Сад мертвых бабочек

– А знаешь ли ты, Анжела, какие существует виды ангелов?

– С крыльями и без?

Валька оживился.

– Ну, начнем с серафимов. Среди них водятся, если верить легендам, шестикрылые. А знаешь, почему крыльев именно шесть?

Этого Анжела, конечно же, не знала, как и того, какая самая глубокая точка Индийского океана, кто выдумал Ктулху, когда варвары разграбили Рим, когда был основан Мариуполь, в каком городе мира располагается самое большое по площади кладбище и чем ДНК отличается от РНК.

Прогуливаясь с презентовавшим ей все новые и новые удивительнейшие сведения об этом лучшем из миров (согласно, как теперь была в курсе Анжела, немецкому философу Лейбницу), Анжела вдруг поняла, что уезжать из этого провинциального городка, полного неги, бабочек, похотливых юных спортсменов и истеричных дочек прокурора городка ей не очень-то и хочется.

А может, даже и совсем не хочется!

За время их перемещения из одного города в другой (ну, то есть их бегства) она научилась многому, а в том числе не заводить друзей.

Конечно, всегда имелись люди, с которыми было приятно общаться. Или не очень. Или совсем даже неприятно.

Но если наклевывалась дружба, то Анжела по наущению мамы не давала ей развиться и тем более укорениться.

Потому что будет сложнее уезжать, оставляя человека, к которому прикипел душой. Да и существовала опасность, что она проболтается об истинной причине их…

Их вечного бегства.

А причина была совсем даже не праздная. Ведь ее мама убила человека. И Анжела была сама тому свидетелем.

А вот Валька, этот рыжеволосый ходячий том энциклопедии в очках, стал вдруг именно тем, кому ей захотелось довериться.

Он умный и, что важнее, он обладает эмпатией (что это такое, Валька же ей и растолковал, и Анжела, давно искавшая объяснения этому понятию, поняла – да, оно самое!).

И девушка была уверена: он не только не проболтается, но и даст дельный совет.

И пусть ему, как и ей, пятнадцать – по своим рассуждениям он гораздо более зрелый, чем многие взрослые.

– Знаешь, мне надо тебе кое-что сказать…

Анжела прервала Вальку, как раз взахлеб вещавшего о различных теориях о смерти Гитлера в бункере (а также о том, что никакой смерти не было и что фюрер удрал на подводной лодке в Южную Америку, на летающей тарелке на обратную сторону Луны или спустился через тайный ход в Антарктике в полую Землю), и тот быстро произнес:

– А я ведь ждал, что ты решишься!

Анжелу словно током ударили. Он знал? Ну уж нет, ничего Валька знать не мог, но, с учетом его проницательности, наверняка предполагал.

Что Анжела, ее мама и ее младший брат совсем не те, за кого себя выдают, и что в город их привела отнюдь не новая работа мамы, которая по полдня три раза в неделю трудилась в маникюрном салоне.

– Знал? – спросила перепуганно Анжела, и Валька расхохотался.

– Это как в хрестоматийной истории о том, что некто разослал десяти столпам общества в городишке наподобие нашего анонимные послания с фразой «Все вскрылось, ваше единственное спасение – немедленно бежать!». И восемь из десяти в самом деле драпанули. Девятый не смог, так как его по прочтении новости разбил паралич.

– А десятый? – спросила Анжела.

Валька пристально взглянул на нее.

– А десятой была женщина. И, в отличие от девяти мужчин, она не стала паниковать и, с усмешкой, зная, что никто не мог узнать ее тайн, разорвала послание, выбросила его в горящий камин и отправилась ужинать к своему богатому супругу, то ли пятому, то ли даже восьмому, который вскоре после этого скоропостижно скончался, оставив все свои миллионы ей, безутешной вдове…

Анжела перевала дух. Он что, действительно знал?

Знал, отчего они находятся в вечных бегах?

– Так что ты хотела мне сказать?

Анжела все раздумывала. Открыться ему или нет?

И вот она приняла решение.

– Понимаешь, дело в том, что мы с мамой и братом не просто так приехали сюда. Мы… Мы часто переезжаем из города в город, потому что…

Она сделала паузу, собираясь с мыслями, а в этот момент вдруг что-то пребольно ударило ее под лопатку.

