bannerbanner
Остров Д. Метаморфоза. Вторая книга
Остров Д. Метаморфоза. Вторая книга

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

И добавил.

– Не высовывайтесь. После выстрела сразу на живот.

– Скажи!

– Сказал – не высовывайся.

– Не это…

– Зачем? Ты же знаешь. Знаешь?

Помолчала, а потом так же тихо добавила.

– Знаю.

Посмотрел на Рика, но тот, кажется, вырубился. Я тронул его шею пальцами – живой. Ну что начнем представление. Резко поднялся во весь рост и тут же пригнулся к земле. Выстрел последовал сразу. Быстрый взгляд на вышку – яркий огонек, и свист пули прорезал тишину. Следом за ним еще один в обратную сторону. Суки! Оба снайпера в работе. Я не попал, и она не попала.

– Мааад! – крик в рацию.

– Живой.

Снова встал во весь рост… Так не пойдет. Надо дольше. Надо, чтоб несколько выстрелов. Я ж везучий сукин сын, разве нет? Побежал в сторону деревьев. Выстрелы раздавались один за другим. Со смертью мы часто играем в прятки. Похоже, сейчас ее очередь меня искать. А вот он я! Или слишком быстро бегаю для тебя, старая?

Подальше от этого театра навсегда.

Буду работать среди соломы,

Да так, чтобы пот лился ручьём.

Я истекаю, истекаю, истекаю

Кровью перед богом.

Все слова вытекут из меня,

И я закончу петь.

А пятна от моей крови велят:

«Возвращайся домой».


(с) Seven nation army (White stripes)


Послышался треск веток. И что-то с грохотом упало на землю. Молодец, девочка! Сняла одного!

– Маад, – снова ее голос в рации, – Маад! – Уже громко, истерически громко.

– Живооой, Бабочка, живой.

Упал на живот, чтобы отдышаться, глядя на звезды. Еще один рывок вперед, отвлекая снайпера и надеясь, что мелкая попадет в него, как можно быстрее, а то так можно и разозлить старуху. Выстрелы раздавались почти беспрерывно. Я склонялся к земле и снова бежал к дороге, отвлекая огонь на себя и надеясь, что парни ползут в сторону деревьев, а не ждут моего приказа.

Когда все стихло, я все еще стоял в полный рост… а потом рассмеялся.

– Бабочка!

В рации тишина, и по телу поползла ледяная паутина ужаса. Схватил рацию и сжал в пальцах до боли в суставах.

– Найса! Ответь, мать твою?! Живая?

– Живая! Лолу зацепили…Наши открыли огонь. Слышишь? У нас получилось!

Я слышал. Я отчетливо слышал вакханалию у базы и смеялся. Вот так, суки, вы все же облажались. И в этот момент почувствовал, как пуля впилась мне в бок, упал на колени, прижимая руку к ране. Я не понял, откуда стреляли, оглядывался по сторонам…но ведь там наши? Или кто-то из Фраевских солдат выжил?

– Мад…не молчи.

– Все хорошо, маленькая. Все хорошо.

– Лжешь. Я больше тебя не вижу. Где ты?

– Отдыхаю. Скоро пойду дальше.

– Лжешь! Тебя ранили, да?

– Слегка зацепили.

– Куда?

– В бок. Чуть мяса выдрало. Не серьезно.

– Я заберу тебя оттуда!

– Не высовывайся из лагеря. Не выходи, слышишь? Там месилово. Не смей. Это приказ!

– Плевать я хотела на твои приказы, Мадан Райс. Ты мне не командир.

Лег опять на спину, зажимая рану рукой.

– А кто я тебе?

– Мой.

– Твой кто, девочка?

– Мой и все. Какая разница кто. Просто мой.

– Приказ не нарушать! Поняла?! На месте оставайся! Меня Ияс заберет.

Она слегка задыхалась, и я понял, что ползет обратно по трубе, голос доносится в какой-то глухой тишине. Опустил руку с рацией и нащупал пистолет за поясом. Меня подстрелил кто-то из наших. Этот же «кто-то» передал карту Фраю. Набрал на рации комбинацию цифр, связываясь с Иясом.

