Путешествие на Запад. Том 3

И наш прекрасный Сунь У-кун, посмеиваясь, спрятал свой посох, спрыгнул с горного пика вниз и снова подошел ко входу в пещеру. Встряхнувшись, как обычно, он мигом превратился в сверчка:

Глаза его блестят, как бусы,Он чернокожий, длинноусый,На ножках тонких.Он днем молчит, а лунной ночьюПоет, поет себе в потемках,Поет, стрекочет.Пусть дождь стучится в наши двери,Пусть ветер воет лютым зверем,Поет сверчок —И всем несет покой, и радость,И мирных сновидений сладостьЕго смычок.Как дорог всем нам песни этойНапев знакомый,Когда душа теплом согретаРодного дома!Но путник, что забрел дорогойПод кров случайныйИ спать улегся у порога,Внимает песенке с тревогой,С печалью тайной,И одинокому не спится —Тоской о родине томится!В два-три скачка допрыгнул до воротОтважный Сунь У-кун, – и вот, —

пробрался сквозь щель внутрь и стал внимательно всматриваться вглубь пещеры, озаренной светом фонарей. Толпа больших и маленьких бесов со звериной жадностью уплетала какие-то яства. Сунь У-кун громко застрекотал и прислушался. В пещере вскоре убрали посуду и стали раскладывать постели. Наконец все улеглись. Прошло примерно столько времени, сколько положено для смены ночной стражи, в течение которого Сунь У-куну удалось пробраться во внутренние покои. Там он услышал, как злой чародей отдал такой приказ:

– Разбудить всех привратников у ворот. Пусть тщательно караулят и следят. Боюсь, как бы Сунь У-кун снова не пробрался сюда под видом какой-нибудь букашки и не обворовал нас.

Затем он услышал, как, беседуя между собой и звеня оружием, караульные направились к своим постам. Это было на руку Сунь У-куну. Он пролез через дверную щель в опочивальню и увидел там возле мраморного ложа напомаженных и напудренных лесных и горных волшебниц, которые расстилали постель и укладывали спать злого чародея. Одни снимали с него туфли, другие – платье. И вот, когда чародей освободился от одежды, Сунь У-кун заметил, как у него на левой руке выше локтя сверкнул волшебный обруч, похожий на жемчужный браслет. Вот так чудеса! Чародей и не подумал снять обруч. Наоборот, он подтянул его повыше к плечу, чтобы он еще плотнее стянул ему руку, и после этого улегся спать. Тут Сунь У-кун превратился в блоху, вскочил на мраморное ложе, залез под одеяло и устроился на руке, на которой был обруч. Затем он с силой укусил чародея и, видимо, так здорово, что тот перевернулся на другой бок и выругался:

– Ну и негодницы, эти рабыни, лентяйки! Мало я вас бил. Постель как следует не встряхнули, пыль с ложа не смели. Что за тварь так здорово меня укусила?

С этими словами он еще выше подтянул обруч и уснул. Сунь У-кун подобрался поближе к обручу и еще раз укусил чародея, который проснулся и стал ворочаться:

– Ох, как чешется, терпеть невозможно!

