Здец

– Конечно, я уже выбрала себе партнера и постараюсь, чтобы он тоже выбрал меня. Увы, это не вы…

– Я повторяю вопрос – зачем?

– Ух, какой настойчивый! Сказала же ведь – писательница. И не кабинетная какая-нибудь, не паркетная, а настоящая – боевая. Прежде чем написать роман, стараюсь «влезть в шкуру» своей героини. В моих книгах, которые я отношу к бестселлерам, речь идет о стюардессе, таксисте, журналисте. Разумеется, на некоторое время мне пришлось освоить эти профессии.

– А теперь вот и до проститутки докатились…

– Ну что вы? Рабочее название нового романа – «Эскорт». События разворачиваются в одном из московских профильных агентств. Героиня – провинциалка с потрясающими природными данными…

– Простите, Рита…, то есть Настя, вы хотите сказать, что здесь находятся девушки эскорт – услуг?

– Ну да. А что тут удивительного? Никто же ведь никого не принуждал. Предложили двухдневное мероприятие. Деньги весьма приличные, да еще намекнули, что среди клиентов много холостых и богатых. Так что… согласились почти все свободные девушки. А для меня лично, считаю, это бесценный опыт. Вот вы, Федор, тоже ведь не женаты?

– Я еще маленький, – попытался пошутить Бабочкин.

– Вот потому я и выбрала другой персонаж, – засмеялась Настя.

– Тогда позвольте спросить – почему на танец вы пригласили именно меня? И почему вы со мной так откровенны?

– Я великолепно разбираюсь в людях и отнюдь не по роду своей деятельности. Это у меня врожденное качество. Скорее, мое писательство является следствием данной особенности. Мне не нужно общаться с человеком, чтобы его охарактеризовать. Достаточно непродолжительное время понаблюдать и, главное, заглянуть в глаза. Вы – именно тот человек, на которого в этой обстановке можно положиться. Разумеется, никто из присутствующих даже не догадывается о моей миссии. Понятно, также, что при всей моей интуиции трудно все предусмотреть. Поэтому мне нужна некая подстраховка. Пожалуйста, Федя, голубчик, согласитесь мне помочь, если… если у меня что-либо пойдет не так.

При этом она так посмотрела на Бабочкина, что у того перехватило дыхание и едва не подкосились ноги. Невольно прижав к себе девушку, он пробормотал:

– Не сомневайтесь, Настя, я помогу, но лучше…

– Что?

– Было бы лучше, если бы вы выбрали меня…

– Нет, нет, милый Федя, в этом случае у меня не будет конфликта… ну… о чем тогда мне писать?

– Включите фантазию…

– Не все так просто. Если хотите, мы с вами закрутим любовь позже.

– Хорошо, – улыбнулся Федор. – Как я узнаю, что вам понадобится моя помощь?

– Продиктуйте номер вашего мобильника. Я запомню его и поставлю на «голос».

Не успел Бабочкин озвучить свой телефон, как закончилась музыка. Удерживая руку партнерши, он с волнением произнес:

– Настя, хочу вам напомнить, что интима вы точно не избежите. Поэтому будьте предельно осторожны…

– Секс для меня не проблема. Главное – не нарваться на садиста и… извините, на нас уже смотрят.

– Они смотрели и раньше. Я просто хочу напомнить – последнее слово тут все равно за мужчинами, поэтому, Настя, я буду за вас… за тебя бороться.

– Попробуй, Федя, – засмеялась партнерша и, подобрав подол, побежала к своему столику.

– Поздравляю вас, господа! – вновь прокатился по шатру голос Жоры. – Первый этап нашей программы успешно завершен. Девушки обозначили свои симпатии, а мужчин могут с ними согласиться, а могут – и нет. Хотя… не исключаю, что после танца некоторые из дам тоже их поменяют. Давайте, дорогие мои, отметим это и… двинемся дальше.

Леха схватил виски и мастерски наполнил бокалы.

– За Барби! – тут же прозвучал тост.

– Не соглашусь с вами, Алексей, – покачал головой Голубев. – Она совершенно не похожа на куклу. Там просматривается природная, истинно русская красота.

– Я полагаю, что речь идет о партнерше нашего уважаемого Федора? – подключился Ковтун. – Макияжа, конечно, там хватает, но красива до безобразия.

– Ее зовут Настя, – гордо произнес Бабочкин. – Хочу добавить, что мозги у нее тоже на месте.

