Возрастное. Книга 3. Часть 5

Книга 3

Часть V

Февраль 1934 – Июнь 1941

Город Днепропетровск

Глава 33

Февраль 1934 – Январь 1935

Посёлок Сухачёвка

Во дворе Троицкой церкви, где раньше жили поп с попадьей,

Приехали, поселились всей семьей.

В бывшей лавке, где торговали овсом и мукой,

Разместился Лёва со своей семьей.

Евсей Кругликов

«Пятьдесят лет совместной жизни»

Я уже писал о том, что мой младший брат Моисей1 после «срочной2» службы остался в армии. Вскорости его «распределили» на службу в город Днепропетровск3. Так вот, в начале Марта 1932 года наши родители, которые жили тогда в городе Евпатория4, получили от него «Приглашение-Вызов5».

– Срочно приезжайте в Днепропетровск на жительство, работа и квартира обеспечены.

Мои родители приехали к нам в колхоз прощаться. У отца с матерью пожитки небольшие, они быстро собрались и перебрались жить к Моисею. Наша «большая» семья опять разделилась…

После отъезда родителей мы постоянно поддерживали с ними связь. Можно сказать, что Евпатория и Днепропетровск в 1932-1934 годы, были для нас, как квартира из двух комнат. Мы, мои родители, да и я со своей семьей, непоседы…

Много раз мы переезжали. Город Хотимск6 – город Жиздра7 – город Почеп8 – село Норино9. Снова город Хотимск – ж\д станция Акуличи10 – село Выгоничи11. Опять город Почеп – Крым (Колхоз12) – город Евпатория. И вот теперь – город Днепропетровск.

Две ночи и один день езды в пассажирском скором13, того времени, поезде, и мы приехали утром в шумный повседневный ритм этого большого города, с непривычным для нас большим ж/д вокзалом, с множеством провожающих и уезжающих, встречающих и приехавших.

В том числе и мы, моя семья, пять человек, к тому же мои родители и брат Моисей с женой Бертой14, пришедшие встречать нас.

Одним словом, пока все обнимались, целовались, мы с братом получили багаж по пяти пассажирским билетам, перетаскали все вещи, включая ручную кладь, погрузили всё в кузов автомобиля «АМО15», и водитель повез это «добро» к моим родителям. Моя семья (гости) и наши родные (хозяева) поехали к ним домой трамваем.

От вокзала до улицы Короленко16, где жили мои отец с матерью, – несколько трамвайных остановок.

– Наконец–то. – Сказал мой отец за праздничным столом. – Когда вся семья вместе, тогда и душа на месте.

Он рассказал, что Яков17 Пригожий18 женился на моей сестре Басе19, живут они в городе Запорожье20, у них там родился сын, назвали его Люсьен21. Им вскоре предстоит переезд сюда же, в Днепропетровск, по той же его работе.

Мои родители жили тогда в небольшой двухкомнатной квартире, в доме, расположенном внутри ограды бывшего Троицкого22 собора. Здесь же, временно, поселились и мы, впятером.

Мой отец в то время работал заведующим тарной базой Спецторга23 ГПУ24 Днепропетровской25 области. Днепропетровск – город режимный26. Чтобы получить здесь право на жительство, нужно иметь квартиру, паспорт27, работу, потом уж можно оформить прописку28.

Обо всем этом отец договорился со своим начальством, при условии моего согласия работать техником29 по строительству в Совхозе30 ГПУ «Сухачёвка31». Я начал оформляться на работу. Не успев толком закончить этот «процесс», я, по распоряжению начальника Спецторга поехал, сначала – в город Бердянск32, затем – в село Коларовку33, в качестве специалиста по заключению договоров с колхозами на контрактацию34 сельхозпродуктов для Спецторга ГПУ.

В этом договоре прописывалось подробное наименование поставляемых колхозами сельхозпродуктов, количество товара, и только высокого качества, с поставкой продукции ж/д транспортом, а именно, франко-вагонами35 на ж/д станцию Днепропетровск–товарный, до и к тому же с сопровождением груза проводниками поставщика.

Поставку вагонов (порожняка) колхозам обеспечивает покупатель (Спецторг), по графику, согласованному «Сторонами».

В порядке стимула Спецторг обеспечивает колхозам – франко-станция Бердянск – разные товары, такие, как курной36 уголь, цемент, стекло оконное, гвозди строительные, железо обручное и кровельное, новую мешкотару, упаковку для фруктов, и ряд других мелочей, нужных для выполнения договора поставка сельхозпродукции. В целях контроля, на обязанности сторон установлены санкции.

