Иначе

– Но как? – я не могу поверить, но по эмоциям ребят видно, что они не шутят, и номер с гробовым молчанием и укорительными взглядами всего лишь был чертовым розыгрышем

– Да, короче, тот боров тоже выпендривался, все пытался что-то доказать, хотя по сути то тебя и так удалили уже, ему судья горчичник впаял, а потом еще, когда продолжили, буквально в следующей нашей атаке у своей штрафной он рукой сыграл

– Спорная рука, конечно – встревает Олег

– Да похуй – продолжает Толя, – штрафной назначили, тот дебил опять в споры, уже чуть ли не толкает судью, ну тот ему вторую желтую, и гуляй, Вася! Ну а со стандарта вон, Киря, воткнул, корявенькую, с отскоком, но все же

– Да ну тебя! – офисник Кирилл слегка обижается на партнера по нападению

– Ну а когда добавочное время началось, я двоих и вратаря на жопу посадил, и бинго, епт! – заканчивает свою повесть про неувиденную мной концовку матча Толян

– Так что, грубо говоря, это ты нас в финал затащил. Внес, так сказать, в попадание туда свой неоценимый вклад, – хвалит меня вратарь Серега.

Ребята смеются.

– Ну, тогда за пивом и в сауну?! – я невероятно рад и готов даже расчехлить кредитную карточку – мой запретный спаситель черного дня.

– Конечно, погнали в магаз, заодно, обещанную пачку парлика купим! Серег, девочка – администратор появится, скажи ей, пожалуйста, чтоб сауну включить не забыла. У этой блондиночки один сахар в голове, постоянно «ой, простите, я не знала, вы не говорили, я не запомнила»!

На радостях вылетаем с Толяном из раздевалки, накинув лишь куртки. В холле стоит девятка стройтреста с двумя корешками. Нога у него размером с дыню.

– Братан, прости, не хотел, но этот газон искусственный, сам понимаешь, ты слишком быстрый, тут много не надо было, пару сантиметров.

В моей реплике отчетливо слышен жесткий сарказм, и, судя по реакции Толяна, он не особо поддерживает мои слова. Даже делает вид, что не слушает меня. Бойфренд Олеси пытается разглядеть в том, что я сказал хоть пару граммов искреннего сожаления, но не найдя их, отворачивается к своим друзьям. А мне похуй, мы в финале! Да!

Просыпаюсь от громкого стука сверху. Бля, голова трещит невероятно. Конечно же, было очевидно, что посиделки в сауне с пивом в спортивном шатре не закончатся без продолжения. Но чтоб до такой степени. Последнее, что я помню, это просьбы, граничащие с угрозами в адрес какого-то черта в ночном магазине, чтобы тот продал нам спиртное. Что-то с грохотом падает на пол у соседей сверху. Опять пездюк мелкий бесится. Как же он меня заебал!

Как только они переехали сюда, сразу же разъебалово началось. Сначала злоебучий ремонт. Теперь этот пизданутый на ушах стоит. Шел бы лучше клеем подышал за гаражами! Сколько с его матерью говорил, ни хера не действует. Все, что я слышу «поймите, он же ребенок, ему играть нужно» и прочее дерьмо из той же серии. Блять, так запиши его в секцию бокса или хоккея, тупая пизда! Каждые выходные, как по расписанию, одно и то же, с семи-восьми утра.

А чего так холодно то? Смотрю на окно, оно нараспашку. Как так то? Ненавижу чертов холод! С трудом поднимаюсь с кровати. Только оказываюсь в вертикальном положении, в глазах тут же появляется рой белых мушек, а грохот малька сверху перебивает монотонный шум в ушах. На секунду пропадаю в пространстве, но возвращаюсь обратно благодаря нереальному ударному звуку сверху. Такое впечатление, что он там пудовую гирю роняет на пол с метровой высоты. Чем другим можно создать подобный шум в обычной квартире, я даже представить не могу. Подхожу к окну. Ветер обдает меня промозглой слякотью ноября. От этого мне становится еще хуже, чем от похмельного синдрома. Я никогда не мог переносить холод. Вот сейчас бы под ледяным душем постоять пару минут, лучше бы стало, я уверен, но нет, по мне так, лучше пусть само пройдет, чем такие фокусы с холодной водой. Ложусь обратно в кровать, но крысеныш не унимается. Ну, сученок. Собираюсь с силами, напяливаю толстовку умбро, спортивки в засохших каплях от брызг из лужи, и поднимаюсь этажом выше.

