Куриный бульон для души. 101 история о чудесах

Но начало потека приходилось на то место, где пробитая гвоздем рука Христа прилегала к перекладине креста, в нескольких сантиметрах от проверченной саморезом дырочки.

Этот эпизод поначалу вверг меня в ужас, но потом мое настроение изменилось. Меня захлестнула буря эмоций. Я смотрел то на отмеченное скорбью лицо Спасителя, то на кровавый потек на стене спальни, и на мои глаза навернулись слезы.

Брат утвердительно кивнул:

– Это чудо.

И родители с ним согласились.

Прошли годы, а пятно остается на том же месте – вечная особенность той панели из соснового дерева. Распятие висит у меня дома. Я беру его с собой, когда еду к родителям, чтобы еще раз удостовериться в том чуде.

Теперь я – истинный верующий. Я верю, что Он общается с нами сверхъестественными способами – через плачущие статуи, через видения Христа в облаках и даже через простое распятие, висящее в спальне обычного мальчишки.

Дэвид Майкл Смит

Ангел на снегу

Вот, Я посылаю пред тобою Ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил.

Исход, 23:20

Я ощутила вибрацию сотового телефона в кармане и едва разобрала взволнованные слова:

– Это изумительно и так таинственно! Понять не могу, как он туда попал!

– Кто и куда попал, Кэти? О чем ты говоришь?

– Об ангеле! Под окном спальни Келли на снегу нарисован ангел! Он дует в рожок, и у него развеваются одежды. Как будто ребенок нарисовал его палочкой или еще чем-то. Прямо в середине большого холма на нашем заднем дворе. Но как он мог там оказаться? Вокруг нет никаких следов!

В тот же день я поднималась в гору знакомой дорогой, чтобы навестить подругу. Я объяснила двум своим сыновьям цель этой поездки. Они привыкли ездить со мной в гости к Кэти и ее маленькой дочери Келли, у которой был неизлечимый рак мозга. Она вела непосильную битву с болезнью, и ей оставались считанные дни до ухода с Земли.

С девочкой уже случилось одно чудо. Ствол ее головного мозга разрушился, оставив ребенка в вегетативном состоянии. Врачи объявили клиническую смерть мозга и отключили ее от системы жизнеобеспечения. Через пару часов она очнулась, посмотрела на отца и проговорила: «Папочка, рисуй хотдог».

Теперь Келли вернулась домой, и ее семья жила в ожидании. Прошло уже две недели после того великого чуда, и теперь дни ее были сочтены. Все мы молились за них.

Мы с мальчиками вышли из машины, и в лицо ударил морозный февральский ветер. Кэти встретила нас и повела на задний двор. Моим сыновьям было трудно идти по глубокому снегу, но вскоре они закричали:

– Мамочка, мамочка, я вижу ангела!

– Вон он!

Я открыла рот от изумления. Посреди огромного, сплошь укрытого снегом холма красовалось изображение гигантского ангела, казалось, нарисованного детской рукой. А на снегу вокруг не было ни следа, ни метки.

Спустя две недели, в День святого Валентина, на закате, окрасившем небо в ярко-красный цвет, малышка Келли отошла в мир иной. Наверное, тот трубящий снежный ангел провожал ее к новому дому.

Мариза Снайдер

Агнец

Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей.

Исаия, 40:11

– Боже, Ты очень нужен мне сегодня, – прошептала я, набрав горсть песка и глядя, как песчинки высыпаются из сжатого кулака. – Я снова кажусь себе заблудившимся ягненком.

Мне нравилось представлять себя ягненком, которого защищает Добрый Пастырь. Это помогало свободнее чувствовать себя в разговоре с Богом. Я, мать-одиночка, молилась о каждом из своих четверых детей и о том, чтобы мне хватило сил позаботиться о них. Было безумно трудно защитить семью от неприятностей, и временами я страшилась, что позорно не справлюсь с задачей. Иные дни – вроде этого – рождали чувства одиночества и заброшенности.