– Ну, тогда за Настю! – охотно исправился Киреев.

– Мо – лод – цы! – крикнул ведущий. – Праздник продолжается. Приступаем ко второму этапу. Как вы думаете, чему он будет посвящен? Правильно! Выяснению взаимных предпочтений. Для этого я приглашаю девушек на сцену. Думаю, места тут хватит. Та-ак… становимся полукругом. Замечательно! Теперь возьмите эти таблички с номерами – так проще будет вас идентифицировать. Отлично. Получилось двадцать восемь… бриллиантов. А как же оправы? Да простят нас кавалеры, но мы их тоже пронумеруем.

На столах гостей тут же появились аналогичные таблички. Разница заключалась лишь в цвете. В отличие от дамских розовых эти были голубыми. Взглянув на ближайший номер, Федор вздрогнул. По жизни он был в меру суеверен и от религиозных мероприятий никогда не фанател. Однако число «тринадцать» вызывало в нем оторопь, поэтому он всячески старался его избегать. Вот и сейчас он быстро перевернул пластиковый квадрат и сдвинул его в центр стола. Маневр не удался. Коллеги разобрали свои номера гораздо быстрей. Впрочем, один плюс в его невезении был – Настя держала табличку с… тем же номером.

– Вижу, что к решающему акту все готовы! – продолжал Георгий. – Теперь каждый обладатель номера хорошо его запомнит и на обороте отразит свое предпочтение… да, да, и девушки тоже… как?… ручкой или маркером – передавайте друг другу. Замечательно! Далее… попрошу собрать таблички для обработки. Это займет минут десять, что позволит нам в очередной раз накатить… тьфу… поднять тост за… любовь, скажем…

В этот раз бутылку схватил Голубев, а у Федора возникло подозрение, что Жора «накатывает» гораздо чаще, чем остальная публика.

– Георгий, могу ли я поинтересоваться?… – вновь подал голос толстяк, который, похоже, не только насытился, но и изрядно выпил.

– Валяйте, – в тон ему ответил ведущий.

– Я только что отдал свой номер… ну и забыл его… как и тот, который с испугу на обороте нацарапал.

– И что?

– Как что? Это я хочу спросить – что?

– Ничего, господин… э – э… Норкин. Посмотрите вверх и по сторонам. Если вы не обратили внимания, то я вас обрадую – у нас имеется достаточное количество веб-камер, которые не только запомнили ваши номера, но и все остальное…

– Как?… – подскочил возмущенный толстяк. – Мы так не договаривались!

– Не волнуйтесь, Михаил Львович, – тут же послышался голос Соколовского. – Видеоконтроль функционирует исключительно с целью обеспечения безопасности наших клиентов. В редких случаях мы обращаемся к нему для решения каких-либо спорных вопросов. Как, например, в вашем случае. По окончании мероприятия все записи стираются.

– Так бы сразу, Викторыч, и сказал, – плюхнулся на свой стул Норкин. – А то – следят за вами, следят за вами…

– Я этого и не говорил, – пробубнил Жора. – Ну… хорошо, думаю, инцидент исчерпан. А вот мне, наконец, передали результаты нашего первого этапа. Честно говоря, я думал, они будут более гармоничными, и мы получим большинство определившихся участников. Увы! Всего десять человек ответили друг другу взаимностью. Вот эти пять счастливых пар…

Ведущий назвал номера, которые совпали своими лицевыми и обратными сторонами. К удивлению Федора за их столиком тоже оказался один из «счастливчиков». Это был Ковтун со своим четырнадцатым номером. Избранницей же его стала та самая целеустремленная партнерша с двойкой на табличке. Жора между тем продолжал озвучивать результаты, вопреки редким и робким протестам присутствующих. Выяснилось, что совершенно невостребованными оказались двенадцать мужчин и одиннадцать девушек. В их число, увы, попал и Голубев. Разумеется, были и другие – те, которых выбирали многие. К этим счастливым избранникам можно было отнести и Бабочкина. Его выбрали две девушки – с девятым и двадцать седьмым номерами. Однако его «сердце» было «отдано другой». На обороте его таблички красовался тот же номер, что и на лицевой стороне. Впрочем, тринадцатый номер, кроме него, отобразили еще десять кавалеров. Таким образом, Настя оказалась рекордсменкой среди всех присутствующих по отданным ей предпочтениям. Вторым по сбору симпатий и, соответственно, первым среди мужчин стал Ковтун. Его выбрали пять девушек. К величайшему огорчению Федора среди них оказалась и его избранница. Ну и что теперь?