Этого уродца даже на лестнице слышно. Да и, похоже, он там не один. Нажимаю на кнопку квартирного звонка. Видимо, не слышат. Еще раз.

– Кто там?

– Открой и позови мать! Это сосед снизу

– Пошел на хер, ахахах – уже более писклявый голос и опять топот

– Чего, блять?!

Давлю на кнопку, но звонка не слышно, по ходу отключили, крысята мелкие.

Злость начинает подкатывать и накрывает меня с головой. Мелкий выродок. Интересно, куда его мать съебала с утра пораньше? Спускаюсь вниз. Слышу, как едет лифт. Может, она? Нет, двери открываются на моем этаже.

– Здравствуй, внучек – бабушка с церковной службы пришла, – ты чего тут бегаешь?

– Мелкий сверху опять бесится, заколебал уже!

– Данюша, успокойся, Бог с ним, он же ребенок, тем более уже почти десять. Пойдем лучше домой, я сырничков напеку, вон творога своего взяла у Любви Викторовны, или так, свежего покушаешь

– Сейчас, бабушка, еще раз зайду

– Так что, сырнички или так?

– Делай сырники.

Открываю ей дверь и забегаю домой. Бабушка сваливает в ванную, а я лезу в кладовку, достаю старый деревянный, облитый лаком ящик с инструментами и беру оттуда дедовские советские ножницы по металлу, с замотанными толстым слоем синей изоленты ручками.

Поднимаюсь снова наверх, еще раз звоню. Ах да, они же обрубили звонок. Лифт, между тем, спускается вниз. Открываю щиток на площадке, на котором нарисованы псилоцибиновые грибы, вычисляю автомат соседей сверху, отключаю его и режу выходящие из него провода под корень. В квартире тут же становится тихо. Ну что, крысята, ждите, пока на улице светло станет. Легче состояние от этого не делается, но самоудовлетворение все же получено. Тут открываются двери лифта, и оттуда вываливается мамаша говнюка с пакетами из магаза. Одновременно с этим щелкает дверной замок, и, приоткрыв дверь, высовывает свой ебальник малек. Увидев меня, он тут же собирается захлопнуть дверь, но, по всей видимости, в последний момент замечает присутствие мамки на площадке, и, понимая, что в безопасности, открывает ворота в хату полностью и сообщает матери

– Мам, электричество отключили.

Я, как ебанько, стою с ножницами по металлу в руках, щиток открыт, и шансы все выставить так, будто я не при делах, в процентном соотношении примерно такие же, как возможность спуститься на четвертый, зайти к Олесе и хорошенько трахнуть ее.

– Что тут происходит? – спрашивает тетка, ставя пакеты на пол.

Она смотрит на щиток, видит, что рычажки автоматов опущены вниз, поднимает их, но, естественно, электричество в квартиру не начинает поступать.

– Не горит, тетя Оля, – это кореш малька высовывает свою рожу из хаты

– Да, мам, не горит! – вторит ему второй

– Что вы натворили, молодой человек?! – она вопросительно смотрит на меня.

Включать заднюю бессмысленно.

– То, что ваш отрепок не открывает дверь чужим – это вы его правильно научили, но было бы неплохо, чтобы вы ему все-таки разжевали, что есть определенные временные рамки в выходные дни, когда не стоит мешать, блять, людям спать!

Бошка пульсирует, хочется свалить, что я и начинаю воплощать в жизнь.

– Да как вы, вообще, смеете так говорить про моего сына?! Какой он вам отрепок?! Что вы себе позволяете?! Кто вас таким словам научил?!

Я уже между этажами.

– Вы лучше у своего сыночка поинтересуйтесь, кто его взрослых научил посылать на хер!

– С этим я разберусь, а вы, будьте любезны, разберитесь с тем, что вы тут с проводкой устроили!

– Вы чего увидели у меня на кофте бэйджик с надписью дежурный электрик, или нашли в сети профиль с моим фото, номером телефона и подписью «ремонтирую электропроводку мелким пизденышам, которые мешают людям спать»?!

Она в ахуе. Не говоря ни слова, берет пакеты, заходит к себе в квартиру. Я спускаюсь дальше, хлопаю, в свою очередь, входной дверью, заползаю в свою комнату и ложусь спать.

– Даня, вставай, Лена пришла.

Даниил морщится, вертит головой в разные стороны и открывает глаза.

– Я говорю, к тебе Леночка пришла, – повторяет из-за слегка приоткрытой двери бабушка парня

– Так пусть заходит, – отвечает внук.

