Полная версия
Рыцарь Железного Кулака
– Ничего. Смотри, Ваше Величество…
– Чего уж. Просто – король.
– Ладно. Смотри, король. Знаю, что огров у тебя во дворце отродясь не бывало, потому ничего оскорбительного для меня нет… Отличить оскорбление от любопытства я умею. – Браги поднял кубок и приложился к какому-то весьма дорогому сорту белого вина.
– Да. Не было. И, понимаешь… Трудно представить…
– Понятно. Трудно представить огра, чудовище, в образе благородного странствующего рыцаря! – Браги выплюнул обломок ребра, проглотил мясо и сунул в рот пучок какой-то ароматной зелени. Проглотив и это, вцепился в здоровенного жареного угря в сметане. – Не впервой, король, мне такую реакцию видывать.
– Да?..
– Ага. Сдается мне, один я такой – странствующий рыцарь в огрском обличье…
– А у вас в Шидаме нет других?
– Не знаю. Вообще-то я не из Шидама. Но это долгая история. Надо же как-то называться!
Ляпквист захлопал глазами.
– Но не сомневайся, король. Все настоящее. И рыцарство мое, и герб, и кое-что из того, чего я там наговорил… Только открыть всего не могу. Обет, стало быть. Не стой, повелитель, сядь, налей себе вина. Понимаю – стресс и все такое.
Ляпквист последовал совету огра.
– Так вот, о чем я… – Браги утер рот тыльной стороной руки.
– А что из сказанного тобой в зале правда?
– Ну… Меня в самом деле зовут Браги, а отца звали Кеворн. Где-то у меня лежит свиток с перечислением всех титулов, которыми награждали меня в разных землях за разные оказанные услуги. Пожалуй, Рыцарь Заходящего и Восходящего Солнца и Железного Кулака – правда. Видишь герб? Остальное вранье…
– Вранье.
– Лень мне было лезть в свиток и смотреть, чего там написано…
– Ты и читать умеешь? – Король отчаянно приложился к кубку.
– Гхы… Умею. Не всяк рыцарь умеет, знаю. Но вот оказия – чудовище грамоте обучено. – Улыбнувшись так, что стали видны все его зубищи, Браги закинул в рот целого жареного зайца. Ляпквист налил себе еще.
– А твой предок… Который Победитель Тьмы…
– Беррибрандт? Был такой. Однажды он победил в далекой Самнаиде злого чародея, наславшего на королевство тьму. Все уже было решили, что каюк им пришел, но тут нарисовался мой предок. Как гласит семейное предание и какие-то исторические хроники, королева той земли слезно умоляла Беррибрандта помочь самнаидскому народу. Ну он и помог, ибо благороден был сверх всякой меры. Даже денег не взял, хотя предлагали много. С тех пор прозвали Беррибрандта Победителем Тьмы.
– Огр! – в который раз выговорил король. – Кто бы мог… М-да… В общем, несмотря ни на что… Хм… – Ляпквист почесал затылок, краснея.
– Не стесняйся, говори.
Ляпквист стал еще более удрученным.
– Стар я стал, на покой хочу, – сказал монарх.
– Стар? Видал я старых королей…
– Стар. Не телом, так духом. Честно говоря, только между нами, огр…
– Могила!
– Надоело мне все это. Государственные заботы. Политика, экономика, этикет этот придворный. Поперек горла. Житья никакого нет. Только расслабишься, выскакивает откуда ни возьмись очередной вельможный тип и начинает гнусить о важных делах. То надо, другое надо, третье… Нервная почесуха ото всего этого у меня.
– Сочувствую, – сказал огр.
– Так вот. Была у меня мысль. Что придет какой-нибудь достойный человек и рассмешит Гундиру. Может быть, и не был бы он благородных кровей, но отдал бы я за него принцессу. А потом и сам – на лоно природы, подальше от головной боли. Выращивать лук, капусту, сельдерей! Что, права не имею?
– Но таких людей не нашлось, – предположил Браги, с хрустом уминая соленые огурцы.
