Максимка, Толик и каляки-маляки

– Догони! Догони!

– Ну хорошо, играйте, – успокоилась Мариванна и ушла.

Павлик с Игорьком тут же начали мастерить что-то совершенно невообразимое – у них из деталей Лего получался не то вертолёт, не то танк, не то машина с подъёмным краном, но в любом случае нечто фантастическое.

– Игорь, посмотри, вот какую машинку надо было собрать, – Павлик, вспомнив о схеме, вытащил её кармана брюк, разложил на столе и разгладил ладошкой. Перед глазами мальчиков был грузовик с различными механизмами и приспособлениями.

– Вот здорово! Нам бы такой же собрать! – восхитился Игорёк.

– Давай после тихого часа доделаем, ладно?

– Ты пока спрячь машинку в свой шкафчик в раздевалке, – посоветовал Игорь.

А после тихого часа у Павлика неожиданно поднялась высокая температура, и Мариванна позвонила родителям, чтобы они отвезли его домой.

Так Павлик заболел и больше недели не ходил в детский сад.

*****

– Максимка, у Игоря, твоего двоюродного брата, сегодня день рождения, – сказала утром мама. – Пойдём в магазин, выберем ему подарок.

– Мама, я хотел пойти с ребятами…

– Мне кажется, ты лучше меня знаешь, что ему подарить.

– А сколько ему будет?

– Игорьку исполнится пять лет.

– Ну вот, ему пять, а мне девять. Надо купить ему Лего. Когда я был в его возрасте…

– Как забавно ты сказал «в его возрасте», – рассмеялась мама. – Ты и сам, наверное, с удовольствием соберёшь из Лего какую-нибудь космическую станцию.

– Точно! Купим Игорьку орбитальную космическую станцию!

В магазине мы выбрали большой набор Лего – на коробке были нарисованы серебристые ракеты и спутники с антеннами, они летели среди ярких звёзд к далёкой планете, которая оранжевым полукругом выглядывала в углу. Мне тоже захотелось собрать космический корабль:

– Мамочка, купи и мне Лего!

– Ну что ты, ты уже большой.

– Пожалуйста!

Вскоре мы вышли из магазина с двумя наборами Лего – один для Игорька, другой для меня.

Игорёк очень обрадовался подарку, и мы еле дождались, когда разложили все детали Лего на большом столе. У нас получилась большая ракета, на её боковой стенке было написано: «Мечта». Мы с Игорьком начали строить шахту для запуска ракеты, как вдруг подошла мама Игоря и спросила:

– Вот подняла в коридоре с пола, это твоё, Игорёк? – у неё в руках было собранное из Лего нечто, отдалённо напоминающее вертолёт, от которого в разные стороны шли крылья и антенны.

– Моё! – обрадовался Игорёк и попытался взять этот странный вертолёт, но мама остановила его.

– Откуда? У тебя же не было Лего.

– Мама, это… это я принёс из детского сада.

– Значит, кто-то тебе дал?

– Да, Павлик.

– Так он же вторую неделю болеет. Получается, ты вторую неделю держишь его игрушку, молчишь и не возвращаешь.

– Но Павлика нет в детском саду.

– Ну и что, между прочим, Павлик живёт в соседнем подъезде. И кстати, вчера я видела его бабушку, он поправился и выходит на улицу.

– Мама, я отдам, я сразу отдам, как только увижу его.

– Но ты можешь увидеть Павлика раньше. Что если нам пригласить его на день рождения?

Вскоре Павлик, Игорёк и я сидели за праздничным столом и угощались разными вкусностями, а потом я сказал:

– Ребята, пошли все вместе играть в Лего!

Мы начали строить ракеты и космические корабли из разноцветных кубиков Лего и так увлеклись! И тут подошла мама Игорька и поставила на стол ту странную машинку – то ли вертолёт, то ли вездеход, я не понял, ту, которую Игорь принёс из детского сада.

– Это моя машинка, я её в детском саду забыл! – радостно воскликнул Павлик.

– Правильно, – сказала мама Игорька и, строго взглянув на сына, добавила, – ты забыл, а Игорь вспомнил и возвращает.

Павлик так обрадовался, что даже захлопал в ладоши, а щёки его покрылись румянцем, и глаза заблестели, и он уже не выглядел как после болезни. Мне захотелось сделать для Павлика что-то приятное. Вот у Игорька, моего двоюродного брата, сегодня день рождения, и я подарил ему набор Лего, но ведь у меня есть ещё один, тот, который купили мне.