Через несколько секунд в комнату залетает бодрая Лена и с ходу прыгает на кровать в ту ее часть, которая не занята спящим товарищем.

– Доброе утро! Точнее день, – приветствует Драйвера она своим жизнерадостным голосом

– Привет, – доносится сонно из-под одеяла

– Ну и духота у тебя тут! – Лена вскакивает с кровати и направляется в сторону окна.

Даниил высовывает свою, все еще пульсирующую от излишков алкоголя, голову из горы мятого текстиля

– Даже не думай!

– Угомонись, мерзляк, я слегка, на микро

– Знаю я твои «на микро», не все, блять, такие же закаленные, как ты! Откроешь постоянно нараспашку, на микро, на микро!

– Даня, успокойся, я все аккуратно сделаю, даже не заметишь перемены

– Хер с тобой, чего там со временем?

– Половина четвертого уже

– А Леха где?

– Он не пойдет, приболел

– В смысле приболел? Вчера же все нормально было.

Даня вспоминает, что после полуфинала разговаривал с корешем, и тот был бодрым и готовым к воскресному походу на футбол

– И чего делать? – продолжает он.

Лена уже включила браузер на ноутбуке и что-то вбивает в поисковую строку

– Слышь, что делать то будем? – повторяет парень

– Леночка, ты будешь сырнички? – доносится из коридора

– Баба Тамара, спрашиваете. Конечно! – отвечает девушка

– Я так, мало ли, ты худеешь, хотя куда тебе, вон тростиночка какая!

– Да бросьте вы, – смеется Лена, – мне до клуба сорока пяти еще далеко!

– Сорока пяти чего? Килограмм что ли? Да вы что?! Это ж тебя ветром сдувать будет! – бабушка уже в комнате, пытается понять, серьезно ли говорит Лена

– Да я шучу!

– Ой, ну ладно. Дань, а ты?

Парень прикидывает, что от молочных продуктов ему явно не станет лучше, тем более, что в его планы входит еще выпивка. Она просто необходима.

– А суп есть?

– Бульончик куриный

– Да, то, что надо. Только давай через пятнадцать минут

– Как скажешь. А тебе, доча, сейчас?

– Не, баба Тамара, я подожду нашего сонного принца.

Даня делает глубокий вдох, прикидывая, что к чему. Мысли никак не хотят собираться в кучу.

– У тебя принтер работает? – Лена отворачивается от дисплея ноутбука и указывает пальцем в сторону многофункционального устройства Hewlett Packard, которое уже как лет десять стоит на компьютерном столе рядом с колонками и сабвуфером

– Че? – Даня трет глаза и зевает

– Ты спишь еще? Давай просыпайся уже, хватит там зевать! Спрашиваю, принтер работает? Нужно билеты распечатать на футбол

– Тебя Леха отдал что ли?

– Нет, сама купила! Решила, не стану кредит за телефон платить в этом месяце, ну и ограничу время прогулок по магазинами, но свожу своего старого друга на футбол. Конечно, он. Так что там с печатью?

– Там не вариант. Краска, если и была, уже давно засохла, как чернослив пятидесятилетней девы

– Даня! Ахахаха, ну ты и дурак! Как тебе не стыдно?! Я же девочка, вообще-то! – Лена перестает смеяться и пытается сделать серьезное лицо

– Ладно, прошу прощения, принцесса, что осквернил ваш слух сими недостойными звуками, извергнутыми из моего грязного рта. Я просто как-то не заметил, чтобы под окнами стояла карета, запряженная двумя белоснежными борзыми, а когда ты заходила в комнату, подол твоего прекрасного платья со стразами, держали семеро гномов-лакеев!

– Это Белоснежка, придурок. А карету ты не увидел, потому что у тебя от выпитого вчера растворителя зрение до такой степени снизилось, что ты с полуметра не смог бы прочесть верхние две буквы «шб» на плакате в кабинете офтальмолога. Даже с помощью супермощного астрономического телескопа!

– Супермощного астрономического телескопа, – передразнивает подругу парень, меняя тембр своего голоса.

Оба начинают смеяться. От этого у Дани начинает болеть голова.

– Ладно, я пойду в душ, через пять минут вернусь

– Мог бы время не оговаривать, чтоб не позориться, я и так знаю, что ты на большее не способен! Не забудь захватить с собой постер с изображением Железного Арни…

–Иди ты, дура! – перебивает ее парень.