– Не нашлось. Два месяца… Сколько здесь перебывало всякого отребья! Брр… Вспоминать не хочется. Сегодня утром я подумал, что стошнит меня от всяких кривляний, при всех… Циркачи эти чесоточные, артисты оригинального жанра, чтоб им пусто было, – кто ноздрей исполняет «Спляшем, Пегги, спляшем…», кто гвозди в башку вколачивает, кто на стеклах валяется, кто утробой разговаривает да еще похабней некуда словечками сыплет… тьфу!
– Да уж.
– И все это я, король, должен терпеть?!
– Конечно, нет. Но ведь решить проблему можно другим путем. Традиционным. Сваты и все прочее. Если хорошо помню из рассказа моего друга, точно таким образом вышли замуж сестры Гундиры.
– Вышли, – понурился Ляпквист. – Но это чуть не свело меня с ума. Хотел я двух зайцев сразу убить. Рассмешить дочь и жениха найти…
– Но я оказался огром и не подхожу принцессе, – завершил мысль короля Браги.
– Сам понимаешь…
– Не бойся, король. Не обижаюсь я. И на руку Гундиры претендовать не намерен. Хотя моя специализация – принцессы и всякого рода девы, попавшие в беду, не подхожу я на роль избранника. Ежику понятно. Мое дело… кхе… подвиги совершать и странствовать. Вот закончу здесь все делишки и отправлюсь куда глаза глядят. – Кость под огрскими зубами издала громкий жалобный треск. Браги подмигнул Ляпквисту, и король улыбнулся. Отлегло от сердца, знамо дело… – Не мне советы давать владыкам, но сделайте все как раньше. Тогда смело можете на покой уходить. К картошке, капусте, сельдерею. Знавал я одного короля. Он так и сделал. Правил-правил, потом посадил на трон своего зятя, а сам ноги в руки. Сбег от света и двора к едрене фене…
– О! – сказал Ляпквист. – Значит, такие прецеденты уже бывали?
– Полно.
Король налил вина обоим и выпил свою порцию одним духом. Удачный у него был сегодня денек.
– Так что же ты пожелаешь, рыцарь? Я обещал…
– Я еще думаю. Тут нельзя прогадать. Дело тонкое… Слушай, а ты не боишься, что молва о тебе пойдет, король? Мол, приветил чудовище, которое комедию перед всеми разыграло. Честь рыцарскую, значит, при всех втоптало в грязь, похваляясь подвигами?! Не просто так спрашиваю. Бывало!
– Понимаю. Не боюсь я. Хоть и не знаю, прости, каков ты в деле, но ничуть не сомневаюсь в твоих словах. А то, что ты сегодня совершил, это разве не подвиг? Я уже начал думать, что дочь моя совершенно тронулась разумом. Нашептывали мне запереть ее на веки вечные в башню, чтобы беды не накликать. Народ и так болтает невесть что. Известно мне, что Гундира у них стала притчей во языцех. Несмеяной прозвали, слышал?
– Да.
– Вот если бы ты, скажем, взял да победил на рыцарском турнире, я бы… Пойми, тогда бы у меня был повод для гнева. Огр! Вышел на ристалище и, пользуясь силой, побил всех противников. Уверен, не знал ты поражения нигде и никогда, великан… Это во-первых. Во-вторых, ничего бы в этом удивительного не было бы. Ну турнир! Ну и что? Мало ли турниров? Мало ли рыцарей? Чушь! А вот рассмешить девушку, это совсем другое дело. И наши пытались. Вассалы мои. Рыцари, графы, бароны, князья. Многие. Ничего не вышло. У одного каша во рту, ни слова не скажет толком, у другого комок навоза в черепушке вместо мозгов, у третьего доморощенного комедианта столько же чувства юмора, как в табуретке… Насмотрелся я на этот ужас. Изжогу заработал и ночные кошмары. Мечом и булавой махать каждый дурак может, если потренируется малость, а попробуй вот так!.. Потому мне и плевать на то, что говорить будут. Подвиг это, ничего больше! Потому что избавил ты меня и весь Пибадур от позора! В королевских анналах будет записано подробно и правдиво обо всем, я позабочусь!