В конце Марта 1934 года я скооперировал четыре колхоза и отправил в город Днепропетровск, с согласия Спецторга, один ж/д вагон разных солений. Погрузил туда огурцов, помидоров красных, арбузов, перца болгарского, красного, а также и зеленого. Немного цветной капусты. И, кроме того, полтонны всяких овощей в мелкой бочкотаре37 по 25-50 килограмм. Все эти деликатесы (ассорти) специальной «болгарской» засолки, не только огурцы с перцем, но и, как говорится, «перец с перцем».

Мы рекомендовали нашим сотрудникам сохранить все эти соленья к празднику Первое38 Мая.

За полтора месяца моего пребывания там я «проперцевался» так, что и по сей день забыть не могу. Люблю острое, да возраст!

Вернулся я из командировки 20-го Апреля 1934 года.

Быстро отчитался перед начальством, затем принял участие в срочной отгрузке вагона курного угля колхозам.

На следующий же день начальник плодоовощного отдела базы Спецторга Исаак39 Ефимович40 Халамез41 вручил мне ключи от освободившегося мясного магазина, предназначенного под квартиру моей семье.

В отделе кадров нашего Спецторга мне и моей жене МАНЕ42 вручили паспорта с пропиской в пригородном районе города Днепропетровска.

Тут и праздник 1-е Мая подоспел. В честь праздника, приказом по Спецторгу ГПУ, среди некоторых сотрудников ПОБЛАГОДАРИЛИ и меня.

Поскольку я уже был прописан, то смог закончить оформление на работу. Было решено, что сразу же после 1-го Мая я перехожу работать в подсобное хозяйство ГПУ – Совхоз «Сухачёвка».

После праздника я уехал в Сухачевку, чтобы приступить к своей работе. «Ответственность» за ремонт нашей квартиры взял на себя мой отец. В течение недели «квартет» рабочих – два штукатура, плотник и маляр – закончили работу. Невелика площадь магазина, всего-то 6 на 8 метров. Для нашей семьи, да еще в те годы, лучшего и желать было нельзя. А для тех, кто знает Днепропетровск, скажу так – это нижне-красный базар, который был между улицами Короленко и Артёмовской43, проспектом имени Карла Маркса44 и улицей Шевченко45. Самый центр города. В середине Мая мы там поселились.

Пока я был в Бердянске, МАНЯ устроила детей в Еврейскую школу: дочь Минну46 – в четвертый класс, старшего сына Яшу (Якова) – в третий. Младший сын Додик (Давид47) отказался учиться в Еврейской школе, туда принимали семилетних, поэтому, чтобы пойти в Русскую школу, куда принимают только с восьми лет, так что ему пришлось ожидать год с лишним.

С самого приезда и до сего момента, мы с детьми днем были у родителей, дети там же и ночевали, а мы с МАНЕЙ ночевали у моего брата Моисея на Кооперативной улице, где он с семьей занимал две комнаты в пятиэтажном доме для военных семей.

Потом еще, как говорят, «с корабля, да и на бал48», добавилась моя длительная командировка в Бердянск…

Не обошлось и без болезней…

От всех хлопот, связанных с переездом и скитанием здесь, в Днепропетровске, МАНЯ заболела. Дважды за две недели мы вызывали участкового терапевта49 для нее. Потом этот врач часто приходил к нам «без вызова», затем всё реже и реже, пока он не разрешил ей работать продавцом овощей, но не «на воздухе», а только в закрытом помещении.

Потом еще хуже – у Давида вспышка зуда и сыпь50 на теле. Доктора начали врачевать и… безуспешно.

Мы же начали лечить сына купанием в отрубях51. Несколько раз в мое отсутствие отец ходил с младшим внуком в баню, купал его там в отрубях. Он приносил с собой в баню ведерный бидон52 с вареной отрубной гущей, в ванне всё это разводили тёплой водой и в ней купали ребенка. К концу года эта «процедура» закончилась…

НА ДИВО ВРАЧАМ! ВСЁ – ПРОШЛО!!!

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПРАСКОВЬЕ53 ЕРЕМЕЕВНЕ54 ДОРОХОВОЙ55 из города Стародуба56. Её отруби прославили её!!!