В то утро, читая Библию, я набрела на стих «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей» (Исаия, 40:11). Этот отрывок из Писания имел для меня особое значение. Его показала мне несколько месяцев назад женщина-консультант, когда я обратилась к ней за молитвой, чтобы помочь дочери. Женщина подчеркнула слова: «агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных». Я увидела в них обещание Бога быть рядом, помогать мне воспитывать моих детей и обеспечивать благодатью, в которой я нуждалась. Хотя воспоминание об этом чуточку приободрило меня, печаль никуда не делась. Мне было нужно нечто большее.

Стояла теплая погода, и по дороге с работы я решила заехать на пляж. Я подрулила к Стейт-бич, прибрежной полосе около четырех миль в длину. Наступил сентябрь, сезон уже закончился, на пляже было пустынно. Я уселась на полотенце и обвела взглядом спокойное море и безоблачное небо.

Подобрав морскую раковину, я начала водить ею по песку, описывая вокруг себя широкую дугу.

– Отче мой Боже, – бормотала я, припоминая стих из Псалтири. – Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их… они многочисленнее песка… – я с трудом сглотнула: – Ты нужен мне.

Раковина зарылась в песок и задела что-то твердое. Я разгребла песок и достала маленькую пластиковую фигурку. Меня охватило изумленное и радостное потрясение, когда я поняла, что это.

Может быть, какой-то ребенок брал на пляж свою игрушечную ферму и потерял фигурку? Но даже если так – то какова была вероятность, что из четырех миль пляжа я выберу именно эту дюну и именно это место?

Или любящий Творец Сам подбросил ее – как особый дар?

Ибо в моей руке оказалась фигурка ягненка – Божье послание.

Донна Полсон

Чудо Бонни

И будет Господь вождем твоим всегда.

Исаия, 58:11

У Бонни и Боба был свой цветочный магазинчик. Но экономическая ситуация менялась, цветы начали продаваться в местных супермаркетах и по Интернету, люди все проще относились к традиционным церемониям прощания с умершими. Цветочный бизнес перестал быть таким выгодным, как три года назад, когда они его начали.

Около года моя сестра Бонни и ее муж Боб обсуждали, что им делать. Обдумывали вариант продажи. Заговаривали о том, чтобы расширить дело, превратив его в магазин подарков или, может быть, книжный магазин. Но в тех местах не хватало туристов и местных жителей, чтобы поддержать такой бизнес.

Однажды утром, придя в отчаяние, Бонни попросила ответ у Бога. Следует ли им продать свой бизнес? Стоит ли расширять его и вкладывать в него дополнительные деньги, когда у него мало шансов выжить? Она взмолилась: «Боже, дай мне знак, каких действий Ты от нас ждешь! Хотя бы позвони мне по телефону, – дерзко пошутила она, – но укажи, что делать».

Вскоре зазвонил телефон. Молодая женщина интересовалась, в какую сумму они оценивают свой бизнес.

– Мы с мужем никогда не ездим по вашей дороге, – прибавила она, – но вчера проезжали мимо и увидели в окне табличку «продается».

Озадаченная Бонни ответила:

– У нас в окне нет никакой таблички! Мы с мужем как раз обсуждаем, хотим ли мы продать магазин, и пока ничего не решили.

– Я своими глазами видела табличку! – настаивала собеседница. – И мой муж тоже ее видел. Она была голубая с белым, в большой витрине, обращенной к дороге.

Через две недели та молодая женщина и ее муж купили цветочный магазин.

Ким Армстронг

Ловля радужной форели

Мы живем в радуге хаоса.

Поль Сезанн

Наверное, со стороны папы было довольно безответственно поехать на рыбалку и оставить свою беременную жену одну дома. Моя мать была на седьмом месяце беременности – огромной беременности, поскольку ждала близнецов. Другие, более рассудительные супруги, возможно, решили бы не расставаться. Но мы, малышки, должны были родиться не раньше августа, а поездка на рыбалку задумывалась как подарок нашему старшему брату по случаю получения диплома. Перед приходом в мир дуэта маленьких девочек мужчинам в нашей семье необходимо было закрепить свои узы самым мужским из известных им способов – ловлей радужной форели.