Я побежал в коридор и достал из сумки красивую коробку Лего, на которой была большая, цветная фотография орбитальной космической станции, летящей в космосе, и на её крыле стоял космонавт в скафандре, он что-то изучал, держа в руке прибор, похожий на микроскоп.

Я протянул коробку Павлику:

– Держи, это тебе.

– Мне?! Почему мне?! – удивлению Павлика не было границ.

– Ну… ну ты долго болел, потом машинку потерял, то есть, забыл в детском саду, вот поэтому. И потому что я так хочу, – закончил я и посмотрел на маму.

А она, моя мама, улыбалась и чуть заметно, только для меня, одобрительно кивнула головой.

– Игорёк, Павлик, давайте строить космодром, откуда летят в космос ракеты и спутники!

Малыши посмотрели на меня с восхищением, а я чувствовал себя немножко волшебником. Мы разложили на столе все детали Лего и стали мастерить, и это было так интересно! У нас получились ракета, спутник и большой космический корабль.

И хотя они были не совсем похожи на те, что были нарисованы на картинках-схемах, и у нас осталось немного «лишних» деталей, но всё равно на наших космических кораблях были и пульты управления, и разные антенны, и они мигали цветными огоньками.

Из оставшихся деталей Игорёк начал собирать что-то – положил кубик на кубик, кубик на кубик, а сверху прикрепил деталь вроде автомобильной фары, и потом, посмотрев на своё готовое создание, сказал:

– Это маяк.

– На космодроме? – удивился я. – Маяк должен стоять на берегу большой реки или на берегу моря.

– На космодроме, – невозмутимо и твёрдо повторил Игорёк.

Вмешался папа Игорька, оказавшийся рядом:

– Понимаете, ребята, – сказал он, – в общем-то, Игорь прав, ведь маяк, в прямом и переносном смысле, должен быть везде, потому что маяк указывает путь, и это важно. И все вы – Максимка, Игорёк и Павлик – молодцы!

Мы смотрели на раскинувшийся перед нами космодром, где были спутник, ракета, космический корабль, готовый к запуску, и маяк, освещающий путь.

И я подумал: «Осталось услышать команду: «Три, два, один, пуск!» И ответ: «Поехали!»

Следы на воде

С вечера мы с Толиком накопали червей, сложили их в банки, приготовили удочки, крючки. Озеро располагалось недалеко от деревни и хорошо просматривалось из окон домов, с огородов, где наши бабушки, как говорила мама, «вели вечную борьбу с сорняками», поэтому родные, видя нас, очень сильно не беспокоились.

Денёк выдался на славу – тепло, но не жарко, по небу плывут пушистые облака, дует свежий ветерок. Мы перешли поле и оказались на берегу, вот мостик для рыбалки и валун – большой, плоский, гладкий камень у воды, на котором так хорошо сидеть.

Мы нацепили на крючки червей и забросили удочки. Толик устроился у валуна, а я сел, свесив ноги в воду, на тёплый, нагретый солнцем, деревянный мостик.

– Мне дядя Вова, сосед, вчера сказал, что у нас на озере завёлся бычок-ротан, а раньше, говорит, не его было. Я читал, это прожорливая и хищная рыба, хоть и маленькая, – сказал Толик.

– Маленькая да удаленькая, – деловито добавил я, – по телевизору передавали, что бычок-ротан может извести всю рыбу в водоёме.

– Да ладно! Бычок-ротан ест только мелкую рыбёшку, у него ведь не как у пираньи зубы. Подожди… – Толик подсёк удочку, вытащил её из воды – на крючке болталась тёмно-серая, с крупной головой и небольшим, узким туловищем рыба.

– Наверное, это и есть бычок-ротан, – сказал я, с интересом рассматривая незнакомую рыбу. – Ты видел когда-нибудь?

– Только на картинке, – ответил Толик. – Смотри, у тебя клюёт!

Я дёрнул удочку и тоже вытащил бычка-ротана, и вскоре половина ведёрка заполнилась этой странной рыбой, а никакой другой мы не поймали. Можно ли есть бычка-ротана, мы не знали и решили на сегодня остановиться, хотя клёв был отличный.

Перед уходом мы решили посидеть на тёплом, гладком, как будто отшлифованном валуне. В прибрежной траве и камышах квакали лягушки, а на поверхности воды плавали разные жуки, некоторые из них носились по водной глади как быстроходные катера.