– Благодарю за добрые слова, король. – Браги запусти пальцы в миску с нарезанным ананасом в собственном соку. Рыгнул. – А теперь давай поговорим о подвигах иного рода, тех, что больше приличествуют рыцарю в традиционном смысле слова. Когда надо мечом и булавой размахивать, сносить бошки и выпускать кишки.
Король не понял. Сидел и хлопал глазами.
– Я говорю о Проглоте, – напомнил огр. Выпив ананасный сок из миски, Браги взялся за баранье жаркое. – О чудиле, что сидит у дороги в Дарграм и закусывает путниками.
– А! Вот еще несчастье на мою голову. Уже болтают, что, если я не в силах справиться с напастью, какой я король! Даже, мол, с дочерью сладить не могу, а с Проглотом этим тем более.
– Слышал я, многие хоробры пытались его уделать.
– О да. Многих верных сынов потеряло королевство. А рыцари были не из последних, хочу заметить!
– Понимаем. Так вот. Я берусь за это дело. Награда в семь сотен золотых крон еще в силе?
– Подниму до восьмисот, – сказал Ляпквист.
Огр посмотрел на него, проверяя, не шутка ли. Не шутка.
– Тогда, можно полагать, договорились, а?
– Договорились, огр. По рукам.
Они скрепили деловой союз рукопожатием. Длань монарха утонула в ручище Браги. Король глупо улыбнулся.
– Теперь некоторые детали. – На место жаркого из баранины пришел большущий пирог с грибами и картошкой. – Кто-нибудь знает, почему появился людоед? Есть соображения какие-нибудь?
– Нет. Я советовался с чародеями. Все они плетут одно и то же. Нет никаких причин для появления чудовища… Взял да появился.
– Тоже мне, авторитетное мнение! – фыркнул Браги. Грибы и картошка брызнули у него изо рта. – Чародеи эти пробовали извести Проглота чарами? Замок обрушить ему на кумпол или спалить?
– Один пробовал. Ушел вечером, вернулся на рассвете, весь оборванный. Глаза дикие. Сказал, что не берут чары этого урода трехглазого. И убежал, только пятки засверкали. – Порядком нализавшийся Ляпквист улыбался все шире.
Поглядев на него, огр кашлянул.
– Причина тут, как мне думается, простая. Жил-был людоед. В одном месте жил-был, потом в другом, потом в третьем. Жрал, как водится. Как заканчивалась еда поблизости, перемещался на другие кормовые угодья. Так повторялось много раз, пока Проглот не очутился в Пибадуре.
При словах «кормовые угодья» лицо Ляпквиста несколько изменило цвет. В сторону зеленого.
– А то, что чары не берут урода, тоже не редкость. Монстры на то и монстры. Зато помогает меч – лучшее лекарство.
– Если бы меч помогал, то давно бы уже прикончили Проглота, – вздохнул король, глядя в кружку с вином. – Вдруг он бессмертен и неуязвим?
– Так не бывает. Какая-то слабина все равно имеется. Но ты не забивай себе голову такими подробностями, король. Это моя забота. – Пирог исчез в бездонной утробе Рыцаря Железного Кулака. Браги оглядел стол. Одни объедки.
– Когда же ты думаешь приступить, огр?
– Приступить-то? Хм… Ну, сегодня и приступлю.
– О!
– Вот именно. А пока я не приступил, давай, король, договоримся, чего же это я буду желать и чего ты будешь исполнять…
– Придумал уже?
– Ну.
– Говори! – Ляпквист скорчил серьезную мину. – Я – владыка королевства Пибадур! Мое слово тверже алмаза… Эээ… Ну и так далее. Загадывай!
Огр утер рот краем скатерти, огляделся. В комнате, где они сидели, была только одна дверь. И за этой дверью находились стражники. Как минимум двое. Значит, слушают в четыре уха.
