Альвандер: Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера

– Я до сих пор не понимаю этой секретности, – буркнула Феола.

Стив поморщился.

– Не секретности. Дело совсем не в этом. Альвандеру я уже объяснял способ комплектования. Конечно, он не всегда дает нам тех, кто нужен, зато приходят люди, полностью осознающие, что их ждет. Не романтики, не подвижники ради блага Солнечной. Это может показаться странным для вас, но профессия военный – именно профессия. Пусть немного специфическая, но тем не менее. И к ней предъявляются требования такие же, как к любой другой. Прежде всего, талант и желание. Без этого вершин не достичь.

Феола открыла рот, но тут же покраснела и промолчала. Стив повернулся к ней:

– Ты не обидишь меня, так что можешь смело задавать любые вопросы. Что касается того, о чем ты так и не решилась спросить… Нет, талант нужен не для убийства людей. Это немного искаженная картина. На самом деле убийство – лишь инструмент для достижения цели, а вовсе не цель. Причем инструмент один из многих. Если цель может быть достигнута без убийства, то… в общем понятно.

– А какова тогда цель? – Феола даже подалась вперед.

– Защита. Защита своих близких и совершенно незнакомых тебе людей. Защита от тех, кто может угрожать им. Собственно, об этом вам лучше поговорить с профессором Танаки. Он подробно расскажет, от чего может потребоваться защита.

Мы промолчали, обдумывая слова.

– Вы думаете, что в галактике спустя пять тысяч лет все еще нужно защищаться?

Тут уже на Феолу смотрели мы со Стивом.

– А ты думаешь иначе? Хочется верить.

– И шансы очень малы, – вздохнул я. – Я ведь заказывал модели. Вероятность того, что политика там за это время изменилась, ничтожно мала. Возможно, те расы и поумнели, но уже вышли в космос новые. И у многих те же устремления, что и у наших предков пять тысяч лет назад.

– Именно, – поддержал меня Стив. – Конечно, все эти моделирования крайне неточны. Теория и практика не всегда стыкуются, но в данном случае я скорее соглашусь с теорией. И здесь мы возвращаемся к первоначальной теме. Чему, собственно, вы хотите научиться? Становиться профессиональными военными вы не хотите. Так?

Феола посмотрела на меня. Я хмыкнул. Сама потащилась за мной, не зная зачем, а я теперь отвечай. Тем более я в этот момент тоже размышлял над ответом. Я не врал в прошлый раз – познание того, что может ожидать простых людей в случае прорыва Барьера, построение возможной модели контакта. Все это верно. Но было и еще кое-что. То, о чем боялся даже признаться вслух. Стоит ли сейчас говорить об этом? А если не скажу, не окажусь ли я лжецом? Тем, кто ради себя готов пожертвовать доверием других людей. Я повернулся к Феоле. Она ждала моих слов, я ее. И тут я понял, что у нее самой в глубине души есть тот же ответ, что и у меня. И так же, как я, она боится озвучить его.

– Я хочу подготовиться к встрече с галактикой, – выдохнул я, словно кидаясь в прорубь с ледяной водой, и тут же опустил голову. Успел только заметить, как усиленно закивала Феола.

Стив молчал. Молчал так долго, что я не выдержал и взглянул на него. Тот полулежал на траве и внимательно смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он слегка пошевелился.

– Знаешь, – отозвался он. – Если бы ты сейчас снова стал говорить о желании испытать на себе то, что возможно ждет людей в будущем, и о своей ответственности перед людьми, я бы отказал вам. Отказал, несмотря на все ожидаемые плюсы от сотрудничества. Сейчас же можно сказать, что вы прошли первое испытание.

– Испытание? – недоуменно переглянулись мы с Феолой.

– Видите ли, я прекрасно помню себя в вашем возрасте. Все, что вы говорили раньше, безусловно правда. Но я никогда не поверю, что, создав кристалл, вы даже в мыслях не держали возможность вырваться за пределы Барьера и взглянуть на Галактику. Первыми за пять тысяч лет. Но вы уже достаточно взрослые и образованные люди, чтобы понимать, что там вас могут ждать вовсе не молочные реки с кисельными берегами. Поэтому вы решили максимально подготовиться к возможным неприятностям. Я не прав?

Феола опустила голову, опасаясь смотреть в мою сторону. Я тоже отвернулся. Даже не ожидал, что меня так легко раскусить. Феола, судя по всему, думала о том же, о чем и я. Хотя чего, собственно, ожидать? Кто бы на нашем месте устоял?