– Ситуация сложная, но не безвыходная, – сообщил Жора. – В любом случае сегодня мы должны получить двадцать восемь пар. Осталась сущая малость – всего двадцать три. Поэтому не будем терять время и начнем с самого сложного эпизода. Настя, подойди, пожалуйста, ко мне. Как я уже говорил, девушку выбрали одиннадцать кавалеров, но тот, которому предпочтение отдала она, взаимностью ей не ответил. По правилам нашего мероприятия пару нашей красавице необходимо выбрать из этих самых претендентов. Для этого нам нужно устроить конкурс, победитель которого и осчастливит нашу Настю.

– Пардон, Жорж, – подал голос Леха. – Как будем состязаться? Интеллектуально или физически?

– А вы как хотите?

– Пусть сама выберет себе пару! – предложил кто-то.

– Это исключено. Выбирают мужчины, поэтому счастливчик должен определиться в честном состязании.

– У меня есть предложение! – заплетающимся языком выкрикнул Норкин. – Мы с вами сюда зачем приехали?

Этот вопрос тут же вызвал оживление и массу саркастических и не совсем приличных реплик.

– Неправильно, – обрадовался толстяк. – Загляните в свои путевки. Там черным по белому написано, что целью посещения спортивного клуба «Сокол» является участие в велосипедных гонках. Понимаете, к чему это я?

– Поддерживаю! – первым отозвался Киреев. – Считаю, что…

– Минуточку! – прервал его Соколовский. – Михаил Львович!

– Что? – затравленно стал озираться Норкин.

– Я справа от вас… возле входа…

Все повернули головы, а хозяин базы помахал рукой с микрофоном.

– Викторыч, ты что, не согласен? Мне кажется, что велосипедный заезд – это как раз то, что нужно нашим претендентам.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– То есть, вы, Михаил Львович, хотите сказать, что в сумерках и в не совсем трезвом состоянии готовы крутить педали?

– Причем тут я? Мне, как и всем остальным, будет интересно наблюдать за состязанием. Ну, и поболеть… за кого-нибудь. Я ж, к твоему сведению, голосовал вон за ту пышку, а она, сука…

– Стоп! – остановил его Соколовский. – Не будем, Львович, никого оскорблять. Все мы здесь, по мере сил, выполняем свою роль. Ну что, думаю, идея господина Норкина имеет право на жизнь. Продолжай, Георгий.

– Итак, господа, поступило предложение подобрать пару нашей великолепной Насте через велосипедную гонку. Я выношу его на голосование. Разумеется, голосуют только участники. Кто за? Против? Воздержался?

Желающих оказалось восемь человек, сомневающихся – двое, несогласных – один, Голубев. Таким образом, предложение было принято и объявлена пятнадцатиминутная готовность. Учитывая позднее время и не совсем спортивное состояние, утвержденный маршрут был сокращен почти вчетверо. Соколовский лично на большой карте, а затем и за воротами рассказал «спортсменам» о пути следования. Особое внимание он обратил на два крутых поворота и одно узкое место между деревьями. Кроме того, один из работников базы был направлен разметить маршрут светодиодными фонариками. Несмотря на не очень широкую дорогу, всем удалось выстроиться в одну линию. Отмашку на старте доверили сделать «виновнице торжества». Проходя мимо Федора, Настя шепнула:

– Буду болеть за тебя.

– Раньше надо было думать! – не очень любезно ответил тот, хотя настроен был совершенно противоположно.

Мысли о Насте вызывали забытую сладостную тоску. Подобное он испытывал лишь однажды – в девятом классе их общей с Лехой школы. Тогда он буквально бредил Катькой из соседнего подъезда. Однако летом ее отца-военного перевели в Екатеринбург и после непродолжительного контакта в Интернете чувства постепенно угасли. В «Вышке» у него, как у всех нормальных парней, была девушка. И даже не одна. И хотя он с ними и получил первый сексуальный опыт, от этих взаимоотношений ничего душевного не осталось. С другой стороны, его буквально бесило отношение писательницы к близости с мужчинами.

