Дракон в моей постели. Книга 1

После откинулась на его левое плечо, заменившее мне подушку.

– Спасибо, – прошептала я.

Хотелось поцеловать его, но на людях это сделать было нельзя.

Удивительно, да? Учитывая, что он сейчас вытворял со мной под одеялом.

Алекс высвободил правую руку –  поглядел на часы.

– Еще три часа, – сказал он с тяжелым вздохом.

– Так долго? Знаешь, у меня очень неудобное сидение.

– Неужели? –  не понял он.

– Да, не хочешь поменяться местами?

Ему потребовалось несколько секунд. Его глаза расширились.

– Да ладно, – прошептал он. –  И ты пойдешь на это?

– Если сидеть боком к салону, то никто ничего не видит.

– Все равно это очень опасно.

– Знаю. Но еще это очень приятно.

Он заерзал в кресле.

– Да, у меня очень удобное кресло. Ты уверена, что твое хуже?

– О да, – бодро поддержала его я. –  Сжалься надо мной, нам лететь еще три часа.

– Тогда давай поменяемся местами, – сказал он с пораженческим вздохом и поднялся со своего места.

Я успела привести одежду в порядок под одеялом. Одеяло я оставила на своем кресле.

Я села в кресло Алекса, которое, разумеется, было точно таким же, как и мое. Он с ворчанием устраивался в моем кресле, при этом он был накрыт пледом. Я глядела на него во все глаза. Несколько раз рефлекторно облизывала губы. Этому мужчине будет опасно оставаться со мной наедине где-нибудь, честно. Я не дам ему спуску.

Наконец, Алекс устроился.

Я не стала обнимать его, как он меня. Длины моих рук не хватило бы на его широкую спину. Он обнял меня, а я запустила обе руки под одеяло.

И поняла, что Алекса проделал невероятную работу. Во-первых, сам приспустил штаны, и мне не пришлось возиться с застежками. А во-вторых, ха! Ему действительно не понравилось кончать в трусы. Он даже надел презерватив. Который, похоже, оказался у него в карманах джинсов. Ни откуда больше ему взяться было не откуда.

Вот это опыт у человека. Провернуть такое быстро и почти бесшумно.

Он гладил мою спину. Я медленно подбиралась к члену, исследуя пальцами тело, как шрифт Брайля. Интересно, как он выглядит вживую.

Волос почти нет. Яйца, что называется, каменные, у кого-то тоже давно не было секса, а мне заливает, что это ненормально. Хотя вряд ли он выдержал бы полгода.

Я обхватила одной рукой основание, а второй провела по всей длине. Не знаю, удастся ли один раз ощутить его в себе, почувствовать его как следует. Имеем, что имеем. И имеем с огоньком!

Кому бы я еще решилась делать минет под одеялом в самолете? Да никому! А с ним хотелось делать сумасшедшие вещи, хотелось отдаваться и любить. Это было так естественно.

Хотелось двигаться быстрее, но одеяло выдавало нас с потрохами. Я больше поглаживала его, чем сжимала, мне хотелось подарить ему больше ощущений, чем я могла. Поэтому я скользнула рукой ниже, сжала и погладила яички, и как он тогда впился рукой мне в спину! Наверное, останутся синяки. Я проверяла на ощупь каждое, гладила бедра вокруг, пока вторая рука поглаживала член, немного сжимая его головку. Член дрожал. Тоже наверное не понимал, где эта киска, которая истекала соком и почему ему не дают войти в нее, как и надо.

Алекса вытянул немного руку и запустил руку мне под майку. Миновал бюстгальтер и сжал пальцами сосок.

– Мы так не договаривались, – простонала я.

Он меня не слышал. Мне казалось, еще одна лишняя минута и он действительно уложит меня на кресло и оттрахает на глазах у всех.

– К черту, – прошипел он. –  Жду тебя в туалете.

Он натянул штаны, отшвырнул одеяло и пошел по проходу между рядами. Я услышала, как хлопнула дверь. А это сложно сделать с той дверью в самолете.

