Чужое полушарие

– Проходите, Алексей Петрович. Я товарищу подполковнику уже доложил, – заявил он и отошел в сторону, освобождая проход.

Шабаров, а за ним и Семенов прошли в кабинет начальника нелегальной разведки. Подполковник Старцев встречал их у порога.

– Добрый день, Алексей Петрович, рад видеть, – он пожал руку Шабарову. – А тебя, Павел Андреевич, уже и не надеялся увидеть. Рад, весьма рад! Очень своевременно.

После дружеских рукопожатий все расселись за столом. Соблюдая субординацию, Старцев не стал занимать кресло начальника, а расположился как все, на стульях для гостей. Как-никак целый генерал-майор в кабинете подполковника. К тому же еще и в своем бывшем кабинете.

– Ну, у тебя спрашивать, как ты тут обжился, излишне? – хохотнув, проговорил Шабаров. – Вижу, и помощник твой воодушевился, да и у тебя вид вполне довольный.

– Так вы регулярно у нас бываете, Алексей Петрович, какие могут быть вопросы, – Старцев улыбнулся в ответ.

– Это я для Паши разговор завел. Представь себе, он не знал, что ты у нас теперь нелегалами командуешь. Времени ему немного даю, пусть переварит новость. А тебе, Николай, пора бы перейти на «ты». Я уже и не начальник над тобой, а ты мне все выкаешь, – не стесняясь Семенова, проговорил Шабаров.

– Привычка, Алексей Петрович, – Старцев не смутился. – От старых привычек трудно избавляться. Да и жалко.

– Ладно, шут с тобой, зови, как хочется, – дал добро Шабаров. – Давай лучше Пашу попытаем, каково ему на новом месте служится.

– Вот это хорошая мысль. За все время ни одной весточки от него не получили, – поддержал Шабарова Старцев. – Мы с тобой, Павел Андреевич, поработали не так много, но зато плодотворно. И судьба твоя и мне, и Алексею Петровичу небезразлична. Так что выкладывай: как живешь, чем дышишь?

– Я к вам с угощением, – уходя от темы, заявил Семенов и принялся выкладывать из сумки гостинцы.

На столе быстро выросла гора из импортных коробочек и бутылок: засахаренные фрукты, печенье, коробка конфет, отечественная минеральная вода в пузатых бутылках, прибалтийский бальзам.

– Ого, откуда такое богатство?

– Это еще не все, – Семенов довольно улыбнулся. – На десерт – кубинские сигары и кофе.

– Знал бы я, что в контрразведке такой продпаек, сам бы на твое место пошел, – пошутил Шабаров. – Неплохо вы там отовариваетесь.

– Достал по случаю, – признался Семенов. – Для этой встречи берег.

– Приятно слышать, – ответил Шабаров. – Только можно было так и не тратиться. Мы с Николаем Викторовичем не такие гурманы.

– Знак внимания, Алексей Петрович. – Семенов посмотрел по сторонам и обратился к Старцеву: – Стаканы найдутся?

Тот нажал кнопку селектора.

– Николай, зайди, – коротко бросил в трубку. В дверь тут же просунулась голова Орлова.

– Дай-ка нам стаканы, – попросил Старцев. – И кофейку организуй.

Семенов подхватил со стола банку с напитком, протянул Орлову. Тот понимающе кивнул.

– Через минуту все будет готово, товарищ подполковник, – ответил он и скрылся за дверью.

– Расторопный у тебя помощник, – похвалил Шабаров.

– И надежный, – добавил Старцев.

– Как у тебя в этом плане дела обстоят? – Шабаров снова обратился к Семенову.

– В каком плане? – не понял Семенов.

– Помощником надежным обзавелся? Насколько я знаю, из своей группы ты никого с собой в контрразведку не подтянул. Так кто твой надежный помощник?

– Да я как-то обхожусь. По старой привычке.

– Что значит «обхожусь»? При должности без помощника нельзя. – Шабаров продолжил развивать тему: – Хотя бы организационные дела помощник решать должен. Машину заказать, за списком дел следить, встречи назначать и контролировать, чтобы накладок по времени и датам не было. Да мало ли еще что понадобится! За подчиненными сам бегаешь, что ли? Или у тебя система налажена так, что они сами в твой кабинет по графику ходят?

– Да нет у меня подчиненных. У меня и кабинета-то нет.