Убедившись, что обруч надежно защищен и чародей не расстается с ним ни на минуту, Сунь У-кун был вынужден отказаться от намерения выкрасть его. Он спрыгнул с ложа и снова превратился в сверчка. Выбравшись из опочивальни, он направился к заднему помещению, где снова услышал стоны драконов и ржанье коней. На двери, ведущей в заднее помещение, висел большой замок, а за дверью находились плененные обручем чародея огненные драконы и кони, подвешенные к потолку. Сунь У-кун принял свой обычный вид и, подойдя к двери, применил волшебный способ открывания замков. Он произнес заклинание и провел рукой по замку: раздался резкий звук – пружина лопнула, и замок раскрылся. Сунь У-кун толкнул дверь и вошел в помещение, внимательно оглядываясь вокруг. В помещении от огненного оружия, которое там находилось, было светло как днем. У стен стояли: секира, разящая бесов, талисман наследника, огненные лук и стрелы, принадлежащие повелителю звезд Огненной доблести, и многое другое. При ярком свете огня Сунь У-кун еще раз оглядел все помещение и увидел за дверью каменный столик, а на нем плетенный круг из соломы с клоком шерсти в середине. Обрадовавшись, Сунь У-кун взял в руки клок шерсти дунул на него дважды своим горячим животворным дыханием и воскликнул: «Изменись!» Клок шерсти сразу же обратился в пятьдесят маленьких обезьян. Сунь У-кун велел им забрать все оружие: ножи, мечи, дубины, арканы, ловушку, луки, стрелы, копья, колесницы, тыквы-горлянки, а также огненных воронов, крыс и коней – словом, все, что было похищено чародеем, злым оборотнем-марой. Сам Сунь У-кун взобрался верхом на огненного дракона и, дав волю стихии огня, поджег пещеру изнутри, пробираясь к выходу. В пещере гулко потрескивал огонь – казалось, взрываются новогодние хлопушки.

Все бесы, большие и малые, всполошились и спросонья стали хватать одеяла, матрацы и укрывались с головой. В отчаянии одни кричали, другие плакали, мечась из стороны в сторону и не находя спасения. Почти все бесы сгорели. Доблестный Царь обезьян Сунь У-кун возвратился с победой, а была еще только третья стража.

Вернемся теперь к нашим друзьям, которые ждали Сунь У-куна на вершине горы. Неожиданно они заметили яркое зарево, которое все приближалось к ним. Стали всматриваться и увидели Сунь У-куна. Восседая на огненном драконе, он подгонял маленьких обезьян, толпой скачущих к вершине горы. Приблизившись, Сунь У-кун громко крикнул:

– Идите, забирайте ваше оружие!

Повелитель звезд Огненной доблести и наследник небесного князя Ночжа разом отозвались. Тем временем Сунь У-кун встряхнулся всем телом, и клок шерсти снова пристал к тому месту, откуда он его выдрал. Наследник Ночжа получил обратно свои шесть видов оружия, а повелитель звезд Огненной доблести велел своим подчиненным убрать огненных драконов, коней и все остальное. Все были очень довольны и благодарили СуньУ-куна, поздравляя его с победой. На этом мы пока и расстанемся с ними.

Вернемся теперь в пещеру горы Золотой шишак, объятую пламенем. Злой чародей Единорог струхнул не на шутку. Он поспешно вскочил, приоткрыл дверь и, взяв в обе руки волшебный обруч, направил его на огонь. Огонь сразу же стал гаснуть. Затем, не выпуская обруча из рук, чародей пробежался по пещере, наполненной дымом и гарью. Дым и гарь мигом исчезли. После этого он стал созывать свою челядь, но оказалось, что почти все сгорели. Уцелело немногим более сотни тварей. Тогда чародей отправился в помещение, где хранилось оружие, и обнаружил, что там пусто. Затем он пошел в заднее помещение. Чжу Ба-цзе, Ша-сэн и Танский монах лежали по-прежнему, крепко связанные по рукам и ногам. У кормушки стоял белый конь. Коромысло с поклажей было тут же. Чародей с досадой и злобой проговорил:

– Не знаю, кто из моих бесенят был неосторожен с огнем и устроил этакий пожар!

Стоявшие возле чародея его приближенные слуги заговорили:

– О великий повелитель! Никто из нас непричастен к пожару. Скорей всего его устроил разбойник, который уже пытался ограбить нас. Он выпустил силы огня и похитил все добытое нами оружие.

Тут чародея словно осенило, и он закричал в ярости:

– Больше некому! Это, конечно, напакостил он, зловредный Сунь У-кун, разбойник! То-то мне ночью все не спалось. Не иначе как он снова превратился в какого-нибудь гада и пробрался ко мне. Это он два раза укусил меня в руку. Так оно и есть. Видимо, хотел украсть у меня мой волшебный талисман, но, убедившись в том, что ему не снять его с моей руки, решил в отместку украсть оружие, которое я добыл в бою, выпустил огненного дракона и хотел сжечь меня. Эх ты, обезьяна! Зря хитришь. Тебе, видно, неизвестно, какой силой я обладаю! С этим волшебным обручем я не утону в самом глубоком море, не сгорю в самом громадном костре. О, попадись мне только в руки, я не успокоюсь, пока не сдеру с тебя шкуру.

