развитием событий. Никита заметно нервничал, чужой мопс тоже волновался: он беспокойно ерзал, недоуменно выпучивал круглые глаза и забавно похрюкивал. И вот наконец в холле появилась эффектная Эльвира Максимовская. Она шла с крохотной белой собачкой на руках, прямо-таки озаряя мир своей красотой.

Аля даже вздохнула – красивая! – и невольно подумала, что у Никиты хороший вкус. Эльвира обладала не той обезличенной, глянцевой красотой девушек с подиума – в ее красоте чувствовалась индивидуальность. Ко всему прочему Эльвира была больше чем красива – она была талантлива. Накануне Аля пересмотрела фильмы и записи театральных спектаклей с участием Максимовской и поняла, что Эльвира и впрямь незаурядная актриса.

Настя усадила Эльвиру рядом с Никитой и попросила актрису немного подождать, объяснив, что мастер заканчивает стрижку другой собаки. Эльвира недовольно надула губы – ждать она не привыкла – и стала листать какой-то глянцевый журнал.

Аля послала Никите знак глазами, дескать, давай действуй, подходящий момент! Но Никита сидел как истукан, судорожно сжимая мопса в руках. Аля забеспокоилась: время шло, Настя не могла долго «держать оборону». Она начала подмигивать Никите так, словно у нее был нервный тик. Увы, Никита был столь же бессловесен, как его рыжий подопечный, и имел такой же глупый вид. Вдобавок вздорный мопс, потеряв терпение, изловчился и укусил парня за палец. «Вот тварь!» – вскрикнул Никита.

Эльвира отвлеклась от журнала и хмуро посмотрела на Никиту: дескать, как ты разговариваешь с собакой, живодер?! Нервы у Никиты сдали, и, подхватив визжащего мопса, он ринулся прочь. Аля устремилась за ним. Она догнала его уже у самого выхода. «Никита, вернись!» Но он, всучив Але разозленного мопса и заявив, что не будет больше участвовать в этом абсурде, ушел. Притом весьма расстроенный.

Аля с ужасом поняла, что все пропало. Вот сейчас Эльвира уйдет из салона, и когда потом еще представится возможность поговорить с ней?! Аля бросилась к сестре:

– Настя, давай я подстригу этого ее… Моню!

– Ты что? – ошалела Настя.

– А чего? В процессе стрижки я ненавязчиво заговорю с Эльвирой, глядишь, завяжется беседа и…

– Ты же не умеешь стричь собак?!

– Да подумаешь, делов-то! У хвоста немного сниму, уши подровняю! – затараторила Аля.

– Ну уж нет! – ужаснулась Настя. – Даже не думай!

Аля в отчаянии наблюдала, как Эльвира Максимовская со своей стриженой собачкой покидает салон. Вот она направляется к припаркованной у салона машине, вот садится в машину… Надо было что-то сделать, остановить ее, задержать!

Но на Алю словно ступор напал. Для нее вообще всегда было проблемой заговорить с незнакомым человеком, тем более обратиться к кому-то с просьбой. А тут речь шла об известной артистке! «Но ведь это нужно Никите!» Аля вспомнила, какое лицо было у Никиты, когда он уходил из салона, и бросилась на улицу.

А дальше Аля даже не поняла, что произошло. Она только словно увидела себя «в полете» и… приземлилась под колеса отъезжающей машины Максимовской.

– Девушка-а-а! Вы живы? – раздалось у Али над ухом. Она открыла глаза и увидела над собой Эльвиру. Аля цепко схватила ее за руку. Эльвира вздрогнула и попыталась высвободиться. Но Аля держала актрису мертвой хваткой. Эльвира взвизгнула. Из ее машины доносилось истошное тявканье Мони. Вокруг барышень стали собираться зеваки. В окне салона торчала Настя, лицо у нее было совершенно белое.

– Отпусти меня! – почему-то шепотом попросила Максимовская.

– Мне надо с вами поговорить! – тоже шепотом сказала Аля.

…Они сидели в кафе напротив салона. В одной руке Эльвира держала нервного Моню, в другой – чашку кофе. Аля рассказывала про пьесу Никиты, в которой Эльвира непременно должна сыграть.

– Ты что – дурная? – строго спросила Эльвира, выслушав Алю. – Из-за такого под машину бросаться? Я думала, у меня инфаркт случится!