Браги сделал королю знак наклонить голову. Ляпквист снова выдал глупейшую ухмылку, но принял правила игры. Огр прошептал ему свое желание и отстранился, чтобы посмотреть, как Его Величество намерен реагировать.
– Ого-го, – сказал Ляпквист. – Ну и задачку ты мне задал. Это ж…
– Любое желание, был уговор, – напомнил Браги.
– Эх… – Король заскреб в затылке. – Принцесса… Гундира не согласится…
– Почему? По-моему, я ей очень даже приглянулся. Шутка! Всего-то один разок. Малюсенький разок. Когда это случится, я урюхаю Проглота, получу восемь сотен золотых крон и отчалю в дальние края.
– Но ведь она… Вы…
– Не думай, король, я не возьму больше, чем надо.
– Почему же именно так?
– Это тайна! Обет. Есть на то у меня свои причины, король.
Ляпквист воздел очи горе, хлопнул себя по лбу, треснулся им о столешницу и вздохнул.
– Хорошо. Хорошо, я сделаю то, о чем ты просишь!
– Другое дело, король. Видно – человек слова, – ощерился Браги. – За тебя и прекраснейшую из принцесс!
Король припал к кружке с вином.
7
Место для свидания Ляпквист выбрал недурственное. В дальнем углу сада, рядом с мраморной беседкой, колонны которой заросли цветущим вьюном. Рядом был крошечный фонтанчик, посередине которого вздымал передние ноги единорог. Вода струйкой лилась из его рта.
Король заверил огра, что ни одна живая душа не помешает ему и Гундире. Он лично проследит за этим. Вероятно, имелось в виду, что шнырять в зарослях и подглядывать будет сам Его Величество. Огр ничего не имел против. Лучше король, чем жаждущие сенсаций и грязные на язык вельможи. Опасался же рыцарь исключительно за репутацию принцессы, а не за свою собственную.
Оглядевшись, огр добрался до беседки, попробовал втиснуться в нее, но оказалось, что он слишком велик. Остался стоять. В кустах что-то зашуршало.
– Ваше Величество, если принцесса расшифрует вас, вам будет стыдно, – сказал Браги.
Шуршание повторилось, уже в отдалении, и было полно раскаяния.
– Вообще, предпочитаю без свидетелей, – добавил огр.
Королевское шуршание стало теперь еще дальше.
– С кем это ты здесь разговариваешь? – спросила Гундира, приближаясь к беседке.
Огр поклонился. Принцесса прищурилась, в ее глазах промелькнули искорки смеха.
– Позвольте…
Гундира позволила поцеловать себе руку. Галантность огромного чудища поразила ее больше, чем представление, устроенное им в тронном зале. Принцесса зарделась, словно алая роза. Огр улыбнулся, стараясь, чтобы это не выглядело очень уж кровожадно. Впрочем, он не думал, что этим можно испугать королевское дитя.
– Кто бы мог подумать? Монстр! И рыцарь в одном лице! Я не читала об этом ни в одной книжке.
– Сказку о вашем покорном слуге еще не придумали. Но, возможно, однажды какой-нибудь ненормальный это сделает, – сказал Браги. Он провел принцессу в беседку, а сам остался стоять рядом.
Гундира стала другой. Платье на ней было простым. Серебристый бархат с золотым шитьем. На бедрах кожаный поясок без украшений, на шее ожерелье из мелких бриллиантов. Самая же крупная перемена произошла в ней самой. Будто исчезло, развеялось дымом какое-то злое заклятье, искажающее ум и сердце, словно в кривом зеркале. Браги видел не очень красивую, но милую и обаятельную девушку. Ничего в ней не было от того капризного и злобного существа, что сидело в тронном зале.
– Вы не хотите попасть в историю? – спросила Гундира. – Хотя бы в качестве сказочного персонажа?
– Ваше Высочество, есть вещи на свете, на которые я повлиять не могу. Согласитесь, было бы совсем бессовестно – писать сказки про самого себя… Время покажет. Если вспомнят о моих подвигах лет через триста, хорошо, не вспомнят, так не обижусь.