Долго еще отводил душу разъяренный чародей и успокоился лишь тогда, когда прокричали петухи и стало светать.

Наследник небесного князя, получив обратно все шесть видов своего оружия, обратился к Сунь У-куну с такими словами:

– Великий Мудрец! Уже совсем рассвело, и больше мешкать нельзя. Надо воспользоваться тем, что чародей устал, и снова вступить с ним в бой. Мы с огненными воинами окажем тебе помощь. Может, на этот раз нам повезет и мы схватим его!

Сунь У-кун согласился:

– Что ж, вы совершенно правы. Если действовать сообща, схватить его будет сущей забавой.

Разминаясь, они пофехтовали, а затем направились гуськом прямо к пещере. Сунь У-кун встал у входа и громко крикнул:

– Эй ты, чудовище, выходи! Мне очень хочется побить тебя! Каменные ворота пещеры от сильного жара обуглились и раскрошились. Прислужники чародея подметали в воротах золу и пепел. Неожиданно увидев несметное количество небесных духов и праведников, прислужники перепугались, побросали свои метелки и веники, высыпали золу наземь и побежали в пещеру к своему господину:

– Сунь У-кун явился со множеством небесных духов, ругается и вызывает тебя на бой, – доложили они.

Услышав об этом, чародей сильно встревожился и заметался из стороны в сторону, скрежеща своими стальными зубами и вращая округлившимися глазами. Выставив вперед длинное копье и прихватив волшебный талисман, он вышел из пещеры навстречу Сунь У-куну и закричал на него свирепым голосом:

– Я тебе покажу, негодная обезьяна, разбойник! Какой силой ты обладаешь, что так презрительно относишься ко мне?

Сунь У-кун смеясь стал огрызаться:

– Злое чудище! Если ты хочешь знать, на что я способен, подойди поближе и выслушай меня:

