Электророман Андрея Платонова. Опыт реконструкции

276

Платонов А. Невозможное. С. 190–192.

277

Там же. C. 191–193.

278

В своей ранней работе Михаил Бахтин подчеркивает самоотрицание индивидуального авторства в агиографии. – Бахтин М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Языки славянской культуры, 2003. C. 243.

279

Образ Агасфера, Вечного жида, представлял собой чрезвычайно многогранную литературную фигуру. В традиции европейского романтизма Агасфер фигурирует как символ мировой скорби, а в литературе модернизма – как центральный образ социального воображения и фантастического способа повествования, об этом см.: Körte M. Die Uneinholbarkeit des Verfolgten. Der ewige Jude in der literarischen Phantastik. Frankfurt am Main: Campus, 2000.

280

Платонов А. Невозможное. C. 193.

281

Бахтин М. Автор и герой. C. 181.

282

Платонов А. Невозможное. C. 193–194.

283

Luhmann N. Liebe als Passion. Zur Codierung von Intimität. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2012. S. 47, 41.

284

Ibid. S. 28.

285

Ibid. S. 154.

286

Корниенко Н. Архив А. П. Платонова. C. 434–435.

287

Этот адинатон, стилистическую фигуру, которая стоит в начале фантастического способа письма (Lachmann R. Erzählte Phantastik. Zu Phantasiegeschichte und Semantik phantastischer Texte. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. S. 112), можно рассматривать как заостренное определение гротескного и фантастического повествования: «Как раз там, где она внушает объяснимость и управляемость мира и принципиальную прозрачность человеческой природы, фантастика показывает через конструкцию неправдоподобного и невозможного крушение очевидных установлений» (Ibid. S. 97).

288

Платонов А. Невозможное. C. 194.

289

Luhmann N. Liebe als Passion. S. 157.

290

«За пределы этого выходит отношение к миру персонального индивидуума, и это становится ясно лишь в конце XVIII в. <…> Если другой ведет себя как мироучредительная индивидуальность, то всякий, к кому он обращается, в этом мире уже присутствует и тем самым неотвратимо ставится перед альтернативой либо подтвердить, либо отвергнуть эгоцентрический проект мира другого. Эта комплементарная роль подтверждения существования мира становится для человека трудноисполнимым требованием, хотя включает в себя то, что этот проект мира неповторим, то есть своеобразен, то есть не способен к консенсусу с другим». – Luhmann N. Liebe als Passion. S. 24–25. См. в этом контексте первое любовное письмо Платонова к Марии Кашинцевой: «Есть мир, который создал когда-то я. Людям будет хорошо там жить, но я ушел бы оттуда. У меня голова болит. Ночью я сочинил поэму, но для вас надо изменить мир. Простите меня, Мария, и ответьте сегодня, сейчас. Я не могу ждать и жить, я задыхаюсь, и во мне лопается сердце. Я вас смертельно люблю. Примите меня или отвергните, как скажет вам ваша свободная душа». – Корниенко Н. Архив А. П. Платонова. C. 435.

291

Платонов А. Невозможное. C. 194.

292

Luhmann N. Liebe als Passion. S. 97.

293

Платонов А. Невозможное. C. 194–195.

294

Там же. C. 195.

295

«С появлением парадоксальности изменяется и семантическая позиция (равно как и религиозная интерпретируемость) страдания в любви. Человек страдает не потому, что любовь чувственна и будит земное вожделение; он страдает, потому что она еще не исполнилась или потому что в исполнении не сдерживает того, что обещает. На место иерархии мироотношения человека заступает автономия и структура времени автономной области жизни и опыта. Обоснование из себя самого, включающее страдания, прежде было характерной прерогативой бога». – Luhmann N. Liebe als Passion. S. 80.

296

Ibid. S. 74.

297

Ibid. S. 75.

298

Ibid. S. 53.

299

Платонов А. Невозможное. C. 195.

300

Luhmann N. Liebe als Passion. S. 68.

301

Характерно, что в литературе XVIII века дружба в качестве системы кодирования интимности функционирует как конкурирующая с любовью форма коммуникации. – Ibid. S. 105.