– Скромный и рассудительный огр, – улыбнулась девушка. – Об этом стоит написать сказку. Или хотя бы балладу.
Браги подивился. Принцесса, это еще недавно маленькое чудовище, которому едва исполнилось пятнадцать, рассуждала, словно зрелая женщина.
Огр молчал. Все слова внезапно вылетели у него из головы. Он привык к общению с принцессами, но иногда даже самые простые из них вдруг ставили его в тупик.
Вдалеке снова раздалось деликатное королевское шуршание.
– Много ли в наше время чудовищ, которые становятся рыцарями? – спросила Гундира.
– Нет, Ваше Высочество. Чудовищ… точнее, существ нечеловеческого происхождения много, но рыцарей, пожалуй, нет. Вероятно, я один такой, – ответил Браги.
– Значит, ты знал, что я рассмеюсь?
– Был уверен.
Гундира посмотрела на него.
– Но ведь меня пытались рассмешить мастера своего дела. Иногда у них почти получалось.
– Я просто пошел и сделал.
– Значит, тебе известно о награде, которую обещал мой отец за то, чтобы Несмеяна стала прежней. – Глаза в угол, на нос, на предмет… О! Гундира знала технологию. Огр улыбнулся, поскреб щеку нарочито неблагородным образом. Принцесса прыснула в ладошку.
– Известно, Ваше Высочество. Молва распространяется широко.
– Что же ты загадал? Почему папа позвал меня сюда?
Принцесса кокетничала. Браги такое уже видел. Раз в тысячный, наверное. Многих одуревших от куртуазности и дворцовой скуки девиц со страшной силой влекли разные экзотические типы. Эльфы, полурослики, тритоны, кентавры. Огр не был исключением. Для принцесс, не видевших ничего, кроме замкового двора, заваленного куриным пометом и соломой, общение с монстром было шансом обрести незабываемый жизненный опыт. Сколько сказок существует на эту тему, подсчитать невозможно. Если не притормозить вовремя, может случиться неприятная оказия. Самому Браги не раз и не два приходилось отбиваться от чересчур назойливых девиц, спасенных им из лап дракона или пьяного тролля, живущего в пещере. Границы принцессиных благодарностей готовы были раздвинуться на непозволительную ширь…
– Я скромный воитель, странствующий по дорогам разных королевств. Ночую в чистом поле. Под дождем. Снегом. Градом. Палящим солнцем…
Глаза Гундиры округлились. Очаровательно. Браги состроил благородно-романтическую физиономию, насколько позволял ему его нынешний облик. Обычно это действовало.
– Мой священный долг – творить добрые дела, ибо я – Браги из Шидама, Рыцарь Железного Кулака. Подвиги – цель моей скромной жизни. Я – огр, не человек, но что такое рыцарская честь, я знаю хорошо…
«Заканчивай, – подумал Браги, – уже челюсти сводит! Зевота того и гляди нападет… Сегодня надо еще успеть угрохать людоеда!»
– То есть ты попросил у папы мешок денег?
– Нет. Не попросил, – нахмурился огр. – И почему «то есть»? Из того, что я сказал, этого не следует.
Гундира расправила несуществующие складки на подоле своего платья.
– Ну…
– Моя награда самая скромная. Поцелуй девы. Той, что я спас или расколдовал… Или, как в этом случае, рассмешил.
– Ага, – сказала Гундира, – значит, все-таки не так уж и мало! – Ее пальчик ткнулся в большущую фигуру. – Поцелуй девы?!
– Именно так, Ваше Высочество! – Огр поклонился со всей доступной ему куртуазностью.
Шуршание в кустарнике повторилось. Гундира покрылась густым здоровым румянцем и снова занялась несуществующими складками платья.
– Я читала об этом. Поцелуй девы может расколдовать монстра…
Браги крякнул. Разговор принимал опасный поворот. Не любил огр выкладывать перед малознакомыми принцессами (и не только) свои козыри.