Обернувшись, Анжела заметила по другую сторону дороги группку великовозрастных типков, в которых сразу можно было распознать хулиганов, один из которых целился в нее из рогатки.

– Эй, рабыня с хлопковой плантации и ты, очкастый урод, стоять! Мы сейчас вас приголубим…

К счастью, автобус, который как раз катился по дороге, встал на светофоре, надежно отгораживая их от местного хулиганья.

Валька схватил девушку за руку.

– Бежим!

– С какой стати? – возмутилась Анжела. – Я милицию позову!

– И она их отпустит, поверь мне. Это ребятки Длинного, местного мелкого уголовника, который явно норовит выйти в большие.

– Да хоть Короткого! Вон там милиционер прогуливается, я ему скажу…

Валька потащил ее вниз по лестнице, к реке.

– Ты помнишь, чем закончился твой поход в милицию? Папочка Зойки все замял. Он тут всем городом заправляет, и этим милиционером, поверь, тоже.

Ну да, Зойка, которая грозилась сделать ее жизнь адом!

– Так это она их на нас натравила?

– Вернее, ее папочка, который поддался на капризы своей единственной дочурки. Она из него веревки вьет. Ну, идем. Иначе люди Длинного из нас тоже веревки совьют, потому что им явно дали поручение…

Ну да – поручение превратить их жизнь в ад.

До них донеслись вопли шпаны:

– Эй, рабыня с плантации и очкастый урод, вы где? Парни, ройте землю копытом, но найдите их! Иначе клиент будет недоволен.

Позволяя Вальке тащить ее дальше, Анжела заметила:

– Но если моя милиция меня не бережет, а прокуратура в кармане у папочки Зойки, то что делать?

И Валька сказал то же самое, что произнесла мама, когда Анжела тогда, после того самого происшествия, задала ей подобный вопрос.

– Бежать! Причем не останавливаясь и как можно быстрее.

В тот день они именно так и сделали – хорошо, что Валька не только местный уроженец, но и любитель изучать планы городских улиц, знал, как им лучше уйти от погони.

Уже стемнело, когда он проводил Анжелу домой, на съемную квартиру в одном из центральных районов города. Жилье там было недешевое, но ведь деньги у них имелись.

Причем всегда.

Валька все опасался, что около квартиры будет засада людей Длинного, но ничего подобного не оказалось и в помине.

Мама, заплаканная и одетая кое-как, распахнула дверь и, окинув дочь долгим взглядом, перевела взор на Вальку.

– Ага, вот и ты со своим ухажером! А ты знаешь, что мне звонили и сообщили, что ты… Что ты в морге!

Валька уверенно заявил:

– Точно проделки людей Длинного, ну или кого-нибудь по поручению отца Зойки. Если им известен ваш номер телефона, то они в курсе, где вы живете. Что и логично, ведь эту информацию они могли получить от милиции, куда Анжела подала заявление, и даже из школы, директриса которой не будет перечить прокурору города!

Уставившись на Вальку, мама спросила:

– Это что за Шерлок Холмс?

Валька важно ответил:

– Предпочитаю Эркюля Пуаро, но не могу похвастаться его шикарными усами.

– Мамочка, а кто такой ухажер? – влез в разговор подоспевший Никитка, всегда тут как тут. – Он исполнит для нас стриптиз?

После долгого приступа всеобщего веселья они пили чай, а прощаясь, Валька в прихожей заметил:

– Ты ведь, кажется, хотела что-то мне сказать? Ну, перед тем как мы бросились в бега…

Ну да, хотела: что в бегах они уже давно – мама, братец и она сама.

– Давай в другой раз, – сказала Анжела тихо, уверенная, что мама, оставшаяся в гостиной, вслушивается в каждое их слово.

– Конечно. Я завтра с утра зайду за тобой? Вам бы без надобности из квартиры не выходить, а лучше всего переехать, да побыстрее…

Когда он ушел, мама заявила:

– Втравила ты нас в историю, дочка!

Анжела не стала ей напоминать, что если кто и втравил, так это сама мама.

– Надеюсь, ты ничего своему хахалю не сказала?

– Мамочка, а кто такой хахаль?

Никитка, как водится, влез в разговор взрослых.

– Ничего! Но он может нам помочь.

Мама отрывисто рассмеялась.

– Кто? Этот сопляк? Каким, интересно, образом? Он что в жизни понимает?