Был наделен я с младенчества силой чудесной,Слух о которой доныне гремит повсеместно.Слава о ней по земле разнеслась и по тверди:Мало мне было той славы земной и небесной —Дух непокорный возжаждал достигнуть бессмертья.Странствовал долго я, полный великого рвенья;Долго искал я учителя, чьи наставленьяМне бы открыли дорогу к вершинам познанья,Мне бы явили от смертных сокрытую тайнуЖизни, что вечно течет, не страшась завершенья.Час долгожданный настал, и проник я несмелоВ ту дорогую смятенному сердцу обитель,Где ожидал меня славный, достойный хранительМудрости древней, дарующей жизнь без предела.Он научил меня многим вещам сокровенным,Мог я принять по желанью обличье любое;Начал я знанья свои применять дерзновенно:Вольно гуляя по всей необъятной вселенной,Стал потрясать сумасбродно земные устои.Я возомнил себя выше всех сущих законов.Предков-воителей дух овладел непреклонноМною, и подвиг любой мне казался отрадой.В бурных морях покорял я коварных драконов,Походя тигров себе подчинял кровожадных.Я укреплял свою волю в пещерах подводных,В шуме ревущей стремнины ковал свою твердость,В горные выси, к владениям духов свободныхВечно влекла меня неутолимая гордость.Высшим доверием был облечен я вначале:Высшею милостью я удостоился званья«Равного небу», и в честь величайших познаний,Мной обретенных, Премудрым меня величали.Также я звался прекрасным Царем обезьяньим.К почестям был я приучен и почестей жаждал,Снова и снова встречая везде поклоненье.Но приключилося как-то со мною однажды,Что неумышленно мне нанесли оскорбленье:Мне одному позабыли послать приглашенье,Дабы почтил я присутствием пир, что давалаВ дивном саду своем вечно цветущем богиня,Матерь царя Сиван-му. Сад над озером синимБыл расположен. Вода ключевая питалаТоком своим его и до краев наполнялаЧашу крутых берегов животворною влагой.В гневе своем преисполнившись злобной отваги,Светлый источник похитил я дерзкой рукою,Озеро вмиг превратив в каменистую сушу.Горе, досада терзали мятежную душу!Тайно, непрошеным гостем, проникнув в покои,Где приготовили слуги достойной царицыРазные блюда, я тотчас их пробовать начал.Быстро хватая, глотая еду наудачу,Съел я мозги драгоценные феникса-птицы,Печень дракона и множество разных целебныхЯств перепробовал. Век свой продлил я сторицей,Персиков дивных поев, что дарят долголетье.В тайную тайных проникнул, напиток волшебныйЗдесь отыскал и насытился им до предела.Тот, кто вкушал его, на десять тысячелетийДлил свою жизнь, достигая бессмертных удела.Разных безделиц из ярких каменьев и злата,Разных диковин бесценных похитил я многоВ славной обители мудрых, в небесном чертоге.Взял я иные себе, а иные запрятал.Вскоре о буйстве моем, о неистовой силеСтало известно Нефритовому властелину.Войско небесное грозный собрал император,Рати несметные в битву великую кинул.Воинам дан был приказ, чтоб меня укротили.Духов свирепых, что девять светил населяли,Натиском бурным, своим я тотчас опрокинул,Разом подмял под себя – не они победили:Я одолел их, и вмиг пред ними склониться?Всем полководцам земным уготовил я встречу,Раны тяжелые им нанеся и увечья.Горечь бессилья познав и печаль пораженья,Все полководцы небесные с поля сраженьяВспять повернули, меня не заставив смириться.Тут император Нефритовый волей-неволейБыл принужден к Наполнителю рек обратиться.Малый мудрец, наполнявший речные потоки,Рать свою славную вывел на бранное поле:Воинов в битве искусных и в сече жестоких.Всей своей силой они меня не побороли!Семьдесят раз и два раза свой облик меняя,Я полководца и воинов дерзко морочил.В мощи волшебной моей убедившись воочью,Бросились те, словно птиц потревоженных стая,В страхе на помощь к себе Гуаньинь призывая.С Южного моря явилась она, словно вестник победы,Равных себе в целом свете не зная героев!Войско за войском неслись нескончаемым строем —Так налетают в грозу градоносные тучи,Видом своим устрашая, – но страх мне неведом!Вазу цветочную, веточку ивы плакучейТакже враги мои против меня обратили.Все ж я держался ценою великих усилий,Всей своей волей и тайным уменьем держался.Но одолел меня некий противник сильнейший,Сам Лао-цзюнь досточтимый, правитель мудрейший,Против меня обративший свой скипетр алмазный!Тут по рукам и ногам меня крепко связали,Пред императором, словно преступник опасный,Гордо склонясь головою, покорно предстал я.Судьи, собравшись, меня виноватым призналиВ многих мятежных, злонравных, коварных деяньях.Все, что решат они, мог угадать я заранее:Должен за все поплатиться я жизнью своею!Судьи мои палачу приказали скорееОстрым мечом своим тотчас меня обезглавить…Но не смогли они смертью моею прославитьИмя свое, ибо меч тот от согнутой шеи,Словно от камня, отскакивал, искры роняя.Недруги долго и тщетно трудились, не зная,Как умертвить меня, чтобы вернее избавитьЗемлю и небо – весь мир от проказ моих дерзких,Чтобы утихло в груди неумолчное сердце!Шестеро духов меня, непокорного, вверглиВ печь, полыхавшую пламенем грозным и ярым!Прочно за мною закрыли железную дверку, —Но постигал я науку бессмертья недаром:Жизнь моя жаркая в пламени том не померкла.Сорок и девять томительных дней, не сгорая,Тело мое закалялось, подобное сплаву.Сбив все засовы, запоры умелым ударом,Вышел из печи я, новой овеянный славой,Новой наполненный силой и злобою новой:Не удержали меня ни замки, ни оковы.Был я готов повторять все былые забавы!Духи найти на меня не сумели управыИ обратиться решили к великому Будде,Чтобы помог всемогущий им сладить со мною,Чтоб сотворил он для них долгожданное чудо,Ибо ему лишь под силу свершенье любое.Поднял меня Татагата одною рукою,Перевернул, как младенца, и на землю кинул.Гору высокую он на меня опрокинул,Чтобы не смел я буянить, придавленный ею.А император Нефритовый тут же затеялПраздник и пиршество в честь усмирения неба.С этого времени западный край величалиВ память победы «Обителью радости крайней».Тихо и праздно века надо мной протекали,Но усмирен я своим наказанием не был, —Тяжкой горою придавленный, злобствовал втайне.Уста мои пищи полтысячи лет не вкушали;Ни горсточки риса, ни капли душистого чаяНе проглотил я, в неволе жестоко страдая.Может быть, я бы доныне под камнем томился,Если бы праведник, самый старейший из сущих,В это же время на землю сойти не решился.Светоч науки, добра негасимый светильник,Был он мудрейшим в прошедших веках и в грядущих,И Золотого кузнечика имя носил онСредь обитателей неба, могучих, всесильных,И среди смертных, в земных поселеньях живущих.В Танской империи праведник тот появился;Душу властителя славной империи этойСтарец премудрый был призван спасти от соблазновИ напитать ее знанием, силой и светом.Цели великой, достойной служа безотказно,В путь он отправился долгий, тяжелый, опасный:Будде великому старец желал поклонитьсяИ попросить, чтоб пожертвовал Будда блаженныйДревние свитки и книги науки священной,Чтоб к императору с ними он мог возвратиться.В это же время Гуаньинь, что когда-то сразиласьС буйством моим, над бедою моею склонилась,Ведая то, что смягчился порыв мой мятежныйВ павших на долю мою испытаниях прежних,Веря, что должен к добру я прийти неизбежно,Стала она обращать меня в светлую веруБудды благого, и словом его и примеромМеня убедила с безумством навеки расстаться,Освободила меня из-под каменой глыбы,К жизни прийти помогла и из праха подняться.Ныне я в эти края отдаленные прибыл,Путь свой на Запад держа, где священные книгиМы обретем, вместе с праведным Танским монахом.Дьявол негодный! Меня не научишь ты страху!Зло на себя навлечешь, самому себе сделаешь хуже,Коль не вернешь мне немедля достойного мужа!