Я сидела сама не своя. Пыталась унять сердцебиение. Вот и добилась своего.

А сколько надо сидеть? А как мне подать ему знак, что это я? А если сейчас войдет другая, а он набросится на нее и даже не заметит, что это не я? Дурацкие мысли лезли в голову, а я нервничала, как на экзамене, когда все ответы вылетели из головы.

Я подняла глаза к потолку. И вдруг встретилась взглядом с глазами той самой стюардессы. Она мне кивнула.

И отвела глаза в сторону.

Я поднялась на ватных ногах. Ну же, детка! Ты ведь так этого хотела. Пошла по проходу. Казалось, все смотрят на меня и, как и стюардесса, они знают, куда я иду. И зачем. И к кому. Ну, они не могут его не помнить. Этот мужчина, стоит его увидеть, врезается в память навечно.

Дошла до туалета. Чуть не упала в обморок по дороге. И потом снова у двери. И постучала три раза.

Дверь распахнулась.

Я вошла внутрь. Сделала всего один шаг. И именно он изменил мою жизнь навсегда.

Как только щелкнула задвижка, Алекс впился в мои губы глубоким, требовательным поцелуем. Его руки были еще быстрее, он уже расстегнул мои джинсы и приспустил их вниз вместе с бельем. Снова провел рукой у меня между ног, на миг оторвался от моих губ и посмотрел вниз. Ведь сам говорил, что хотел бы все видеть. Но места было до того мало, что рассмотреть почти ничего и нельзя.

Да и времени было мало.

– Я не буду нежен, – предупредил он, снова целуя меня. –  И это не будет долго. Я слишком возбужден.

– Знаю.

Он уступил мне место у раковины, сам встал где-то возле унитаза. Я услышала, как он расстегивает ширинку, рвет зубами новую упаковку презерватива. А сама переводила взгляд с себя на него, и понимала, что по нашему внешнему виду нельзя было не догадаться, чем мы занимались в салоне самолета под одеялами. Этот безумный взгляд, приоткрытые губы. Румянец и прерывистое дыхание.

И еще я смотрела на него. Думала, до чего он красив. И как мне повезло.

Хотя бы сегодня.

Он раздвинул мне ноги коленом, провел между ног пальцами и вошел в меня. Одним быстрым, резким движением. И замер, словно ослепленный ощущениями. У меня было именно так. Я закрыла глаза, и ощутила, как он стал двигаться. Наконец-то!

Он крепко сжал мои бедра, он брал меня сильно, не считаясь с моими ощущениями, но я была так распалена, что, когда его рука снова коснулась моего клитора, хватило одного касания. Я закричала, и он зажал мой рот рукой, не останавливаясь ни на миг, продолжая так же вбиваться, словно этого мало, словно надо еще, сильнее, быстрее. Я кричала и кусала его ладонь, и он вжал меня в раковину. Металл обжег холодом, но эти ощущения меркли по сравнению со всем остальным.

Какой это оргазм по счету за неполные сутки? Кажется, я разучилась считать.

Он вышел из меня, снял презерватив. Я поняла, что едва стою на ногах. Он заметил сразу, удивительно, но он сначала одел меня, натянул и застегнул джинсы. Потом привел в порядок свою одежду. Снова поцеловал меня, теперь уже нежно, ласково, едва касаясь губ.

– Ты как?

Говорить сил не было. Я сделала знак победы –  мол, добилась своего, ура! Он улыбнулся.

– Ты должна выйти первой. Я боюсь оставлять тебя тут. Иначе ты уснешь прямо на унитазе.

Я тоже улыбнулась, хохотать сил не было. Кивнула. Он поцеловал меня еще раз, медленно, как смакуют вкусный десерт.

И распахнул передо мной дверь.

Я пошла обратно. Теперь на меня и смотреть не надо было, от меня, наверное, сексом несло за милю. Наши сидения были в самом начале. Только это было для меня ориентиром. Будь они где-нибудь в середине, я бы не нашла их.