– Извини, – вздохнула Аля, – у меня не было выбора.

Эльвира задумчиво поглаживала Моню; с одной стороны, ей хотелось отчитать Алю за выходку с машиной, с другой – что-то в этой блаженной было такое, что невольно к ней располагало. В итоге Эльвира на Алину искренность ответила взаимностью. Актриса призналась, что ей теперь в принципе не до театральных постановок, потому что все, чего она сейчас хочет, – это получить главную роль в экранизации ее любимого романа «Удивительная судьба».

– Это моя роль! – с чувством воскликнула Эльвира, стискивая Моню в объятиях. – Я давно о ней мечтала! И пока я ее не получу – ни о чем другом даже думать не смогу!

Аля растерялась. Она была настроена на то, что Эльвиру придется уговаривать (Никита был готов отдать все имеющиеся у него деньги на выплату гонорара), но такого поворота событий не ожидала. Тем не менее Аля уточнила, согласится ли Эльвира сыграть в их спектакле, если ее утвердят на роль в «фильме мечты».

Максимовская с минуту удивленно смотрела на Алю, потом усмехнулась:

– Ну, если меня утвердят, то я на радостях сыграю в этом вашем любительском спектакле!

– Обещаешь? – спросила Аля.

Эльвира опять посмотрела на Алю как на сумасшедшую и, подхватив Моню, ушла восвояси. Но Аля все-таки успела всучить ей свой номер телефона.

* * *

Да, перед Алей стояла сложная задача – ей нужно было «добыть» Эльвиру Максимовскую для спектакля, а для этого заполучить для Эльвиры роль в фильме. Прямо как в сказке, где у героя по дороге к заветной цели из одного испытания немедленно вырастает другое. Поначалу Аля сильно приуныла, но затем… Она нашла информацию о будущем фильме и узнала, что главным продюсером этого проекта является некто Владимир Фельман – человек невысокого роста и больших возможностей. Подумав, Аля решила каким-то образом поговорить с этим самым Фельманом и убедить его в том, что на главную роль ему нужна только Эльвира Максимовская.

Но легко решить, что ей нужно встретиться с Фельманом и в непринужденной обстановке, за чашечкой чая, дать ему дружеский совет на счет подходящей актрисы, а как осуществить это на деле? Фельман с ней и разговаривать не станет. Проблема, как и в случае с Эльвирой, заключалась также в том, что Але, вообще довольно стеснительной от природы, было сложно обратиться к незнакомому человеку с какой-либо просьбой. И лично для себя она никогда бы не стала никого ни о чем просить, но ради Никиты…

Аля нашла кинопродюсера Фельмана в известной социальной сети и послала ему запрос на добавление в друзья. Номер сработал, Фельман подтвердил Алин запрос. Изучив психологический портрет продюсера, Аля нашла его уязвимое место. У этого сильного в мире киноиндустрии человека была одна слабость – любовь к своему коту по имени Макс. Этого самого Макса продюсер любил так, как, видимо, не любил ни одну из своих жен (по слухам, Фельман был женат семь раз). Поняв, что путь к сердцу продюсера лежит через его кота, Аля принялась преданно ставить лайки под фотографиями Макса, которые усиленно публиковал продюсер. Затем Аля разместила в хронике Фельмана снимок кота, удивительно похожего на Макса (пусть человек порадуется). Потом отправила продюсеру сообщение с просьбой о встрече. Однако он ей ничего не ответил. Аля разместила еще пару котов на его странице и лайкнула все фотографии продюсерского любимца за все годы существования кота и аккаунта. Она снова написала Фельману, добиваясь аудиенции. Но и на этот раз толку было ноль, продюсер реагировал только на своего кота и денежные кинопроекты – Аля и прочие обитатели земного шара его не интересовали.

Тогда Аля решила подкараулить его где-нибудь на улице, чтобы поговорить о роли для Максимовской. Смущаясь и робея (и в глубине души презирая себя за неподобающее поведение: «Боже, до чего я дошла!»), она устроила на Фельмана «засаду» у здания, где находился офис его кинокомпании.

Ждать пришлось долго – не меньше часа. В этот день был мороз, и Аля, карауля киношного босса, успела закоченеть. Наконец Фельман вышел из здания. Аля бросилась к нему наперерез: «Здравствуйте!»