Чудовище, выслушав все это, протянуло руку и, указывая пальцем на Сунь У-куна, яростно закричало:

– Так это ты осмелился учинить буйство в небесных чертогах! Стой, разбойник! Отведай-ка вкус моего копья!

Великий Мудрец отразил удар своим посохом и бросился на врага. Оба упорно сражались, не уступая друг другу. Стоявший за Сунь У-куном наследник Ночжа все больше распалялся, повелитель звезд Огненной доблести тоже был вне себя от гнева. Наконец они не вытерпели и обратили свое волшебное оружие и огненных воинов против злого дьявола. Сунь У-кун еще больше рассвирепел. С другого края начали действовать повелители Грома и Молний, а сам небесный князь Вайсравана взмахнул своим огромным мечом и начал разить им всех без разбора, независимо от чина и звания. Чародей дьявольски расхохотался и незаметно вытащил из рукава свой волшебный талисман. Затем он разжал руку, подкинул обруч высоко вверх и крикнул: «Лови!» Что-то звякнуло, и все чудесное оружие Ночжа, все огненные воины, громы и молнии, огромный меч небесного князя и железный посох Сунь У-куна оказались в чудесном обруче, а перед злым чудовищем стояли обезоруженные противники. Опять Сунь У-кун остался с пустыми руками. А злой дьявол, одержав победу, удалился восвояси, отдавая на ходу приказания своим слугам:

– Доставьте сюда каменные плиты и как следует заделайте ворота, да заодно и помещение почините. Когда все будет готово, мы зарежем Танского монаха и трех его спутников и принесем их в жертву местному духу земли. Всем вам достанется по лакомому кусочку.