Я опустилась на свое якобы неудобное кресло, завернулась в плед и тут же уснула.

Проспала полтора часа. Когда открыла глаза, было удивительно хорошо. Давно так хорошо не было.

Первым я увидела Алекса. В наушниках он читал сценарий, губы едва заметно шевелились, когда он проговаривал реплики. Меня до сих пор удивляло, как все эти люди всерьез воспринимали то, что я написала. У меня действительно получился настоящий сценарий. Самый-самый настоящий и по нему снимут фильм. Вау.

Я полулежала, не дыша, и смотрела на него во все глаза. Какой невероятный. Врожденная красота. Ум. Ирония. За неполные сутки у меня с ним уже было три оргазма. Да, я снова научилась считать. И теперь могла спокойно вспомнить все и как происходило. Невероятно.

Даже если после приземления он попрощается со мной, сказав, что ничего между нами в Америке быть не может, а в воздухе это была необходимая нам обоим разрядка, я пойму. Наверное, в жизни каждой женщины должен быть такой обходительный, красивый мужчина, после которого за спиной вырастают крылья. Мне не хватало именно этого сейчас. Передо мной была Америка, новая работа, новые люди, другой язык. Я собиралась сделать все, чтобы остаться тут и работать дальше.

Если бы я прилетела сразу после измены, я была бы другим человеком. Брошенным, обманутым и злым.

Начали разносить завтрак. Я сбросила одеяло, Алекс вытащил наушники, коснулся моей руки.

– Как спалось?

– Отлично. Спасибо тебе.

Он нахмурился.

– Детка, ты благодаришь меня уже во второй раз. Мне страшно представить, какой была твоя жизнь до этого.

Я расхохоталась.

– Куда хуже, можешь мне поверить.

Судя по его виду, он мне верил.

– Ты ведь горячая штучка, тебя так просто завести…

Я коснулась пальцем его губ.

– Замолчи лучше прямо сейчас. Помни, что я еще могу переписать сценарий. Если ты начнешь меня сравнивать с другими, твоему персонажу не жить.

Он улыбнулся.

– Понял. Кстати, по поводу тех реплик перед постельной сценой. Почему там пустые строки? Это тайна?

– Об этом мы и должны были говорить с тобой на конференции.

– Я весь во внимании.

– Твой герой только что победил демонов внутри себя, сразился с темными силами. И вот он пришел к той женщине, которую он любит больше всего на свете. Они должны заняться сексом. Он не простил ее, но он хочет ее. Это прощание и прощение. И вот он должен что-то сказать ей. Что-то емкое, короткое и точное. Две секунды, крупный план и в следующий миг они уже обнажены.

– Признаваться в любви не вариант?

– Нет. Мы перебрали очень много фраз. Все не то. Будем работать в процессе. Кевин сказал, что как начнутся съемки, станет понятней. Мир и события оживут.

Алекс откинулся на спинку кресла.

– Хм. Я подумаю. Действительно интересно, что он мог бы сказать.

Я потянулась за сумочкой и достала пачку начатых таблеток. Запила одну водой. Посмотрела на Алекса, разумеется, у него возникли вопросы.

– Это то, что я думаю? – спросил он.

Двадцать четыре крохотных таблетки, их нельзя не узнать, когда ты взрослый мальчик.

– Ага, это противозачаточные.

Он выглядел сбитым с толку.

– Но зачем ты их пьешь, если у тебя не было секса?

– Их пьют не только для того, чтобы не иметь детей. Без них критические дни меня просто убивают. Два дня я только и могу, что лежать в постели. Половину цикла я готова убивать, вторую – рыдать. А какая у меня болезненная овуляция, боже! Без них я просто не смогу жить и работать нормально.

Он потер переносицу и спросил:

– А овуляцию разве не надо отслеживать на УЗИ? Тесты там…

Я нахмурилась. Не любят они, значит, с женой друг друга также сильно, как раньше. Мужчина узнает все об овуляции, только если у его жены с этим проблемы. Никого не интересует овуляция случайных партнерш.