Я бросил в воду камушек, и все жуки тут же нырнули на глубину.

– Не пугай, – сказал Толик. – Я из этих жуков знаю только водомерку. Видишь на воде насекомое с четырьмя длинными ногами, которые широко расставлены? Видишь?

– Во-до-мер-ка, – по слогам повторил я. – Толик, как думаешь, она воду мерит что ли, раз так называется?

– Не знаю, почитать бы.

Мы замолчали и долго смотрели на поверхность озера: кружились мальки на мелководье, суетились водомерки и жуки, плескалась рыба, летали стрекозы с прозрачными крыльями и большими, как фары, глазами, мы смотрели, разглядывали, смотрели.

Дома бабушка сказала, что мы на самом деле наловили бычков-ротанов, но что делать с этой рыбой и едят ли её, она не знает и поэтому отдаст её соседскому коту Барсику.

Вечером приехал папа, и я спросил его о названии насекомого «водомерка». Неужели измеряет воду?

Папа рассказал, что оказывается, ноги и тело водомерки покрыты крохотными жёсткими волосками, которые не смачиваются в воде, поэтому водомерка как бы скользит по воде двумя парами широко расставленных, длинных ног – средних и задних. А ещё у неё есть две короткие передние ноги, которые не сразу заметишь, их водомерка использует как двигатель, меняя скорость движения.

Толик ахнул:

– Вот это да, как моторная лодка!

– Водомерка – очень интересное насекомое, движения которого по поверхности воды связаны со сложными и до конца не изученными явлениями. Малейшие физические и химические изменения воды, как следы, воспринимаются водомеркой в виде разных сигналов, и ведёт она себя соответственно этим сигналам – следам. Все живые существа, живущие в воде, на её поверхности и в глубине, оставляют свои следы, – сказал папа.

– И бычки-ротаны? – спросил я.

– Все. Всё живое. У каждого свой след на воде, – ответил папа.

Блинчики на воде

После того, как я и Толик узнали, что в озере рядом с деревней водятся бычки-ротаны, мы стали ходить на рыбалку каждый день. И всё нам попадались эти рыбёшки, а караси, подлещики, окуньки пропали, как будто бычки-ротаны всю другую рыбу извели.

Бычки-ротаны были небольшие, с крупной головой, маленьким туловищем, огромным ртом и длинными острыми зубами. «Страшненькие зубастики», – называла их бабушка.

Она отказалась готовить бычки, хотя папа говорил, что узнал у знакомых много рецептов их приготовления, а всех соседских кошек и свою Мусю мы уже накормили бычками так, что теперь, увидев «зубастиков», они разворачивались и убегали.

Каждый день мы приходили на озеро, где на берегу около воды лежал наш валун, и так приятно было сидеть на нём и смотреть вокруг.

Бычков мы теперь не ловили, а играли в «блинчики» – бросали камешки в воду так, чтобы они подпрыгивали на воде, как лягушки, и у кого больше подпрыгнет, тот и выиграл.

Я взял камешек, присел, прицелился и бросил его под углом к воде:

– Раз, два, три, четыре, – считал я, – утонул.

– Максимка, – сказал мне Толик, у которого камешек подпрыгивал пять и семь раз, – ты бросай камешек с подкрутом, тогда он будет скакать как лягушонок.

– Как это, с подкрутом?

– Ну вроде бы ты кран какой-нибудь завинчиваешь, – Толик согнулся, размахнулся, ловко подкрутил правую руку и с силой бросил гладкий камешек, тот подскочил, снова подскочил, мы считали вместе, подскочил шесть раз. А у меня не получалось больше четырёх подскоков.

– Тебе, Максимка, сегодня не везёт, – сказал Толик. – Ладно, оставим до завтра, да и камешки у нас закончились.

Чтобы играть в «блинчики» надо было найти особый камешек, небольшой и плоский, их много на берегу нашего озера, мы с Толиком их заранее находили и прятали в кустах.

Мы сели на валун и стали вспоминать, какие книги по литературе нам задали прочитать на лето, этой осенью мы пойдем в четвёртый класс. Толик вспомнил про книги «Тимур и его команда», «Судьба барабанщика», «Честное слово» и спросил:

– Кто написал эти книги?

– Не помню, но мне ещё до школы их читала мама.