302

Borenstein E. Men without Women: Masculinity and Revolution in Russian Fiction, 1917–1929. Durham: Duke University Press, 2000. P. 193.

303

Платонов А. Невозможное. C. 191.

304

Cм.: Luhmann N. Liebe als Passion. S. 27.

305

Платонов А. Невозможное. C. 196.

306

Там же.

307

Luhmann N. Liebe als Passion. S. 157.

308

Остается открытым, знал ли Платонов основополагающую работу Луи Пастера «Имеющиеся в атмосфере организованные частицы, проверка учения о самозарождении» (1862), которая была формативной для развития гипотезы панспермии (Arrhenius S. Das Werden der Welten, Leipzig: Akademische Verlagsgesellschaft, 1908. S. 194). Но наверняка Платонов знал распространяемые в рамках просветительской кампании книги эндокринолога и сооснователя коммунистического Свердловского университета Бориса Завадовского (1895–1951), который в своих брошюрах популяризировал синтез механистических и бактериологических взглядов на человеческий организм. См.: Завадовский Б. Как мы питаемся? Одесса: Типография Одесского союза потребительских обществ, 1920.

309

Платонов А. Невозможное. C. 196.

310

Там же.

311

Эта фиксация новой священной истории в коммуникативной памяти живого свидетеля, который управляет «священным рассказом», соответствует первой фазе предания в социальной среде первохристианства, как об этом пишет Ян Ассман, см.: Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 64–65.

312

Юрий Лотман в контексте своей «Семиосферы» утверждал, что процессы генерирования (культурного) текста возникают не столько из заложенной темы, сколько из размытых множеств символов (символ как ген сюжета). Cм.: Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. C. 102, 145. Символу при этом отводится медиализирующая функция внутри гетерогенной системы знаков, для которой Лотман предлагает «электропоэтический» образ конденсатора: «В равной мере он посредник между синхронией текста и памятью культуры. Роль его – роль семиотического конденсатора». – Там же. C. 160.

313

Как подчеркивает Ян Ассман, эта работа кодифицирования сопутствует процессам забвения и расслоению между специалистами по толкованию и воспроизводству памяти. – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 65.

314

Ласунский О. Житель родного города. C. 68.

315

Платонов А. Новое Евангелие // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 192–194. См. также: Там же. C. 377–387.

316

Основание комиссии по гидрофикации было сделано специально под Платонова. Этим он был обязан, судя по всему, давнему своему ментору и покровителю, партийному функционеру, руководителю Воронежского отдела пропаганды Андрею Божко-Божинскому. См.: Ласунский О. Житель родного города. C. 109–111.

317

См.: Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 388–396; Антонова Е. «Губмелиоратор тов. Платонов». По материалам Наркомата земледелия 1921–1926 // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 3. М.: Наследие, 1999. C. 476–508.

318

Публикацией написанного в конце 1921 года рассказа (параллельно с «Невозможным») во втором номере краснодарского журнала «Путь коммунизма» Платонов был обязан своему тесному знакомству с Литвиным-Молотовым. Литвин-Молотов еще в середине 1921 года был переведен в Краснодар для организации партийного (но в условиях НЭПа кооперативно финансируемого) издательства «Буревестник», где летом 1922 года вышла книга стихов Платонова «Голубая глубина». Cм.: Ласунский О. Житель родного города. C. 138.

319

Платонов А. Сатана мысли // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 197.

320

Платонов А. Сатана мысли. C. 197–198.

321

Рассказчик и протагонист «Красной звезды» – электрофизик (и революционер-подпольщик), который в своей теории антиципирует изобретенную марсианами «минус-материю» (антиматерию), лежащую в основе их технологии космических полетов. Cм.: Богданов А. Красная звезда: роман-утопия. Л.: Красная газета, 1929. C. 18. С разработанной им в 1918 году концепцией Пролеткульта Богданов в целом оставался верен первоначальному утопическому проекту 1908 года. Многие кардинальные взгляды платоновской публицистики 1919–1921 годов, прежде всего преодоление буржуазного пола, царство сознания, борьба против материи, механизация человеческого начала и гуманизация машин, оказываются выделением и обособлением фундаментальных идеологем социалистической фантастики, которая у Богданова была вплетена в утопический сюжет.

