Пространство. Сборник рассказов

– Тебя никто не осудит. Все, абсолютно все имеет оправдание. Представься.

Если честно, то я даже не понял, каким образом мне удалось подняться на ноги. Возможно, это Клэй меня поднял, а может я встал своими силами, поддавшись инстинкту самосохранения. Мне нужно было говорить, нужно, иначе меня никто и никогда не отпустит из этого чертового клуба. Язык онемел, но когда я предпринял попытку что-то сказать, изо рта стали постепенно вылетать слова.

– Меня… зовут Элан. – голос дрожал, но я пытался взять себя в руки. Нужно было делать вид, что все безумие вокруг – это нормально, что бы эти люди не накинулись на меня с ножами. – Я… у меня…

– Элан, мы все рады тебя здесь видеть!

Комната вновь наполнилась звуком хлопающих рук. Преодолев первый этап нервозности, я неожиданно сам для себя решил продолжить.

– Я… живу обычной жизнью. Не работаю… у меня есть на это причины – больная спина…

– Молодец, Элан! Есть что то ещё? – Эдвард не отводил ни меня взгляд ни на секунду, и у меня в голове неожиданно возник вопрос.

– У меня обычная жизни, правда… – я старался говорить без дрожи в голосе. – И у меня есть вопрос… – Секунду поколебавшись, я просто выдал. – А какое оправдание у хозяина кота?

Комната погрузилась в громкую тишину. Отсутствие звуков погрузилось в нечто мрачное, больное, преломляющее сознание. Я чувствовал на себе взгляд всех присутствующих, хотя большинство меня даже не видело сквозь свечение. И тогда я решил, что в этот момент меня точно убьют. И как у них заведено – безо всяких оправданий.

– Ты задал правильный вопрос, Элан. Я тебе на него отвечу. – Я выдохнул, а Эдвард тем временем продолжал. – У хозяина кота была тяжёлая жизнь – родители унижали его, маленького мальчика, ругали за мелкие шалости. При этом, никто из старших никогда не уделял ему время на ласку и заботу. Когда мальчик вырос, то на работе коллеги не желали общаться с ним: подтрунивали, оскорбляли, разносили грязные сплетни. Этот выросший из зашуганного мальчика мужчина был очень одинок. От безвыходности он завёл кота, который не избавил его от этого всепоглощающего одиночества. И человек стал привлекать кота таким вот способом, ведь даже кот – всего лишь кот! – не обращал на него никакого внимания, словно его хозяин – совершенно пустое место. Так вот, мужчина, причиняя боль коту, пытался обратить его внимание на себя, чтобы избавиться от внутренней боли. Это и было его оправданием. Теперь ясно? – Эдвард не сводил с меня глаз.

– А… а ваша семья? Ваш дядя, который… насиловал вас… кузены, которые устраивали на вас охоту… я не понимаю…

– У них есть свои оправдания. Моего дядю, когда тот был малышом, избивал и насиловал собственный отец. Это покалечило его психику. Естественно, он не хотел быть таким, как его отец, ведь это такое безумие – поступать так с собственными сыновьями… хотя желание было невыносимым… А когда мои родители погибли, он взял меня под опеку, чтобы предаваться своим утехам. Мой дядя – всего лишь жертва насилия. А мои кузены, выросшие под влиянием моего дяди, просто оказались заложниками обстоятельств, когда дядя просто избивал их, как когда-то бил его самого отец. Мои кузены вымещали злобу на мне, и имели на это полное право.

– А как же одноклассники Клэя?

– Я не знаю их судеб, но, могу предположить, что они хотели самоутвердиться. Подростки – что с них взять?

– Я… я понял…

– Тебе по прежнему нечего нам рассказать?

– Я рассказал все.

– Хорошо. – Эдвард развернулся и пошёл обратно в центр круга. – Поаплодируем Элану!

Когда мероприятие закончилось, и люди буднично стали покидать комнату, я вышел вместе со всеми с полным ощущением понимания всего, что происходит. Мы сели в машину, и Клэй стал без остановки делиться со мной впечатлениями. Но я не слышал, так как был глубоко погружён в свои мысли. Доехав до моего дома, Клжй предложил пропустить по стаканчику в баре напротив. Я отказался, сославшись на усталость.

Закрыв за собой дверь в квартиру, я позвонил маме.

– Ма, привет. Помнишь, ты говорила, что миссис Джонас искала садовника? Мне нужна работа.

Черт, я совершенно не умел работать в саду. И я не начал новую жизнь с понедельника. Помню, словно это было вчера, что тот день, проведённый в клубе анонимных оправданий, был вторником.

С Клэем мы с того дня больше не виделись. Его номер был недоступен, а в его съёмной квартире никого не было. Пусто. Когда с непонятным мне бесстрашием я решил проведать тот самый клуб, то приехав на своем новом (поддержанном и дряхлом) кроссовере я не обнаружил того двухэтажного здания из красно-желтого кирпича. Пустырь. Никаких фиолетовых дверей, черных ручек, густого фиолетового свечения. Даже контейнера, из которого сочился запах дохлых кошек, я не обнаружил.

Это было то самое место. Но оно было совершенно пустое. Странно, но я совершенно не удивился – то событие с тех пор казалось мне далеким сном.

Я вспомнил это не просто так. Сегодня, в один из очередных вторников, как раз спустя семь лет после посещения клуба, я получил письмо на свой новый почтовый адрес. Конверт был практически пустой. Внутри оказался лишь листок с одним единственным вопросом.

«Ты все ещё не нашёл себе оправдание?»

Альтернативный вариант

Полноватая блондинка лет тридцати пяти перестала плакать, и стерев остатки слёз рукавом рубашки, начала активно работать серым веществом, напрягая мозг. В голове было пусто, в горле пересохло, а всё тело ломило от дикого перенапряжения. Почувствовав металлический вкус во рту, Венди провела пальцами по губам, и, посмотрев на руку, обнаружила, что губа была прокусана до крови.

Она нашла маленького мальчика недалеко от своего мотеля. Он был мёртв. Его изуродованное тело с запёкшейся кровью по всей его поверхности начинало гнить, а черви понемногу начали питаться плотью. Затхлый запах далеко не свежего человеческого мяса проникал в ноздри, вызывая сильное желание вытошнить практически переваренным сэндвичем, съеденным накануне. Рядом с мальчиком был огромный муравейник, в котором активно копошились муравьи, неся микроскопические останки трупа к себе в логово.

Сначала, при виде этой картины Венди упала в обморок. Она не могла сказать точно, сколько пробыла в отключке, но когда женщина пробудилась, то начала истерически реветь, ничего не соображая: кусала губы, истошно кричала и плакала, хваталась руками за волосы и тянула их так сильно, будто пыталась избавиться от волосяного покрова. Венди всего лишь хотела сходить «по-маленькому», чуть глубже в лесополосу, потому что канализация мотеля три часа как была сломана, а сантехник всё ещё копошился в попытках наладить систему.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.