– Ну ты, например, понимаешь, но ведь от этого не легче. А Вале можно доверять.

– Доверять нельзя никому!

– Ему можно!

Удаляясь в ванную, мама заявила:

– Никому! И уж точно не твоему хахалю!

А любопытный Никитка не унимался:

– Так кто же такой хахаль?

Когда Валька забрал Анжелу, как и обещал, на следующее утро, то первым делом сообщил:

– Люди Длинного ошиваются неподалеку от вашего дома.

И показал ей на нескольких гопников, которые, сидя на корточках, курили у соседнего подъезда.

– А теперь побежали!

Впрочем, гопники за ними не бросились, и Анжела с Валькой (благо школа закончилась) провели весь день в парке развлечений.

А когда подошли к дому Анжелы, то заметили знакомый темный «Мерседес». Валька хотел снова скрыться, но Анжела сжала его руку.

– Это мой дом, мне не от кого прятаться.

Хотя прекрасно знала, от кого они вот уже полтора года прячутся: мама, братец и она сама.

Она сама подошла к «Мерседесу» и постучала по тонированному окошку. Когда стекло уехало вниз и показалась лощеная физиономия шофера, того самого, который запихивал в недра этого же «Мерседеса» Зойку, Анжела сказала:

– Добрый вечер, рада снова вас увидеть. Вас прислала Зоя?

Шофер, явно не ожидая такого поворота, сунул ей в руки коробку.

– Вот, вам велено передать! С наилучшими пожеланиями.

И с визгом шин дал по газам.

Анжелу подмывало узнать, что же находится в коробке, хотя она понимала, что ничего хорошего и приятного там быть изначально не может.

– Не открывай! – заявил Валька. – А то там не только дохлая крыса может лежать, но и бомба!

– Думаешь, они на такое пойдут?

Коробку они сунули в урну.

А когда под утро на улице полыхнуло и, как выяснилось, именно эту самую урну разворотило полностью, то Анжела убедилась: да, вполне смогли.

– Но это же попытка убийства!

– Скорее всего, не убить хотела, а покалечить.

– И ее папаша-прокурор все знает и покрывает?

– Думаю, даже и направляет. Потому что люди Длинного его сумасбродную дочурку слушать, конечно же, не стали бы, а вот самого папашу…

– Но что же тогда делать?

Валька усмехнулся:

– Бежать!

Ну да, он был прав. И мама заявила, что они в ближайшие дни покинут город.

– И куда на этот раз? – спросила ее Анжела.

– Не беспокойся, страна даже после распада Союза все еще большая, всегда найдется куда переехать.

– Мамочка, а мне здесь нравится! – встрял в разговор Никитка. – Тут салют по ночам, а не только по праздникам.

Прижав к себе братца, Анжела поцеловала его в темные кудряшки.

– И мне тоже, мама.

– Тебя тут убить хотели, а тебе тут нравится?

– По крайней мере, у меня тут есть не только враги, но и друг…

Валька.

Мама вздохнула:

– Понятно, твой хахаль. Он, может, и неплохой или даже очень хороший, но с ним придется расстаться.

– А если я скажу нет?

– Что значит – скажешь нет? Я уж заплатила хозяйке за два месяца вперед, чтобы не бурчала, мы на следующей неделе съезжаем.

– Сестренка, не плачь! – заявил Никитка, заметив слезы в глазах Анжелы. – А может, твой хахаль поедет с нами? Мамочка, ты ведь не против?

– Так ведь ты мне хотела что-то сказать. Кажется, что-то важное. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.

Они снова были в кафе на набережной – царил жаркий солнечный день.

– Мы уезжаем.

– Когда?

Голос у Вальки предательски задрожал.

– Скоро.

Она не стала говорить ему, что не позднее следующей пятницы.

– И вы не вернетесь?

Анжела отрицательно качнула головой. Они никогда не возвращались туда, где уже были.

– Это из-за… Зойки и бомбы?

Ну да, отчасти из-за этого, сей инцидент намного ускорил их отъезд, но они бы покинули городок и без него.

Девушка вздохнула. Ни да, ни нет. Врать Вальке не хотелось.

– Ну хорошо, но ведь есть что-то еще, ведь так?

Анжела снова вздохнула и наконец произнесла:

– Есть. Но я не могу сказать, что именно. Хотя очень хотела бы. Потому что это не моя… не моя тайна…

– Понимаю. Не твоя, а твоей мамы?