Фельман отшатнулся:

– Что вам?

– Я – Аля Серебрякова! – сказала Аля, переминаясь с ноги на ногу.

Продюсер смотрел на нее как на пустое место.

– Мы с вами друзья! – напомнила Аля.

Холодный взгляд Фельмана не говорил о том, что он считает ее своим другом.

– Помните, ваш кот Макс?! – Аля попыталась улыбнуться, но губы свело от холода.

– Я знаю, что моего кота зовут Максом! – ледяным тоном сказал продюсер. Судя по выражению лица Фельмана, в его душе царил холод еще более сильный, чем в этот день в городе.

Фельман прошел мимо Али и направился к машине. Аля бросилась за ним:

– Подождите!

– Что вам нужно? – Теперь он смотрел на нее как на городскую сумасшедшую.

– Речь идет о роли в «Удивительной судьбе», – потупилась Аля. – О роли Марии!

– Вы хотите получить роль Марии? – брезгливо спросил продюсер.

– Ой, что вы, я – не актриса! – залепетала Аля, чувствуя, что от холода начинает стучать зубами. – Я вообще не для себя стараюсь. Я хочу вам посоветовать актрису на эту роль!

– Да что вы говорите? Ха-ха, это даже смешно! – сказал Фельман без тени улыбки на лице. – Если мне будут давать советы все, кому не лень… И кого же вы посоветуете?!

– Эльвиру Максимовскую! – выпалила Аля.

– Не понял, вы – агент Максимовской? – удивился Фельман.

Аля покачала головой:

– Нет, я вообще не имею отношения к миру кино.

– Тогда чего ради вы о ней печетесь?!

Аля разразилась хвалебной одой в адрес Максимовской: «Это гениальная актриса! Вам нужна только она! С ее участием ваш фильм станет бомбой!»

Фельман, совершенно ошалев от Алиной непосредственности, с нескрываемой иронией поинтересовался, с чего вдруг она считает, что Максимовская сможет сыграть эту роль.

– Потому что она и не такое может! – убежденно сказала Аля и клацнула зубами. Все, она окончательно промерзла!

Продюсер усмехнулся:

– Идите домой, девушка, и выпейте горячего чаю, не то заболеете. Считайте, что вы выполнили свою миссию.

– Вы возьмете Максимовскую? – возликовала Аля.

– Мы предложим ей пройти кастинг на общих основаниях! – сказал Фельман и сел в машину, дав понять, что аудиенция закончена.

А через неделю Але позвонила Эльвира:

– Привет! Я прошла кастинг и получила роль в «Удивительной судьбе». Готова прочесть вашу пьесу, и если мне понравится…

«Тебе понравится!» – чуть не крикнула Аля.

* * *

С Максимовской договорились, что весной она начнет репетировать в спектакле. Никита просто сиял от радости, расчувствовавшись, он сказал Але: «Алька, какая же ты молодец! Чтобы я без тебя делал?!»

После этих слов Аля ощутила прилив сил и с еще большей энергией включилась в работу: она контролировала ремонт студии (забросив ремонт собственной квартиры), придумывала декорации для будущего спектакля и даже принимала участие в подборе актеров.

Актрису на роль старухи Але посоветовала Эльвира. «Эту роль могла бы сыграть гениальная артистка Ангелина Ткаченко. Правда, она теперь не снимается в кино и почти не задействована в театре…»

Аля, видевшая спектакли с участием Ткаченко, тут же мысленно согласилась с Эльвирой – конечно, Ангелина идеально подойдет на эту роль. Аля в тот же день связалась с театром, где долгое время работала Ткаченко, и, узнав ее телефонный номер, позвонила Ангелине.

…Выслушав Алино предложение, Ангелина Ткаченко высокомерно ответила, что она теперь редко играет в театре. «Возраст, моя дорогая…» Зная, что в прошлом году актрисе исполнилось семьдесят, Аля с пониманием отнеслась к ее словам, но все же заметила, что эта роль словно создана для Ангелины. «Может быть, вы хотя бы прочитаете текст пьесы?» Сказав, что текст можно оставить в доме, где она живет, у консьержки, Ангелина закончила разговор.

Через неделю Аля перезвонила актрисе – узнать, прочла ли та пьесу.