– А сейчас? Вы откажете? – с нехорошим предчувствием спросил я.

– Сейчас? – Стив вздохнул. – Нет. Не откажу. Знаешь почему? Потому что вы все равно рванете туда, как только закончите кристалл. И мне почему-то кажется, что Барьер прорвать вы сумеете. Смешно, наверное, но так мне кажется. В свое время над этой проблемой работали целые институты. Потом ученые-одиночки. Потом уже просто авантюристы. Почему же должно получиться у вас? Но Координатор уверен. А я уже не раз убеждался, что этот старик почти всегда оказывается прав. Так что все равно пойдете. Не спорьте, – остановил мои возражения Стив. – Даже если ты сейчас уверен в обратном, когда достигнешь успеха, не устоишь. А раз так, лучше сделать все, чтобы у вас было больше шансов вернуться. – Стив замолчал. – Хотя я надеюсь, что мои уроки никогда вам не пригодятся, – закончил наконец командующий.

Он вдруг поднялся, заставив вскочить и нас.

– Теперь, когда формальности соблюдены и никаких недомолвок не осталось, прошу за мной.

Дональсон стремительно шагал в сторону какого-то большого дома с куполообразной крышей, заставляя нас чуть ли не бежать. Но у входа он резко остановился.

– Итак, настало время первого урока.

– А с чего начнем? – неуверенно поинтересовался я. – Оружие?

Стив усмехнулся:

– Ох, Альвандер. Почему ты считаешь, что для военного главное оружие? Разве ты забыл, что случилось у меня дома?

Феола вопросительно глянула на меня. Я ей ничего про тот случай не рассказывал. Стив, перехватив ее взгляд, что-то мысленно объяснил. Феола испуганно отшатнулась.

– Я не смогу! – уверенно заявила она.

– Вот именно. Подумай, при каких обстоятельствах ты все-таки смогла бы выстрелить в человека? Выстрелить, сознавая, что почти наверняка его убьешь?

Феола задумалась. Задумалась надолго.

– Наверное, только когда этот человек угрожал бы жизни тех, кого я люблю. Когда остановить по-другому его не получилось бы. Но…

– Но?

– Но я не знаю, что потом будет со мной.

– Верно. А знаешь почему? Ты, когда думала о том, чтобы нажать на спуск, на что себя настраивала? Хочешь угадаю? – Не дожидаясь ответа, Стив замер. В тот же миг меня накрыла волна страха и ненависти. Судя по реакции, Феола ощутила то же самое. Однако эти чувства исчезли так же быстро, как и появились. – Я угадал? – поинтересовался Стив. Феола мрачно кивнула.

– Все верно. Только иначе я не смогла бы…

– И ты боролась страхом со страхом. Ненавистью с ненавистью. Что ж, объяснять я пока ничего не буду. Альвандер, давай начнем с тебя, а ты, Феола, подожди нас. За углом есть хорошая беседка, можешь там отдохнуть. Потом придет твоя очередь.

– А что будет? – недоуменно спросил я.

– Увидите. Феола? – Сестра кивнула и неторопливо направилась за угол дома. Дональсон повернулся ко мне. – Прошу за мной. – Он уверенно шагнул к двери.

Странным в доме было полное отсутствие комнат. Еще более странным оказалось отсутствие пола – точнее, его роль выполняла земля. При этом, несмотря на обилие света, струящегося сквозь прозрачный потолок, землю не покрывал ковер из травы. Голая земля, и примерно на равных расстояниях друг от друга торчали деревянные столбы, на которых под колпаками находились какие-то кристаллы. Слегка мутноватый материал не давал возможности разглядеть, что именно за кристаллы там лежали, но желания посмотреть поближе у меня почему-то не возникло.

– Обрати внимание на стену дома, – посоветовал Стив, когда я закончил осмотр помещения.

Я пощупал стену, рядом с которой находился.

– Не может быть! Это же…

– Верно. Стены сделаны из м-молекулы. Причем высшей степени защиты. Дом выдержит даже атомный взрыв рядом с ним.

– Но для чего такая защита?!

Стив подошел к одному из столбов и положил руку на колпак:

– Вот от этого. Здесь находится самое страшное оружие, которое только было у человека.

Я пригляделся. Видно плохо, но все же я сообразил, что там.

– Похоже на инфокристаллы.