Так что папа попрощался с нашей глубоко беременной матерью и отбыл в Орегон вместе со старшим сыном. Ему были нипочем внезапные ливни и жаркие свищущие ветра, он находил упоение в испытаниях, которые ждали их на бушующих реках. Но он, вероятно, был ошеломлен, когда вернулся в хижину однажды вечером и нашел десять бессвязных сообщений от моей матери! Трудно угадать, что она набормотала, поскольку женщины в истерике и в начале родов не отличаются красноречием. Но папа понял, что должен ехать домой. Они с братом прыгнули в машину и стрелой понеслись по дороге уже через пять минут после получения сообщений. Их ждал пятнадцатичасовый путь до Сан-Франциско.

А тем временем моя мать, ощущая нетерпение своих крошек, поспешила к своей машине. Ее огромный живот то и дело нажимал на клаксон, и на нем даже нельзя было застегнуть ремень. Наш сосед еще прежде согласился отвезти маму в больницу, если папа будет в отъезде, но она предпочла никого не тревожить и сама села за руль.

Тем временем папа с братом мчались по шоссе. Несмотря на все старания не слишком превышать разрешенную скорость, полицейский патруль остановил их в тот момент, когда мама подъехала к больнице. В одно и то же время папа умолял бесстрастного полицейского о сочувствии, а мама отворачивалась от попутчиков в лифте, стыдясь своих непомерных размеров.

Штраф за превышение скорости был выписан, и папа снова пустился в путь, когда мама ухватилась за стол медсестры, выдавив из себя:

– Что-то мне не очень хорошо…

Медсестра оказалась женщиной внимательной и деловой. Если бы ее собственный муж стал отпрашиваться на рыбалку под конец седьмого месяца ее беременности, она сказала бы: «Ты думаешь, ловить какую-то драную рыбу важнее, чем остаться дома и делать мне массаж пяточек? К тому же форели мне не хочется; мне нужно шоколадное мороженое!» Медсестра велела моей матери снять белье и, мощно втянув носом воздух, объявила:

– Милочка, да это никакая не ложная тревога. У вас воды отошли!

Тут массивные дождевые тучи собрались над Северной Калифорнией, и внезапный ливень заставил отца сбросить скорость. У мамы же хватало своих поводов для нервотрепки – преждевременные схватки были делом серьезным и опасным. Раньше с нами, близняшками, был еще один братик, но наше трио уменьшилось из-за выкидыша еще до того, как ему успели придумать имя.

Пока папина машина летела сквозь ливень, мы решили, что и так терпели слишком долго. Мама умоляла об обезболивании. Отец, должно быть, чувствовал ее отчаяние и муки. Он знал, что ему не добраться до Сан-Франциско вовремя, чтобы присутствовать при нашем рождении. Дождь мало-помалу стихал, но папа понимал, что не успеет, – ведь мы тоже торопились. Он был напуган, растерян и измотан. В его утомленном мозгу проносились самые худшие сценарии. И тут он взглянул в окно и увидел на горизонте волшебное мерцание.

Через все небо протянулась двойная радуга. Сразу две сияющие дуги – по одной для каждой из его дочек-близнецов, понял отец. Стоило ему взглянуть на эту пару радуг, как он уверился, что все будет в порядке. Это было знамение. С возродившейся надеждой он продолжал путь, сбросив безумную скорость, чтобы подольше не терять из виду эти радуги.

Папа прибыл в больницу через семь часов после нашего появления на свет. Мы родились на два месяца раньше срока, поэтому я весила 1785 г., а Маккензи – 1900 г. Хотя двойная радуга успокоила моего отца, он все равно находился на грани срыва, пока не увидел наши крохотные морщинистые тельца под оранжевыми лампами инкубатора. Мама как раз проснулась, чтобы подержать нас на руках – сплошные карие глазки – и лишь глаза матери блестели, как мокрые фиалки.

Рыбалка была прервана, но папа не расстраивался. Все, что было ему нужно в этот момент, – это нежность, которую могут подарить только две маленькие девочки.

С того дня папа больше ни разу не видел двойной радуги.

Бриттани Ньюэлл, 16 лет

Воздушные шары надежды

Ты ведешь милостью Твоею народ сей, который Ты избавил, – сопровождаешь силою Твоею в жилище святыни Твоей.

Исход, 15:13

– Раз, два, три – отпускайте! – выкрикнула я.

Трое детей Сью – Стефани, Кристен и Билли – выпустили пурпурные шарики, исписанные посланиями любви.