– Не понял. – Шабаров переглянулся со Старцевым. – Как «нет кабинета»? Куда же он делся?

– Мне без кабинета привычнее. Слишком много мороки. Вон у Николая Викторовича есть кабинет, так приходится гостей принимать, – отшутился Семенов и попытался перевести тему: – Бальзам есть чем откупорить?

– Ты давай не юли, – остановил его Шабаров. – Садись и выкладывай. Мы тебе люди не чужие, поможем разобраться, если сам не в силах.

В кабинет вернулся сержант Орлов, разговор прервался. Орлов расставил на столе стаканы, чашки с ароматным кофе, сахарницу и два блюдца для угощений подполковника Семенова.

– Что-то еще, товарищ подполковник? – обратился он к Старцеву.

– У меня на сегодня еще встречи есть? – спросил Старцев.

– Никак нет. Завтра в десять делегация, а до этого ничего, – не задумываясь, ответил Орлов.

– Хорошо. Тогда иди, отдыхай. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

– Посуду убрать, – напомнил Орлов.

– Ничего, сам уберу, – Старцев махнул рукой. – Иди уже, пока отпускают.

– Спасибо, товарищ подполковник. – Орлов щелкнул каблуками и исчез за дверью.

– Вот для чего нужны помощники, – назидательно объявил Старцев, обращаясь к Семенову. – Чтобы твою жизнь упрощать.

Поняв, что от неловкого разговора не отвертеться, Семенов коротко изложил ситуацию, сложившуюся с новым начальником.

– Так что я опять на передовой. Так сказать, осваиваю новые горизонты, – закончил Семенов и снова перевел разговор: – Николай Викторович, расскажите, как там мои ребята? Справляются без меня?

– Ребята справляются. Богданов молодец, видна твоя выучка. Наконец расширили штат. Прислали пятерых на стажировку, остались трое, но эти трое стоят десятерых. Двоих забраковали после первой же проверки. Слабоваты для нашей работы оказались. И нервишки не выдерживают, и выучка хромает, и характер не под наших ребят. Из «старичков» остались Терко и Еремин. Ну, и Саша Дубко, само собой. Он теперь заместитель Богданова, так что есть на кого опереться.

– Рад за них. Хорошие ребята, – в голосе Семенова послышались ностальгические нотки.

Пока Старцев и Семенов обсуждали личный состав группы «Дон», Шабаров по-свойски откупорил принесенный Семеновым бальзам, плеснул в каждую чашку кофе щедрую порцию пахучего напитка, распаковал угощения и придвинул чашки остальным.

– Угощайтесь, остынет – совсем не тот вкус будет, – предложил он.

Дальше беседа потекла более ровно. Обсудили достоинства напитков, похвалили прибалтийцев за идею травяного настоя, вспомнили пару-тройку курьезных случаев из тех, что случались за время, пока Семенов командовал спецподразделением.

– Вернуться к нам не хочешь? – внезапно спросил Старцев. – Уверен, ребята будут рады.

– Спасибо, Николай Викторович, но я уж на своем месте, – Семенов улыбнулся. – На самом деле работа у меня интересная. А главное – полезная для страны.

– Кубинское направление разрабатываешь? – вопрос задал Шабаров.

– Алексей Петрович! К чему такие вопросы? – Семенов смутился.

– Паша, я столько лет в разведке, что тебе и не снилось, – проговорил Шабаров. – Тебя твой загар с головой выдает.

– Люди в разных местах загореть могут, – возразил Семенов. – Когда я на задании в Конго был, приехал чернее негра.

– Сейчас в Конго спокойно, – возразил Шабаров. – А на кубинском направлении все никак не устаканится. Вывод очевиден, Паша, мы все сейчас этим вопросом озадачены.

– Хотите поделиться секретной информацией? – задал вопрос Семенов.

– Какая там секретность, все в новостях написано, – Шабаров ткнул пальцем в газету, лежащую на столе подполковника Старцева. Семенов перевел взгляд на стол: на передовице красовался заголовок – «Нет американской агрессии!», ниже шел текст о том, как самоотверженно кубинский народ противостоит нападкам США, а Советский Союз дает свои заверения, что не допустит интервенции в социалистическое государство Куба.

– Ситуация действительно непростая. – Старцев придвинул газету. – То, что пишут наши журналисты, и десятой доли не затрагивает. Живем как на пороховой бочке, со дня на день ждем приказа к отправке.