– Что у вас?

– Они отступают, Мад. У нас раненые и четверо убитых дозорных. Отстреляемся и выйдем за вами. Ваши потери?

– Пока не знаю. Рик ранен. Меня слегка задело. Берегите патроны. Они и так уйдут. Не добивайте.

– Понял тебя. Держитесь. Мы скоро.

Закрыл глаза, зажимая бок и чувствуя, как кровь сочится сквозь пальцы. А потом резко распахнул глаза, почувствовав, что кто-то стоит надо мной, направив на меня пушку. Ухмыльнулся, узнав одного из игроков-перебежчиков, которого спасли от казни несколько недель назад.

– Что ж с первого раза промазал, м? Или снайпера своего испугался?

– Так я сейчас не промажу! Ты брата моего убил, сука!

– Мои соболезнования, – я поморщился и достал из-за пазухи флягу, – не дергайся, дай спирту хлебнуть перед смертью. Помянуть братца твоего, хотя я в упор не знаю, кто это был.

– Хлебай. Все равно пристрелю.

Сделал большой глоток алкоголя и выдохнул, когда горло перехватило огнем.

– Так кем был твой брат?

– Тебе какая разница, мразь?! Будь ты проклят и молись – ты сейчас сдохнешь.

– Т-ц-ц. Я не верю в Бога, и я и так проклят.

Вдалеке раздался рокот приближающегося мотоцикла, и в ту же секунду парень взмахнул руками и завалился на спину, мне на лицо брызнула его кровь, и я вытер её тыльной стороной ладони и сделал еще один глоток спирта.

– Упокой, Господи, его душу без молитвы.

Приподнялся, опираясь на локоть, вглядываясь в силуэт на мотоцикле. Узнал, и внутри что-то дернулось. Упрямая ведьма. Таки приехала. Шлем сняла, и волосы веером взметнулись. Бежит ко мне и уже через секунду губами горячими лицо обжигает, стоя на коленях.

– Расстреляю за то, что приказа ослушалась, – а сам отвечаю на ее поцелуи и волосы глажу ладонью окровавленной. – дура мелкая…

– А как же только после тебя? – улыбается и трется щекой о мою щеку, и я млею, бл**ь…плыву на хрен на волнах бешеного кайфа от этой улыбки. Сколько лет она мне не улыбалась?

– Поэтому не сегодня, – улыбаюсь в ответ, а она на ладони мои окровавленные смотрит и лихорадочно футболку задирает, открывая рану.

– И правда, слегка.

– Ну я же сказал, – пока смачивает вату спиртом, глажу ее волосы, пропуская сквозь пальцы, и, когда обжигает дикой болью, продолжаю гладить. Я подыхать от боли буду, но, если она рядом, ни одна анестезия не нужна.

– Ты – лжец.

Заставил посмотреть себе в глаза и сильнее прижал ее пальцы с ватой к своему боку.

– Я никогда не лгал тебе, Бабочка.

– Лгал…

Глава 3. Марана


Я чувствовала, как обнимает меня сзади горячими ладонями и дышит в затылок…прикусывает кожу…под рев мотоцикла, и пальцы мне ребра сжимают все сильнее и сильнее. Под майку забираются, накрывая грудь и заставляя судорожно всхлипнуть.

– На дорогу смотри, Бабочка-а-а.

Вцепилась в руль и смотрю вперед, кусая губы, пока он, едва касаясь, дразнит соски и проводит языком по шее, обжигая горячим дыханием.

– Обожаю, когда они вот так сжимаются и твердеют. Я голодный, Найса. Я такой голодный.

Его откровенность всегда повергала в шок. Он редко говорил двусмысленно. Называл вещи своими именами, заставляя дрожать от возбуждения. Так было всегда. Мадан не играл в игры. Он требовал и брал, и лишь тогда начинал дразнить долго и мучительно, озвучивая каждое прикосновение, рассказывая, что сделает дальше, и вызывая у меня едкий румянец на щеках и пульсацию между ног.