– Дай хоть на билеты посмотреть! – говорит Даня Лене

– Нет. Я за их печать платила, Тридцать рублей, между прочим!

– Ой, угомонись ты! Флэшка то моя была!

– Да ладно, не было бы ее, я бы так же на почту зашла с компьютера в ателье, и все!

– Блефуешь! Хрен бы ты согласилась открыть свой ящик на чужом компе, сразу бы свою переписку со всякими долбоебами с сайтов знакомств засветила!

– Ага, у тебя-то не испугалась засветить. Ладно, держи!

– Ничего себе! Две с полкой за билет! Это за четвертьфинал долбанного кубка! Вообще сдурели!

– Ты совсем что ли дурачок? Сегодня игра чемпионата, если что. Очередной тур. Вон же написано. Наша следующая.

– Да, и вправду, – говорит Даня и встает с заднего сидения автобуса-гармошки, – а зачем мы три распечатали?

– Доброе утро, Даня! Я же тебе говорила, чем ты слушаешь? Один ты продашь кому-нибудь на входе, купим Лешке что-нибудь, допустим, ну не знаю, тортик какой-нибудь симпатичный

– Хуертик! А почему «ты продашь»? Я что на барыгу билетами смахиваю?

– Дань, мне иногда кажется, чтобы ты не забывал, что я девочка, мне, как минимум нужно топлесс всегда быть, – отвечает Лена

Ребята выходят из автобуса. Центр города тут же обрушивается на них своей атмосферой мегаполиса, состоящей из автомобильных гудков, воя серен, криков болельщиков, спешащих на матч, и ярким светом огромных, размером с домики в садоводстве у Лениной бабушки, куда ребята иногда приезжали в гости во времена летних каникул в детстве, рекламных щитов. Даня морщится. Он никогда не был в восторге от своего родного района, но центр со всей его суетой не нравился ему еще больше. Город-миллионник очень ярко выражал контраст между окраиной и сердцем. Помимо пробок, состоящих сплошь из автомобилей представительского класса, с лишь редкими вкраплениями коренных представителей отечественного автопрома, каждый второй проходящий человек выглядел, как начальник или бизнесмен. Взгляд парня упал на бомжа, сидящего на ступеньках у входя в одно из бистро. Хотя бедняга выглядел отличительно от снующего туда-сюда народа, по какой-то причине он абсолютно не выпадал из общей картины. Даня зажал кулаком одну ноздрю и с отвращением высморкался.

– Очень красиво, – заметила с явным упреком Лена

– Ой, бля, а что ты мне прикажешь делать? Идти и шмыгать носом, как сосунок-первоклассник, временами вытирая их излишки об рукав, или глотать свои же сопли? А?

– Мог бы у меня спросить. В сумке салфетки влажные есть.

– Буду иметь ввиду.

Лицо Лены выглядит гораздо более радостно, нежели лицо Даниила. Девушка смотрит на недовольного товарища

– Ну чего ты такой кислый то? Есть повод?

– Ничего я не кислый

– Конечно. Ты просто привык уже, вот и не замечаешь.

Парень на секунду задумывается, но гудок автомобиля, сигналящего группе пьяных болельщиков с шарфами, не дает Драйверу поразмыслить над словами подруги. Хотя Даня никогда не относился к категории людей, которых могли бы заставить запариться по какому бы то ни было поводу, чьи бы то ни было слова, и даже в некоторых случаях свои мысли, что-то подобное на мгновение проскользнуло в его голове. Но в связи с редкостью подобных дум и окружающей обстановкой, катализатором для осмысления совершенно конкретного момента в его жизни, вполне себе утвердительное предположение Лены не привело. Даня смотрит на Лену

– Да, бля, эта погода промозглая, да еще и ветер с речки

– Нашел отмазку, – смеется Лена, – у нас еще сорок пять минут до игры, давай билет сливать

– Тогда в переход спустимся, на улице стоять я точно не намерен

– Ленка, привет! – раздается голос, и девушку хватает за руку парень, ровесник ребят. Он с двумя парнями спортивной внешности

– Сенька! Какая встреча! Как ты? – Лена, естественно, узнает в молодом человеке своего одногруппника. На ее потоке в педагогическом колледже он был единственным представителем сильной половины человечества

– Все в порядке! Вы на матч что ли? Билеты-то есть?

– Да, идем. И с билетами все хорошо

– А то я думал, мало ли пустые, мог бы помочь по старой дружбе

– Что с ними проблемы?