Тут мы услышали шаги – к нам по тропинке шёл папа. Он напомнил нам, что книги «Тимур и его команда» и «Судьба барабанщика» написал Аркадий Гайдар, а «Честное слово» Алексей Пантелеев, и что эти книги нужно обязательно прочитать, потому что они о дружбе.

– Не только о дружбе, эти книги также о честности и долге. Прочитаете и поймете, – сказал папа. – Так что же вы делали на берегу? Не вижу рыболовных снастей.

Мы рассказали про игру в «блинчики», и Толик похвастался, что сегодня его камешек подпрыгнул шесть раз, а я промолчал. Папа взглянул на меня и улыбнулся:

– Знаете, ребята, игра в «блинчики» – дело непростое. Рассказать?

А нас и упрашивать не надо! Мы с Толиком сидели на валуне, папа бросил на землю ветровку, сел рядом и начал рассказ:

– Игра в «блинчики» известна с античных времён, её упоминает греческий историк Юлий Поллукс во II веке н. э. В Средние века традиция бросать камешки, судя по всему, не прерывалась. В Англии с XII века стала популярной игра «ducks and drakes» (утки и селезни), суть которой заключалась в бросании вдоль поверхности воды камней или устричных раковин. Когда раковина подпрыгивала первый раз, говорили «утка», второй раз – «селезень» и так далее. Позднее англичане вместо «ducks and drakes» стали пользоваться выражением «stone skimming» (скольжение камешков). В Америке игру в «блинчики», называемую стоунскиппинг (stone skipping – подпрыгивание камешков), рекламировал чуть ли не сам президент Джордж Вашингтон, согласно легенде бросивший серебряный доллар в речку Потомак. С 1989 года проводятся ежегодные всемирные чемпионаты по бросанию камешков. К участию в состязании приглашаются все желающие независимо от возраста и уровня подготовки. Кстати, первым чемпионом мира стала двадцатидвухлетняя девушка, заставившая свой камешек подпрыгнуть двадцать три раза. А в 2003 году камешек Курта Стайнера подскочил сорок раз!

– Не может быть, 40 раз! – ахнули мы с Толиком.

– Именно так, – продолжил папа. – В основе подпрыгивания камешка по поверхности воды лежат сложные и до конца неизученные причины, связанные с математикой, химией, со сложнейшими проблемами гидродинамики, механики и других разделов физики. Пока эти предметы в школе вы не проходили, будете изучать их позже.

– Расскажи ещё! – попросил я.

– Хорошо. Камень для пускания «блинчиков» должен быть плоским, не слишком маленьким, но и не очень тяжёлым. Бросать его нужно довольно сильно и почти горизонтально вдоль поверхности воды, но под небольшим углом к ней. Более опытные люди знают, что для лучшего результата желательно при броске камень слегка закрутить.

Остальное – дело тренировок. И всё же, что заставляет камень прыгать, подобно лягушке, по поверхности воды вместо того, чтобы пойти ко дну?

– Что? – хором спросили мы.

– Брошенный камень оказывается во власти двух основных сил. Одна из них – сила тяжести пропорциональна массе камня и направлена вниз, она заставляет камень падать на поверхность воды и погружаться. Другая, назовём её силой отталкивания, не даёт камню погрузиться в воду, она как бы выталкивает его наружу. Сила отталкивания направлена вверх, перпендикулярно площади контакта камня с водой. Если плоскость камня наклонена по отношению к поверхности воды, то силу отталкивания можно разложить на две составляющие – вертикальную и горизонтальную.

Если сила тяжести преобладает над вертикальной составляющей, камень тонет, если наоборот – подпрыгивает, затем снова падает, вновь подпрыгивает, и так несколько раз, то есть камешек прыгает, как лягушка. Это упрощённое объяснение.

Папа встал, прошёлся по берегу озера, поднял с земли плоский камешек, присел, как бы прицеливаясь и рассчитывая этот магический угол наклона к поверхности воды, потом размахнулся, подкрутил и бросил камешек по воде.

– Один, два, три… – считал Толик, – семь скачков, вот это да!

– Не забыл, остались ещё навыки, – засмеялся папа. – Добавлю, ребята, к своему рассказу вот что. Теория «блинчиков» актуальна с научно-технической точки зрения. Её, например, необходимо учитывать при расчёте траектории спуска космических аппаратов, поскольку при входе в плотную атмосферу Земли под слишком малым углом они могут подпрыгивать, как камешки на воде.

– Не может быть! – удивился я.