Слуги бросились выполнять приказание своего господина, но рассказывать об этом пока мы не будем.

Тем временем небесный князь Вайсравана вместе с небесными полководцами вернулся на вершину горы. Повелитель звезд Огненной доблести выразил недовольство наследником Ночжа. Он упрекал его в поспешности и нетерпеливости. Властитель Грома и Молний стал ворчать на небесного князя, обвиняя его в своеволии. Один только повелитель звезд Водной доблести стоял в сторонке и молчал. Сунь У-кун сразу заметил, что небесные воины недовольны друг другом. Он смекнул в чем дело, но сейчас ничего нельзя было предпринять. Подавив в себе досаду, он сделал веселое лицо и с усмешкой сказал:

– Уважаемые господа! Не огорчайтесь. Помните древнюю пословицу: «Победы и поражения – обычное дело для полководцев». Вот и меня постигла неудача в поединке с этим чудовищем, но я пока смирился. Ведь все это происходит потому, что у дьявола есть волшебный обруч, при помощи которого он причиняет нам вред, вот и теперь он снова обезоружил нас. Но не волнуйтесь, сейчас я схожу и узнаю, откуда этот дьявол взялся.

– Куда же ты теперь пойдешь? – спросил наследник Ночжа. – Ведь в прошлый раз ты ходил к Нефритовому императору, и по его приказу было проверено все небо, однако об этом чудовище так ничего и не узнали.

– Я вспомнил, – ответил ему Сунь У-кун, – что власть Будды безгранична. Вот и решил отправиться к Будде Татагате. Пусть окинет своим всевидящим оком все четыре материка и узнает, откуда появилось это чудовище, где оно живет, каково его происхождение и что за обруч у него, который обладает такой волшебной силой. Чего бы мне это ни стоило, я непременно изловлю дьявола, чтобы вы могли радостно вернуться на небо…

Тут все небесные духи-полководцы в один голос заговорили:

– Скорей принимайся за выполнение твоего прекрасного намерения. Не жди ни минуты, живей отправляйся! Скорей!

О, чудесный Сунь У-кун! Он сразу же перекувырнулся и очутился на облаке, которое быстро домчало его до горы Линшань. Там он спустился с облака на вершину по благодатному лучу и стал осматривать гору и ее окрестности. Вот что представилось его глазам:

Горы вздымались гряда за грядою,Вверх громоздились одна за другою,К самому небу рвались чередоюСнежных, сверкающих круч.Их голубые вершины, казалось,Лбами крутыми созвездий касалисьВыше клубящихся туч.С далей заоблачных свет благодатныйКротко струился на мир необъятный,И расстилался под солнцем отрадный,Дивный, таинственный край,Край, что всех прочих чудесней и дажеКраше, быть может, чем родина наша —Благословенный Китай.Горные выси, глубинные недраЖизнью дышали, извечной и щедрой,И под порывами свежего ветраДолу клонились кусты,И на луга, на лесные поляныТихо роняли наряд свой багряный,С веток слетая, цветы.Мудрых монахов протяжное пенье,Колоколов монастырских гуденьеВ душу вселяли покой,И постигали, склонясь в умиленье,Полные благочестивого рвенья,Люди великого Будды ученье,Смысл его вечно живой.В рощах священных, в тени кипарисовДревние старцы в сияющих ризахТихий вели разговор,Взором следя, как в небесные далиБелые аисты круто взмывали,В необозримый простор.Парами черные шли обезьяны,Всем подносили плоды.Шкурка звериная, вся без изъяна,Светлой была, – как луной осиянна,Нежная, глаже воды.Средь небывалых цветов и растенийТак же попарно ходили олениИ раздавали дары.Каждый от них получал аметисты,Камни, рожденные в девственно чистомЛоне гранитной горы.Гордые горы! Крутые вершины,Скаты, подъемы, ручьи и стремнины,Необозримая даль!В мире другие такие отроги,Выси и скаты, пути и дорогиСможешь ты встретить едва ль!Только в краю этом видишь и чувствуешь всюду —И на земле и на небе – благое величие Будды!