– Правильно. Только это не инфокристаллы. Это эмокристаллы. Информации как таковой они не содержат. Такие кристаллы разбрасывались в местах древних сражений на Земле. С их помощью происходила зачистка местности. Теперь они здесь. Вся боль, ненависть и страх солдат былых сражений собраны в них.

Не знаю. Наверное, я все еще не понимал смысла происходящего, поэтому ничего не почувствовал, кроме любопытства. Я приблизился к одному из столбиков.

– «Сталинград», – прочитал я.

– Этот кристалл из местности, где произошло одно из крупнейших сражений Второй мировой войны. Двадцатый век христианского летосчисления. Но пока этот кристалл трогать не советую. Мы начнем с более легкого варианта. Ты готов?

– А? – Прежде чем я что-либо сообразил, Стив снял полусферу с одного столбика.

– Всего лишь мелкая пограничная стычка в Африке, – заметил он.

Сначала я ничего не почувствовал, только с интересом глядел на ничем не прикрытый кристалл. А потом… Потом меня накрыла волна чувств… Ненависть! Ненависть и, самое удивительное, страх. Эти чувства накрыли меня с головой, погружая словно в липкую паутину. Весь мой самоконтроль разбился вдребезги. В ушах звучали крики товарищей. Товарищей?! Каких товарищей???!!! В руках автомат. Я точно знал, что эта штука называется автомат, а сам я лежу за пригорком и мои руки почему-то черного цвета. Но это сейчас неважно. Важны вон те типы, что на машинах пытаются прорваться на нашу территорию. Застучал пулемет. Рядом с головой поднялись фонтанчики пыли, и меня мгновенно накрыло чувство ледяного ужаса. Чуть дальше… Чтобы побороть этот страх, я выставил автомат и стал стрелять. Стрелять наугад, совершенно не целясь. Солдат, только недавно взятый из деревни… что я понимал в войне? Главное – выжить! Выжить любой ценой! В груди разгоралась ненависть. Ненависть к чужакам, из-за которых я попал в армию и сейчас вынужден бояться за собственную жизнь. Мне хотелось этих чужаков душить голыми руками! С диким криком я выскочил из укрытия, поливая вокруг свинцом… И тут все разом оборвалось – Стив водрузил колпак на место.

Я сидел на коленях, глотая воздух. Самоконтроль постепенно восстановился, но я не мог даже пошевелиться.

– Теперь ты понимаешь? – тихо спросил Стив. – Ненависть – движущая сила всех конфликтов. Возненавидь врага, и даже победив его, ты проиграешь. Ибо, столкнувшись, две ненависти разрастутся и породят новый конфликт. Не сейчас, так в будущем. И все твои победы обернутся поражениями. Уважай врага. Относись к нему так, как ты отнесся бы к заблудшему другу или даже брату. Тогда только ты сможешь по-настоящему победить.

– Если кто-то приходит в твой дом и начинает разрушать его… убивать всех… как можно такого уважать? – с трудом спросил я, поднимая голову.

– Ого. А ты, я вижу, неплохо подготовился к нашей встрече.

– Я вчера прочел много исторического материала.

– Это я понял. Но хочу чтобы ты сам ответил на свой вопрос.

– Уважать?

– Возненавидь его. И что дальше? Две ваши ненависти столкнулись на пороге твоего дома – его и твоя. Кто бы ни победил, что станет с твоим домом? Злоба, разлившаяся в округе? Тому конфликту, который ты сейчас ощущал, больше шести тысяч лет, а его следы ты можешь чувствовать до сих пор. Да, того, кто приходит с оружием в твой дом, надо остановить. Останови. Но помни, что он тоже человек. У вас с ним разные мечты. Он не понимает радости жизни. Можно ли ненавидеть такого человека? Скорее пожалеть. Ведь, по сути, он калека. Разве я не прав?

– Почему? – Я хоть и неуверенно, но уже стоял на ногах.

– Ты же сам все видел? – Стив вопрос понял правильно. – Тебя захлестнули чувства давно уже умерших людей. Захлестнули настолько, что ты ничего не смог им противопоставить. Все твои барьеры оказались разбиты. Ты сдался этим чувствам и позволил им вести себя.

– Что же я мог еще сделать? – в отчаянии вскричал я.

– Попробуй… простить и пожалеть этих людей.

– П… простить?!

– И пожалеть. Но и остановить. За твоей спиной твоя деревня. Если враги прорвутся, погибнут многие беззащитные люди. Попробуем?