– Нужно быть любознательными, читать книги и хорошо учиться, тогда многое станет не только понятным, но и очень интересным, – серьёзно ответил папа.

Я представил, как при подходе к Земле летит, будто ныряя в атмосферу, ракета: тёмное небо, серебристая ракета и мерцающие звёзды…

Круги на воде

Я сидел за столом на веранде и с аппетитом ел мои любимые блинчики с клубничным вареньем. Бабушка стояла у плиты, раскрасневшаяся, как тот блинчик, который только что перевернула на сковороде.

– Максимушка, ещё положить?

– Один… нет, два.

Горячие, румяные блинчики обжигали руки, я поливал их вареньем и запивал чаем. Над столом кружилась оса – прилетела на сладкие запахи. Я вылил с ложки на стол капельку варенья, и оса, как дрессированная, села на неё и начала лакомиться, смешно перебирая передними лапками и не обращая на меня никакого внимания. Я так засмотрелся на это представление, что не сразу услышал, как с улицы крикнули:

– Максимка!

У калитки стоял Толик.

– Поедешь с нами на водохранилище? К папе брат приехал, дядя Валера. На машине поедем, давай собирайся и удочку не забудь.

Мы с Толиком сели на заднее сиденье, за рулём был дядя Валера, рядом папа Толика – дядя Коля. Было тепло, но небо хмурилось, солнце едва просвечивало сквозь облака, и берег водохранилища выглядел непривычно пустынным. Дядя Валера соскучился по рыбалке и вскоре, забросив удочку, уже ловил рыбу.

Я и Толик помогли дяде Коле поставить палатку на берегу, потом мы пошли за хворостом для костра и вскоре вернулись с охапками сухих веток. Те, что были тоньше, мы наломали длиной примерно с карандаш, сложили пирамидкой, дядя Коля поджёг их спичкой, и разгорелся наш костёр, затрещал. Мы следили за огнём и подкладывали ветки. Толик принёс кору, которую собрал около трухлявого пня, и она так хорошо загорелась! А дядя Коля нашёл в лесу несколько сухих берёзовых поленьев.

– Максимка, мы скоро картошку будем печь на костре, – сказал дядя Коля.

И так мне стало интересно, что уже не до рыбалки, и почему-то захотелось есть.

– А как лучше её запечь? – спросил я.

– Чтобы печь картошку, надо иметь достаточно золы и углей, – с этими словами дядя Коля подложил в костёр полено, и огонь вспыхнул с новой силой. – Когда наш костёр догорит до красных углей, тогда положим картофель.

Наконец, дрова догорели, от красных углей исходили маленькие язычки пламени. Дядя Коля разгрёб в центре костра ямку почти до самой земли, засыпал в неё картофель, а сверху присыпал догорающими, раскалёнными углями. Иногда он вытаскивал картофелину и протыкал её острой палочкой – проверял готовность.

– Скоро будет готово, – сказал он.

Мы принесли из машины сумки с продуктами, которые приготовили наши бабушки, разложили небольшой складной столик и стулья, выложили на стол помидоры, огурцы, хлеб, соль, бабушкины блинчики и кружку, в которой лежал кусочек масла.

Дядя Коля вытащил из костра печёную картошку и переложил её в миску. Пришёл с рыбалки дядя Валера, он поймал семь плотвичек и четыре окунька.

– Ну что, уху будем варить? – спросил он.

Но мы решили, что уху сделаем в следующий раз. Горячая, в чёрной кожуре, картошка обжигала руки, пахла дымом, и такой вкусный аромат исходил от неё, что у меня прямо слюнки потекли. Я разламывал горячую картофелину пополам, посыпал солью, кусочек масла таял и стекал по картошке. Я ел, обжигаясь, и было так вкусно – пальчики оближешь! Потом я и Толик насадили на длинные палочки кусочки хлеба, сунули их в костёр, и наш хлеб быстро покрылся румяной корочкой. Дядя Коля приготовил травяной чай из кипрея, который иначе называется Иван-чай. Я ел печёную картошку и поджаренный, пахнущий дымком, хлеб, запивал Иван-чаем и думал, что ничего вкуснее на свете нет.

Тем временем погода совсем испортилась – небо стало тёмным, поднялся ветер, по воде побежала рябь, и начался дождь. Мы спрятались в палатке, дождь стучал по крыше, стекал с листьев деревьев, а на воде появились тысячи кругов, они ширились, росли и разбегались во все стороны от каждой капли дождя.