Анжела кивнула. Она отодвинула пустую вазочку из-под мороженого.

– Это серьезно?

Анжела вновь кивнула.

– А милиция, правоохранительные органы…

– Такие, как отец Зойки?

Валька помолчал.

– Вы ведь от чего-то бежите? Точнее, от кого-то?

Ну да, большой поклонник Эркюля Пуаро допер до этого самостоятельно.

Анжела ничего не ответила.

– Но вы же не можете быть в бегах вечно, не так ли?

Это она маме уже говорила, но та и слушать ничего не хотела.

– Значит, мы больше никогда не увидимся? – произнес странным голосом Валька.

Анжела решилась:

– Знаешь, мой братец спросил, не можешь ли ты… Не можешь ли ты бежать с нами?

Валька задумался:

– Не думаю, что это так уж понравится моим родителям. Но в целом и общем идею стоит обмозговать. А вы куда собираетесь?

Мама говорила что-то о Дальнем Востоке – может, сразу в Северную Корею? Там уж точно никто не найдет!

– А мы можем… Можем остаться друзьями по переписке?

Анжела почувствовала, что слезы душат ее. Она выбежала в туалет, где глухо рыдала, обхватив рукой умывальник.

Ну да, друзьями по переписке – чтобы слать друг другу письма, которые никогда не достигнут адресата?

Приведя себя в порядок, она вернулась обратно – и обомлела. Все остальные посетители исчезли, и не без причины. Валька был не один, а в компании гогочущих гопников, людей Длинного, которые, забросив ноги на стол и раскачиваясь на стульях, с хлюпаньем пожирали из стеклянных вазочек мороженое. На лице продавщицы за буфетной стойкой был запечатлен панический ужас.

Один из гопников, в белой кепочке, вероятно, главный, прогнусавил:

– О, вот и наша рабыня с плантации! Ну, отлично, можем прогуляться, побалакать…

Поправив очки, Валька сказал:

– А платить?

– Чё, очкастый?

– Думаю, что все же стоит заплатить, иначе это может привести к неприятностям…

Главный гопник, намеренно швырнув на пол вазочку из-под мороженого, сказал:

– Ой, какой я неловкий! И за это тоже заплати. И за это, и за это…

Он и его подельники планомерно расколотили все пустые вазочки, а главный заявил, обращаясь к перепуганной продавщице:

– Очкастый за все заплатит! И еще, тетя, на чаевые даст!

– Анжела, не могла бы ты мне занять своей наличности… – произнес громко Валька.

Гопники загоготали.

– Очкастый, ты что, бабу заставляешь платить? Ну, не мужик ты, а так, огородное пугало на швабре!

– Анжела, подойди, пожалуйста, – произнес ровным тоном Валька, и девушка, у которой не было наличности (о чем Валька, конечно же, знал), понимая, что так надо, медленно приблизилась к стойке.

Пока гопники шумели, поливая Вальку грязью и отпускали малопристойные замечания в адрес Анжелы, Валька, делавший вид, что копошится в своем кошельке, тихо спросил у перепуганной продав- щицы:

– У вас черный ход есть?

Та, явно не понимая, вытаращилась на Вальку.

– Черный ход, – произнес он мягко, но настойчиво. – Он у вас есть?

Та кивнула и тыкнула пальцем в сторону подсобных помещений.

– Да, там, но он закрыт.

– Отлично. Но не так громко. Ключ у вас есть? Тогда дайте его мне, пожалуйста.

Продавщица, наконец начав соображать, вынула из кассы ключ и положила на прилавок. Валька накрыл его своим кошельком.

– Эй, очкастый, еще долго? Вы что там, в цене разобраться не можете? Так ты еще и жадный! Ну, плохо тебе придется. А вот тебе, рабыня с плантации, будет очень хорошо, очень-очень…

– Спасибо, – сказал Валька и, не глядя на Анжелу, произнес:

– А теперь упади в обморок.

– Что?

– Упади в обморок, пожалуйста!

Еще раз повторять не пришлось – Анжела, приложив запястье к голове, громок произнесла:

– Ой, что-то все перед глазами у меня плывет…

И, смежив веки, начала валиться.

Валька подхватил ее и очень тихо шепнул:

– Какой актерский талант в тебе погибает! Почти как в императоре Нероне!