Я секунд пять изучал кристалл под полусферой. Потом медленно кивнул. Стив осторожно откинул защиту…

Снова страх и ненависть. И боль. Правда, на этот раз я был наготове, и, хотя чувства эти затопили меня, я не потерял контроля. Как ни странно, помог постоянный мысленный повтор, что враги мои такие же люди. Возможно, они так же, как и я, не хотят воевать и делают это по принуждению. Однако сейчас это неважно. Они пришли сюда, не я к ним. Но они все равно люди. И я человек.

Ненависть и страх медленно отступили. Да, я должен остановить их, и я это сделаю. Без ненависти…

Простить? Это нелегко. Я чувствовал, как сопротивляется сознание давно уже умершего человека. Перед глазами встали картины зверств, творимых бандитами. Сдерживать чувства стало труднее, и барьер все-таки сломался. К такому напору я еще не был готов.

– Просто замечательно! – спокойно отозвался Стив.

– Но ведь я…

– Поддался? А чего ты ожидал? С первого раза и без подготовки устоять? Ты слишком высокого о себе мнения. Но ты хоть не падаешь в обморок, как многие до тебя. А некоторые так и не смогли себя перебороть.

– Это будет тяжелее, чем я думал, – признал я.

– Самое тяжелое победить себя. Только после этого ты сможешь побеждать других. Иначе все твои победы всего лишь эпизоды, не более. Твой главный враг в тебе. Ищи его там.

Я кивнул.

– Можно попробовать еще?

Стив с сомнением поглядел на меня.

– Ты уверен, что тебе не требуется отдых?

– Возможно, и требуется… Но я хочу попробовать именно так. До предела!

– Хм… – Дональсон нерешительно покосился на столб перед собой. Потом подошел к другому. – Хорошо. Давай попробуем еще раз. – Он медленно снял защитную полусферу…

Из дома я выйти самостоятельно не смог. Стив Дональсон предоставил мне возможность немного отлежаться. Конечно, на голой земле лежать не совсем удобно, да и на улице я бы восстановил силы быстрее, только появляться в таком виде перед Феолой мне совсем не хотелось.

– И зачем тебе понадобилось доводить себя до такого состояния?

Я ничего не ответил. Только убедившись, что мой голос не будет дрожать, заговорил:

– Мне надо было выяснить, сколько я способен выдержать. И знаете, теперь я бы уже не задрожал, если бы вы попросили ударить вас саблей.

– Может быть. Однако если ты разучишься сопереживать, то ты тоже не подойдешь нам. Можно быть великим воином и защитником, будучи совершенно холодным внутри. Но нельзя при этом оставаться человеком.

Я поднялся и медленно направился к выходу. Обернулся у входа.

– Знаете, что обиднее всего? Четыре тысячи лет всеобщего гуманизма… последнее убийство в Солнечной произошло три тысячи лет назад. Люди не знают насилия и страданий. Идет развитие человека. Уже казалось, что изжиты все отрицательные стороны… а оказалось… Оказалось, что это никуда не делось и по-прежнему дремлет внутри каждого. Чуть тронь шелуху внешнего благополучия, и наружу, как и встарь, выходит зверь.

– Я рад, что ты это понял. Хотя все же не до конца. Альвандер, как ни воюй с природой человека или любого разумного существа – она не изменится. Вопрос только в том, как глубоко надо копнуть, чтобы снести барьеры цивилизации. И ты должен научиться противостоять тому, что наши предки назвали бы темными чувствами. – Стив подошел ко мне и остановился рядом.

– Разве они не правы?

– Темные, светлые… Альвандер, это всего лишь слова. Эти чувства несут в себе отрицательную энергетику и наносят вред как тому, на кого направлены, так и тому, от кого исходят. Это надо понимать. Научись контролировать эмоции, и перед тобой откроется Вселенная. А сейчас, полагаю, тебе лучше все-таки выйти на воздух и там спокойно отдохнуть и подумать над этим уроком, пока здесь будет твоя сестра.

– Сестра? – подумав о том, что сюда войдет Феола, мне стало страшно. – Только не это! Я не хочу ей такого! Никогда.

– Можешь попытаться отговорить ее.

Мои плечи поникли. Отговорить Феолу?

– Знаете, если такое придется испытать и ей… я уже жалею, что затеял все.

Стив промолчал. Я, так и не дождавшись ответа, вышел на улицу.

Феола, как и предлагал ей Дональсон, сидела в беседке. Казалось, что она спит, хотя ее аура была в активном состоянии. Когда мы подошли, она приподняла веки.