«Погоди, если тебя никто не научил правильному поведению, то я покажу, как надо Родину любить!» – стартуя, думал Федор. Он так яростно жал на педали, что через пару минут оказался в абсолютном одиночестве. Лишь тяжелый лесной воздух шуршал в ушах, да мелькали развешенные у обочины фонари. Почувствовав, что тут вполне реально победить, он еще активней погнал велосипед. По лесной тропе «просвистел», как по тоннелю. Конфигурация первого поворота четко просматривалась издалека. Поэтому он был пройден, практически не замедляясь. Было понятно, что к этому моменту остальная группа значительно отстала. Разум подсказывал, что пора притормозить и спокойно преодолеть оставшийся путь. Однако адреналин с примесью алкоголя сделали свое дело – Бабочкин увеличил скорость.

Поэтому ко второму повороту он не подъехал, а подлетел, не зная о том, что были допущены две трагические ошибки. Соколовский, рассказывая о сложностях маршрута, совершенно забыл, что последний отрезок проходит по краю глубокого, заросшего деревьями, оврага. Кроме того, парень, который развешивал фонарики, не рассчитал их количество и заметно проредил последний этап дистанции.

Ощущение свободного полета Федор испытывал не раз. Как и сегодня, это происходило спонтанно и с некой бравадой. Но тогда прыжки страховались тарзанкой и последующие события были предсказуемы. Совсем другое дело – полет на велосипеде в ночном лесу. Естественно, в первый момент он даже не понял, что произошло. Просто земля ушла из-под колес, а потом… потом горизонтальное движение преобразовалось в свободное падение. Оно было достаточно продолжительным, чтобы успеть испугаться и ощутить свое весьма незавидное положение. Когда велосипед обломал первую ветку, Федя мысленно перекрестился. Хотя понимал, что это бесполезно. Нет, в бога он, конечно, верил, но не настолько, чтобы надеяться на его помощь. Поэтому в момент касания грунта губы практически самостоятельно вывели роковое слово – «пи…ец!».

Глава Третья, в которой, наконец, начинается научная фантастика

Вначале было ощущение невероятной легкости. Затем он открыл глаза и обнаружил… белый кромешный мрак. Тем более что поднятая рука в «молочной» темноте совершенно не просматривалась. Резкое приближение ладони к глазам вызывало едва заметное движение воздуха и некоторое изменение фона. Это означало, что все происходящее реально. Сомнения рассеялись, когда раздались странные звуки. Что это? Речь живого существа? Разговор двух субъектов? Свою природную способность к языкам Федор особо не развивал, хотя свободно общался на английском, понимал французский, а любое наречие мог в принципе правильно идентифицировать. Так вот – ни на какой язык мира это похоже не было!

Щелканье с завыванием ветра – вот что это напоминало. Но почему звуки ассоциировалось с диалогом? Да потому что они различались как по тону, так и по тембру. Кроме того, когда был слышен один, другой молчал. В какой-то момент белая пелена рассеялась, а расплывчатые контуры приобрели конкретные образы. В странном шарообразном помещении находились два человека. Они склонились над лежащим Федором и внимательно на него смотрели. Затем, как по команде, улыбнулись. Это было понятно по их глазам. Остальные части лиц были закрыты… тюрбанами. Недолго думая, он ответил им тем же. Однако тут же возник вопрос: «Как я попал в Египет?» В последнюю поездку в эту страну Бабочкин с экскурсией посещал берберов. Так вот – это были точно они. Более того – судя по глазам и комплекции, один из них являлся мужчиной, а вторая – женщиной. Но причем тогда эти звуки? На арабский язык они и близко похожи не были.

Как только он об этом подумал, случилось чудо – незнакомцы заговорили по-русски. Точнее, судя по свисту и треску, вещать на странном языке они не прекращали, однако смысл сказанного стал абсолютно понятен. Незримый синхронный переводчик воспроизводил родную речь.

– Приветствуем тебя, иной, – слышался приятный мужской голос. – Рады видеть в добром здравии и хорошем настроении.

При этом субъекты сложили ладони, коснулись ими лба, а затем резко развели и подняли руки. Ритуал, сопровождаемый громкими щелчками, повторился трижды. «Переводчик» молчал, поскольку, скорее всего, последние звуки отражали лишь эмоции.

– Что происходит?! – вырвалось у Федора. – Кто вы?

– Не волнуйся, иной, – успокоила его женщина. – Мы знаем, что ты человек. Ничего страшного не случилось. Просто ты вознесся к нам в результате несчастного случая…

– То есть, вы хотите сказать, что я в раю?! – подскочил ошарашенный Бабочкин. – А вы, стало быть, ангелы?!

– Нет, нет, совсем наоборот, – коснулся его плеча мужчина.