Совхоз ГПУ «Сухачёвка», куда я приехал работать, это – подсобное хозяйство, вся его продукция сдаётся Спецторгу. Расположен он, примерно, в 30 км от Днепропетровска, не доезжая 15 км до города Днепродзержинска57. Директор совхоза Борис58 Савельевич59 Турянский60, бывший чекист61, а ныне пенсионер. Мой отец познакомил нас на первом, для меня, общем собрании сотрудников Спецторга.

Потом уж я узнал его на работе, по его обращению с людьми. Душевный, говорит он медленно, с юмором, взвешивая каждое слово. Во всей его работе, указаниях, не слышно окрика. Он пользуется большим авторитетом.

Помню, как первый раз я приехал с ним в совхоз «Сухачевка» на его «Форде62».

Рядом со мной сидел старший зоотехник Яков Зиновьевич63 Юровицкий – моих лет, солидный, говорит вполголоса, спокойный.

Третьим был агроном Николай64 Николаевич Стулин, малого роста, вертлявый, пожилой, красивый.

– Строительство всех помещений закончено, – рассказал мне директор, пока мы ехали в машине, – но, ни в одном из них еще не производились отделочные работы, такие как штукатурка, конопатка65, покраска и другие. В связи с острой необходимостью, несмотря на недоделки, эксплуатируется абсолютно все, даже больше вместимого, возможного. В таких вот условиях люди работают, живут, не ропщут. НАДО.

– Этим летом предстоит «отделать» жилье – десять двухквартирных домов, да столько же бараков. Ещё – столовую на 50 мест, детсад-ясли на 100 детей, школу на 150 учащихся, медпункт, и небольшую контору.

– А также – бойню, маслобойню, колбасную, (все это в миниатюре), баню, ларек.

– Во вторую очередь намечено, – продолжает вводить меня в курс дела директор, – оборудовать десять баз для скота, в том числе – восемь для коров, по 50 голов в каждой, и две базы для свиней по 250 штук в каждой, и эти базы «заселены» скотом донельзя.

– Надо сказать, что рабсилой, здесь66, мы всегда обеспечены, да и материалами тоже, поэтому с жилищно-бытовым комплексом мы справимся в срок. Зато, на базах для скота мы чуть было не «сорвались» со сроком готовности.

Мы подъехали к бараку67 с комнатами для приезжих.

Агроном Стулин вошёл со мной в комнату, где я буду жить и работать с чертежами и нарядами68.

Здесь, кроме меня, живут: зоотехник69 Виктор70 Пилипенко, комсорг71 Евгений72 Соколов, и парикмахер Муня73 Герчик74.

В комнате был только Виктор. Он, студент-заочник75, выкраивает время, чтобы заниматься и днем. Мы познакомились, оба, как положено, назвали себя и свою должность. Виктор сказал мне, что узнал о моём приезде от Бориса Савельевича.

– Очень рад, очень рад! – Сказал он. – Будет с кем провести свободное время.

– Взаимно рад, – ответил я.

Мы по–мужски обнялись, похлопали друг друга по плечам.

– Нам бы хоть немного побеседовать, Лев Ефимович…

– К сожалению, не могу, – ответил я. – Через час к директору.

– Коли так, – сказал Виктор, – то я сейчас… – и подал мне свёрток. Свёрток этот – небольшой пакет; он завёрнут в старый красный кусок ткани, перевязан шпагатом, и к нему прикреплена бумажка с надписью, выполненная каллиграфическим почерком.

– Моему «продолжателю». Здесь всё сохранено. Не знаю, кто ты. Убеждён в твоей порядочности. Не поминай меня лихом. Николенко.

Никогда я не получал таких передач. Страстно хочется вскрыть сверток, узнать содержимое в нем, но… надо идти в контору. Позже я узнал, что он – хороший инженер, но… вот, водку «любит».

В конторе я зашел к директору.

– Агроном Стулин занят, – сказал Борис Савельевич, – пошли, товарищ Юровицкий.

Поскольку с нами только Юровицкий, наше знакомство с хозяйством мы начали со скотских баз. Их десять штук, стоят они все в один ряд.

– Вот вам первая скотобаза. – Сказал директор.

Ещё издали видны небеленые, мазаные стены, не покрашены ворота, оконные блоки, вытяжки на крышах, фронтоны, и все деревянные изделия внутри баз. И все они, эти базы, как близнецы, похожи одна на другую. Добротные, теплые, не текут, а глаз не радуют. Мы обошли эти базы со всех сторон, всюду одно и то же.