– Спрашиваешь! В кассы даже не поступали, все в сети за день ушло, барыги в два раза дороже толкают, у самого стадиона и того больше

– Старый, пошли, хорош языком трепать, время, время, – второй уже тащит парня за рукав куртки, высматривая в толпе еще одного их товарища, который уже на несколько шагов впереди

– Пока, Ленк, рад был!

– Чао, взаимно

– Кто это? – спрашивает Даниил

– Сеня, мы с ним учились, помнишь, я же рассказывала?!

– А, конечно! Мастер спорта по нырянию в пелотки твоих однокурсниц

– Типа того, – Лена улыбается

– Лен, короче, в пизду этот футбол, давай толкнем билеты, можно же нормально денег срубить, половину Нео отдадим, а сами зависнем где-нибудь в центре, – Дане совсем не охота пребывать на холоде ближайшие полтора часа, вдобавок ко всему, с отсутствием каких-либо перспектив на спиртное, – не хочу морозиться на стадионе! – продолжает он

– Смотри сам, мне футбол интересен, по большому счету, только в формате события, как такового, а кто там выиграет, кто проиграет, это абсолютно все равно

– Круто! Тогда пошли к стадиону!

– Туда-то зачем?

– Мать, тебе же кореш сказал, что там дороже можно тиккеты впарить, – Даня явно приободрился

– Ишь ты какой! Уже и ветер тебе не по чем!

– Да, помнишь, как у Шило, за баблос мне по хую любой мороз!

– Ой, не начинай! Меня всегда от вашего Кровостока выворачивало

– Да ладно тебе, там много текстов правильных…

– Не продолжай! – Лена ясно дает понять, что не хочет слушать рассказы друга про его хип-хоп купимров.

Каждый десятый из огромной толпы, движущейся в сторону светящихся мачт стадиона, спрашивает про билет.

– Чего, думаю, три за пятнадцать нормально будет, – озвучивает вопрос-утверждение Даниил

– Еще бы ненормально, – соглашается Лена.

Даниил встает лицом к толпе и выставляет впереди себя на уровне лица руку с билетами.

– Куда у тебя? – спрашивает парень в темной длинной куртке и белых классиках

– Центр, – отвечает Драйвер

– Ясно.

Лена стоит рядом и копается в телефоне.

– Дружище, есть два билета? – спрашивает мужчина с девушкой в возрасте на десяток лет старше ребят.

Лена смотрит на Даню

– Давай не будем два отдавать, может, сразу все три заберут, – говорит она Драйверу

– Подойдите через десять минут, если не отдам, то можно поговорить будет, – отвечает Даниил мужчине

– А чего по цене?

– Десять тысяч, центральный сектор

– Это за один?! – удивленно спрашивает потенциальный покупатель

– Было бы неплохо, но нет, за два

– Пап! Вон, смотри! – мальчишка в шапке в цвета клуба, замотанный шарфом показывает в сторону Дани. Из-за спины у мужчины появляется точно такой же паренек, вылитая копия первого, даже одет также. Он подбегает к брату.

– Молодой человек, здравствуйте! Сколько стоят билеты?

– Пятнадцать за три

– Отдайте подешевле! Вот, могу вам двенадцать тысяч предложить, больше нету, домой придется пешком идти, обещал сыновьям, что свожу их…

По мужчине видно, что он не врет, и уже собирается продемонстрировать парню количество купюр в своем кошельке, но парень резко прерывает его

– Нет, не вариант!

Мальчишки стоят и внимательно смотрят на парня с вожделенными квиточками.

– Ну, пожалуйста! Может, все-таки отдадите?

– Что из моей последней фразы ты не понял? Я же сказал не вариант, также сказал, сколько стоит!

Отец мальчишек берет сыновей за руки, и они уходят.

– Ты чего? – Лена убирает телефон в карман, – давай отдадим, пусть ребятишки порадуются, и так же в плюсе!

– Лена, угомонись! – Даня начинает злиться

– Даня?!

– Мне то, блять, какая разница, что батя не может своим пацанам на билеты заработать?! Может, тогда отдадим их ему по номиналу, или, вообще, забесплатно?! Зато ребятишки порадуются!

– Ты нормальный, вообще?! Это же дети! Да и билеты не твои, если на то пошло! Давай их сюда!

– Лена! Мы сейчас их за нормальный ценник впарим и нормально все будет! Чего ты горячишься?

– Ты не понял меня? Я говорю, билеты давай!