– Долго же вы там. – Она внимательней пригляделась ко мне. Ойкнула. – Дерри, что с тобой? Ты же почти пуст! И бледен!

– Это было… не очень просто, – вяло улыбнулся я. – Знаешь, если бы я был уверен, что ты меня послушаешь, я бы постарался отговорить тебя идти туда.

Феола еще раз внимательно посмотрела на меня. Потом покачала головой:

– Я сама могу думать за себя. Стив Дональсон, как я понимаю, сейчас моя очередь?

Командующий кивнул:

– Если ты не передумала…

Феола решительно тряхнула головой и двинулась в сторону входа в здание. Стив, прежде чем пойти за ней, повернулся ко мне:

– Альвандер, ты лучше отдохни сейчас. И постарайся восстановить силы.

Я кивнул, и едва Феола со Стивом скрылись за углом дома, прилег на скамейку беседки, положив руки под голову. Закрыл глаза, настраиваясь на окружающую растительность, и тут же почувствовал, как медленно, но уверенно восстанавливается моя энергетика. Под это приятное ощущение я и заснул.

Спал я не очень крепко, поэтому, когда сестра с командующим вернулись, я моментально проснулся и из-под руки оглядел обоих. Помня свои ощущения в том доме, я ожидал чего угодно, но только не того, что увидел. Сестра, чем-то до крайности смущенная, вовсе не выглядела усталой и подавленной. А вот Стиву, казалось, хочется расхохотаться, и в то же время он чем-то озадачен. Такое сочетаний эмоций было настолько неожиданным, что я не знал, что думать. Поспешно сел и выжидательно посмотрел на обоих, надеясь услышать объяснение хоть от кого-нибудь.

Дональсон сел на скамейку напротив и задумчиво стал разглядывать Феолу, замершую у входа. Та смущенно топталась на месте, явно не зная, куда деться.

– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела испортить вам кристалл.

Ого! Я ошарашенно поглядел на сестренку. Каким это образом она умудрилась испортить эмокристалл? Они же простые как булыжник. Чтобы его испортить… да я даже не знаю, что надо сделать для этого.

Стив вдруг расхохотался. Он смеялся так искренне, что к его смеху, даже не понимая причину, поневоле присоединился и я. Только Феола исподлобья смотрела на нас и хмурилась.

– Испортила?! – наконец выдохнул Стив. – Слушай, Альвандер, ты вообще думал, что эмокристалл можно испортить?

– Честно говоря, я не совсем понимаю…

– Ха! На вот, погляди. – Стив достал из кармана кристалл, аккуратно завернутый в экранирующую ткань, и кинул его мне. – Разворачивай, не бойся.

Я с опаской глянул на кристалл в руке, вспоминая, какого рода он. Потом пожал плечами. Вряд ли Стив вынес бы его наружу, ограничившись в качестве экрана тряпочкой, если бы он представлял какую-то опасность. Я уверенно развернул ткань. Кристалл сверкнул на ладони в лучах солнца. И тут же меня накрыла волна жалости. Она оказалась настолько сильна, что я едва не заплакал. Сквозь эту жалость пробивались еще какие-то чувства и эмоции, но, чтобы разобраться в них, приходилось напрягаться. Где-то там вдали я сумел распознать страх и боль, но тут же все смела новая волна жалости, непонимания, а потом сознание накрыло целительным потоком. Похоже, моя сестренка решила разом помочь всем, кто страдал в той далекой битве. Я поспешно завернул кристалл. Потряс головой и ошеломленно уставился на Феолу.

– Вот-вот, – закивал Стив. – У меня точно такое же выражение лица было, когда все произошло. Она смела все эмоции из кристалла своими чувствами. Никогда такого не видел. Похоже, с вами двумя скучать не придется. Если так пойдет дальше… Феола, тебе необходимо научиться контролировать себя. Твое стремление помочь всем, кто испытывает страдание, весьма похвально, но иногда может оказаться губительным как для тебя, так и для твоих друзей.

– Ну я же сказала, что извиняюсь. Я… я постараюсь сдерживаться.

Стив покачал головой:

– Нет. Вовсе не этому я хотел тебя научить. Сдерживать себя не надо. В твоей жалости и сострадании нет ничего плохого. Даже наоборот. Тебе просто надо научиться контролировать чувства. Иначе ты можешь просто сгореть, стремясь помочь всем и сразу. Об этом мы с тобой еще поговорим позже. А пока можно считать первое занятие состоявшимся.

– Как? Это все? – изумился я.