– Ад, что ли?… – нервно осмотрелся Федор.

Он лежал в центре огромной комнаты со странным интерьером. Куполообразный потолок переходил в овальные стены, упирающиеся в эллипсовидный пол. Содержимое помещения полностью гармонировало с его необычной формой. Полки и ниши в стенах были закруглены, как и нечто похожее на кушетку. Дверь в комнате тоже представляла собой эллипс. То есть основная особенность окружающего пространства заключалась в отсутствии каких-либо углов – внешних и внутренних.

– Ну… на чертей мы точно не похожи, – засмеялась женщина. – Не правда ли?

– Кто же вы в таком случае?

– Мы хуняне…

– Кто?!..

– Жители планеты Ху. Ты попал к нам случайно. Мы этого не хотели, но так получилось.

– И давно я тут… у вас?

– Нет. Ты найден несколько циклов назад в случайной выборке.

– В чем, простите?…

– Ночью ЗДЕЦ работал на вашей планете и послал тебя на Ху, – поведал абориген.

Федор перехватил его взгляд, пытаясь обнаружить хоть какое-то лукавство. Он был абсолютно уверен, что ни один человек, произнесший подобную фразу, не должен удержаться в невозмутимом состоянии. Однако ожидаемого взрыва смеха и похлопывания по плечу типа: «Да ладно, парень, расслабься – мы тебя разыграли» не случилось. Глаза «берберов» оставались в прежнем дружелюбно-улыбающемся состоянии.

– Простите, я опять не совсем расслышал – кто у нас работал?… – Бабочкин решил сам подтолкнуть их к истине.

– ЗДЕЦ, – радостно подтвердила женщина.

– А кто это?

– Не кто, а что, хотя…, – посерьезнел мужчина. – Ты не знаешь, кто такой ЗДЕЦ? Да куда вам, человекам! Не скоро вы услышите о Звездном Духе Единородных Цивилизаций. Это явление, которое, представь себе, отсылает на Ху материальные субстанции вплоть до планетарного масштаба.

Даже если бы Федор призвал всю свою фантазию, то все равно бы ничего не представил. Смысл сказанного шокировал, поэтому он решил уточнить:

– Куда отсылает?

Лишь сейчас бросилась в глаза анатомическая особенность аборигенов – полное отсутствие ресниц. О бровях же сказать было нечего, поскольку лоб полностью закрывала повязка. В этот момент глаза аборигена стали грустными, хотя голос не изменился:

– На нашу планету. Неужели это не понятно? Честно говоря, я был лучшего мнения об умственных способностях землян. Вот и… получили особь… на свою голову…

– Вы не совсем правильно меня поняли, – в смятении проговорил Бабочкин. – Я не сомневался, что вы шутите. Но, если серьезно, то хотелось бы узнать, как далеко действует этот ваш ЗДЕЦ?

– Для него не существует расстояния. Имеет значение лишь направление.

– Вы же сами только что сказали, что все посылается на Ху.

«Боже, что я говорю», – подумал при этом Федор.

– В основном, да, – поднял глаза хунянин. – Однако по решению Высшего Совета ЗДЕЦ может перейти на ручное управление. Тогда можно посылать что угодно и куда угодно. Достаточно сказать, что он помогает нам перемещаться в космосе…

– Как быстро? – поинтересовался Бабочкин.

– Практически мгновенно.

– Откуда он взялся или… вы его изобрели?

– История об этом умалчивает, – бросив взгляд на соплеменника, проговорила женщина. – Впрочем, это закрытая информация. Ты излишне любопытен, человек. Назови свое имя.

– Федор.

– Какое нерациональное обозначение личности! – искренне удивилась она.

– Простите, а вас как зовут?

– Я Бу, – гордо представился мужчина.

– А я – Су, потому что… женщина.

– Оригинально, – вновь поразился Бабочкин.

Однако тут же возник резонный вопрос:

– А скажите мне, пожалуйста, господа ху… господи…

– Хуняне.

– Да, именно… так вот – много ли вас тут обитает?

– Десять миллиардов с учетом сателлитов.

– И вы хотите сказать, что всех ваших женщин зовут Су?

– Нет, человек, ошибаешься. Разнообразию наших имен позавидует любая цивилизация…

– Так, хватит, – вдруг встрепенулся Бу. – Наш гость дошел до кондиции. Пора отправлять его в Жо.