– Ты ранен, – пытаясь сбросить его руку.

– Плевать. Когда смерть так близко, любить хочется втройне. Я валялся там и думал не о том, что могу сдохнуть, а о том, что недолюбил тебя. Все эти годы я мог по пальцам пересчитать, сколько раз тебя брал…Мало. Ничтожно мало. Трахать тебя хочу. Нежно и долго трахать, Наааай. Ты так пахнешь…твою мать, я так голодал по твоему запаху! Я знаю, ты уже влажная для меня.

О нет, не просто влажная, мои колени стиснули мотоцикл, и я прижимаюсь к его груди спиной, чувствуя, как все тело покрывается мурашками от этих мучительно медленных ласк и от его слов. Едва касается ребер, скользит по бокам и снова возвращается к соскам, пока не сжал грудь сильно, заставляя всхлипнуть.

– Я хочу тебя…сейчас хочу. Сворачивай к деревьям, Бабочка.

– Нет, – прибавила газу, и мотор яростно взревел под нами.

– Нет? – все так же кончиками пальцев по животу, заставляя его судорожно сжиматься. Потянул подол застиранного мешковатого платья вверх. Скользя между ног и сжимая плоть через материю трусиков, – Каждую ночь я представлял, как ты извиваешься подо мной и стонешь мое имя. Люди умирали вокруг, воняло мертвецами, кровью, гарью и смертью, а я думал о тебе, – двигает пальцем по материи, то надавливая, то едва касаясь, и я, тяжело дыша закатываю глаза, теряя управление, и тут же открываю, чтобы смотреть вперед. Чокнутый…мы же разобьемся.

Его голос обволакивал, просачивался в каждую пору на теле. Он голодал? Он не представляет, в каком аду жила я сама. И сейчас я в аду, и огненные языки лижут мой позвоночник от копчика к самому затылку. А он дразнит намеренно медленно, намеренно с этим потрясающе-пошлым шепотом мне на ухо, от которого сладко тянет низ живота. Его голос. Он умел им доводить до безумия, до той тонкой, как волосок, грани, когда я могла взорваться лишь от его хриплого приказа сделать это. Проникает в меня пальцем на всю длину, и по моему телу проходит судорога. Мотоцикл виляет на дороге, прыгая по щебенке.

– Какая горячая. Огненная. Бл*****ь, Найса, останавливайся. Иначе мы на хрен разобьемся, когда ты будешь кончать.

– Боишься, – застонать от резкого толчка и от ощущения, как он сильно сжал сосок, посылая по моему телу разряды в пятьсот вольт электричества, одновременно впиваясь зубами мне в затылок, – разбиться?

– Ну что ты, – еще один толчок, и я шиплю сквозь зубы, сжимая его пальцы мышцами изнутри, – я просто тоже хочу кончить, – выскальзывает наружу, размазывая влагу по моему клитору, и снова резко внутрь, – до того, как мы сдохнем, чертовая эгоистка.

Мотоцикл сносит с дороги.

– Тормози, мать твою.

Сильно бью по тормозам и, слегка накренившись, мы останавливаемся возле огромного дерева с длинными тонкими листьями. Тяжело дыша, держусь за руль, чувствуя, как он сжимает меня под грудью двумя руками. Сильно. Так сильно, что мне нечем дышать.

– Сучка ненормальная.

А сам жадно целует мой затылок, прикусывая кожу, сжимает мою грудь и перекатывает соски между пальцами через материю. Его эрекция упирается мне в спину и от одной мысли, что Мадан скоро возьмет меня, хочется взвыть от нетерпения и предвкушения.

– Раздевайся, Найса, хочу тебя голой. Я, бл**ь, задолбался представлять твое тело. Я хочу его видеть.

Взвилась от едкого возбуждения, от его слов и от того, как тяжело дышит мне в затылок, продолжая сжимать мою грудь, мять ладонями.

– Давай, Най, я с ума схожу, так хочу смотреть на тебя…пожалуйста, разденься. – и мне самой нечем дышать от этого шепота, от того, что чувствую его дрожь и затрудненное дыхание, – или я раздеру эти тряпки к е***й матери.