– Думаете, группу «Дон» задействуют в урегулировании конфликта на Кубе? – Семенов нахмурился.

– Уверен в этом, – продолжил Старцев. – За полгода дважды ребят туда гоняли. Видимо, провал операции в Заливе Свиней ничему американского президента не научил. Снял с поста директора ЦРУ Аллена Даллеса и решил, что этого достаточно. Мировая общественность успокоится, и он сможет снова строить планы и лезть в чужую вотчину. Ох, Паша, знал бы ты, как мне сейчас нужна твоя помощь! Мои орлы просто разрываются на части, пытаясь заделать все бреши, которые добрый американский президент плодит быстрее, чем головная вошь откладывает свои яйца!

– Да еще начальник твой соревнования устраивает, – вступил в разговор Шабаров. – Будто нам без него забот мало.

– Какие соревнования? – не понял Семенов.

– Какие, какие? Профессиональные, – Шабаров сердито свел брови. – Считает, что два ведомства, нелегалы и контрразведка, должны доказывать свое первенство, чтобы вышестоящие начальники знали, кто лучший. Я понимаю, между этими двумя структурами всегда существовало соперничество, но чтобы настолько непримиримая вражда, как сейчас? Такого не припомню.

– Не думаю, что все действительно так плохо, – Семенов с сомнением покачал головой. – Просто он любит все держать под контролем. Лично.

– Паша! О чем ты говоришь? – Шабаров усмехнулся. – Знаешь, где я теперь служу? Главным советником по разведывательной деятельности у Сахаровского, а он, как ты знаешь, управляет всеми подразделениями внешней разведки. Так что к нему стекается вся информация. Вся, Паша! Доходит до тебя смысл этой фразы?

– Понимаю, человек он сложный, мотивы его поступков не всегда можно понять, и все же я думаю, что он не стал бы намеренно нагнетать обстановку или принимать решения, которые могут негативно отразиться на деятельности смежных ведомств, – стоял на своем Семенов.

– А вот я уверен в обратном. И еще я думаю, что тебя он к управлению на пушечный выстрел не подпускает именно потому, что раньше ты на нас работал, – выдал Шабаров. – Боится, что ты нам по старой памяти информацию из его ведомства передавать начнешь. Вот и суди, так ли он печется о благе государства, как о своей карьере!

– У вас были такие мысли? – Семенов нахмурился.

– Нет, конечно. Уж точно не тайно, – поспешил заверить Старцев. – Просто ситуация сейчас напряженная, а поддержки от контрразведки никакой. Приходится двойную работу выполнять, добывая ту информацию, которую уже добыли люди из вашего отдела.

– Голословные утверждения, – упрямо произнес Семенов. – А ситуация во внешней политике у нас уже больше сорока лет нестабильная.

– Голословные? Это ты зря сказал, Павел Андреевич, – возмутился Старцев. – На текущий момент у меня налажена прямая связь со всеми подразделениями: научно-техническим, оперативно-техническим, управлением разведывательной информации и даже разведка с территории, которая работает исключительно в СССР. Все передают мне сведения, оказывают помощь и всестороннюю поддержку. В конце концов, это приказ генерал-лейтенанта Сахаровского, а приказы, как известно, не обсуждаются. Даже военная разведка (ГРУ) с весны 1961-го, вскоре после событий в бухте Кочинос, по кубинскому вопросу работает с нами в тесном контакте. Благодаря этому мы можем сопоставлять информацию, которую получаем от агентов-нелегалов со сведениями из источников военной разведки. Такая система позволила предотвратить немалое количество провокаций, которые готовили агенты ЦРУ на территории Кубы.

– И снова просто слова! – Семенов и сам не понимал, почему так рьяно защищает начальника, которого едва знает и который за пятнадцать месяцев так и не узнал самого Семенова.

– Хорошо, вот тебе факты, – вспылил Старцев. – В августе 1961-го, когда Берлинский вопрос встал остро, служба военной разведки связалась с Первым Главным управлением и сообщила информацию, полученную от нью-йоркского резидента. Их агент выяснил, что обстановку вокруг Берлина нагнетают агенты американской разведки для того, чтобы отвлечь внимание Европы от кубинского вопроса. На самом деле в то время Америка готовилась осуществить новый план по свержению власти Фиделя Кастро. Мы послали туда спецподразделение, и они урегулировали вопрос. Свержения власти в стране, идущей по советскому пути развития, не случилось. А теперь взгляни мне в глаза и скажи, что ведомство контрразведки подобной информацией не владело.