При чем тут император, к тому же Нерон, Анжела понятия не имела, но не сомневалась, что Валька, если спросить, обязательно расскажет.

Она и спросит.

– Продолжай и дальше так.

И громко заявил:

– Ну что, добились того, что девушка от духоты и испуга сознание потеряла? Вызывайте «Скорую»!

Возникла легкая паника, видимо, подобного развития событий в сценарии гопников предусмотрено не было.

– Эй, никакой такой «Скорой»! Она не прикидывается? Дай проверю!

Анжела почувствовала, как Валька несет ее куда-то.

– Ты кто, врач или хотя бы фельдшер? Тогда не лезь!

– Эй, очкастый, ты что вякнул, блин…

– Ей нужна квалифицированная медицинская помощь. Или хотя бы дайте ее в подсобку занести и там в чувство привести.

Кто-то дурашливым голосом предложил:

– Так мы и сами можем в чувство привести, так ведь, парни?

Анжела ощутила, как Валька, отдуваясь, несет ее куда-то.

– Не тяжело? – спросила она участливо, и тот ответил:

– Да ничего, пойдет.

А через несколько мгновений произнес:

– Ладно, «приходи в себя».

И осторожно поставил ее на ноги.

Девушка, осмотревшись и поняв, что они находятся в полутемном подсобном помещении, чмокнула Вальку в щеку.

– Спасибо.

Зардевшись, тот ответил:

– Еще не за что. Но нам нечего время терять. Они ведь скоро и сюда заявятся. Правда, нас тут уже не будет.

И потянул Анжелу вслед за собой к массивной металлической двери.

– Черт! Ключ не подходит! Похоже, она мне не тот дала!

В голосе Вальки, который возился с ключом, сквозило полное отчаяние.

Анжела, которая в стрессовых ситуациях головы не теряла, взяла у него ключ, повертела и с легкостью вставила его в замочную скважину.

– Как у тебя получилось? – ахнул Валька, а Анжела ответила:

– Да так.

Дверь распахнулась, выпуская их на волю.

Анжела протянула Вальке руку и сказала:

– Ну что, побежали?

Так в тот день они оказались у поросшего лесом берега реки, хотя до этого бежали по набережной, а вслед за ними – гопники, которые, сообразив, что их одурачили, пустились за ними вслед.

Набережная быстро закончилась, пошли заросли, среди которых вилась тонкая тропинка, над ней вились бабочки.

– Сюда, сюда! – сказал уверенным тоном Валька. – Так мы к старому консервному заводу выйдем. Ну, я так думаю…

Они в самом деле какое-то время бежали вдоль покосившегося забора, за которым возвышались заброшенные цеха, а потом снова вышли к реке.

Гопники, хоть и поотстав, все равно не прекращали преследования.

А бабочки вились в воздухе, подобно конфетти на новогоднем празднике.

…Вынырнув, Анжела повернула голову, пытаясь отыскать Вальку. Он, кажется, тоже нырнул, но вот почему-то еще не вынырнул.

Внезапно ей сделалось страшно.

– А вот и я! – раздался позади нее веселый голос, и в лицо Анжеле, повернувшейся на него, полетели мириады брызг.

– Вот как! Ну, держись!

Анжела тоже заколотила руками по зеркальной поверхности воды. И, хохоча, они продолжали дурачиться.

Внезапно веселье прекратилось, потому что Валька вдруг озабоченно произнес:

– Они нас все-таки нашли!

Взглянув по направлению к берегу, Анжела увидела нескольких гопников, которые с ухмылкой махали им, держа в руках их одежду.

– Плывем на другой берег! – заявил Валька, и Анжела, понимая, что это блестящая идея, стала рассекать водную гладь руками.

А с берега с гопниками доносилось:

– Да не полезу я за ними в воду! Я вообще плавать не умею!

Река была неширокая и на первый взгляд тихая, однако в действительности течение оказалось будь здоров. Валька уверенно плыл к берегу, чего нельзя было сказать об Анжеле: не так-то она часто и плавала, в отличие от своего…

Хахаля!

Ну да, разве что тогда, в особняке, где имелся собственный крытый бассейн. Тот самый, в котором плавал труп.

Ноги Анжелы что-то коснулось, она, завизжав, попыталась увернуться, вообразив себе, что это огромный сом, желающий утащить ее на самое дно, в свою илистую нору.