– Вы пытались завести ребенка? – тихо спросила я.

Он тяжело вздохнул, кивнул.

– Надеюсь, у вас еще получится.

Больше мы не говорили.

Я доела завтрак, достала ноутбук. Алекс снова достал наушники и продолжил работать со сценарием. Чего я ждала? Что он скажет, что они отказались от попыток?

Ирка, Ирка. Это был просто секс, детка. Хороший вдохновляющий секс. Зачем сразу мечтать, что он готов уйти от жены ради меня?

Хотелось, чтобы он сказал, что попыток больше не будет. Хотя бы это. Сказал ведь, что они не любят друг друга так как раньше.

Через полчаса пилот объявил, что самолет готовится к посадке. Попросил пристегнуть ремни. У нас забрали пледы и подушки.

Сказка кончилась.

Пока еще не попросили отключить ноутбуки, я быстро открыла карту Нью-Йорка, нашла «Хилтон». Посмотрела еще раз, какие вокруг кофейни, магазины и достопримечательности. Так, музей Гражданской Войны можно сразу вычеркивать. Туда Ваня хотел сходить… Ну как хотел, я ему все уши прожужжала, он ведь так интересовался оружием.

Перечитала ЦУ Кэролл, как вызывать такси, сколько платить. Удивительно, в одиночестве мне все это казалось немного сложнее, чем с мужем, хотя, так или иначе, мне бы пришлось все решать самостоятельно. Ведь говорить на английском умела только я. Ладно, где наша не пропадала. Багажа у меня, слава богу, немного. Справимся. Не на необитаемом острове высажусь, в конце концов.

Я еще раз повторила улицы и пересечения, куда отправлюсь сразу после заселения в «Хилтоне». Захлопнула ноутбук, спрятала его в сумку и наткнулась на внимательный взгляд Алекса.

– Что такое? – спросила я.

– Вообще-то я звонил Эдварду, пока ты спала, и отменил твою бронь в «Хилтоне».

– Что?! Зачем?

– А разве я могу тебя отпустить вот так? – он нагнулся ближе. – У нас же ничего толком не было. А эти сутки до рейса во Флориду единственное время, что он у нас с тобой есть.

– Хочешь сказать, что мы еще… будем… заниматься этим? – последние два слова я произнесла почти беззвучно.

– А ты против? – тоже тихо уточнил он.

– Нет.

– Я тоже. Тогда почему нет?

– Ладно, а чем плох «Хилтон»?

– Всем хорош. Тебе сняли отличный номер, с джакузи, полным баром, но увы. Я не могу появиться в «Хилтоне».

– Почему? Ты женат на Перис Хилтон?

– Слава богу, нет. Но меня узнают, Ирэн. Я мог бы зайти в отель, как мистер Воловиц, эта ведь двойной номер, на тебя и на мужа. Но меня бы тут же узнали, и шуму было бы еще больше. Еще до твоего первого оргазма там была бы толпа журналистов.

– Ого, как все сложно, – соображала я плохо, стоило услышать про оргазмы. – И что же надо сделать?

– Приземлимся и увидишь, – пообещал он. – Не хочу портить сюрприз… Ты так улыбаешься, почти светишься.

Еще бы.

– А как иначе, мистер? Вы, кажется, решили наверстать все упущенное мной за полгода.

– О да, я сделаю так, чтобы ты не скучала.

Не сомневаюсь, у него это получится.

Глава 4. Врум-врум

– Он такой… большой, – выдохнула я.

Алекс улыбнулся.

– О да, детка.

Мы стояли перед мотоциклом на парковке аэропорта. И да, он был большим. Блестящим. И черным.

– Ты оставил его здесь, когда улетал в Москву?

– Ага. Всегда так делаю.

– Но почему мотоцикл?