– Почти. С вами еще хотел поговорить профессор Танаки. После разговора с ним можете считать себя свободными. А с завтрашнего дня мы продолжим. Полагаю, к тому моменту психологи изучат результат тестового занятия и представят учебный план, по которому вы и будете тренироваться.

– Учебный план для каждого? – удивилась Феола. – У вас всегда так?

– Да. Занятия ведутся с каждым по индивидуальной программе. Но это не означает, что у вас не будет коллективных уроков. Они начнутся чуть позже. На первоначальном этапе только индивидуальная работа. Так что будьте готовы к тому, что друг с другом во время обучения вам видеться не придется.

Мы с сестрой быстро обменялись мысленными посланиями. Это несколько неожиданно. С другой стороны, я хотел пройти как можно более полное обучение и вовсе не горел желанием, чтобы тому же обучалась и сестра. Так что, возможно, все к лучшему.

Стив проводил нас к небольшому аккуратному домику, спрятавшемуся в зарослях орешника, где нас уже ждал профессор Танаки, и поспешил по своим делам.

– Проходите, – приглашающе раскрыл перед нами дверь профессор. – Я как раз чайку приготовил. У меня и варенье есть. Розовое, смородиновое, вишневое – какое любите?

Феола ехидно покосилась на меня.

– Всякое, – хихикнула она. – И можно даже без чая.

– Не такой уж я и сладкоежка, – обиженно пробурчал я.

Профессор рассмеялся:

– Можно и без чая. Я тогда трехлитровый бочонок сейчас достану.

– Да не надо! – испугался я. – Феола пошутила.

– Я тоже. Но если хотите, не стесняйтесь. Моя жена сама варенье варит. Пальчики оближете.

Судя по всему, профессор нас ждал и уже все приготовил. Перед окном в гостиной стоял накрытый крепкий дубовый стол. Дымящийся самовар, три фарфоровые чашки, горячие булочки в вазе и розетки с вареньем. Мы с Феолой, немного смущаясь, разместились за столом и благовоспитанно сложили руки на коленях. Профессор оглядел нас и покачал головой:

– Нет! Так не пойдет. И вы еще хотите учиться здесь? А ну-ка, хватит смущаться. Чувствуйте себя как дома. Альвандер, поухаживай за сестрой.

Я поспешно вскочил и стал разливать кипяток по чашкам, взял заварник. Профессор распоряжался, попутно принеся из кухни еще баранки и мед со сгущенным молоком.

– Сам собирал, – похвастался он, раскладывая соты в тарелки. – У меня тут пасека недалеко. Много ульев не держу – времени просто не хватает. А вот для души… Да и гостей угостить – милое дело. Так что не стесняйтесь.

Вскоре и я, и Феола действительно чувствовали себя здесь как дома. Феола помогала профессору разливать чай, я поддерживал жар в самоваре. Сначала я не понял, что это за чудо такое. Потом только сообразил, что самовар действительно греет воду от углей. И легкий дымок из его трубы вовсе не бутафория.

Наконец все расставили и разлили. Профессор осторожно поднял чашку, прикрыл глаза и чуть отпил.

– А…

Танаки предостерегающе поднял руку:

– Никаких разговоров, пока не будет выпита первая чашка чая.

Кажется, для профессора любое чаепитие не просто легкий завтрак, а целая церемония. Понимая, что в чужой дом со своими правилами не заходят, мы тоже взяли свои чашки.

Первую чашку, как и просил профессор, выпили молча. Вот он наполнил вторую, но пить пока не стал. Я расценил это как разрешение начать разговор.

– Гм… профессор, скажите, а как вы связаны с защитниками?

– Как связан? А разве Стив вам не говорил? Я один из преподавателей на учебной базе. Моя специализации – история дипломатии империи Земли и история послевоенного мира.

– А зачем это изучать военным? – влезла Феола и тут же прикусила язык. Правда, профессор ничуть не обиделся на вопрос.

– Зачем? Знаете, в древности верно говорили: тот, кто не знает собственной истории, обречен совершать одни и те же ошибки. Так вот, чтобы ошибки не повторять, и надо ее знать.

– Но мы же изучаем историю. Мне кажется, довольно подробно.

– Изучаете, – согласился со мной профессор. – Только вы изучаете историю общую. Как бы преподавателям ни хотелось дать вам предмет как можно более полно, но за несколько лет невозможно изучить всю историю хорошо. Вам дают только общие сведения. Я же преподаю конкретный период. Тот, который стал поворотным пунктом нашей цивилизации.