– Папа, почему на воде появляются круги? – спросил Толик.

– Круги на воде… – задумчиво повторил дядя Коля, – красиво звучит. А давайте спросим дядю Валеру, он же физик.

Дядя Валера посмотрел на меня, на Толика и спросил:

– Вы в какой класс пойдёте осенью?

– В четвертый, – ответил я.

– Физику вообще-то изучают позже… ну хорошо, я попробую объяснить. Круги на воде – это волны, которые образует упавший в воду предмет, например, камень или, в нашем случае, капля дождя. Крохотная, почти невидимая, капелька дождя вызывает по сути те же волны, что и камень. Волны на свободной поверхности водоёма – океана, моря, озера или нашего водохранилища – формируются благодаря действию силы тяжести и силы поверхностного натяжения, – дядя Валера задумался. – Если совсем просто, то сила тяжести действует перпендикулярно поверхности воды, а сила поверхностного натяжения направлена по касательной к поверхности жидкости. Если какое-либо внешнее воздействие – капля дождя, брошенный камень, движение судна, порыв ветра и многое другое нарушает равновесие жидкости, то эти две силы, стремясь восстановить равновесие, создают движения, передаваемые от одних частиц жидкости к другим, порождая волны.

– Сложно, – вздохнул Толик, – а волны бывают разные?

– Очень разные. Есть волны короткие и длинные, волны круговые, цилиндрические, корабельные, есть волны от цунами и волны от капли дождя.

– Дядя Валера, в прошлом году я вместе с мамой ходил на теплоходе по Москве-реке и фотографировал волны, – сказал я. – Они образуются спереди – на носу теплохода и сзади – на корме.

– Правильно, Максимка. Движение судна возбуждает корабельные волны. Одна система таких волн расходится от носа судна в виде «усов», на глубокой воде угол между «усами» не зависит от скорости корабля и близок к 39°. Другая система волн движется за его кормой в направлении движения судна. А вот источники длинных волн в океане – это силы притяжения Луны и Солнца, эти силы порождают приливы, а также подводные землетрясения и извержения вулканов – источники волн цунами.

– Как интересно! – у Толика от слов «землетрясение», «вулкан», «цунами» загорелись глаза.

– На характер волн, – продолжил дядя Валера, – влияет глубина водоема и рельеф его дна. Подходя к пологому берегу, волны резко тормозятся и обрушиваются, образуя прибой. При входе волны из моря в русло реки возможно образование крутого пенящегося фронта – бора, продвигающегося вверх по реке в виде отвесной стены. Волны цунами в районе очага землетрясения, их возбуждающего, почти незаметны, однако, выходя на мелководную прибрежную область, они иногда достигают большой высоты и представляют грозную опасность для людей.

Мы сидели в палатке на берегу, тихо шуршал по крыше дождь, а по воде в разные стороны разбегались круги… круги на воде.

– Как же всё сложно, дядя Валера, – вздохнул я.

– А ты представь, Максимка, что каждая волна, каждое физическое явление описано учёными в формулах, очень сложных формулах, где часто соприкасаются разные науки – физика, математика, химия, география, биология и астрономия. Для изучения волн есть специальные приборы – волнографы, они следят за колебаниями поверхности воды. Кроме того, волны изучаются дистанционными, то есть удалёнными, методами с судов, самолётов и с искусственных спутников Земли, при этом используется фотографирование поверхности моря, а также радио– и гидролокаторы. Есть мнение, что строение Вселенной чем-то напоминает круги на воде.

– Дядя Валера, вы начали с капли дождя, а закончили Вселенной и спутниками Земли.

– Так устроена природа, где всё взаимосвязано. Многих её тайн мы не знаем, – дядя Валера посмотрел на нас и улыбнулся, – пока не знаем. Но если есть такие любознательные мальчишки, как вы, то, значит, всё у нас впереди!

Мы вышли из палатки, воздух был свежий, пахло прибрежными водорослями и травой, дождь почти прекратился, лишь редкие капли дождя падали, оставляя круги на воде.

Бабушка

В конце января приехала из деревни бабушка погостить у нас. У меня в школе был карантин из-за гриппа, и у Игорька, который ходит в детский сад, тоже карантин по гриппу, а наши родители работают, и что с нами делать? У нас получились неожиданные каникулы. Вот и приехала моя бабушка, которая Игорьку тоже родная бабушка, потому что папа Игоря и моя мама – родные брат и сестра.