Был холодный мартовский день. Туманная морось сыпалась с неба, когда мы стояли у дома Сью, отмечая вторую годовщину ее кончины. Унылая погода отражала тоску в сердце, но я сумела выдавить из себя улыбку – ради детей. Моя сестра-близнец Сью, которой был всего 41 год, скоропостижно скончалась, оставив троих детей и мужа Билла.

Вчера, болтая с подругой, я упомянула о грядущей годовщине смерти Сью. Мэри, которая на собственном опыте познала боль утраты после смерти десятилетнего сына Джона, предложила мне идею:

– В день рождения Джона мы пишем ему сообщения на воздушных шарах и выпускаем их.

Я пошла в магазин и купила три пурпурных шарика – это был любимый цвет Сью.

И вот я стояла, глядя, как шары вылетают из маленьких ручек, которые так крепко держали их. Я успела прочесть многие из написанных сообщений. Они тронули мое сердце. Я скучаю по тебе, мамочка. Моей дорогой жене, со всей любовью. Мы любим тебя, тетя Сюзи. И то, которое добавила я, использовав ее семейное прозвище: Мне не хватает тебя, Близняшка!

Полные предвкушения, мы наблюдали за шарами. Но они сразу же опустились на дорожку: было слишком мокро и холодно. Я осознала свою ошибку – следовало дождаться более погожего дня – и взмолилась: «Пожалуйста, Боже, помоги нам!»

И вдруг поднялся ветер. Я затаила дыхание. Шары медленно поднимались вверх. Два из них миновали деревья и взлетели к небу, но третий запутался между двумя ветвями.

– Ой-ёй! – воскликнул младшенький Сью, Билли. – Он же лопнет!

Мы с Биллом посмотрели друг на друга.

– О Боже, – прошептал он.

И я снова взмолилась: «Пожалуйста, Боже, не дай им лопнуть!»

Дети принялись подбадривать одинокий шарик криками. Он начал постепенно выбираться из своей ловушки, отскакивая от острых веточек, пока не проложил себе путь к свободе. «Давай, давай, давай!» – кричали дети. Мы испустили дружный вздох облегчения, наблюдая, как шарик наконец облетел деревья, чудесным образом не лопнув. Он поднялся вверх, нагоняя остальные два, и вскоре исчез из виду. «Спасибо, Боже», – про себя проговорила я. Огляделась, увидела улыбки на всех лицах и поняла, что где-то на небесах Сью тоже улыбается.

Через неделю моя младшая дочь Кэролайн выглянула из окна спальни на втором этаже и позвала меня:

– Мамочка, вернулся один пурпурный шарик. Это тот, который мы посылали тете Сюзи?

Пурпурный шар прыгал по траве. Я вышла, чтобы рассмотреть его как следует. Но, пока я к нему бежала, шар полетел наискось через соседский двор. Я гналась за ним прямо в пижаме. Наконец мне удалось его схватить. Он был точь-в-точь такой же, как те, что мы посылали, – только без сообщений. Какое совпадение! Я внесла шарик в наш дом. Кэролайн спросила:

– Мамочка, это тетя Сюзи прислала тебе шарик?

– Не сомневаюсь, Кэролайн, – ответила я с улыбкой.

Той же весной моя мама сильно заболела. После серии микроинсультов она была слаба, сознание ее путалось, и она больше не могла жить одна. У нее развивалось старческое слабоумие. Я ежедневно молилась, внеся мамино имя в списки ожидания нескольких пансионатов для инвалидов. Я знала, что там о ней смогут позаботиться, а я была физически не в состоянии это делать.

Шли месяцы, и мамино здоровье все больше разрушалось. Дни были заполнены безрезультатными звонками в пансионаты и агентства. После одного такого разговора, закончившегося резким «нет», я чуть не расплакалась. Я была измучена. Скорбь после кончины сестры и тревога за маму подкосили меня эмоционально, физически и духовно. Вытирая слезы, я схватила пальто и сказала детям:

– Я пойду прогуляться.

Начинался снег. Снежинки мешались с моими слезами. Я мысленно разговаривала с сестрой и молилась Богу: «Пожалуйста, Боже, помоги мне! Сью, что мне делать?» Я думала о прошедших двух годах и гадала, сколько я еще смогу выдержать. Где мне взять силы?

