Книга стихов. Поэзия жизни

И жизнь тяжёлой лапой бьёт.

Тогда мы начинаем шебуршиться,

Борьба за выживание, как-никак.

Тут можно очень многого лишиться,

И даже жизни, если что не так.

Здесь нашу прыть понять, конечно, можно.

Из ситуаций этих рвёмся прочь.

Опасно, некомфортно и тревожно.

И день не в радость, и кошмарна ночь.

Как только быт опять приходит в норму,

Не можем жить спокойно всё равно.

Хоть дай нам дома развлечений прорву,

Всё будем вдруг посматривать в окно.

Но есть ещё покруче феномены:

Писатели, учёные, врачи.

Не внешние нужны им перемены,

А скрытые познания ключи.

Труд добровольный, до изнеможенья,

И никаких гарантий на успех.

Но это к неизвестному движенье,

И есть шанс выживания нас всех.

Благополучие

Чем больше благ, тем меньше блага.

Так неразумно мы живём.

Сегодня высшая отвага

Лишь в том, как водку лихо пьём.

Всё дело в нашем воспитанье,

А не в наличье всяких благ.

Тот, кто живёт на подаянья,

Не поведёт, поднявши флаг.

Всё, что способствует сближенью,

Преодолению преград,

Всем этим благам, без сомненья,

Всегда и каждый будет рад.

Только не надо быть рабами

И благ, и множеству вещей.

Отрину всё, поеду к маме,

Чтоб похлебать простецких щей.

Не надо ехать в Африку

Не надо ехать в Африку за чудом,

Когда у нас самих полно чудес.

И чудеса, пожалуй, есть повсюду,

С согласия историков, и – без.

Вот, в Мексике фигурки откопали,

Из глины, обожжённой на костре.

Историки их древность не признали,

Поделки местных, мол, в такой дыре.

А там, бок о бок, люди, динозавры

Живут, как мы – с теперешним зверьём.

Историкам бы надо бить в литавры,

А не гнобить находки те враньём.

А что у нас? Да, разве то не чудо, -

Исчезла с карт огромная страна.

Тартария была. Но где же груды?

Бесследно ли исчезла вдруг она?

Её смело космическим ударом,

И там поднялся современный лес.

Историки молчат, увы, не даром.

Спокойней жить без всяческих чудес.

А нынче, политическим ударом

Страна как никогда потрясена,

А вовсе не космическим пожаром.

Через колено сломлена она.

Ломали, но в конец не доломали.

И это тоже из чудес пример.

Мы четверть века жили и не знали,

Что всё ещё живём в СССР.

Тунис

Тунис неведомый, далёкий

С дыханьем моря и пустынь.

Там взгляд арабов волоокий

И неподвижный взгляд богинь.

Там, как мираж, в пустыне белой

Идёт куда-то караван.

И Карфаген там опустелый,

Как в назидание, нам дан.

Два мира там соприкоснулись,

Таких, как суша и вода.

Они смешались и схлестнулись,

Но не сольются никогда.

Тунис останется, как берег,

А мы отхлынем, как вода.

Своим аршином каждый мерит,

Что им приносят невода.

Дворцы, оазисы Туниса,

Как невод, выберут сполна

Все сбережения туристов,

Чужих и вечных, как волна.

И мы их так и не узнаем,

Чужим останется тот край.

Но он для нас незабываем.

Таким, наверно, видим Рай.

Попутчики

Попутчиков не выбираем,

Их не находим, не бросаем.

Идём ли, едем ли, плывём –

Их имена не назовём.

И это общее движенье

Даёт нам странные сближенья.

Бывает, что кому не знаем

Внезапно душу открываем.

Мы покорители пространства,

Живём, отвергнув постоянство,

Сквозим в ночи, пронзая даль,

Неся тревогу и печаль.

Одни – в волненье. Что их ждёт?

Другие знают наперёд,

Что все мы здесь в руках судьбы,

И подневольные рабы.

А многим видится свобода

В перемещении народа.

А те расслабились и спят,

Стальные нервы у ребят.

Равенство

Мужчинам женщины равны

По праву своего рожденья.

Без них мы все обречены

На вырожденье.

Мужчин не надо догонять.

Другие вы. Бог с нею, с властью.

Ваш долг мечту осуществлять,

Стремиться к счастью.

Своей красой и добротой

Вы нас без боя покоряли.