– Красить надо, – добавил зоотехник, – да поскорее, пока солнце высоко ходит. Всякое дело, оно, как девушка, одень её, да причеши, да не забудь, подкрась, так сам её, ту девушку, поцелуешь всласть.

Не только мы с директором, но и он, зоотехник, рассмеялся.

Мы вошли в базу. Я обратил внимание «хозяев» на веревочные привязи. Много новых, но немало и старых, рваных, с узлами. И такие привязи во всех базах.

В одной из баз мы были свидетелями такого «случая». Корова порвала привязь и пошла «гулять» по базе, бодая своих привязанных подруг. Поднялся рев, были слышны крики скотников при ловле «нарушительницы покоя» и увода ее в свой «станок». И, конечно, эта корова за свой «буйный набег» получила новую привязь.

– А ведь, Яков Зиновьевич, – сказал Борис Савельевич, – такие «трагедии» перестали быть единичными «случаями» в нашем хозяйстве…

Со скотных баз скотники начали поочередно гнать скот на водопой к колодезным желобам. И это при наличии хорошего внутреннего водопровода… Поднялась такая пыль, что дышать стало нечем. Потом эта же пыль ляжет слоем на легких людей и животных…

– А почему бы, – подумал я вслух, – не смонтировать поилки???

Вот тут-то, как говорят, «на месте» и «к слову», пришлось рассказать о привязях и поилках, увиденных мною в колхозах Бердянска.

Рассажу о причине поездки туда.

Моя командировка в Бердянск была временной, в то время я уже оформлялся техником по строительству в Совхозе «Сухачевка».

Будучи в Бердянских колхозах, я узнал, что в одном из них, на скотном дворе, ночью возник пожар. Дежурные скотники сперва открыли ворота, повернули рычаги вала, на котором прикреплены тонкие цепи привязей коров за шею, цепи разомкнулись и упали с шей коров на пол. Скотники выгнали весь скот из базы, из сарая, без потерь, без падежа. У них уже тогда во всех скотобазах были привязи и поилки.

Поилка. Конструкция простая. Водопроводная дюймовая76 труба проложена вдоль кормушек, в каждом стойле одна поилка. Это двухлитровая металлическая миска, приваренная к водопроводной трубе с краном рукомойника, только принцип его, крана, работы – обратный. Коровы пьют воду из «блюдца». И скотникам легче, да и коровам, чем, когда их пригонят ЗИМОЙ к колодезным, заледеневшим желобам.

Русская Народная Пословица гласит – напьется корова холодной воды, потом уж молока от нее не жди.

– Знаю, знаю, – сказал зоотехник, – видел я такие привязи и поилки.

– А коли так, – спросил его директор, – почему же ты до сих пор не установил в нашем хозяйстве всё это? Кто или что тебе мешало это сделать?

– Никто и ничто мне не мешало, – ответил Юровицкий, и начал было оправдывать своё неловкое положение длительной болезнью.

– Ладно, ладно, – помешал ему Турянский вспоминать неприятности. – Поговорим о затронутом вопросе позже, в конторе, у себя, по–деловому.

Весь этот день мы, трое, плюс агроном Н. Н. Стулин и секретарь парторганизации Загубин, ходили по жилищно-бытовому сектору совхоза, причем, я-то знакомился со всем этим впервые, а они, похоже, далеко не всё знали про это.

Всё то, про что директор рассказывал мне в машине, вся эта стройка – мы справились с ней лишь к 1-му Августу 1934 года.

В том числе, закончили побелку и покраску баз для скота, так что на Август осталось самое главное – привязи и поилки, остальное мелочь – недоделки.

Пора кончать разговоры и перейти к делу о привязях и поилках. У нас в конторе решили сделать 400 комплектов.

Заказ отдали артели77 «Красный Скобяник78» имени первого секретаря Обкома79 КП(б)У80 Менделя81 Марковича82 Хатаевича83. Срок получения – 1–е Августа 1934 года.

К этому сроку артель изготовила всего лишь 200 комплектов.

Руководство совхоза пыталось «упросить» руководителей артели выполнить заказ, а те, ни в какую, назвали уйму причин, в том числе, что нет металла для изготовления поилок.

Единственный выход – найден. Управление ГПУ обратилось с письмом в Обком КП(б)У к товарищу М. М. Хатаевичу84, в котором изложили суть дела и просили «подсказать» руководству артели выполнить наш заказ в срок, с их монтажом и сдачей в эксплуатацию. Лишь один телефонный звонок потребовался артели, чтобы «стимулировать» выполнение заказа в срок и … напоить коров. Несколько дней ушло на обучение каждой «бурёнушки» пить из своего блюдца.