Он взял шлем в руки и надел на голову. Откинул забрало и сказал:

– Из-за этого.

– Не понимаю.

– Как еще передвигаться по городу, чтобы оставаться никем не узнанным?

Я рассмеялась. Наверняка, мои глаза горели, как две лампы на маяке. Меня даже не пугала возможная потеря чемодана. Мы прошли паспортный контроль по отдельной – «зеленой» линии, – у выхода нас ждали водители, которым могли доверять звезды. Я решила, что он отвезет нас куда надо, но одному такому водителю Алекс просто сдал наши чемоданы и велел доставить по указанному адресу.

«Вы, русские, всегда предполагаете самый худший вариант», – сказал Алекс с улыбкой, когда я спросила, а что мешает этому таксисту украсть наши чемоданы. Ноутбук я не отдала. Прижимала сумку. Хотя у меня и были бэкапы на флешках, но купить новый сейчас и здесь, в Штатах, я не могла. Стоило ли рисковать?

Алекс оседлал железного коня. Вау. Как стать лучше, если лучше уже просто некуда? Это про него сейчас. Хорошо еще, что на нем шлем. Хотя бы лица не видно. Только тело. И я собираюсь исследовать его тело вдоль и поперек, если у меня будет такая возможность.

Он похлопал по сидению позади себя.

– Садись! – голос звучал глухо. – Поедем, купим и тебе шлем.

– Зачем?

– Нельзя ездить без защиты. Ноутбук в седельную сумку спрячь. Что? Садись, Ирэн.

Я нервничала. Я еще не ездила на мотоциклах. Представляла когда-то, как за мной приедет кавалер, но Ваня за мной только на велосипеде приезжал и на багажнике во дворе катал.

Я перекинула ногу и села, Алекс подтянул меня к себе ближе, показал, где держать ноги.

– Держись за меня крепко!

– Ты не будешь гнать?

– Тебе страшно? Тогда не буду. Никогда не ездила?

– Нет!

Мотоцикл взревел подо мной. Я взвизгнула и вцепилась в его спину. Сплошные мышцы. Мотоцикл сделал еще пару «врум-врум». Я поняла, что вибрация передается куда надо. Заерзала на сидении. Еще пару «врум-врум» и я кончу в какой-нибудь пробке посреди Нью-Йорка.

Алекс вдруг заглушил мотор и стянул шлем.

– Вроде пусто вокруг, а?

Он соскочил и запрыгнул обратно, уже лицом ко мне. Притянул к себе, обвив руками, и поцеловал. Провел губами по шее, запустил руки под свитер и расстегнул бюстгальтер.

– Вы сильно рискуете, мистер, – сказала я, когда увидела, как он вытащил мое белье из-под одежды.

Он спрятал лифчик в ту же сумку, к ноутбуку.

– Хочу чувствовать, как ты прижимаешься ко мне.

Он провел руками по груди, сжал соски. Я застонала, не сдерживая себя. Эхо парковки умножило звуки.

– Сейчас все сбегутся. Тише, девочка, – сказал он, не переставая ласкать мою грудь.

А сам терзал мои губы, ну и как тут молчать?

– Что ты делаешь со мной… – простонала я.

Он почему-то мигом стал серьезным. Отстранился.

– У нас есть сутки, – сказал он. – На съемках все будет по-другому, понимаешь?

Я кивнула. Он по-прежнему задумчиво поглаживал мою грудь под одеждой.

– Я вообще думала, что в Штатах уже все будет по-другому и все это останется в самолете.

– Так было бы правильней, конечно, – кивнул Алекс. – Но где справедливость? Я ни разу не видел тебя голой!

– Хватит, – прошептала я. – Иначе сейчас увидишь. Прямо здесь.

Он отпустил руки. И к моему удивлению, спрыгнул с мотоцикла и исчез где-то за поворотом. Я услышала, как гулко хлопнула дверь. Дважды. А потом он вернулся.

– Ты знаешь… Тут есть подсобка. И она не заперта.