– На это я не претендую, Ваше Высочество, – ответил Браги.
– А разве такое может случиться? – Принцесса посмотрела прямо ему в глаза.
– Сад и дворец полон ушей. Не будем рисковать репутацией друг друга. Если Ваше Высочество изволит даровать скромному странствующему рыцарю поцелуй, он примет его со смирением и благодарностью. После этого рыцарь поедет на бой с Проглотом и…
– Проглотом? – подскочила Гундира.
– Ну. Мы договорились с королем…
Принцесса уже не могла сидеть спокойно на одном месте.
– Поцелуй! Сколько угодно, благородный рыцарь!
– Э…
Гундира повелительным жестом заставила огра опуститься на одно колено. Браги считал, что уговаривать ее придется долго, и боялся перегнуть в этом деликатном деле палку.
Оказалось, все просто.
Принцесса на миг замялась. Видимо, считала, что требуется изречь что-нибудь торжественное. Браги ждал. Такие моменты, пожалуй, не менее трудны, чем выдержать первую атаку разъяренного дракона.
– Не убивай Проглота, рыцарь, – сказала Гундира шепотом, наклонившись к огру.
– Что?
– Дай ему… по голове… Но не убивай!
– Я не понимаю, Ваше Высочество…
Впрочем, нет. Он понял. Давно понял, только не хотел признаваться себе. Вопрос упирался в то, из-за чего Гундира вдруг заделалась Несмеяной.
Теперь огр знал.
Принцесса говорила шепотом. Рыцарь Железного Кулака, прозванный Страшилой, кивал. Затем на вопрос, заданный девушкой в конце, огр ответил утвердительно.
Потом она поцеловала его. В губы.
Ничего не произошло. Снова. Страшила остался Страшилой.
8
– Значит, опять тебе не повезло, – сказал Оззи Лаффинбуг, подпрыгивая на месте. – Поцелуй принцессы не сделал тебя человеком!..
Полурослик беспрестанно вертел головой, осматривая притихший лес. Тропинка, что змеилась между пригорками, поросшими можжевельником, вела от дороги к замку, где засело чудовище.
– Выходит, так, – отозвался огр.
– Может, она не была… как бы это сказать? Девой? – спросил, хихикнув, Оззи.
– Это не имеет никакого значения. Сказок ты, брат, начитался.
Браги затянул ремни брони, состоящей из заходящих одна на другую пластин, повел руками, присел, проверил поножи и сапоги. Нигде не жмет, ничего не скрипит. Потом взял шлем с забралом и водрузил на голову. Готовился Браги к бою обстоятельно.
Полурослик посмотрел на разложенные на куске мешковины боевые рыцарские приспособления. С тех пор как дороги приятелей разошлись, обмундирование Страшилы сменилось почти целиком. Многое пришло в негодность, и огр был вынужден покупать новое. У Браги были свои мастера-оружейники, поэтому почерк создателей доспехов и оружия был Лаффинбугу знаком. Глянув на огромный двуручный меч, поднять который вряд ли было под силу человеку, Оззи прикинул, что, если Браги возьмет с собой эту штуковину, Проглоту точно придет конец.
Но огр проигнорировал меч. Натянув большущие латные перчатки, Браги стал примеряться к палицам, которых в его арсенале было три. Выбрал ту, что полегче и без шипов.
– С этим пойдешь? – спросил удивленный полурослик. – На людоеда?
– Ага.
– С ума съехал!
Огр поглядел на него сверху вниз, сквозь горизонтальные прорези забрала.
– Не забывай. Я – рыцарь. Таких Проглотов я ем на завтрак по четыре штуки враз…
Оззи нервно захихикал. Издали ему ответила воплем какая-то птица. Полурослик побледнел, отчего его рыжие волосы стали еще более рыжими.
– Что это такое? – спросил Лаффинбуг.
– Похоже на выпь, – ответил огр, нюхая воздух. – Хм… Когда ветер дует с юго-запада, пахнет жареным.