Семенов промолчал. Старцев удовлетворенно кивнул головой и продолжил:

– Командование ГРУ наладило связь с военной разведкой Кубы. Кубинские разведчики прошли ускоренную подготовку по организации разведдеятельности. К началу этого года кубинская агентура, на которую наше правительство потратило немало сил и денег, начала решать связанные с Кубой задачи. ГРУ стало получать добытые кубинской разведкой сведения о планах правительства США. Провал вторжения на Кубу вызвал большое недовольство у американских военных. Выяснилось, что большинство офицеров и генералов считают, что это была опасная авантюра, подорвавшая авторитет США в глазах мировой общественности. Президент Кеннеди и вовсе воспринял провал как личное оскорбление. Он дал указание Объединенному департаменту США организовать мероприятия против Кубы с целью вызвать недовольство населения Кубы правительством Фиделя Кастро. Добытые кубинской разведкой сведения сотрудники ГРУ передали нам. Это дало возможность получить четкое представление: США вновь готовят кубинских беженцев в качестве наемников для очередной попытки интервенции на Кубу. Они жаждут взять реванш. По данным из кругов американского конгресса явствует: в планы США входит спровоцировать правительство Кубы на действия, которые позволят американцам осуществить против республики военную операцию. План уже разработан, его одобрил президент Кеннеди. Согласно этому плану, удар по Кубе, основной удар, планируется нанести с американской военной базы Гуантанамо. Корабли военно-морского флота, находящиеся в Карибском море, послужат поддержкой с моря. Сушу поддержат военно-воздушные силы с военных баз Флориды и Техаса.

– Информация, безусловно, важная, но зачем вы сообщаете об этом мне? – задал вопрос Семенов, как только в речи подполковника Старцева образовалась пауза.

– Потому что ты – заместитель начальника контрразведки, – ответил Старцев. – По сути, второй человек в подразделении. И уж если мы не можем договориться с первым человеком, значит, обязаны попытаться найти компромисс.

– Так вот к чему ваши слова насчет своевременности моего появления, – протянул Семенов. – А я-то думал, к чему бы это.

– Ты все еще считаешь, что я преувеличиваю и твой начальник не имеет информации, которая могла бы принести пользу нелегальной разведке? – теперь заговорил Шабаров. – Управление контрразведки не в курсе планов США? Название «Операция “Мангуста”» тебе ни о чем не говорит? Быть может, и о том, что правительство Советского Союза приняло решение оказать Кубе военную помощь, вы в контрразведке тоже не в курсе?

– Стоп! Дальше ни слова, – Семенов резко выбросил руку вперед, останавливая Шабарова. – Мне жаль, но вы обратились не по адресу. Даже если все, о чем вы говорите, верно и моя помощь была бы очень кстати, оказать ее вам я не смогу. Не потому, что нет желания, а потому, что нет полномочий. Хотите знать, зачем я здесь?

Ни Шабаров, ни Старцев не ответили, но подполковник Семенов все равно сказал:

– Я здесь для того, чтобы сопровождать экипаж Ту-114. Первый рейс воздушной связки. Летят представители прессы, комиссия Главного управления гражданского воздушного флота во главе с начальником плюс советские специалисты. Через три дня я улетаю, но даже если бы не летел, как я могу воздействовать на начальника, если он меня даже в замы по-настоящему не ввел? Я не принимал дела, меня не вводили в курс относительно функционирования подразделения, не знакомили с личным составом, не представляли на фуршетах, или что там у вас в таких случаях положено. Меня как заместителя начальника управления контрразведки не существует. Как вам такой расклад нравится?

Семенов раскраснелся, глаза зло сверкнули. Он был зол на то, что бывшие командиры вынудили его представить ситуацию в неприкрытом виде. Было неприятно осознавать, что он, подполковник госбезопасности Павел Андреевич Семенов, успешный командир спецподразделения, незаменимый человек в команде, непревзойденный тактик и стратег, превратился в пешку, которой даже места на шахматной доске не досталось.