322

Замятин Е. Герберт Уэллс. Пг.: Эпоха, 1922. О сравнении утопических проектов Богданова и Уэллса см.: Saage R. Politische Utopien. S. 293–324. Для исследования богдановской марсианской дилогии на предмет влияния и литературной переработки современных ему естественно-научных теорий см.: Greenfield D. Revenants and Revolutionaries: Body and Society in Bogdanov’s Martian Novels // The Slavic and East European Journal. 2006. Vol. 50. P. 621–634.

323

Удивительным образом богдановский «Инженер Мэнни» предвосхищает развитие сюжета популярного романа «Туннель» (1913) Бернхарда Келлермана, который очень любил молодой Платонов. См.: Ласунский О. Житель родного города. C. 52. Обоим романам свойственна тематизация «инженерной диктатуры», структур финансирования и организации, коррупции и рабочей борьбы при проведении глобальных строительных проектов. Возникновение обоих романов явно инспирировано Фердинандом де Лессепсом и его проектами каналов в Египте и Панаме.

324

Платонов А. Сатана мысли. C. 198.

325

Платонов А. Сатана мысли. C. 199.

326

Характерно, что изобретение нового типа взрывчатки, годной для ракетного топлива, стоит в начале сюжетного развития научно-фантастической повести Циолковского «Вне земли» (1920). Также и повесть Александра Куприна «Жидкое солнце» (1913), которая наряду с богдановской марсианской дилогией считается единственным примером русской дореволюционной научной фантастики, могла инспирировать Платонова по части энергии взрывчатки и Солнца. В культурно-семиотической перспективе эти мотивы взрыва указывают на возникновение новых порядков знаков и символов, которое Юрий Лотман описывает в книге «Культура и взрыв» как взаимодействие постепенных и взрывных процессов и которое также можно сопоставить с разработанной Андреем Белым концепцией революционных и эволюционных процессов культурного развития, см.: Белый A. Революция и культура. М.: Изд. Г. А. Лемана и С. И. Сахарова, 1917. C. 4.

327

Ласунский О. Житель родного города. C. 174.

328

См.: Coopersmith J. The Electrification of Russia. P. 167, 191. Поначалу Платонов, как и вся «Кузница», был настроен к НЭПу скептически, чтобы не сказать враждебно, о чем свидетельствует, например, его статья «Всероссийская колымага», написанная в августе 1921 года, но остававшаяся неопубликованной до 1999‐го. В опубликованной одновременно с «Сатаной мысли» в апреле 1922 года статье «На фронте зноя» платоновская пропаганда гидрофикации уже вступила в альянс с экономикой НЭПа. См.: Платонов А. На фронте зноя // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. С. 214.

329

Платонов А. На фронте зноя. 212–213.

330

Как уже было показано в первой главе, ранняя публицистика Платонова служила в первую очередь выравниванию отношения между приватной и публичной идентичностью, которые взаимодействуют в бахтинском понятии «самораскрытие», см.: Бахтин М. Формы времени и хронотопа. C. 379.

331

Платонов А. Сатана мысли. C. 201.

332

Woschitz K. Das manichäische Urdrama des Lichtes. Studien zu koptischen, mitteliranischen und arabischen Texten. Wien: Herder, 1989. S. 33–34.

333

Blumenberg H. Licht als Metapher der Wahrheit. Im Vorfeld der philosophischen Begriffsbildung // Blumenberg H. Ästhetische und metaphorologische Schriften. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2001. S. 139–171.

334

Woschitz K. Das manichäische Urdrama. S. 15, 54.

335

Luhmann N. Die Religion der Gesellschaft. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. S. 133–134. Луман в «Религии общества» вводит отношение между богом и сатаной как наблюдение второго порядка (сатана как наблюдатель наблюдения бога), сатана соучаствует в «сотворении бога». – Ibid. S. 167.

336

Blumenberg H. Licht als Metapher. S. 161.

337

Woschitz K. Das manichäische Urdrama. S. 167.