В романе «Поднятая целина85» Шолохова86, за обедом, Аким87-младший начал своей ложкой крутить по дну в миске со щами. Увидев это, Аким-старший – «хрясь» своей ложкой по лбу Акима–младшего, приговаривая.

– Не вылавливай.

В данном случае, у коров, с их привязями и поилками, это исключено.

Эта артель в дальнейшем оказала нам большую помощь с устройством полива в парниках, в засолочном пункте, на бойне, в конюшне, в столовой, а также и на других объектах. Мы, в свою очередь, помогали им, чем могли – овощами, картофелем. Завязалась дружба двух наших коллективов.

К Октябрьским88 торжествам мы рапортовали о готовности к зиме.

План по жилью выполнен. Семьи расселены из бараков в двухквартирные дома. В бараках остались только одиночки, холостяки. Главное – это то, что теперь уже в одной печи не стоят чугунки двух соседок. Да будет мир на земле и на кухнях.

В тридцатые годы в сатирическом журнале «Крокодил89» была зарисовка под заглавием «нельзя со свиньёй обращаться по-свински».

На рисунке был изображён рабочий кабинет, письменный стол, на нем телефон, чернильный прибор, рядом – кресло, несколько стульев, и диван. А на диване том лежит откормленная свинья, газету читает, одновременно семечки грызет и по телефону разговаривает. Под рисунком критик отчитывает свиносовхоз за «некоторые излишки» у них.

Хотя эта критика была не в наш адрес, но мы ее учли при планировании наших работ в будущем году, в связи с тем, что в текущем году, нам, возможно, будет не под силу устранить все недоделки прошлого года

Напрашивается вопрос.

– Что же мы учли? Что войдёт в комплекс?

Поясняю…

– Силосная башня, с заполнением её транспортёром при помощи силосорезки, с приводом от электромотора. Кормокухня для свиней, с электроплитой, котлами, запарниками, водопроводом, канализацией с выгребной ямой, бытовкой90, кладовой для хранения ячной муки и другое…

– Сваренный и остуженный, готовый к употреблению корм будет перевозиться из кормокухни в свинарники по узкоколейке91, в шахтерских вагонетках92 на колесах, которые будут «тянутся» лебедкой93 в любую сторону.

И всё же, кое-что мы успели выполнить в текущем 1934 году.

– Корыта-кормушки, из старых досок, погрызенных свиньями, заменили на железобетонные, на шарнирах, опрокидывающиеся в одну сторону, к проходу, по центру свинарника, с защелками-запорами. Когда пришло время кормежки, дежурная сотрудница проходит по ряду кормушек, открывает защёлку, и кормушка опрокидывается. Потом она же ковшиком выгребает остаток корма из корыта в ведро и ссыпает его в вагонетку, для использования при повторной варке. Вслед за первой работницей идет вторая с ведром горячей воды, тряпками, и моет кормушки.

– Стоки воды от мойки уходят самотёком по бетонному лотку, уложенному с уклоном вдоль корыт-кормушек в питательную яму-сборник, которая вырыта в 5-7 метрах от наружной стены здания.

– В обоих базах имеются утеплённые секции для поросят и свиноматок. Теперь уже это помещение называется не свинарник, «фу-фу», а свинооткормочный пункт.

Надо сказать, что вся эта «малая культура» была «завезена» мной из Бердянска. В те годы, это было достижение!

В мирской суете пришли Октябрьские праздники, и как всегда, у нас в Совхозе состоялось общее торжественное собрание, посвященное Великому Октябрю!

Докладчик, директор Совхоза Борис Савельевич Турянский, в своем докладе остановился на достижениях нашей страны, нашего Спецторга, в том числе и нашего Совхоза.

– Спецторг ГПУ, – сказал докладчик, – выполнил годовой план по всем показателям. Достойно потрудился и коллектив нашего Совхоза. Лучших людей, по нашему представлению, премировали дарами наших полей, с доставкой нашим транспортом каждому на дом.

Список премированных поручили зачитать старшему зоотехнику совхоза Якову Зиновьевичу Юровицкому. Весь список составлен по алфавиту. Он читает, а люди в зале, то бишь в столовой, где обычно проводились общие собрания, внимательно слушают.