– Почему молчал, почему ничего не предпринял? – выдержав паузу, чтобы дать Семенову время остыть, спросил Шабаров.

– А что я должен был предпринять? Прийти к вам, Алексей Петрович, и рассказать, как злой дядя не пускает меня в высшие эшелоны власти? – в голосе Семенова не было язвительности, только опустошенность. – И потом, откуда мне знать, как в контрразведке все устроено. Может, у них заместители начальников испокон веков действующими агентами служат и по командировкам разъезжают, а не по кабинетам сидят.

– Жаловаться не нужно, но совета мог бы спросить, – повторил Шабаров.

– Когда, Алексей Петрович? Я больше года в Москве не был. Вчера приехал и, как видите, сразу к вам.

– Приехал специально для того, чтобы экипаж сопровождать?

– Вероятно. У начальника управления контрразведки я еще не был, только сегодня пойду.

– Какой-то особый рейс? – поинтересовался Старцев. – Раз журналисты летят, значит, информация без грифа «секретно».

– Первый пробный рейс Москва – Гавана, – чуть смущенно проговорил Семенов.

– Так, значит, все же Куба, – Шабаров улыбнулся. – Интересный рейс, наслышан. Собираются перебросить воздушный мост между нашей и кубинской столицами, чтобы за сутки любой груз на Кубу доставлять. Сложный рейс. Начальник гражданского флота Логинов Евгений Федорович мне знаком. В прошлом военный авиатор, несколько раз пересекались. С 1959-го в гражданскую авиацию ушел, после уже не виделись. Мужик толковый, порядочный. Чем сложнее рейс, тем больше вероятности, что полетит он лично. Он-то точно в сопровождении не нуждается. Хотя правила меняются, а тут все же Куба.

– Думаю, только сопровождением здесь не обойдется, – высказал предположение подполковник Старцев. – Скорее всего, рейс используют как удачную возможность перебросить на Кубу агентов контрразведки. Или же на борту будет такой груз, о котором экипажу не скажешь.

– Только вы об этом не узнаете. – Фраза Семенова прозвучала не слишком вежливо, но Старцев не обиделся.

– Да поняли уже, – ответил он. – Принуждать тебя делиться информацией, полученной от руководства в режиме строжайшей секретности, мы не собираемся. Лети в свою Гавану, разбирайся с проблемами, решай задачи.

– А как только вернешься, первым делом к нам, – продолжил за Старцевым Шабаров. – С твоим неопределенным положением нужно что-то решать.

– И еще одно: если вдруг припрет, хоть на Кубе, хоть в Америке, хоть у черта на куличках, не геройствуй попусту. Ты теперь один действуешь, страховки нет, так что прежний пыл поубавь и гордость не больно слушай. Найди способ связаться либо со мной, либо с Шабаровым, вместе что-то да придумаем.

– Дело Николай Викторович говорит, мотай на ус, Паша, – подхватил Шабаров. – А то, что ты нам помочь не смог, об этом забудь. В любом случае хорошо, что поговорили. Мы хоть теперь понимаем, что от контрразведки нам помощи ждать – только время зря терять. Тебя в котором часу ждут?

– К семнадцати ноль-ноль.

– А мне к трем к генерал-лейтенанту, так что прощаться пора, – взглянув на часы, сообщил Шабаров.

Семенов проверил время: стрелки приближались к без четверти три, времени до встречи с начальником управления хоть отбавляй, а оставаться дольше в кабинете подполковника Старцева было неловко. Подумав, Семенов решил уйти вместе с Шабаровым и пойти прогуляться по ближайшему парку, голову освежить, новости обдумать.

– Пожалуй, и я пойду, – объявил он. – Спасибо за прием, Николай Викторович. И вам, Алексей Петрович.

– Молодец, что зашел, – похвалил на прощание Шабаров.

Офицеры пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим делам. Старцев остался в кабинете готовиться к встрече очередной делегации, Шабаров отправился на доклад к начальнику ПГУ Александру Михайловичу Сахаровскому, а Семенов пошел коротать время в городском парке.

Выйдя из здания ПГУ КГБ, он не пошел по улице Кузнецкий Мост, а свернул во дворы. Обогнул Софийскую церковь, прошел мимо станции метро «Лубянка», обошел левым краем Лубянскую площадь и оказался перед воротами Музейного парка.