338

Антропософская актуализация манихейства понимает «светоносного» Люцифера как противника Аримана. Более того, «сатана сознания» Люцифер как покровитель религиозного и естественно-научного познания образует фигуру основания антропософского мифа, как она была воспроизведена в 1903 году Рудольфом Штайнером в первом номере его журнала «Люцифер», стоявшего у истоков антропософского движения. – Steiner R. Lucifer // Lucifer. 1903. Bd. 1. S. 19–33.

339

«Вогулов гнулся над чертежами и цифрами, окруженными аппаратами радиосвязи. <…> Иногда Вогулов поднимался и ходил по своему кабинету, по буграм толстой бумаги и кальки, и пел, чтобы опомниться, рабочие песни – других он не знал. <…> Вогулов садился опять к столу и аппаратам, связывающим его со всем миром, и рассчитывал, писал, отдавался скачке мысли и кричал в аппараты…». – Платонов А. Сатана мысли. C. 200.

340

Там же. C. 201–202.

341

Graham L. Science, Philosophy and Human Behavior in the Soviet Union. New York: Columbia University Press, 1987. P. 381.

342

Эйнштейн признал расчеты Фридмана, которые поначалу отвергал, уже в 1923 году и вычеркнул космологическую константу. Лишь вследствие астрономических измерений и открытия красного смещения электромагнитных волн Эдвином Хабблом в 1929 году фридмановский проект расширяющейся Вселенной утвердился как ведущая модель астрофизики. Cм.: Hawking S. Kurze Geschichte der Zeit. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt, 2000. S. 54. Подробно о фридмановской модели универсума см.: Tropp E. Alexander A. Fridman: The Man Who Made the Universe Expand. Cambridge: Cambridge University Press, 2008.

343

Fridman A. Über die Krümmung des Raumes // Zeitschrift für Physik. 1922. Bd. 10. S. 381.

344

Ibid. S. 379.

345

Потебня А. Из лекций по теории словесности. C. 89–90.

346

Фотоэлектромагнитный резонатор-трансформатор описывается уже известными из «Невозможного» формулами, однако с некоторым развитием: Платонов применяет свое новое научно-поэтическое творение – инфраполе, – чтобы в рамках рассказа убедительно описать способ действия фотоэлектромагнитного резонатора-трансформатора: «Вогулов просто получаемые из пространства световые лучи „охлаждал“, тормозил инфраполем и получал волны нужной длины и частоты перемен. Незаметно и неожиданно для себя он решил величайший за всю историю энергетический вопрос человечества, как с наименьшей затратой живой силы получить наибольшее количество годной в работу энергии. Затрата живой силы тут ничтожна – фабрикация резонаторов-трансформаторов света в ток, а энергии получалось, точно выражаясь, бесконечное количество, ибо вся вселенная впрягалась в станки человека, если далекие пределы вселенной условно назвать бесконечностью, ведь вселенная – физический свет. Энергетика и, значит, экономика мира были опрокинуты: для человечества наступил действительно золотой век – вселенная работала на человека, питала и радовала его». – Платонов А. Сатана мысли. C. 203.

347

Там же. C. 203–204.

348

Там же. C. 204.

349

Там же.

350

Luhmann N. Liebe als Passion. S. 27.

351

Платонов А. Сатана мысли. C. 204.

352

С инженера Мэнни, как и с инженера Вогулова, а также с инженера Крейцкопфа из платоновского рассказа «Лунная бомба», снята смертельная кара. Хорст Бредекамп показал на многочисленных примерах из эпохи Ренессанса, что освобождение от наказания выдающихся художников действует как подтверждение их статуса творческого гения и вместе с тем как перформативное подтверждение законодательной власти суверена. – Bredekamp H. Der Künstler als Verbrecher. Ein Element der frühmodernen Rechts- und Staatstheorie. München: Carl Friedrich von Siemens Stiftung, 2008. S. 21. Это экстраординарное отношение между властью, правом и искусством поддерживается тем, что между деспотом и преступниками, с одной стороны, и между деспотом и художниками, с другой стороны, существуют прочные связи, устойчивость которых сохраняется вплоть до эпохи современных диктатур. – Kaminskij K., Koschorke A. Introduction // Kaminskij K., Koschorke A. (ed.) Tyrants Writing Poetry. New York: CEU Press, 2017. P. VII–XXII.