– Прочла, – сказала Ангелина, – что удивительно – даже без особенного отвращения. Написано недурно… Только это ничего не меняет в моем решении. Вам нужно искать другую артистку.

– Может быть, встретимся? – робко предложила Аля. – Мы готовы обсудить любые ваши условия!

Ангелина усмехнулась:

– Ладно, давайте поговорим. К себе не приглашаю, но, если хотите, можем вместе прогуляться. У меня моцион – каждый день в двенадцать часов я иду на прогулку в сквер рядом с моим домом.

Ангелина Ткаченко – артистка Божьей милостью. Темные, как уголья, глаза, низкий голос, царственность в каждом жесте, посмотрит – рублем одарит, войдет – все встанут. Королева! Ангелина и в лучшие годы не была милочкой и душкой, а с годами и вовсе стала невозможной – прямая, резкая, говорит что думает, рубит сплеча.

Серый февральский денек, идет мягкий снег, на ветках застыли вороны. В сквере дремотно и тихо. До весны еще далеко.

Ангелина холодна и надменна, Аля терпелива и искренна (она считает, что артистка имеет право на любое поведение, ибо ее талант оправдывает все).

…Они пересекают сквер, прогулка закончена. На Алины уговоры Ангелина отвечает коротко: «Зачем мне это?!» Аля буквально сует ей листок со своим телефонным номером: «Вы говорите, зачем вам это? Вам, может, и незачем… А другим людям – вашим зрителям – нужно! Подумайте. Я буду ждать вашего звонка…» Ангелина молчит, лишь снисходительно кивает на прощание, но листок с телефоном берет, заронив в Алину душу надежду.

…Звонок раздался через три дня. Аля замерла, услышав суховатый голос Ткаченко: «Приезжайте ко мне. Но предупреждаю, я еще ничего не решила. Нужно все обсудить…»

Седовласая пожилая женщина с лучистыми глазами, которую Ангелина представила как свою компаньонку, принесла в гостиную поднос с чайным сервизом и бисквиты.

– Спасибо, Вера! – поблагодарила Ангелина.

Разливая чай в чашки тончайшего фарфора, актриса призналась Але, что ее семья сейчас – Вера и кот Филипп. Ангелина рассказала, что с Верой они познакомились целую вечность назад: когда-то та была ее поклонницей – приходила на все спектакли, дарила цветы, потом стала работать у нее помощницей по хозяйству. «А сейчас Вера для меня и компаньонка, и все равно что близкая родственница. Теперь уж за давностью лет совершенно сроднились, – улыбнулась Ангелина. – Ругаемся не чаще раза в неделю, что удивительно, учитывая мой сволочной характер. Вероятно, все компенсирует Верин ангельский».

В комнату вошел огромный вальяжный котище, черный, как самая зловещая ночь, и с какими-то удивительными оранжевыми глазами. Аля взглянула на кота с уважением – масштаб его размеров впечатлял, в сравнении с Филиппом ее кот Вася казался жалким заморышем. Кот невозмутимо прошествовал к столу и запрыгнул на пустующий третий стул, словно намеревался принять участие в чаепитии.

На стенах в гостиной висели театральные фотографии Ангелины Ткаченко. Ее лучшие роли, ее лучшие годы… Огромный шкаф (Аля мысленно назвала его «чеховским») был доверху уставлен книгами, в углу в ожидании дремал рояль. Высокие потолки, тишина и размеренность старого московского дома, повидавшего на своем веку всякое.

Чай просвечивал в тонких чашках, в вазочке застыли вишни («Попробуйте, Вера варит отменное варенье!»). Ангелина разломала нежный бисквит длинными нервными пальцами, и Аля обратила внимание на ее кольцо – первоклассный изумруд, настоящее сокровище. Внимание привлекла и брошь в виде золотого тюльпана, приколотая к жакету Ангелины. Это было винтажное украшение известного ювелирного дома.

– У вас редкая, патентная брошь, – не сдержалась Аля. – Такие были выпущены ограниченным тиражом, а сохранилось их совсем мало.

– Откуда вы знаете? – удивилась Ангелина.

Аля рассказала о своей коллекции. Актриса и, кажется, даже кот Филипп взглянули на Алю с уважением.

После чая Ангелина сама заговорила о пьесе, признавшись, что текст незнакомого ей автора Никиты Румянцева – единственное стоящее произведение, которое она прочла за последнее время.