Характер очередной инстанции Федор выяснять не стал. В Жо – так в Жо. В любом случае вскоре все должно проясниться, а там можно подумать и о спасении. А как иначе? Не торчать же всю жизнь в столь интересных местах.

Он сбросил покрывало и… натянул его снова – одежда полностью отсутствовала. Этот «маневр» сильно развеселил аборигенов. Они громко защелкали, а их глаза приобрели странный оттенок. Несомненно, это был смех, потому что от избытка эмоций Су пукнула.

– Ой, человек, насмешил ты нас! – послышался ее голос в переводчике. – Что ты там прячешь? Ты представляешь собой типичного представителя потешной цивилизации. Мы ведь исследовали тебя вдоль и поперек, а заодно нивелировали раны и ушибы. Ничего особенного в тебе нет. Совсем другое дело – наши самцы. Ну-ка, Бу, покажи ему!

Партнер принялся суетливо поднимать халат, но Бабочкин в ответ замахал руками:

– Не надо! Верю. Лучше верните мою одежду.

– Это невозможно, человек. Она не прошла карантин. Вот тебе бля хунянина.

– Что, простите? – вновь озадачился Федор.

– Бля, – протянула ему халат Су. – Наша повседневная форма.

Надо отдать им должное, предложенная одежда пришлась впору. И не потому, что подгадали с размером. Халат чудесным образом сузился, в другом месте – расширился и, в конце концов, показался Бабочкину едва ли не самой удобной одеждой, которую он когда-либо надевал. «Ничего себе, бля», – подумал он, спрыгивая с кушетки. Кроме того, он был доволен тем, что на него не нахлобучили тюрбан.

Надевая предложенную одежду, Федор тщетно пытался увидеть или хотя бы ощутить упомянутые Су «раны и ушибы». Их не было и в помине.

– И тля не забудь, – кивнул Бу в сторон тапок на толстой подошве.

Затем жестом предложил следовать к выходу. Далее был длинный проход в виде приплюснутой трубы. По самым скромным прикидкам диаметр ее составлял не менее пяти метров. Через пару минут тоннель уперся в такую же дверь, за которой оказался… лифт. Федор это понял, когда ощутил характерную нагрузку. Хотя кабина отличалась от земных аналогов наличием кресел. Однако мысли Бабочкина были заняты другим:

– Бу, вы утверждали, что мы следуем в…

– В Жо.

– Можно полюбопытствовать – с какой целью?

– С целью ассимиляции инородного тела.

– Какого тела?

– С тобой действительно нужно иметь терпение, человек. Твоего тела! Неужели непонятно?

– Позвольте…

– Послушай, Федор, – вмешалась Су. – Обращайся к кому-либо одному и говори «ты». Иначе переводчик и мы вслед за ним не успеваем за полетом твоей мысли.

– А, понял…, – открыл рот Бабочкин.

– Ну, наконец, – обрадовался Бу. – Значит, есть шанс ассимилироваться.

– Спасибо, – поблагодарил гость. – Я просто хотел спросить, каким образом меня будут ассимилировать – целиком или по частям?

– Теперь я не поняла! – встрепенулась женщина. – Ты, человек, издеваешься, что ли?

– Посмотрим, как он будет шутить в фильтрационных яйцах, – злорадно буркнул хунянин.

– И в мыслях не было, – попытался оправдаться Федор. – Просто мне не безразлична моя судьба. Я имею право подготовиться к испытаниям. Вот скажите – зачем вообще нужна эта ассимиляция?

– Мы уже в который раз пытаемся тебе объяснить – ЗДЕЦ посетил тебя случайно…

– Нет, Су, – поправил ее партнер. – Человек сам прилетел к ЗДЕЦу, а тот сразу переместил его на Ху.

– Я и говорю. А раз так, то ты вполне мог занести заразу. И не только в прямом смысле…

– Как это?

– Может быть, ты решил попасть на Ху с целью совершить диверсию или того хуже – испортить наш генофонд.

– Да я даже не слышал ни о каком…

– Что с ним говорить, Су. Яйца покажут, что и как.

– Что вы заладили! – возмутился Федор. – Яйца! Яйца!.. сколько их хоть будет?

– Как обычно – два, – переглянувшись с Бу, ответила Су. – Ты уже прошел внешнюю чистку. Пока спал. Теперь на твоем теле нет ни одного микроба. А в первом яйце стерилизуют твои внутренние органы. Акт немного болезненный, поэтому придется потерпеть…