– Хорошо. Только я возьму с собой ноутбук.

Боже, как он расхохотался.

– Серьезно?

– Пока это самое ценное, что у меня есть.

Алекс еще раз оглянулся. Подземный уровень парковки предназначался для транспорта, оставленного во время дальних перелетов, так что народ тут не ходил табунами.

Он помрачнел на секунду, пока переворачивал карманы джинсов. Потом подошел к мотоциклу и поискал в кармашках. Я понимала. Желающих завести детей от звезд – таких маньячек тоже было полным-полно. Мои таблетки не могли быть надежной защитой. Я могла показать их ему специально, а потом перестать принимать их. И привет.

– Нашел! – он держал помятую упаковку и светился, как при получении «Оскара».

– Давно его носишь?

– О да, он долго ждал своего часа. Идем?

Я достала ноутбук, и он снова рассмеялся, взял у меня сумку и повесил на свое плечо.

Кто бы мне сказал, что впервые ступив на американскую землю, я не пойду в кофейню или музей, а с большущим удовольствием запрусь в пыльной и темной подсобке на парковке? Ха. То-то бы я удивилась.

Алекс надежно запер входную дверь на задвижку, потом мы нашли огромный фонарь, таким в фильмах хорошо от зомби отбиваться. Правда, свету он давал не много, несмотря на свои размер и вес. Алекс подтянулся по пыльным полкам и закинул его на самый верх. Я оглядела швабры, ведра, веревки, домкраты, шины разных размеров, ряды полупусты пластиковых емкостей из-под химии.

– Вот тебе и добро пожаловать в Америку.

Он нахмурился.

– Прости, кажется, это было не таким уж хорошим решением. Уйдем?

Я обвила его шею руками, улыбнулась.

– Ни за что.

Потянулась к его губам, и какое-то время он просто целовал меня, а потом взялся за свитер и снял его с меня. Я наконец-то оказалась обнажена по пояс.

Он припал к моей груди. Он целовал мою грудь с таким восторгом,  что я не могла поверить, что это действительно мое тело вызывает у него такое желание. Со мной такого еще не бывало.

Пока он ласкал меня, я тоже времени зря не теряла. Я потянулась к его ремню, расстегнула его и коснулась молнии джинсов. Алекс отвлекся от моей груди, когда я коснулась его члена через ткань трусов.

– У меня нет сменного белья, аккуратно.

Я рассмеялась, стянула с него футболку, а батник он снял, как только мы вошли в подсобку, и швырнул на три автомобильных шины, сложенных друг на друга.

Я провела торчащими сосками по его груди, а потом стала спускаться ниже. По кубикам пресса. Боже, у людей действительно существует такой пресс?

Не сдержалась, провела по бронзовой коже губами.

Замерла внизу, уже опустившись на колени. Посмотрела на него снизу вверх. Потом взялась за резинку его белья и потянула вниз.

У красивых мужчин прекрасно все – даже член. Я вспомнила тот красный маятник, которым мне и запомнился член супруга. Быстро прогнала это нежданное воспоминание из головы, потому что не хватало мне только сейчас рассмеяться. Ни в жизни не объясню Алексу, над чем смеялась.

Я наконец-то его увидела.

Я сходила с ума от желания, я хотела его так, как никого в жизни. Я провела языком по его бедру, руками лаская низ живота. Не касалась члена, ходила вокруг да около. Он дернулся в нетерпении. И я лизнула бегло головку.

Алекс что-то прошипел сквозь стиснутые зубы. Что-то нецензурное.

Обхватив одной рукой яички, провела рукой по стволу и снова подняла глаза вверх. Увидела, как он смотрит. Жадно, страстно. Не закрывая и не отводя глаз в сторону, я медленно провела языком по всей его длине. И так же, глядя ему в глаза, взяла в рот.

Алекс хрипло застонал.

Намотал мои волосы на кулак, а второй рукой провел по щеке и подбородку. Я ластилась к его руке словно кошка и в то же время двигалась, с каждым разом заглатывая его все глубже. А это было тяжело. Размер был явно больше среднего.