Он любил бывать в этом парке. Какое бы ни было время года, здесь всегда чисто, тепло и уютно. У него и скамейка любимая здесь была. Если пройти по центральной аллее почти до конца, а затем свернуть на боковую дорожку, окажешься как раз перед этой скамейкой. Летом она почти полностью закрыта от глаз отдыхающих густой листвой какого-то пахучего кустарника. Вот и сейчас, добравшись до скамьи, Семенов с удовлетворением отметил, что листва все так же зелена и густа. И так же привычно пахнет терпким и сладким одновременно. Летом пахнет, Москвой, свободой.

«Да, свобода у тебя, Семенов, теперь весьма условная, – размышлял он, сидя на скамейке. – Вроде бы и добился того, чего хотел, а ощущения радости нет. И встреча с бывшими коллегами удовлетворения не принесла. Хотелось вспомнить прошлое, окунуться в атмосферу дружбы и взаимопонимания, на короткий миг вернуться туда, где было легко и ясно. Не получилось». Как всегда, когда мысли двигались не в том направлении, в каком хотелось, Семенов мысленно сменил тему и начал размышлять о предстоящей поездке.

Куба, Остров свободы, камень преткновения между США и СССР. Противостояние двух ядерных сверхдержав длится не один год и с каждой новой инициативой Советского Союза становится все острее.

После перехода в контрразведку Семенов почти все время пробыл на Кубе и знал не понаслышке, как далеко зашло это противостояние. «Холодная война» – очень точное определение. Это не только прямая военная угроза, не только гонка вооружений. Это, скорее, стремление к расширению зон влияния. Советский Союз оказывал поддержку любым народно-освободительным движениям, если только они придерживались социалистического направления развития. Оружие и военные специалисты, воинский контингент и инструкторы всех направлений – лишь малая часть того, что Советский Союз готов был предоставить, чтобы приблизить победу революции и присоединить еще одну страну к социалистическому лагерю.

С Кубой было иначе. Пока Фидель Кастро вел борьбу с режимом Фульхенсио Батисты, Москва не вмешивалась, хотя, как было известно Семенову, Кастро не раз обращался к советскому правительству с просьбой предоставить военную поддержку. Каждый раз он получал отказ. По какой причине? Семенов мог только догадываться. Он полагал, что руководители СССР не видели в Фиделе лидера, способного довести борьбу до конца и не считали его способным избавить страну от влияния Америки. А влияние на тот период было велико. Даже сам идейный лидер кубинской революции – и тот, после победы над Батистой, в первую очередь нанес визит именно в США. Но и президент Эйзенхауэр не сумел объективно оценить способности Кастро и отказал ему во встрече, сославшись на занятость.

Поступил он явно опрометчиво. Кастро оскорбления не стерпел. Не по отношению к себе, как полагал Семенов, а по отношению к Кубе и кубинцам. Он начал непримиримую борьбу против засилья американцев. Он в буквальном смысле погнал их с Кубы поганой метлой. Национальным достоянием были названы все объекты, производства и банки, ранее принадлежавшие гражданам Америки.

Тогда США «закрыли лавочку» и прекратили поставлять на Кубу нефть и закупать их сахар. Фидель схватился за голову и вновь обратился в Москву. К тому времени советские руководители рассмотрели перспективы сотрудничества с Кубой и в помощи не отказали. СССР направил на Кубу танкеры с нефтью и начал закупать кубинский сахар по выгодной для Кубы цене. Дальше – больше. Специалисты в области народного хозяйства, строительства, экономики и прочих отраслей один за другим отправлялись в длительные командировки на Остров свободы. На Кубе с помощью Советского Союза начали строиться объекты различного назначения.

В ответ на вмешательство СССР во взаимоотношения Америки с Кубой правительство США в 1961 году разместило в Турции пятнадцать ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер». Радиус их действия равнялся почти двум с половиной тысячам километров. Огромная часть Советского Союза оказалась под ударом. В том числе и Москва. Глава Советского Союза Никита Сергеевич Хрущев в праведном гневе во всеуслышание объявил, что подобного оскорбления не потерпит и даст «равноценный» ответ на акт агрессии со стороны Штатов. Никаких подробностей Никита Сергеевич не оглашал, но подполковник Семенов дураком не был, и с логикой у него дела обстояли неплохо, поэтому он понимал, ради чего Первый секретарь ЦК КПСС укрепляет отношения с Кубой.