Сунь У-кун залюбовался чудесными горными видами. Вдруг кто-то сзади окликнул его:

– Откуда ты явился и куда путь держишь?

Сунь У-кун быстро обернулся и увидел перед собою бикшуни, почитаемую за ум и добродетель и удостоенную за это священным званием Арья.

– У меня есть важное дело к Будде, – с поклоном отвечал Великий Мудрец.

– Отчего же ты любуешься здесь горами, а не спешишь в монастырь к Будде, хитрец ты этакий?

– Я впервые попал в этот чудный край, – отвечал Сунь У-кун, – потому и позволил себе такую дерзость.

– Ступай за мной, – приказала монахиня.

Сунь У-кун пошел следом за ней, и вскоре они подошли к воротам храма Раскатов грома. Им преградили путь восемь рослых хранителей Будды с алмазными жезлами в руках.

– Жди меня здесь, – сказала монахиня Сунь У-куну, – а я пойду доложу о тебе и скоро вернусь.

Сунь У-куну пришлось остаться за воротами. Между тем монахиня пришла к Будде, сложила руки в молитвенном приветствии и, поклонившись ему, сказала:

– У Сунь У-куна есть какое-то дело, и он хочет повидаться с тобою, Будда Татагата.

Будда велел передать хранителям, чтобы они впустили Сунь У-куна. После этого хранители отошли от ворот, дав дорогу Сунь У-куну.

Сунь У-кун, склонив голову, совершил глубокий поклон перед Буддой. Когда он закончил церемонию приветствия, Будда спросил его:

– Я слышал о том, что досточтимая бодисатва Гуаньинь освободила тебя от кары и ты, последовав закону Будды, дал обет охранять Танского монаха в его паломничестве на Запад за священными книгами. Каким же образом ты очутился сейчас здесь? Расскажи мне, что произошло?

Сунь У-кун опустил голову и стал рассказывать:

– О мой Будда, я расскажу тебе обо всем. Приняв твое учение, я отправился сопровождать Танского монаха, моего наставника, в его странствованиях на Запад. Когда мы дошли до горы Золотой шишак и достигли пещеры Золотой шишак, неожиданно появился главарь демонов по имени великий князь Единорог. При помощи волшебных чар ему удалось утащить моего наставника и сопровождавших его путников к себе в пещеру. Я пытался добром вымолить у него похищенных, но он не внял моим просьбам, и мы вступили с ним в поединок. У чародея есть волшебный обруч; вот этим обручем он и захватил мой железный посох. Я думал, что этот чародей – небесный полководец, спустившийся на грешную землю, и отправился в небесные сферы, чтобы узнать, кто он такой. Обыскали все небо, но чародея нигде не нашли; тогда Нефритовый император в помощь мне отрядил небесного князя Вайсравану с наследным принцем Ночжа. Но злодей снова пустил в ход свой обруч, обезоружил сына небесного князя и завладел всеми шестью видами его оружия. Я упросил правителя звезд Огненной доблести сжечь чудовище небесным огнем, но чудовище справилось с огненными силами тем же обручем. Я стал просить правителя звезд Водной доблести залить его водой, но и это не удалось. Мне пришлось много потрудиться, чтобы выкрасть у него свой посох и захватить обратно все оружие, похищенное им. После этого мы снова вызвали его на бой, но он тем же способом обезоружил нас, и мы не смогли покорить его. Вот почему, мой Будда, я явился к тебе и молю проявить великую милость: сказать, что это за дьявол и откуда он родом. Я отправлюсь и захвачу его сородичей и соседей, а затем изловлю и его самого. Только так я смогу спасти моего наставника и дать ему возможность честно и до конца выполнить свой долг.