Повернув за угол, я заметила, что снег и ветер крепчают. Но не только это привлекло мое внимание. На лужайке соседского дома на снегу подпрыгивал одинокий пурпурный шарик. Я не могла поверить своим глазам. Я воспрянула духом. Это был знак! Я понимала, что впереди нелегкие дни, но мне не придется справляться с ними в одиночку.

В рождественское утро маму скрутил приступ, и ее забрали в больницу. Десять дней спустя ее состояние стабилизировалось и маму стали готовить к выписке. Теперь она ослепла на один глаз и не могла самостоятельно есть и ходить. Бо́льшую часть времени она находилась в спутанном сознании и нуждалась в круглосуточном уходе. Больница нашла для нее временное размещение в пятнадцати милях от нашего дома. Но вскоре я поняла, что это было поистине ужасное учреждение.

Однажды я застала ее спящей лицом в тарелке, полной еды. Часто она выглядела неухоженной, неопрятной и одинокой. Поначалу я думала: «Может быть, сегодня у них не хватает персонала или ее обслуживание еще не внесли в расписание». Но потом стало ясно, что я должна забрать ее оттуда.

Меня переполняло чувство вины: я физически не могла заботиться о маме сама. К тому времени я не могла даже поднимать ее. Я молила Бога: «Пожалуйста, найди для мамы другое место. Сью, позаботься о ней». Начались бесплодные поиски нового заведения.

В свой день рождения я поехала навестить маму, в дороге возвращаясь мыслями к тем праздникам, которые мы с мамой и Сью когда-то устраивали в этот день. Когда я завернула на парковку, свет моих радостных именинных воспоминаний затянуло тучами тревоги о маме.

Погрустневшая, я вошла в ее комнату. И там под неряшливой койкой оказался… пурпурный шарик. Я была поражена!

– Мам, где ты взяла этот шарик? – спросила я в изумлении.

– Не знаю, – ответила она. – Кто-то подарил мне его этим утром.

Я улыбнулась.

Через пару недель мой начальник на работе поинтересовался:

– Как дела у вашей мамы?

– Не очень, – вздохнула я. – Она до сих пор в списке ожидания на пансионат, который должен быть лучше, чем нынешний.

– Моя бабушка много лет жила в Пембруке. Там просто замечательно! – вмешалась в наш разговор одна из коллег.

Я никогда прежде не слышала о Пембруке, но позвонила туда. Каким-то чудом в пансионате оказалась свободная комната.

Мою маму перевозили на «скорой». Я поехала вперед, рассчитывая уже быть там, когда ее привезут. По дороге я ужасно нервничала, спрашивая: «Хорошее ли это место, Господи?» Я смотрела по сторонам, боясь пропустить новый мамин пансионат. Но его нельзя было не заметить.

К столбику напротив указателя на Пембрук был привязан пурпурный воздушный шар.

Донна Тети

Глава 2

Целительная сила молитвы

Господи, Боже мой! Я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня.

Псалтирь, 30:2

Сарафина

Видите ныне, что это Я, Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей.

Второзаконие, 32:39

Мне было двадцать два, и всего год отделял меня от диплома колледжа. Я еще не решила точно, что буду делать после учебы, но мне было ясно, что это будет связано с миссиями и сознательным служением. Именно так я представляла себе жизнь после сдачи последнего экзамена. Поэтому, вместо того чтобы работать, копя деньги, или просто отдыхать в последнее лето между третьим и четвертым курсом, я оказалась в маленькой африканской стране Свазиленд, помогая больным СПИДом и обнимая сирот.

В Южном полушарии выдался холодный день, и солнце уже закатывалось за горы. Наша группа должна была вернуться до темноты, так что мы собирались уйти из деревни, которую только что посетили. Когда мы миновали последнюю хижину, кто-то нас окликнул. Пожилая женщина, сидевшая на циновке, замахала рукой.

Эту женщину звали Сарафиной. Через своего переводчика мы узнали, что она уже два года не ходит, а последние пять суток ничего не ела. Она осталась одна, ее единственный сын жил далеко. Она не могла ходить к реке за водой и зависела от доброты соседей, отдававших ей остатки своих скудных трапез.