– Проглот. – Оззи позеленел. – Готовит кого-то себе на ужин.
– Наверное, тогда стоит подождать, когда он нажрется, – прогудел из-под шлема Браги.
Полурослик отвернулся и привалился к дереву. Огр подбросил палицу на руке, продел запястье в кожаную петлю. Потом засунул за оба голенища по кинжалу.
– Ох, рискуешь, рискуешь, брат, – простонал Оззи. – На твоем месте…
– Ты не на моем месте, – ответил огр, – поэтому не сравнивай. Бери лошадей и уходи. Как закончу, приду к «Игривому Окуню». Все. Ступай. – Браги привязал остатки снаряжения к лошади и вручил поводья Лаффинбугу.
Полурослик посмотрел вслед уходящему в сторону замка огру и вздохнул. Браги, конечно, силен, ловок и обладает опытом, но даже ему Проглот может оказаться не по зубам… Оззи прибавил шагу, стараясь уйти как можно дальше, и лошади – першерон и вьючная, а также пони Лаффинбуга – побежали резвее.
Вдали снова завопила птица. Впрочем, полурослик не знал птиц, которые издавали бы такие звуки.
9
Чем дальше, тем дорога к замку была шире. Однако никак не чище. Первые кости стали попадаться Браги на расстоянии метров пятидесяти от виднеющегося на опушке менгира. Здесь и там валялись фрагменты скелетов и черепов. Люди, нелюди, лошади. В траве и хвое большая часть останков успела полностью очиститься от плоти. Муравьи постарались.
Огр остановился и при помощи палки растормошил верхнюю часть чьего-то туловища, лежащего у обочины. Кости застучали одна о другую. Заскребли остатки разломанного и проржавевшего панциря. В разные стороны поспешили жуки, муравьи и длинные многоножки, отливающие янтарем. Когда-то это был рыцарь, теперь – нечто непонятное, со следами ударов чего-то тяжелого и толстого. Имелись и отметины от зубов. Больших зубов, конической формы.
Браги прикинул. Судя по величине зубов, Проглот должен быть на пару голов выше его. Такое чудовище, пожалуй, способно навести страх на кого угодно. Скорее всего, оно похоже на тролля, только малость переросшего. Пасть огромная, голова большая. Пользуется Проглот чем-то вроде палицы, которой запросто дробит кости, так же как панцири и щиты. Легко.
До носа Браги опять долетел запах готовящейся еды. Что-то варилось в котелке, с базиликом, кориандром и перцем. Должно быть, Проглот гурман.
Огр снова взглянул на останки рыцаря. Часть костей руки была расщеплена вдоль. Так делает тот, кто добирается до спинного мозга. Значит, чудовище не брезгует сырятиной и может в случае чего закусить прямо на месте.
Дальше – больше. Среди грудных клеток и черепов лежали порванные конские попоны, плащи, обломки копий, мечей, щитов. Мертвые лошади, полуобглоданные, скалили зубы. Животные тоже были искалечены людоедовым оружием. Видимо, Проглот сначала сшибал коня с ног, а потом уже добивал обоих на земле. Попадались и разломанные фуры, раздавленные колеса, разодранные тенты, разбитые бочки, остатки сгнившей провизии, разбросанные товары, одежда, конская упряжь. В одном месте лежала бочка, из которой высыпались новенькие, покрытые маслом подковы. Оззи говорил, что Проглот не брезгует грабежом. За два месяца в его убежище должно скопиться порядочное количество барахла. Обычно так и бывает. Чудовища волокут к себе в логово все подряд, невзирая на то, что большая часть награбленного им не пригодится. Однажды Браги взялся избавить небольшой городок на севере Гульбеймы от тролля, поселившегося в пещере. Потом, когда разбирали завалы из его трофеев, местные обнаружили у разбойника, обожавшего укорачивать или удлинять путников на особом ложе, тысячу штанов разного пошива и разного фасона. Хоть лавку открывай. Сам тролль штанов не носил. Ему просто нравилось коллекционировать трофеи.
