Бриллиант из крокодиловых слез

– Замолчи, ирод! – Она шлепнула бульдога по морде.

К ее удивлению, Моня немедленно замолчал, придвинулся ближе и прижался мокрым боком к ее ногам. Кажется, впервые в жизни он испугался.

Татьяна Петровна и сама была не в лучшей форме. Она огляделась. Увы, эта часть двора и всегда была безлюдна, а уж сегодня, в такую ужасную погоду, здесь и вовсе никого не было. Нужно было на что-то решаться.

Таща за собой упирающегося Моню, Татьяна Петровна спустилась по ступенькам и осторожно приблизилась к лежащему мужчине. Нет, этого человека она точно не знает. Он не из жильцов, и во дворе она его никогда не видела. Вблизи было видно, что мужчина приличный, никакой не бомж и не алкаш. Одет скромно, но дорого. Ботинки хоть и грязные, но итальянские, хорошей фирмы, у хозяина такие же. Опять же стрелки на брюках заглаживали не далее как вчера – уж такие вещи опытный глаз Татьяны Петровны замечал сразу.

Мужчина был солидной комплекции, можно сказать, полный. Он лежал на боку, видны были коротко стриженные курчавые волосы и синева пробивающейся щетины. Татьяна Петровна наклонилась и потрогала его за плечо. Плечо было каменным. Вообще в этом его лежании не было даже намека на движение, и Татьяна Петровна решила считать его не живым человеком, а телом. Неужели стало плохо с сердцем и он упал замертво прямо на ступеньках?

Любопытный Моня полностью освоился и сунулся вслед за ней понюхать тело.

– Не смей! – прикрикнула Татьяна Петровна.

Бульдог отскочил, и за ним потянулись следы лап, вымазанных чем-то темным. Татьяна Петровна наклонилась еще ниже, и волосы ее зашевелились от ужаса. Плащ на мужчине был не темным. От природы он был светло-серым, а темным казался из-за того, что был мокрым. Мокрым от крови.

Крови под телом натекла большая лужа. Осознав сей непреложный факт, Татьяна Петровна ахнула и выпустила из рук Монин поводок. Бульдог отпрыгнул в сторону. Татьяне Петровне стало дурно. Она оперлась рукой о перила и сейчас могла думать только о том, как бы не свалиться рядом с мертвым телом. Внезапно под другой рукой оказалось что-то мохнатое. Это что-то легонько прихватило ее руку зубами и тянуло Татьяну Петровну по ступенькам наверх. Кое-как они выползли во двор, и Моня залился лаем. Слабыми от потрясения глазами Татьяна Петровна видела, что вдали показался сантехник Васильич. Она отчаянно замахала, и Васильич свернул в их сторону. По дороге к нему присоединились дворничиха Зинаида и вездесущая генеральша Недужная.

Люди шли на помощь, и успокоенная Татьяна Петровна позволила себе лишиться чувств.

Катерина просыпалась за ночь десять раз. А может, все одиннадцать. Это было совершенно на нее не похоже. Обычно она спала крепким здоровым сном, засыпала в ту же секунду, как голова касалась подушки, и с трудом просыпаясь по будильнику. Сны она видела творческие, высокохудожественные, и когда подруга Жанна в очередной раз принималась за ее воспитание и говорила, что нужно меньше есть и меньше дрыхнуть, Катя всегда убежденно возражала, что здоровый десятичасовой сон для нее необходимая часть творческого процесса. Да, именно во сне она увидела сюжет и композицию лучших своих панно. Катя любила приводить в пример английского поэта Кольриджа, который услышал во сне свою будущую поэму «Кубла Хан», и химика Менделеева, который увидел периодическую таблицу элементов тоже во сне. А если не всю таблицу, то, по крайней мере, ее часть.

Но этой ночью Катерина не могла спать спокойно. Какой уж тут сон, когда беспокоишься о родном муже.

– Валек! – восклицала она, в очередной раз проснувшись в одинокой постели и прижав к груди подушку, которая еще хранила запах мужа. – Валек! Как он там один, без меня?

Она как-то не думала сейчас, что муж большую часть времени проводил гораздо дальше от нее, в пустынях и джунглях Африки. Правда, тогда он не болел пневмонией.

Наконец, за окном засерел тусклый осенний рассвет, и Катя поднялась, чтобы как можно скорее отправиться в больницу.

Состояние мужа до того ее беспокоило, что она решила не завтракать и удовлетвориться парой яиц всмятку и совсем небольшим бутербродом. Наскоро умывшись и облачившись в стеганое непромокаемое пальто блекло-зеленого цвета, Катя подошла к двери и тут вспомнила, что в больницу не принято приходить с пустыми руками. Конечно, вчера ее заверили, что кормят в мини-госпитале неплохо, да и муж ее во всем, что касалось еды, был человеком чрезвычайно нетребовательным. Однако как-никак он болен, а больным, как известно, нужны витамины и разные деликатесы. Ближайший магазин на углу в такое время еще закрыт, да и, откровенно говоря, купить там для больного человека совершенно нечего – одни плавленые сырки и вареная колбаса сомнительной свежести. В супермаркет идти – много времени потеряешь.