Когда Сарафина посмотрела на нас глазами, пораженными катарактой, я увидела на ее месте мою бабушку, на коленях выпрашивающую еду. Сердце мое заныло от боли. Я начала молиться про себя: «Господи, что мне делать?» – и услышала внутренний ответ: «Встань на колени».

«Что?» – переспросила я молча, не уверенная, что правильно поняла.

«Встань на колени».

Когда я встала на колени перед Сарафиной, это застигло ее врасплох. Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.

Тогда я снова услышала внутренний голос: «Протяни руку».

Когда я потянулась к ней, Сарафина взяла меня за руку и засмеялась. Все оставшееся время мы сидели, держась за руки. С того момента это стало нашим обычаем.

Сарафина страдала старческим слабоумием и часто не могла припомнить собственное имя, не говоря уже о подробностях своей жизни. Когда ее разум начинал блуждать, я сжимала ее руку, называла ее по имени, и она возвращалась к разговору.

Следующие несколько месяцев я навещала Сарафину несколько раз в неделю. Иногда я приносила ей пап – африканское блюдо из кукурузной муки, смешанной с водой; но обычно приходила с пустыми руками. Мы просто сидели вместе и смеялись, наслаждаясь своей дружбой. Это было прекрасно.

Больше всего меня расстраивало, что я не знала духовных взглядов Сарафины. Как миссионер я хотела разобраться, слышала ли она об Иисусе… верит ли, что Он может простить ее грехи и обладает целительной силой.

На запястье и щиколотке Сарафина носила черные шаманские браслеты. Я сказала ей, что, на мой взгляд, есть другой путь:

– Бог способен исцелить тебя, Сарафина. Он может сделать так, что ты снова будешь ходить.

– О… – только и произнесла моя гого (так на сисвати называют бабушку), разглядывая свои браслеты.

Потом мы заговорили о другом, но я не могла забыть наш разговор. Я начала молиться, чтобы Сарафина сняла браслеты в знак своей веры в то, что Бог способен исцелить ее. Пусть с ее стороны это будет поступок веры.

Через два дня это случилось. Сарафина сняла свой последний браслет, отбросила его подальше, посмотрела мне в глаза и сказала:

– Пожалуйста, помолись, чтобы я снова ходила.

Я перевела дыхание. Мне трудно было даже вообразить это.

– Хорошо, Сарафина, я помолюсь, – пообещала я ей.

Всю следующую неделю я молилась про себя день и ночь. «Господи, моя вера так мала! Я знаю, что Ты обладаешь силой исцелять. Я знаю, что Ты можешь заставить хромых ходить – и уже делал это. Пожалуйста, Господи, коснись Сарафины. Пусть она снова ходит. Не позволяй моему маловерию помешать этому. Но, пожалуйста, пусть я буду там и увижу это. Позволь мне увидеть, как Ты сотворишь чудо».

Однажды на закате дня наша группа внезапно решила навестить Сарафину. Когда мы подошли к ее хижине, она сидела снаружи на своей циновке, глядя на дорогу.

– Где вы были? – требовательно спросила она. – Я вас жду у дороги целый день. Он сказал мне, что вы придете.

Я удивилась:

– Сарафина, я не говорила, что приду сегодня. Кто сказал тебе, что мы придем? – Тут я вспомнила детей, которых мы встретили по дороге. – Тебе сообщил кто-то из малышей?

Она помотала головой.

– Нет, – ответила Сарафина, прикладывая руку к груди. – Это Он сказал мне в моем сердце.

И тогда я поняла, что Бог собирается совершить нечто необыкновенное.

Сарафина в тот день была не такой, как обычно. Она вся сияла; ее память была совершенно четкой. Она вспоминала наши предыдущие разговоры, беседы о Евангелии.

– Да, Сарафина! – я была взволнована. – Бог действительно обладает способностью прощать. И способностью исцелять тоже.

Сарафина что-то спросила, глядя мне прямо в глаза. Я подождала перевода, но когда услышала его, мое сердце замерло.

– Когда я снова буду ходить?

Я замерла, не представляя, что ответить. Когда с моих губ слетели слова, я сама поразилась им:

– Встань.

Сарафина мгновение смотрела на меня, услышав перевод. Никто не двигался. Я с трудом могла дышать.

А потом она встала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Никейский символ веры – формула вероисповедания, утвержденная на Первом Никейском соборе (325 г.).