– Абрамов – шофер, Ахмедов – чабан94, Голубов – бригадир тракторной бригады, Загубин – парторг95.

Зоотехник, зачитав фамилию, имя и отчество, объявляет, чем этот человек премирован в пределах даров наших полей.

Это – картофеля полтонны, капусты квашеной десятиведерная бочка, огурцов, помидоров красных, зеленых, соленых, каждых – по бочке.

Еще – лук репка, фасоль, горох, семечки подсолнуха, крупы гречневой и пшена, всех видов – по пять килограмм. А вот ячменной муки – аж 20 килограмм.

К тому же еще как прибавку – полугодового поросёнка.

После каждого объявления все собравшиеся аплодируют.

Мы, горожане, брали всё, что зачитывали, но большинство местных жителей отказывалось от овощей, потому что у них были огороды на территории совхоза, и им, на несколько человек, давали подводу отвезти овощи в город, на рынок, на продажу.

Так, под гром аплодисментов, продолжалось чтение списка премированных.

– Златковский – начальник снабжения, супруги Сидоренко: он – заведующий складами, она – заведующая столовой, Стулин – агроном, Фадеев – бухгалтер, Фейгин – техник–строитель, Чичканов – овощевод парникового хозяйства.

Замыкающим список был Юровицкий – старший зоотехник.

Всего по списку двадцать один человек.

Как видите, в списке нет директора совхоза Б. С. Турянского, его премировал Спецторг всем тем, чем торг располагает.

Сказано – сделано. День и время завоза продуктов было с людьми согласовано.

Абрамов, шофер совхозной машины «AMO», и двое рабочих, развозили «дары» полей горожанам и заносили их, по указанию хозяина квартиры, на место.

Две подводы с рабочими развезли всё местным жителям за день. Таким же образом развезли свиней, только уже после праздника.

Праздник прошел на посёлке организованно. В десять часов утра все собрались на площади, у столовой. Мы, горожане, накануне торжества, ночевали здесь. Домой уехали уже после демонстрации.

Хочу сказать пару слов об этой демонстрации. Заранее прошу вас, мои дорогое читатели, не ронять престиж наших махоньких демонстраций. Они – не большие, судя по числу граждан. Без особого комфорта. Знамен плюшевых с кистями – два. Флагов сатиновых с нашим гербом – десять, музыки – две гармошки, остальное всё – пение, голоса молодежи, танцы под гармонику.

Такие, небольшие по количеству людей демонстрации, были, на моем счету, почти всюду, если считать Акуличи, Почеп, Крым. И вот теперь – Сухачёвка.

Демонстрацию открыл секретарь парторганизации Загубин. На трибуне было несколько человек, из числа старейшин. Доклад длился около десяти минут.

И опять. УР-Р-Р-А-А-А!!!

Потом мы пошли демонстрацией по посёлку, и пришли к столовой, где нас ждали два стола, со вставкой, типа буквы «п», рассчитанные на 50 человек. Было только одно «меню» с выпивкой и закуской, да и то – за свой счёт. Мы пообедали, расплатились, попрощались и уехали в город, домой.

Когда я впервые приехал в Сухачевку, первое, чем я заинтересовался, это порядком дня работы всего аппарата управления, и наших отделов, в частности, моей работы.

Мне пояснили.

– В понедельник, Вы, как горожанин, приезжаете сюда нашей автомашиной утром в 7-45. Успеваете позавтракать в столовой, затем идёте на свой объект. В 11-30 утра директор уходит по хозяйству. По пути он, возможно, заглянет и к Вам.

Конечно, я и рад, и готов придерживаться правил и порядка.

А как быть, если мне нужно, хоть не срочно, но обязательно, решение важного вопроса лично директором? Ждать, пока он придёт ко мне на объект? А вдруг он сегодня не придёт? Или куда-нибудь уедет?

Вот я решил и пошел к директору в девять утра в кабинет. Это было в начале Июня, через месяц после моего поступления на работу.

– А вот и Вы. – Сказала секретарша Евдокия96 Петровна97. – Пожалуйста, – продолжила она, – пройдите к Борису Савельевичу, он только что просил меня срочно послать рассыльную за Вами.

Открыв дверь кабинета, она сказала ему.

– Борис Савельевич, Фейгин здесь.

– Проходи, Лев Ефимович. – Услышав его голос, я вошел, закрыв за собой дверь.

– Садись, пожалуйста, – и он показал мне на кресло, стоявшее рядом с его столом.