Его «пожалуйста» – совсем не просьба. Это, скорее, наглый нажим. Давление. Сталкивает меня с мотоцикла, и я наконец-то смотрю ему в глаза. Проклятье, какой же он красивый! Секс в чистом виде – это только смотреть на него вот так диким, голодным взглядом, на эротическую маску напряжения, застывшую на его лице. Глаза ядовито-зеленые, такие ослепительно яркие, что дух захватывает и этот убийственно адский взгляд, которым сжигает мне кожу до мяса. Челюсти сжаты с такой силой, что на щеках появились впалости. Дышит рвано и тяжело. Ждет.

Сняла платье через голову и бросила рядом с собой, услышала, как выдохнул с шипением, сквозь стиснутые зубы. Стянула трусики и переступила через них. Осмотрел с ног до головы, впиваясь пальцами в кожаное сидение, отклонившись назад. Сквозь темно зеленую майку на боку выступили пятна крови.

– Сюда иди, – хрипло позвал, и я сделала несколько шагов. Прохладный ночной воздух коснулся тела, и соски сжались еще сильнее, я словно, чувствовала на них его безжалостные пальцы. Хочу и его губы. Везде на своем теле. На сосках и у себя между ног. Хочу от него все.

– Ближе.

Подошла еще ближе и застыла, глядя ему в глаза. Как же я забыла, насколько безумным может быть у него взгляд. Насколько физически осязаемым и тяжелым.

– Поставь ногу, – и я, судорожно сглотнув, уперлась подошвой высокого ботинка в кожаное сидение мотоцикла, вспыхнув от того, как Мад опустил взгляд ниже и как дернулся его кадык.

– Прикоснись к себе.

Дернул пряжку своего ремня и потянул вниз молнию, высвобождая возбужденный член. Теперь уже застонала я. Поняла, чего он хочет. Как раньше. Как когда-то, когда было нельзя. Когда мы сводили друг друга с ума обоюдными ласками и бешеными взглядами, изнывая от похоти и от страсти.

– Медленно, Бабочка, медленно, я хочу видеть, как ты начнешь дрожать и течь.

В горле так пересохло, что я глотала слюну, а там все равно драло до невыносимости, особенно когда увидела, как его ладонь обхватила член и повела вверх. Боже! Он красивый везде! Даже его плоть. Мощная, со вздувшимися венами, со скользящей блестящей кожей то закрывающей, то открывающей напряженную бархатную головку с каплей смазки. От желания прикоснуться к ней языком свело скулы.

Меня начало трясти, как в лихорадке. Пальцы двигались по собственной воспаленной плоти, а глаза следили за его рукой, и я понимала, что сейчас кончу. Так привычно и так грязно кончу у него на глазах, только глядя на то, как он себя ласкает. Резко схватил меня за запястье и сильно сжал.

– Нет.

Дернул к себе и развернул спиной, приподнял, усаживая голой промежностью на кожаное сидение, подтянул за бедра и, впиваясь пальцами в волосы, наклонил к рулю. От прикосновения сосков к холодному железу вздрогнула всем телом и тут же почувствовала, как его язык заскользил вдоль моего позвоночника. Позвонок за позвонком, заставляя корчиться от чувствительности и возбуждения. Контрастом сильные пальцы в волосах и дразнящие касания языка.

– Продолжай, Найса. Я смотрю на тебя.

Надавил на поясницу, заставляя прогнуться, притягивая еще ближе к себе, приподнимая чуть выше за ягодицы.

– М-а-а-а-ад, пожалуйста, прикоснись ко мне. – простонала и сама себя за это возненавидела.

– Позже. Смотреть хочу. Сначала сожрать тебя глазами. Я так долго не видел тебя.

Потянул мою руку вниз, заставляя скользнуть ею между ног, управляя моими пальцами. Слышу трение плоти Мадана о его ладонь, вместе со сбивчивым дыханием и со стоном, закатывая глаза, проникаю в себя пальцами. Сжимает мою ягодицу до синяков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2