Ну, или в чем сомы там живут.

От крика сама наглоталась воды, в носу запершило, на мгновение голова даже ушла под воду.

Ну да, одно дело: сохранять холодную голову на суше, а другое – в воде. В реке это как-то не ра- ботало.

Оказавшись под водой, в искаженном изумрудном царстве, Анжела вдруг подумала: а что, если она уже никогда больше не выплывет обратно?

Как когда-то тот, кто мучил ее – ее саму и маму.

Главное – не паниковать!

И запаниковала от этого еще больше.

Внезапно кто-то вытащил ее из изумрудного царства обратно, в реальный мир. Не кто-то, а Валька. Он, услышав ее крики, подплыл к девушке, уже ушедшей под воду, и нырнул вслед за ней.

– Ну, все в порядке, не волнуйся. Это всего лишь небольшое бревно. Ты не ударилась? Ты только воду не глотай…

Судорожно дыша, Анжела постепенно приходила в себя. А на берегу гопники тем временем, разоблачившись, гуськом заходили в воду.

– Сможешь поплыть дальше? Если нет, то я тебя на себе потащу.

Только этого не хватало!

– Смогу! – уверенно ответила Анжела, но Валька ее не бросил, а, придерживая ее одной рукой, погреб другой к противоположному берегу.

Один из гопников, вообразив себя олимпийским чемпионом по плаванию, уже нырял и выныривал, пытаясь пересечь реку и нагнать беглецов.

Но, нырнув в очередной раз, он затем толком и не вынырнул, только замахал обеими руками. А затем скрылся под водой.

– Наверное, налетел головой на то бревно, которого ты испугалась. Ну, бывает, – заметил Валька.

Гопники бросились спасать своего незадачливого товарища, и когда они его вытащили на берег, то Анжела и Валька также расположились на берегу, только противоположном.

Наблюдая за суетой гопников, Анжела сказала:

– А если его не откачают?

Валька, пошарив рукой вокруг себя, произнес:

– Очков, конечно же, нет, так что ты будешь нашим поводырем. Нет, к ним я не поплыву, пусть сами разбираются. Думаю, им сегодня все же придется вызвать «Скорую».

Посидев на берегу и понаблюдав за происходящим (хотя наблюдала только одна девушка – Валька по причине отсутствия очков физически не мог) и удостоверившись, что нахлебавшийся, как и Анжела, воды гопник наконец-то оклемался, ребята решили двинуться в путь.

– А куда нам, собственно, идти?

Валька, осмотревшись, честно признался:

– Это мы где-то в районе Бабочек. Тут такое село имеется неподалеку, а когда детский лагерь основали, то ему такое же название и дали. Я тут ни разу не бывал. Я в классе четвертом или пятом должен был вообще-то туда за хорошую учебу поехать, но пионерский лагерь закрыли, потому что пионеры закончились. Ладно, давай прогуляемся! Только за маршрут придется отвечать тебе!

Оставив гопников скакать на другом берегу, Анжела и Валька двинулись по дорожке в глубь леска. Вскоре им попалась упавшая на бок полукруглая вывеска: «Бабочки».

Так и есть, бабочек было и тут предостаточно, но помимо этого еще мошкары и комаров. Отбиваясь от назойливых насекомых, они вышли к каким-то разноцветным развалинам.

– Так и есть, детский лагерь, который раньше назывался пионерским, – заявил Валька, толкая полуоткрытую ржавую калитку. – Что, проведем свой индивидуальный тур?

Лагерь стоял заброшенным всего несколько лет, однако, лишившись юных постояльцев, словно потерял источник энергии и стал разрушаться с огромной скоростью. Корпуса зданий смотрели черными оконными проемами, выбитыми дверьми, покосившимися, смешными советскими лозунгами.

Бабочки были не только в воздухе, но и на стенах зданий, выложенные мозаикой, на плацу, нарисованные уже отколупавшейся краской на растрескавшемся асфальте, во всю стену столовой, ну и, конечно, в различных вариациях то тут, то там на спортивных снарядах, скамейках и даже на фонарных столбах.

В заброшенном пионерском лагере было одновременно волнительно и страшно. Анжела не удивилась бы, если бы на построение на плацу, для поднятия флага, вдруг из заброшенных корпусов потянулись бы одетые в отутюженную школьную форму подростки.