Катя порыскала взглядом по кухне, и на глаза ей попался ананас, тот самый, который принесла вчера Ирка. Они чудно попили чай с тортом. Торт оказался удивительно вкусный – ведь может же Ирка выбрать, когда хочет! – и до ананаса дело не дошло. Катерина бурно обрадовалась, сунула ананас в авоську, выскочила на улицу и призывно замахала проезжающим машинам.

Почти сразу рядом остановился сверкающий красный автомобиль. За рулем сидел жгучий брюнет с длинными кавалерийскими усами.

– Вах, какая женщина! – воскликнул брюнет, распахивая перед Катериной дверцу своего экипажа. – Поедем в ресторан!

– Поедем в больницу, – строго поправила его Катя. – В Седьмую городскую, на улице Прапорщика Лампасова. Знаете такую?

– Седьмая истребительная? – Брюнет посерьезнел. – Кто там у тебя, муж?

– Муж, – грустно подтвердила Катя.

– Садись, красавица! В ресторан в следующий раз поедем, когда муж поправится!

Однако на дверях мини-госпиталя Катя увидела грозное объявление:

«В связи с эпидемией гриппа посещение больных временно запрещено. Администрация».

– Валек! – воскликнула Катя, и ее глаза моментально покраснели. – Валичек! Неужели я тебя не увижу?

Она вытащила из сумочки огромный клетчатый платок и громко высморкалась.

В ту же секунду дверь мини-госпиталя приоткрылась, и оттуда выглянула строгая дама в наглухо застегнутом накрахмаленном халате. Судя по суровому и уверенному виду, под этим халатом имелся пуленепробиваемый жилет.

– В чем дело? – поинтересовалась старшая медсестра Варвара Францевна (а это была именно она).

– К мужу, – коротко ответила Катя и снова высморкалась.

– А объявления мы не читаем? – пошла в атаку Варвара Францевна. – Или вы думаете, что не для вас написано? Вы на себя посмотрите!

– А что такое? – испугалась Катерина и на всякий случай опустила глаза: вдруг вообразила, что в спешке она забыла надеть юбку.

Нет, юбка была на месте.

– А то, что вы уже распространяете инфекцию! Вы уже несете нашим больным вирусы!

– Это не то, что вы подумали! – Катя смутилась и спрятала платок. – Это я от расстройства.

– От расстройства или от радости, но на территорию мини-госпиталя я вас не допущу!

– Но могу я хотя бы узнать о состоянии мужа? – Катерина уже поняла, что эта стража ей явно не по зубам.

– Можете! – смилостивилась Варвара Францевна. – Кто у нас муж?

– У вас – не знаю, а у меня – Валентин Петрович Кряквин. Как его состояние?

– Состояние удовлетворительное. – Старшая сестра сверилась с блокнотом.

– А температура?

– Температура нормальная. Тридцать шесть и восемь.

– Слава богу. – Катя снова всхлипнула и потянулась за платком.

Мегера в пуленепробиваемом халате захлопнула дверь. Катя высморкалась, горестно вздохнула и собралась уже уходить, но тут вспомнила, что принесла мужу замечательный ананас.

Она робко постучала в дверь. Никто не отозвался, тогда Катя собралась с духом и постучала сильнее. Дверь открыл охранник. Не вчерашний, тот был симпатичный, молодой и улыбчивый, а другой – постарше и более суровый на вид.

– В чем дело? – нахмурился он. – Вам же ясно сказали: посещение больных запрещено в связи с карантином по гриппу!

– Но я… но мне…

Катерина уже протянула было охраннику авоську, но тут вдали показалась Варвара Францевна, которая так грозно на нее глянула, что Катя отпрыгнула от двери, как испуганный заяц. Если бы она не была так расстроена, то заметила бы, что охранник хмурится вовсе не с перепоя, а сестрички мечутся совсем не по причине карантина. Будь на ее месте Жанна или Ирина, они бы сразу поняли, что в мини-госпитале что-то случилось и карантин здесь ни при чем.

Катя не знала, конечно, что сегодняшний охранник заступил на смену не по графику, потому что того, другого, нашли рано утром на полу без сознания. Его привели в чувство и отправили на рентген, потому как охранник охал и жаловался на сильные боли в животе – не иначе ему что-то там повредили. Не досчитались и одного больного по фамилии Хоботов. Именно под этой фамилией проходил в Седьмой истребительной профессор Кряквин с легкой руки рассеянной медсестры Дашеньки. Словом, Варвара Францевна была абсолютно честна, когда говорила Кате, что больной Кряквин чувствует себя удовлетворительно и температура у него нормальная.

На самом деле Станислав Николаевич Хоботов по кличке Слон чувствовал себя просто превосходно. После того как ночью малахольный сосед насыпал ему какой-то подозрительный порошок, Слон заснул крепко, как в детстве. И как в детстве, ему снились увлекательные цветные сны. Проснулся он рано бодрым и полным сил. От головной боли не осталось и следа, сердце и все остальные органы работали как часы. Слон легко встал с кровати и направился в санузел, который был у них с соседом общий. По дороге, само собой, он не мог не обратить внимания на некоторые странности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.