Даня с еле заметной ухмылкой протягивает Лене билеты, видя, что в нескольких метрах от них отец ребят уже отдает деньги какому-то огромному мужику, а дети начинают прыгать от радости. Лена берет билеты и уже хочет двигаться в сторону главы семейства с его ребятами, но потом понимает, что к чему, разворачивается и сует проходки на матч обратно другу

– Ну и мудак же ты временами.

В этот момент к ребятам подходит респектабельного вида мужчина с женой и дочкой. Девочка в полном обмундировании болельщика, даже на косичках, торчащих из-под шапки видны резиночки в цвет командного триколора. Жена явно моложе супруга. Не особа рада, что очутилась в воскресный день здесь, хотя и нельзя сказать, что прямо совсем не в настроении. «Тупая кобыла!» – Проносится в голове у Дани, когда та с явным недовольством или даже презрением смотрит на толпу пьяных малолеток в возрасте не старше двадцати, пытающихся скандировать что-то в поддержку любимой команды.

– У тебя есть три билета? – с ходу кидает Дане мужчина

– Да

– Какой сектор?

– Центр самый, под козырек

– Сколько надо денег?

– Восемнадцать, – отвечает нерастерявшийся парень.

Без лишних слов мужик отсчитывает купюры и протягивает их Даниилу

– Приятного просмотра, – говорит Даниил. Ему невероятно хочется добавить что-то, наподобие, ферзь бубовый, но он разворачивается и уже хочет открыть рот, чтобы сообщить Лене, как та бы сейчас могла оказаться в минусе дохода в размере шести тысяч, но его одергивает покупатель

– Ты куда собрался?

– В смысле?

– Пойдем с нами до турникетов! Мало ли ты таких бумажек сотню напечатал?

«Встретить бы тебя раньше» – идея с печатью левых билетов показалась Дане довольно заманчивой

– Лен, сейчас, пять минут!

Та смотрит на него, но той радости, которую излучало лицо девушки еще десять минут назад, и след простыл. Даня же настолько поглощен эмоциями от легкой наживы, что не замечает этого

– Сейчас я, Лен, слышишь?! – говорит он и идет в сторону турникетов.

Карман парня приятно греют купюры. Тепло исходит от них такое же, как от солнца в июньский полдень. Чувство отходняка от вчерашнего практически исчезло за завесой эмоций. Даня уже в предвкушении пинты наивкуснейшего темного.

– Приятного просмотра! – повторно, но уже с явно выраженным презрением сообщает семейству богачей, когда те проходят на территорию стадиона. Ни муж, ни жена, не говоря уже про девочку, не обращают внимания на его реплику. Даниилу на это плевать. Забывая о том, что за спиной у него толпа народ, идущая в противоположном ему направлении, Даня резко разворачивается и втыкается в какого-то фаната

– Аккуратней, блять! – в чувство радости Драйвера на секунду вкрадывается нотка ненависти к болельщику с разрисованным лицом

– Без обид, брат! – отвечает тот.

Он в большой компании, но явно не хочет никаких конфликтов.

Из громкоговорителя начинают объявлять состав приезжей команды, и слышно, как после каждой произнесенной фамилии из чаши стадиона доносится неодобрительный гул.

«Да где она?» – Даня уверен, что именно здесь должна стоять Лена. «Блять, ну и дура!» – Достает айфон и, тыкая пальцами, совершает вызов подруги. «Да возьми же ты трубку!» Гудки. Даня оглядывается по сторонам. «Надо же такой дурой быть, сказал же, стой тут, сейчас подойду!» – Парень идет в сторону метрополитена, – «Может, решила уже туда идти?» Гудки в трубке начинает заглушать восторженный шум, издаваемый болельщиками. Диктор перешел к составу хозяев. Вдруг в паре десятков метров Даня замечает знакомые очертания. Это Лена. Рывок между людей. Несколько расталкиваний.

– Лена, бля, ты куда поперлась? Ну, хер с ним, что решила двигать, трубку то можно было взять!?

– Я не слышала, – Лена продолжает идти

– Не слышала она. Ну чего, куда двинем?

– Куда хочешь

Односложные ответы и отсутствие взглядов в его сторону вводят парня в ступор, тот хмурит брови, потом хватает Лену за руку

– Ты чего, Лен? Что за перепады настроения? Я не врубаюсь, пятнадцать минут назад ты вчесывала мне про красивый центр и прочую ерунду

Ребята останавливаются, Лена поворачивается к Даниилу и одергивает свою руку

– Это было до того, как ты в очередной раз показал себя моральным уродом!