Боже, как будет хорошо, когда он снова окажется во мне.

Он двигал бедрами мне навстречу. Волосы он натянул сильно, но эта боль всегда меня заводила. Я двигалась, сосала, облизывала и целовала. Я растворилась в том, что делала.

Он двигался все быстрее, он что-то говорил хрипло, сквозь зубы, он вовсю трахал мой рот, и я стонала от того, насколько ему было хорошо. Есть особое удовольствие – доставлять удовольствие другому.

Я умудрилась проглотить его глубоко, это был мой самый глубокий минет в жизни. И он кончил мне в рот, бурно, сильно. Я проглотила все. И облизала его сверху донизу.

Он рывком поднял меня на ноги и впился в губы поцелуем. Думала, его это смутит, но нет. Он целовал меня с такой страстью, как будто и не кончал только что, а это все было только прелюдией.

– Теперь мой черед, – сказал он, расстегивая мои джинсы.

Вслед за джинсами снял трусики. Потом, приподняв меня за талию, усадил сверху башни их шин, прямо на его батник. Провел руками по внутренней стороне бедер и развел ноги в стороны.

Я оказалась полностью перед ним раскрыта. И мне не было ни капельки стыдно.

Алекс нагнулся, поцеловал меня там и прошептал:

– Ну, привет. Наконец-то.

Он подул, я в шоке посмотрела на него. Это было приятно, просто очень неожиданно. И тогда провел языком, тоже не сводя с меня глаз.

Боже, как это, оказывается, заводило. Видеть то, что он делает со мной!

Я застонала в голос.

Одной рукой он коснулся моей груди, а второй гладил самую нежную часть бедер. Пока сам… О, это было запредельно хорошо. Он трахал меня языком, кусал, облизывал, посасывал. Снова вводил и проворачивал во мне пальцы.

Мне было очень хорошо, но, казалось, что нет, я наверное, просто больше не могу кончить, и тогда он что-то сделал там такое, отчего я моментально улетела. Как по щелчку пальцев.

Я запустила руку в его волосы на голове и задрожала так, что едва не свалилась с этой неустойчивой башни из автомобильных шин.

Алекс поймал меня за талию, пока я хохотала, как ненормальная. Шины все-таки рухнули, сбили несколько пустых пластиковых канистр. Зашатался наш фонарик на неустойчивых полках и тоже свалился с невероятным грохотом вниз. Теперь он озарял только часть стены кривым лучом.

А мы стояли посреди этого разгрома, голые, довольные и смеялись в голос.

Потом он зубами порвал этикетку того презерватива.

Поднял одну мою ногу, оставив лицом к себе, и вошел в меня.

Я обвила его шею руками и стала целовать. Всхлипнула, когда его рука стала гладить меня. Одновременно с этим он входил в меня. Медленно, нежно и аккуратно.

Как мать вашу, я буду трахаться с другими после этого.

Я целовала его самозабвенно, даже протянула одну руку и сжала его яйца, что стало для него неожиданностью. Он улыбнулся, не прекращая поцелуя. Он делал слишком много всего одновременно, и ощущения были непередаваемыми. Я не знала, что так можно.

У нас есть сутки, сказал он. Ладно, он многому меня научит за эти сутки. Спасибо и на этом.

Эти мысли немного охладили мой пыл, да и нога затекла. Я встала на обе ноги и повернулась к нему спиной, легла грудью на мягкий батник, поверх разрушенной башни из шин. И он вошел в меня сзади, но при этом все равно подтянул меня к себе и стал гладить и ласкать соски. Потом его рука снова поползла ниже, мне пришлось приподняться. И он снова ласкал меня между ног, а мой скепсис, что нельзя кончать так часто, таял на глазах. Он ускорился, он стал входить быстро и резко, все глубже. А его пальцы раздвинули мои складки и добрались до самого сокровенного места.