Зачем же вам удел иной,

Каркас из стали?

В объятьях жён и матерей

Мы счастье тоже обретали.

Девиз наш – равенство людей!..

На пир всех звали.

Время твоё

Тишина над твоей землёю,

Облака плывут, птицы спят.

Сновиденья идут чередою,

Отпускать тебя не хотят.

Если сердце бьётся,

Значит, время идёт твоё.

И жизнь улыбнётся,

И развеется забытьё.

А повсюду жизнь пробуждается:

Голоса слышны, смех детей.

День земли твоей начинается,

Просветляются лица людей.

Но одно лицо обязательно

Заденет сердце сильней.

На него посмотришь внимательно.

Не оно ли было во сне?

Вновь захватит ритм трудового дня,

И события дня увлекут.

Но, быть может, кто-то вспомнит тебя,

И заботы отступят, уйдут.

Снова всюду сияют сонмы огней.

Ты спешишь на родное кольцо

И высматриваешь в потоке людей

То, мелькнувшее утром, лицо.

Если сердце бьётся,

Значит, время идёт твоё.

И жизнь улыбнётся,

И развеется забытьё.

Игра

Что наша жизнь – игра, то знает каждый.

Но жизнь проучит игроков однажды.

Она гораздо больше, чем игра.

Здесь не уйдёшь, не скажешь: «Мне пора».

И даже в спорте, где профессия – игра,

Не будете играть с утра и до утра.

И я игрой могу потешить праздность,

Но есть между игрой и жизнью разность.

Игра – это случайность и везенье,

Азарт и страсть до умопомраченья.

Бывают ставки слишком высоки.

Всё на кон ставить многим не с руки.

Когда над всем главенствует игра,

То вам всерьёз задуматься пора.

И если вы не шулер, не обманщик,

То – или аферист, или болванчик.

Славные ребята

Публичных личностей все знают.

Они красиво говорят

И в зомбоящике мелькают,

Как бы, политику творят.

А что творится в закулисье,

Народ не знает ничего.

Видать у них повадки лисьи,

От мелкоты до самого.

Мы сами в этом виноваты.

Пенять кому-то не резон,

Что эти славные ребята

Дерьмовый приняли закон.

Открытая рана

По миру гуляют войны и смерть.

Привычные кадры: крик, беженцев толпы.

Бежать будут к ним, снеся евродверь,

Пока все орудия там не умолкнут.

И вдруг один кадр нас в смятенье поверг,

Когда показали погибшего мальчика.

У синего моря нашла его смерть.

Лежал он ничком. Помертвевшие пальчики

Ласкала волна в безысходной тоске,

У синего моря, на чистом песке.

Его унесли чьи-то нежные руки.

А в мирный наш дом смерть дохнула с экрана,

И мы испытали душевные муки,

И в сердце осталась открытая рана.

И слёзы текли из распахнутых глаз.

За что гибнут дети, любившие нас?

Смерть мальчика нашей слезою омыта.

А в мире зло там же, и рана открыта.

Концерт в Цхинвале

Концерт в разрушенном Цхинвале

Маэстро Гергиев давал.

На площади, в подзвёздном зале,

Оркестр могучий зазвучал.

Глазницы зданий разбомблённых

Зияли в отсветах свечей,

Горевших в память о сожжённых

В огне бездушных палачей.

Без слёз стояли со свечами

Старушки, женщины с детьми.

Все слёзы пролиты ночами

В щелях, заполненных людьми.

Тогда молились о спасенье,

И вот спасение пришло.

Оркестра мощное движенье

Всех охватило, увлекло.

Аккорды в стены зданий бились,

Их каждый явно ощущал,

И в поднебесье уносились.

Маэстро море расплескал.

И звуки вдруг соединили

Тех, кто симфонии внимал,

И тех родных, кого убили,

Чей дух ещё вблизи витал.

Мы жизнь прожили

Мы жизнь прожили, как смогли,

И наши силы на исходе.

Детей своих мы сберегли,

И внуки есть, и на подходе.

Страна, увы, уже не та.

В разгроме той – мы уцелели.

Под ней подведена черта.

У этой – нет великой цели.

Но внуки есть, и будут жить.

Узрим – чего они достойны.

А нам, что небо зря коптить,

Взирая на другие войны?

И есть ли место, где-нибудь,

Где торжествует справедливость?

Туда ли – через войны – путь?

Умрём в неведенье – счастливы.

Главная задача

Богатство всем народом создавалось,

А в собственность ему и не досталось.

Виной тому – бандитский передел.

Честной народ остался не у дел.

А баламуты порезвились вволю,

Надеялись войти в большую долю.

Но их бесцеремонно оттеснили,

Не главными они в делёжке были.

Но что-то, видно, им пообещали,

Ведь не задаром же они вещали

О пользе и законности всех дел:

Мол, в среднем, наш народ не обеднел.

Кто умный, и крутиться кто умеет,

Тот, по закону, всем теперь владеет,

А остальным укажут, где трудиться.

Хозяин мудрый, он распорядится.

А этот, шкурник, о себе печётся

И только над одной задачей бьётся:

Как приумножить личный капитал?

Нахапал, обокрал всех и удрал.

Но паразитам жертва ведь нужна.

И эта жертва – вся наша страна.

Ждать милости от них, просить подачки, плача?

Отправить их в утиль – вот главная задача.

Две задачи

У нас, землян, всего-то две задачи:

Себя, любимых, воспроизвести,

И жить не наобум, ловя удачи,

А, с разумом дружа, всегда расти.

Казалось бы, задачи выполнимы,

Решаются, коль мы ещё живём.

Успехи в областях отдельных зримы,

Но слишком рано почему-то мрём.

Познать себя, вселенную – не просто.

Мы начали свой космос обживать.

У тела есть свои пределы роста,

Духовных же пределов не видать.

Храм на крови

Нам казалось, вступаем мы в эру

Чистых помыслов, братства, любви.

Возвели энергетики сферу.

Благоденствуй, твори и живи.

Найден силы бездонный источник.

Только в звёздах он явно живёт

И для всех открываться не хочет.

И огонь тот не всякий возьмёт.

Мы решили большую проблему -

Недостатка энергии нет.

Но закрыть не смогли эту тему,

На борьбу не наложишь запрет.

Обнажил новоявленный гений

Наших чаяний вечных тщету –

Величайшее из достижений

Множит бедствия и маяту.

Инструмент удивительной силы

Этот гений нам в руки вложил,

И померкло пред ним всё, что было.

Только разум исправить забыл.

Вместо Рая земного и мира

Видим рабство, войну и разбой,

Возвышение злого кумира

С огнедышащей булавой.

Овладевший невиданной силой

Неугодных сжигает огнём.

Стала суша всеобщей могилой.

Ну а кто же остался при нём?

Те, кто вновь уповает на силу.

Так они и его изведут.

И в погоне за властью бескрылой

Сгинут сами и всех увлекут.

И останется вечной мечтою

Воцаренье всеобщей любви.

И над нашею бедной землею

Возведён будет храм на крови.

Я жил

Я жил, когда стихи читали.

Их слушали, закрыв глаза,

И так порой переживали,

Что подступала вдруг слеза.

Я жил, когда ещё мечтали,

Варились в творческом котле,

Самоотверженно дерзали

Во имя счастья на земле.

Я жил, когда детей рожали.

Народ крепчал и счастлив был.

Да, и тогда ведь умирали,

Но с мыслью: «Не напрасно жил».

Юность

Юности давней годы весенние -

Это сияние солнечных дней,

Это плеск волн, акаций цветение,

Радость общения, верность друзей.

Серость, уныние и неудачи,

Всё это ветром отметено.

Были свершения, были задачи,

Здание жизни возведено.

Дети и внуки – вот его жители.

Их голосами полнится дом.

Нынче они творцы и строители.

Старые песни – в сердце моём.

Вновь всколыхнут они память о прошлом.

Вспыхнут картины яркой весны.

Юности нашей следы запорошены,

Дни, как рябины гроздья, красны.

Река жизни

Теченье жизни пересилит скорбь,

Ведь скорбь возможна только у живущих.

И радость бытия, любви восторг

Не к прошлому зовут, а в день грядущий.

Как радо жизни малое дитя.

Счастливое, оно не знает смерти.

Лишь в старости, под грузом лет пыхтя,

Взовём к годам: «Свой быстрый ход умерте».

Пусть будет грусть легка, печаль светла.

В глазах любимой пусть сияет счастье.

Приемлем жизнь, какая б не была.

Её и нет без нашего участья.